Минут через пять Сулейман нарушил повисшее в комнате молчание.
-Мне нужно побыть одному, Хюррем. И все обдумать.
-Хорошо, -пожала я плечами. – Я пойду в другую спальню.
Поднявшись с компьютерного кресла, я вышла из комнаты. Сулейман остался сидеть грустный и опечаленный.
Глава 11.
Проснулась я сильно после обеда – за окном уже начинали сгущаться сумерки. В квартире стояла звонкая и какая-то пронзительная тишина. Меня насторожило это, и, поднявшись с постели, я пошла искать Сулеймана. Его нигде не оказалось.
Слегка обеспокоившись, я вспомнила о его любви к походам в мечеть и решила просто немного подождать. Сварила себе кофе, приняла ванную, перекусила на скорую руку и от нечего делать занялась уборкой.
Прошло три часа, но Сулейман все не появлялся. Меня начало потихоньку потряхивать. Ну не может же он столько времени в мечети пропадать?!
Наскоро одевшись, и схватив ключи от машины, я рванула искать блудного султана.
По закону подлости, в мечети он сегодня даже не появлялся. Подвергнувшись очередному остракизму от иммама, и высказав ему в сердцах все, что я думаю о мусульманах и их религии, я помчалась обратно домой.
Что же делать?! Куда он мог уйти?! Он никого не знает в городе, у него нет денег!
По пути я чуть было не попала в две аварии, и из машины выползла на трясущихся ногах. В тайной надежде открыла дверь в квартиру… Но надежды не оправдались. Сулеймана все еще не было.
А что, если… Я похолодела. Но ведь тогда должно было остаться его тело? Или нет?!
Где тот распроклятый яд?!! Я ведь даже не знаю, где он его хранил!
В ужасе я опустилась прямо на пол и сдавленно застонала.
-О Аллах… за что ты посылаешь мне эти испытания? – вырвалось из меня автоматически. Почему я обращаюсь к Нему? Я же не верю в Бога!
Добравшись до кухни, я открыла холодильник и вытащила початую бутылку красного вина. Нажрусь сейчас вдребадан, и плевать мне на бросившего меня тут одну султана!
После двух стаканов полусладкого меня потянуло на пьяную жалость к себе. Значит, вот так, да? Шовинист замшелый! Чтоб ему скончаться в момент оргазма на одной из наложниц! Значит, меня можно угробить, просто посадив в гареме под чадрой – а в политику ты что, ни-ни, как можно?! Значит, его мамочке воротить великие дела – можно! Махидевран гаремные интриги строить – можно! А мне ему помочь в управлении государством – нельзя!!
Сволочь, мерзавец, ненавижу!!! А как клялся в любви, как клялся…. Все они одинаковые, одним миром мазаны – когда припрет потрахаться, так золотые горы и луну с неба пообещают, а как что-то реальное – так ШИШ! И я еще как будто бы виновата в том, что Александра настоящая когда-то почти шесть веков назад полезла во власть!!
А там ведь остался мой сын… Родной сын, которого здесь я никогда не смогу родить. И он никогда меня не узнает, не узнает, что у него была мать, что она очень сильно его любила…
Уронив голову на руки, я завыла в голос.
Доплакавшись почти до обезвоживания, я отхлебнула еще глоточек вина прямо из бутылки и приняла решение травиться прямо сейчас. Да хотя бы для того, чтобы этой сволочи бороду выдрать – и не постесняюсь это сделать при всех гаремных жителях! Даже при его маме – не постесняюсь!! Будет знать, как русским девушкам в любви клясться, турецкий прохиндей!!
А чем я буду травиться, э?...
Куда лезет человек, чтобы узнать то, чего не знает? Правильно – в Гугл! Гугл знает все. Главное – правильно формулировать вопросы.
Спустя полчаса у меня в руках оказалось написанное на бумажке название лекарства для сердечников, которое при пятикратном превышении дозы способно гарантированно вызвать кому. С сожалением отставив свою верную бутыль (там и вина-то оставалось на донышке…), я поскакала в круглосуточную аптеку.
С боем, но таблеточки мне продали, предварительно с подозрением принюхавшись. Я как ни в чем не бывало дожевывала мятный «Орбит» и делала вид, что винный перегар и я – две вещи несовместные.
Заполучив неправедным путем вожделенные таблетки, я рысью вернулась домой. Напечатала смс-ку своему заместителю, сказав, что оставляю дела на него на неопределенный срок, дела требуют срочного отъезда из Москвы. Домработнице велела не появляться неделю, мол, у меня отпуск, ее услуги пока не нужны, мы вылетаем ночным рейсом, деньги за работу я ей сейчас переведу. Перевела обещанные деньги, достала таблетки, отсчитала нужное количество и проглотила их, запив остатками вина.
-Ну, Сулейманчик, жди… Недолго тебе радоваться жизни осталось… -заплетающимся языком пробормотала я, ощущая, как сердце потихоньку сбивается с ритма.
Спустя пять минут, пережив целую гамму невообразимых предсмертных ощущений, я погрузилась в темноту и уже не услышала, как кто-то отпер дверь в квартиру ключом…
***
-Госпожа!!! – стоило мне открыть глаза, как я увидела сияющую Гюльнихаль Хатун. – Вы очнулись!!! Хвала Аллаху!!
-Хвала, хвала… - вяло пробормотала я, еще толком ничего не соображая. Одно мои полумертвые мозги уяснили – я все-таки попала, куда хотела. Назад теперь дороги нет. Если только еще раз, здесь, отравиться не надумаю. – А где… Повелитель?
Неожиданно девушка замялась. Что такое?
-Хатун?! – от моего рыка язык у нее все-таки развязался.
-Повелитель при смерти, госпожа… Вас отравили одним ядом, но он еще не пришел в себя… лекари надеются только на волю Всевышнего… - на глазах Гюльнихаль блестели слезы. А я резко села и …
Как это – не пришел в себя?! А где он тогда?!!! Куда сбежала эта бородатая скотина, из-за которой я сама решилась отравиться, лишь бы попасть во времена османской империи?!!
Вдохнула, выдохнула и попыталась успокоиться. Ну и леший с ним. Найдется – сам отравится, вот тогда и побалакаем. А я сына видеть хочу!
-Где мой львенок? – откуда у меня эти противные интонации? Не иначе, от Сулика нахваталась. Гюльнихаль пискнула, что Мехмед у кормилицы и она сейчас же его принесет.
Я милостиво кивнула и запросила еды.
-Госпожа, сперва вас должен осмотреть лекарь!
-Я сказала – есть хочу!!
Это на меня так клиническая смерть повлияла, не обращайте внимания. Вот сейчас я покушаю, успокоюсь, увижу сыночка – и сразу стану прежней, вежливой до приторности султаншей.
Спустя полчаса я, наевшаяся и довольная, баюкала сына, убеждаясь, что не зря пошла на этот шаг. Ну его к лешему, этот бизнес, и Сулеймана с его властью туда же, здесь – мой ребенок! И это самое главное, что может быть.
Лекарша осматривала меня вдумчиво, но под конец сообщила, что угрозы здоровью нет. Посоветовала ближайшие пару дней больше отдыхать и усиленно питаться. И как-то так странно мне подмигнула. Я не обратила на это внимания.
В мои покои за следующие два часа набился весь царственный состав гарема: Хати, валидэ в траурной одежке, Шах-и-Хубан, которая приехала навестить маму, Гюльфем и даже пузатая, как пузырь, Махи. Все искренне радовались моему исцелению и по обычаю завалили меня подарками. Против подарков я не возражала. Вдоволь натетешкавшись с сыном, я отдала его няне и попросила отвести меня к Сулейману.
Может, я слегка и успокоилась, но бороду ему тишком повыдирать, пока никто не видит – моя святая обязанность!
Или я – не Хасеки Хюррем Султан!
Глава 12.
За пару дней до пробуждения Роксоланы…
Топ-Капы пребывал в состоянии траура, что вполне естественно. Махидевран ходила, скрестив пальцы и втайне молясь Аллаху о том, чтобы ее шехзаде стал следующим султаном. Кто бы ее стал за это винить? Слишком долго гордая черкешенка прожила, унижаясь и склоняя голову перед каждой особой султанской крови. И теперь ее сердце жаждало справедливости.
Единственной преградой на пути к счастью могла стать только Хасеки. Втайне Махидевран молила Всевышнего, чтобы рыжая девчонка просто не очнулась, и тогда у нее не было бы проблем в будущем. Она не увидела бы, как удавят ее сына, не стала бы мучиться. Ее бы не сослали в Старый дворец.
Положа руку на сердце, Махидевран не желала избавляться от рыжеволосой соперницы, но закон есть закон, и порядки не стоит нарушать. Она бы оставила ее в гареме и даже приблизила к себе – уж больно ее привлекал ум Хасеки. Но….
Печально вздохнув, Махидевран откинулась на подушки и с любовью воззрилась на махавшего деревянным мечом Мустафу. Кто виноват, что все сложилось так, как сложилось? Рыжая невольница, ставшая султаншей за какой-то год, была ей уже симпатична. Но в глубине души колыхалось еще что-то такое, колыхалось… Ревность, обида. Обида на то, что с ее появлением Повелитель и думать забыл о своей любимой наложнице. Приблизил к себе некрасивую, но смешливую и очень гордую девчонку. И, судя по всему, был вполне с ней счастлив.
Этого Махидевран ему почему-то простить не могла. Хоть и не любила, как мужчину, хоть и страдала, когда приходилось ложиться в одну кровать с Повелителем, чувствуя себя грязной игрушкой из плоти и крови, просто постельной рабыней…. А все равно обижалась на такое презрение и невнимание.
-Мама, мама! – запыхавшийся Мустафа подбежал к матери, доверчиво заглядывая ей в глаза. – А когда мы пойдем повидать Мехмедика?
-Скоро, Мустафа, скоро… Сейчас пообедаем и пойдем, - погладила сына по встопорщенным кудряшкам Гюльбахар. – Ты что будешь кушать?
-Я хочу лукум и шербет!- капризно надул губки шестилетний малыш.
-А суп будешь кушать?
-Не буду, Повелитель не кушает суп! Повелитель кушает лукум и то, что захочет! – смеясь, ответил шехзаде. Махидевран ласково обняла сына… И застыла, когда в ее покои без стука вошла мрачная, как грозовая туча, валидэ.
-Нам нужно поговорить. Наедине.
-Госпожа… - живот мешал быстро двигаться, но баш-кадина все равно постаралась максимально быстро приветствовать царственную свекровь поклоном. Султанство – султанством, и хотя оно в ближайшей перспективе, а забывать о субординации все-таки пока не стоило.
-Пошли Мустафу умыться. Где его няни? – брови Айше Хафсы все сильнее сдвигались на переносице. Чувствовалось, что царственная султанша в гневе. И что было причиной ее гнева – оставалось только гадать.
Спустя пять минут перед женщинами поставили блюда с всевозможными лакомствами, а маленького шехзаде увели переодеваться и приводить себя в порядок. Валидэ небрежно забросила в рот кусочек пахлавы и внимательно посмотрела на Махидевран.
-Думаешь, мой сын не очнется? – вопрос повис в воздухе, как топор над головой приговоренного к казни.
-Валидэ…
-Что? Скажешь мне, что каждую минуту возносишь молитвы за жизнь и здоровье моего сына, Махидевран? Не ври, я вижу в твоих глазах радость от того, что скоро именно твой сын станет султаном.
Проклятая Хафса слишком хорошо читала в людских душах.
-Валидэ, я…
-Молчи, я не договорила. Так вот, баш-кадина, запомни – мой внук еще слишком мал, чтобы управлять государством. Сейчас очень нестабильная обстановка, в любой момент, узнав, что скончался Сулейман, сюда войной пойдут очень и очень многие. Страна не может сейчас остаться без правителя, - валидэ была серьезна, как никогда.
Махидевран внимательно слушала, стараясь больше не перебивать свекровь.
-Аги янычар в беспокойстве, Гюльбахар, один из них – Вириз-ага, - уже приходил ко мне справиться о здоровье Повелителя. Они в любой момент могут поднять бунт. Это янычары – наше самое страшное оружие, которое в любой момент может обернуться против нас самих. Ибрагим предложил выдать им бакшиш, но я сомневаюсь в правильности такого решения. Они не глупы, и сразу поймут, что мы пытаемся их умаслить. Так вот – Мустафа пока что еще слишком мал, чтобы янычары были готовы признать его новым султаном. Скорее всего, твоего сына и нашего внука убьют почти сразу после того, как он возьмет в руки меч Аюба.
-Валидэ!! – в глазах баш-кадины заплескался неприкрытый ужас. –Что же нам делать?!
-Молиться, Махидевран, молиться, - с не менее неприкрытой усмешкой отозвалась Айше Хафса. – Я написала своему брату, хану Менгли Гирею. Он вышлет сюда тайно моего младшего брата Юсупа.
-Зачем, валидэ?
-Он будет назначен регентом при маленьком Мустафе, пока тот не повзрослеет. Он силен и опасен, как и любой татарский хан. К тому же, его учили управлять страной. Не можем же мы доверить империю бывшему рабу-греку?!
Несмотря на то, что Ибрагим стал ее зятем, да и неплохо проявлял себя в государственных делах, любви к нему у Царственной колыбели не прибавилось.
-Вместе с Юсупом прибудут войска моего брата, вся военная поддержка, которую он готов оказать. Десять тысяч лучших воинов, Махидевран! Это капля в море против наших же полков, но…
-Я поняла Вас, валидэ, - лицо Махидевран было белым, как простыня. Мечтая о власти, баш-кадина как-то не задумалась о проблемах, сопутствующих этой самой власти. О тех, кто мечтает попасть на османский престол. О янычарах, которых усмирить можно только грубой, очень грубой силой. О постоянном риске и ожидании удара в спину. Как не ненавистна была валидэ гордой черкешенке, в этот раз она была абсолютно и полностью права. Стоит умереть Сулейману, как Мустафа отправится следом за ним.
В этот момент, впервые за долго время, баш-кадина искренне взмолилась Всевышнему о здоровье Повелителя. Она может и подождать, рано или поздно ее сын все равно придет к власти.
А сейчас стране нужны мир и порядок, под железной рукой ее прежнего Правителя. И его рыжей Хасеки, про которую уже давно ходят слухи, что ее власть над султаном – не только в постели. Ум славянской наложницы успел завоевать славу не только в пределах стен гарема…
-Хоть бы, что ли, очнулась Хюррем… - тоскливо прошептала Махидевран, машинально откусывая кусочек лукума.
-И не говори… - не менее тоскливо отозвалась Айше Хафса.
Глава 13.
Султан сидел на лавочке в парке, недалеко от дома Александры, и размышлял. Недавний разговор с женой поверг его в полное отчаяние, да такое, что жить бедному Повелителю мира уже как-то и не хотелось. Какой смысл жить, если сразу после твоего правления начнется упадок династии? И ты ничего не можешь для этого сделать, и хотя бы как-то предотвратить.
Лучше бы она просто ничего ему не рассказывала. Иногда многие знания – это многие печали.
Вздохнув, Сулейман достал из кармана сигареты и закурил. Это, конечно, не привычный кальян, но тоже неплохо. Хотя Хасеки пыталась предупредить супруга о вреде никотина и возникновении зависимости, слушать Сулейман ничего не стал. В некоторых вопросах он предпочитал сам принимать решения.
Перед глазами Повелителя стояла прекрасная сильная женщина, в которую его угораздило влюбиться. Молодая, умная…. Вредная, правда, и с отвратительным характером. Размышляя сейчас, Сулейман откровенно не мог понять, за что же он ее полюбил. Там, в его привычном мире и времени, была маленькая хрупкая девушку. Беззащитная, как птичка, но с недетским умом и рассудительностью. Страстная умелая любовница и верный друг. Она выгодно отличалась от привычных ему женщин.
Здесь он увидел ее истинное лицо. Сильный волевой характер, жажду власти, ум, превосходящий ум его Великого визиря и многих пашей. Привычку приказывать и повелевать. Она даже им помыкала. И, несмотря на свою страстность… Не чувствовалось в ней любви к султану, и почему-то он понял это только сейчас. Александра его не любила, а просто смирилась со своей участью. Там. Здесь же… Все встало на свои места.
И от этого Сулейману было как-то по особенному тошно.
А еще в ней была злость. Она была переполнена этой тщательно скрываемой злостью просто до краев, и та регулярно выплескивалась. Здесь, в этом мире, Саша была не на месте. Ей бы на войне, впереди войска скакать, вести на смерть и убивать сотнями, давать выход своей испепеляющей душу злости. Ее место не здесь… А там, в 16 веке, во дворце Топ-Капы. Вот только не в привычной роли султанши. Ей нужен простор и воля, возможность для маневра. Пусть у него будет непривычно сильная женщина, но ведь если ей дать возможность – она перевернет мир!