Сегодня после ванной у меня был намечен поход по магазинам с целью глобальной закупки гардероба. И себе, и Сулейману, который так и ходил в двух сменных рубашках, купленных ему мной впопыхах в Ашане. Но не жаловался. Мне же стало стыдно и я решила одеть и обуть муженька с ног до головы, чтобы в люди не стыдно было вывести.
Наконец, я окончательно привела себя в порядок, неспешно уложила волосы, нанесла легкий дневной макияж, опробовав давно желанные «кукольные глазки». Полюбовалась результатом, добавила немного хайлайтера на скулы и блеска на губы. Одела свитер и обтягивающие кожаные штанишки, сбрызнулась любимыми духами и соизволила наконец-то выползти на кухню.
Сулейман пытался откусить кусок от силиконового персика, утащенного из корзины с фруктами, купленными для украшения.
-Плюнь бяку, отравишься, - мило посоветовала я. Ох, зря я это сказала!
-Почему в твоем доме есть отрава, Хюррем?!
Вот опять он на меня голос повышает!
-Потому что ты, как всегда, неправильно меня понял! –вызверилась я. – Не ссы, Михалыч, я Дубровский! Отрава – не в смысле яд. В том смысле, что это несъедобно, он сделан из силикона!
Султан слегка покраснел и отложил злосчастный персик с отчетливыми следами зубов в корзиночку. Ишь ты, бобер нашелся– грыз, старался. А я у него кусок изо рта вырываю. Сволочь какая.
-держи, - достав из холодильника турецкие мандарины, щедро предложила я. –И где мой кофе?
-Я забыл, как его делать, - без тени вины в голосе отозвался Сулейман. Вот же сцука, а. Забыл он, ждите. –Покажи еще раз.
Я молча, скрипя зубами от ярости, сняла с крючка турку и засыпала в нее три чайные ложки кофе. Поставила на огонь, чуть прогрела, кинула специи и долила воды. Через две минуты шапка пены начала подниматься над краями турки.
-Не пора выключать? – наблюдая за ней, вякнул «забывчивый» Сулик.
Боги, подскажите – как мне удержаться и не прибить этого гада?!
Выключив кофе и наскоро разлив его на две чашки, я молча вышла на балкон с сигаретой. Вот то, чего мне действительно не хватало в 16 веке - моих любимых сигарет с ментолом!
По поводу того, что я курю, Сулик почему-то высказываться не пытался. Даже странно как-то. А как же вопли о запахе табака? О вреде здоровью и желтом налете на зубах?
-Предлагаю поехать вечером в клуб, отдохнуть, - выйдя с балкона и перестав изрыгать пламя, сказала я. Сулейман согласно пожал плечами. – Но сперва мы едем за одеждой. Жду тебя через пять минут у двери полностью одетым.
Ослушаться он не посмел.
Глава 9.
Описывать наш поход по магазинам не вижу особого смысла – скажу только, что я наконец-то добралась до давно желанного магазина с эротическим бельем. Прибарахлившись, я была довольна, как слон. И в тот момент, когда я затаскивала тяжеленные сумки с покупками в лифт (думаете, Сулейман мне помог? Ха-ха!), мне позвонил … о как. Мой хороший друг и бывший любовник Игорь, который обычно живет в Питере и изредка наведывается в Москву. И что ему надо?
-Привет, солнышко, - раздался до отвращения слащавый голосок блондина. – Как поживаешь?
-Лучше всех, - довольно неприветливо отозвалась я, злясь на весь свет. Сумки реально были тяжелыми, а просить Сулика о помощи у меня язык не повернулся. – Что ты хотел?
-Приглашаю встретиться вечерком, потусить.
-Без проблем. Где?
Договорившись о месте встречи, мы распрощались. Сулейман вопросительно смотрел на меня, ожидая пояснений.
Давать их ему я совершенно не была намерена – меня все еще колотило от злости. Помочь женщине руки бы оборвались?! Или как?! Или для него это позор – сумки тяжелые носить?! Или снова сейчас начнет мне предлагать купить побольше рабынь?!
Дебил средневековый!
Моя злость никак не желала угасить и я начала подозревать, что недалек приход ненавистных «красных дней». Обычно именно во время ПМС я превращаюсь в бешеного дракона, способного загрызть за недостаточно ровно положенную салфетку.
А может быть, дело в том, что я как-то странно чувствую себя дома. Словно бы не на своем месте. Не хочу в этом признаваться, но я страшно скучаю по Топ-Капы и тем дворцовым интригам, красивой одежде и возможности спокойно читать, не задумываясь о необходимости добывать деньги на пропитание. Если там я была Женщиной с большой буквы, то здесь…
Мы вошли в квартиру, а я все еще пребывала в прострации. Ехать куда-то и уж тем более встречаться с Тарасом мне уже совсем не хотелось.
-Сулейман? – сорвалось у меня с языка, прежде чем я успела его прикусить.
-Что, моя Роза? –скучающе отозвался султан всего мира.
-Как нам вернуться?
Будто только этого и ждал!
Хотя, вполне возможно, что и ждал.
-Ты правда хочешь вернуться домой? – стоило бы сказать, что мой дом здесь. Но язык почему-то не поворачивается.
-Да…
В ответ Сулейман рысцой сбегал в свою комнату и принес какой-то пузырек.
-Это что?! – вытаращилась я на него, объятая священным ужасом.
-Это яд,- спокойно отозвался он. – Медленного действия.
-Где ты его достал?!
Султан уклонился от ответа, и я подумала, что с имамом они, видимо, не только о вере беседовали. Но поднимать эту тему не стала.
-И что ты предлагаешь?
-Выпив его, мы еще какое-то время не умрем. Будем на грани смерти, как ты в прошлый раз.
Оказывается, он тут уже все замечательно продумал, а меня даже не соизволил поставить в известно! Чего ждал, спрашивается? Почему не выпил его сам – давно бы уже вернулся домой! Зачем ему я?
Этот вопрос почему-то волновал больше всего.
-Почему ты не выпил его один? – тихо спросила я. Сулейман заалел щеками и сделал вид, что не услышал вопроса. – Почему ты хочешь, чтобы мы вернулись вместе? Я не из твоего мира, не из твоего времени. Мне тяжело там почти так же, как и тебе здесь.
-Мне так не показалось, - усмехнулся турок. – Скорее – только там ты на месте. Здесь у тебя нет той власти, о которой ты мечтаешь, Хюррем. Здесь ты не султанша. Ты сама готовишь и ходишь на базар. У тебя нет слуг. Тебе никто не поклоняется. Люди, которые работают на тебя – не рабы, они не боятся и не уважают. У ваших людей только один Бог и Султан - это деньги. Они на них помешались.
Я молчала, не зная, что ему возразить.
-С твоим разумом, твоими знаниями - ты можешь стать настоящей Властительницей мира. И там остался твой (наш!) сын.
Вот этим он меня добил. Мехмед снился мне почти каждую ночь, и каждый раз я просыпалась вся в слезах.
-Убедил… - отставив в сторону покупки, я присела на диван и внимательно посмотрела на своего господина и Повелителя. –И каков твой план?
Договорились мы полюбовно. Через два дня, когда я улажу все дела здесь, мы на пару примем яд и отправимся в Стамбул 16 века. Или просто откинем копытца. Второе пугало, но в Стамбул мне хотелось почему-то больше. И я пошла готовить ужин, предварительно созвонившись с Тарасом и отменив встречу. Ехать мне уже никуда не хотелось, а последние деньки дома нужно было провести с пользой.
В тот момент, когда я, грязно ругаясь, пыталась сладить с упрямой курицей, равномерно подгоравшей вместо того, чтобы прожариваться, сзади меня осторожно обняли.
-Меня снедает иной голод, Хюррем Султан моя… - тихо прошептал мне на ушко султан, щекотнув ухо усами. Я вздрогнула. Он случайным образом попал на мою самую эрогенную зону.
Курица сгорела к чертовой матери, но нам было все равно. Мы самозабвенно целовались, забыв обо всем на свете. Губы султана накрыли мои, покусывая, лаская, изучая и заставляя подчиниться, раствориться в своем мужчине…
Мои руки непроизвольно начали стягивать с него одежду, но Сулейман слегка меня оттолкнул.
-Нет, моя Роза. Сперва мы оба совершим омовение, я сделаю тебе массаж, а затем…
Мои вытаращенные глаза явно его рассмешили. До каких еще книг он тут успел добраться в мое отсутствие?! Глаза султана смеялись. Мое жадное нетерпение ему, видимо, пришлось по нраву. Плюнув на все и напомнив себе, что мы пока еще не в гареме, я сама приникла к нему с жадным поцелуем.
-В спальню… - попытался остановить меня Сулейман минут через пять.
-И здесь сойдет, - прорычала я, стаскивая с него футболку.
-Как? – искренне поразился он.
-Я тебе покажу, как…
До спальни мы добрались часа через полтора, и с энтузиазмом, поразившим меня саму, продолжили там начатое.
Утром следующего дня я проснулась в изумительно прекрасном настроении. Хотелось танцевать и распевать песенки Кати Лель про "муси-пуси" и "джагу-джагу". Вспомнив события вчерашнего вечера и ночи, я слегка покраснела. Да, зажгли мы знатно… Честно говоря, не ожидала такого от Сулика. Он тут отдохнул, накопил сил и с энтузиазмом бросился в бой. Вы не поверите, но вчера он решился даже на куннилингус! Да так разохотился… Впрочем, это уже лишние подробности. Но думаю, теперь проблем с этим у него не будет. С кухни доносился чудесный аромат свежесваренного кофе. В спальню заглянул голый Сулейман:
-Ты уже проснулась, elmas benim?
Своим бриллиантом меня давно уже никто не называл и я заалела, как юная девочка, переспавшая с давно обожаемым ей преподавателем.
-Я сварил тебе кофе, жена моя… - опустившись рядом со мной в кровать и пожирая мою неприкрытую одеялом грудь взглядом, прошептал Сулейман. Через секунду я ощутила на своих губах нежный поцелуй. – Пойдем, дорогая…
Как меняет мужчин факт неоднократного женского оргазма, ты посмотри-ка! И дорогая, и бриллиант… А, ну хватит уже занудствовать, Сашка! Наслаждайся моментом, скоро все может измениться. Дома он снова будет султаном, а не только влюбленным мужчиной.
А в том, что Сулейман влюблен, я уже не сомневалась. Страшно было другое – кажется, я сама начала в него влюбляться…
Глава 10.
День мы провели, нежась в кровати, и прерываясь только на секс. Или наоборот? Занимались сексом, прерываясь только на то, чтобы понежиться и еще сходить в ванную? А, неважно.
Главное – что мало говорили и не раздражали друг друга. Сулейман словно бы вознамерился наверстать упущенное ранее, и теперь щедро возмещал мои старания в плане минета и прочих маленьких гаремных радостей. А я была только «за».
Но и у него наконец-то кончились силы. Теперь лежит рядом, уткнувшись носом мне в плечо, и забавно посапывает. Притомился, бедный. Я со вздохом погладила османского султана, и, по совместительству – своего Аллахом данного мужа, - по макушке. И задумалась. Совсем скоро мы вернемся в империю. А что будет там?
Он снова изменится, став привычным мне угрюмым и властным султаном, Падишахом с большой буквы? Тенью Аллаха на земле, чьи приказания исполняются незамедлительно, а неповиновение карается смертью?
Очень вероятно.
Так не лучше ли мне в таком случае остаться тут?
Сулейман, словно прочитав мои мысли, притянул меня к себе, сонно пробормотав во сне:
-Хасеки моя…
Хасеки. А ведь я раньше и не задумывалась особо, что титул «Хасеки» - это не только повод чуть более вольно общаться с валидэ и баш-кадиной. Что это реальная власть – и уважение, и почет османского народа. Для них я вторая после валидэ, а она в свою очередь – вторая после самого султана. Политика такая.
А к политике у меня на удивление проснулся вкус.
Вот если бы только он дал мне волю! Сидеть в гареме под чадрой (И откуда этот бред про чадры, в гареме все у всех открыто, туда заходить имеют право только Сулейман и евнухи!) мне претит! Просто рожать детей одного за другим и воспитывать их могут и другие наложницу. Я же отупею от такой жизни!
Или прикажете для развлечения за спиной у Сулеймана продолжить шашни с Ибрагимом крутить? Ни за что. Хватит с меня измен, я себя до сих пор как будто в навозе искупавшейся чувствую.
Не выдержав кипения мыслей, я тихонько поднялась с кровати, прикрыла Сулеймана одеялом и отправилась покурить на балкон. Мои вредные привычки – это неотъемлемая часть меня, что уж тут поделаешь. И бросить пыталась неоднократно, но толку было чуть. Зато почти докатилась до убийства в период ломки. Но это другая история, и о ней как-нибудь в другой раз.
За окном уже занимался рассвет. Я задумчиво сделала первую затяжку, отпила глоток свежесваренного кофе и погрузилась в свои мысли. Похоже, перед планируемым возвращением нам с Сулейманом нужно серьезно поговорить.
Да, таким, какой он сейчас, он мне нравится. Более того, с него слетела вся эта шелуха в виде султанских замашек (ну, почти) и он вполне нормальный адекватный мужчина. Пожил бы здесь с годик – и я бы не раздумывая пошла за него замуж, как за своего современника. Он правда хороший мужчина и хороший муж. От такого хочешь иметь детей, такому хочешь рожать… тьфу, варить!! … борщи.
Борщи рожать. На последней мысли я глумливо хихикнула.
Кто ж виноват, что борщи я именно «рожаю», и каждый раз – в муках? Ну не дается мне именно этот супчик, и все тут.
В общем, Сулик – самый настоящий брутальный самЭц, из серии «Дубиной по голове, и за волосы в пещеру». Чего греха таить, большинству женщин именно такие и нужны. И я – не исключение.
Вот только вот есть проблемка. Брутальный-то он брутальный, да только я расслабляться и целыми днями курить кальян и кушать лукум не хочу. И рожать конвейерным методом – тоже. Мне очень нравится ходить в дорогущих украшениях и красивой одежде, нравится наряжаться (да покажите мне ту женщину, которой не понравилось бы!), но вот свобода воли и возможность куда-то свои умения и мозги применить для меня важнее всего.
Самореализация. Гребаная самореализация. В детях и подчинении супругу я себя точно не обрету, уже проверено. И не стоит даже пробовать.
Здесь у меня есть свое дело, жилье и доход. Мужика, правда, нет. Но при желании организовать это – не проблема. Было бы время. Тем более, что некоторые свои приоритеты в отношениях я пересмотрела и готова в корне изменить свой подход.
А в гареме что? Кто я там? Мать шехзаде Мехмеда? Законная жена султана? Будущая валидэ? Спасибо, благодаря «Википедии» в курсе, что не доживу. Вместо меня валидэ по факту станет моя дочь (которая еще даже не родилась, и вообще в проекте).
Я отбросила догоревший окурок, и потянулась за новой сигаретой. На плечи мне неожиданно легли теплые и тяжелые ладони.
-Хюррем, что тебя гнетет, роза моя? – султан потерся о мое плечо щекой, как кот. Я мурлыкнула и неожиданно выложила ему краткую версию последних своих размышлений.
Взгляд Сулеймана переменился, передо мной снова стоял грозный Падишах всего мира, а не просто влюбленный мужчина.
-Хасеки – это не должность, это титул, Хюррем. «Милая сердцу». Он показывает твой высокий статус в гареме. Не в жизни, не среди обычных людей. Наши женщины не лезут в политику.
-Ах, не лезу-ут?!- истерически засмеялась я. –Не лезут?!!
-Приведи пример!
-Пример будет из будущего, Сулейман! Следующей после меня знаменитой султаншей станет Нурбану Султан, жена нашего будущего сына Селима, следом после нее – Сафийе, венецианская наложница, затем – Махпейкер Кёсем Султан, четырежды становившаяся валидэ империи!
Глаза Сулеймана чуть из орбит не выпали.
-А пойдем-ка, я тебе почитаю, что об этом писали наши историки, пойдем!
Пошел. Сел рядом со мной у компьютера и с вытаращенными глазами слушал, слушал…
-Это безумство! – под конец не выдержал и взревел султан. – Их делом было детей рожать, а они… перевороты, ставили и снимали визирей и пашей… А эта Кёсем?!! Да где такое видано?!
-Родоначальницей эпохи «женского султаната» однозначно называют одну-единственную султаншу, - пожала плечами я.
-Кто эта неверная?!!!!- заревел раненым бизоном Сулик. Я скромно улыбнулась и похлопала ресничками. –Кто?!!
-Хасеки Хюррем Султан.
От моего ответа он побелел, как свежевыстиранная простыня. А что ты ждал, милый? Что я лгать тебе стану? Не стану. Говорю как есть, честно и открыто. Радуйся еще, что не вру. Могла бы ведь и промолчать, ты же все равно по-русски не читаешь.