Я решила, что не знаю этого Дерека. Он сердитый и угрюмый, и не станет вести со мной беседу, какой бы смешной ни была тема. Я пересказала эпизод «Судья Джуди» двадцать минут назад, думая, что это может захватить крошечный кусочек его внимания, учитывая его работу. (Примеч.: «Судья Джуди» — популярное криминальное реалити-шоу). Это был мой первый просмотр этого шоу, я его никогда раньше не видела, и я была полностью очарована образом главной героини.
Но я не получала от Дерека даже малейшего движения брови или хотя бы грубого комментария о том, что все эти шоу фальшивки.
Заманчиво спросить, не находится ли он в плохом настроении, но боюсь, что озвучивание очевидного не поможет ситуации, поэтому я избегаю этих слов любой ценой. Я также избегаю возможности даже заикаться о соглашении «не молчать», которое, как мне казалось, мы заключили.
Я просто отложу это на следующий день, потому что я женщина, и это то, что мы делаем. Мы сохраняем все на потом, на случай, если оно нам понадобится. И с мужчинами мы всегда, в конечном итоге, все же обсуждаем отложенные проблемы. Они так же дуются, как и мы, хотя никогда не признаются в этом, даже через миллион лет.
Дерек съезжает с автострады и сворачивает к маленькому пригородному кварталу с фонтаном у входа и новыми домами, маскирующимися под старые. Мы подъезжаем к дому в викторианском стиле с блестящей черной дверью и белым передним крыльцом, и входная дверь распахивается.
Сладкий пухлый ангел с белоснежными, как снег, волосами спускается по ступенькам, почти спотыкаясь, и направляется к внедорожнику Дерека. Он вылезает, улыбаясь в первый раз за весь день, и подхватывает ее на руки. Крепко и нежно он держит девочку, затем подбрасывает ее и качает. Ее ноги болтаются в воздухе, а руки крепко обнимают его плечи.
В дверном проеме, сложив руки на груди и глядя на них, стоит худая женщина с загорелым лицом и светлыми волосами. Она не улыбается, как мать обычно улыбается, когда видит, что ее ребенок чрезвычайно счастлив. Женщина только наблюдает, ее глаза мертвы и невыразительны.
Дерек передвигает Хейвен к бедру и подходит к переднему крыльцу, где женщина протягивает упакованную сумку-рюкзак с блестящими розовыми пони. Она бросает его, прежде чем у него появится шанс схватить его.
Он поднимает рюкзак с земли, бросая на нее красноречивый взгляд, когда Хейвен не видит.
— Спасибо, — говорит он.
Женщина переводит взгляд к машине, и я наблюдаю, как он холодеет, когда она видит меня. Звук ее ворчащего голоса доносится через открытые окна, и она указывает на меня, задавая вопросы. Ругая его за то, что он не сказал ей обо мне заранее.
Она проталкивается мимо Дерека и направляется к окну со стороны водителя.
— Привет. — Ее улыбка столь же фальшива, как ее грудь. — Я Кайла. Мать Хейвен. Бывшая жена Дерека.
Очевидно.
— А ты? — спрашивает она, мило хлопая ресницами.
— Я друг Дерека, — говорю я. — Друг с работы.
— Адвокат?
— Не совсем. — Я разыгрываю застенчивость. Она остается мамой его ребенка. Я знаю, как действуют женщины вроде нее, и не собираюсь усложнять Дереку жизнь, особенно после того, как он столько сделал для меня.
Дерек встает позади нее, позволив Хейвен встать на ноги, прежде чем открыть заднюю пассажирскую дверь и посадить ее в автокресло.
— Мисс Рэндалл мой клиент, — говорит Дерек. — Она остается со мной временно, пока не найдет себе жилье.
Если бы ревность могла ходить и говорить, она выглядела бы точно так же, как Кайла — глаза прищурены, губы поджаты.
— Дерек, ты должен согласовывать такое со мной. Я не совсем довольна тем, что моя дочь живет в доме с кем-то, кого я не знаю.
Она натягивает бриллиантовую подвеску на шее, прежде чем позволить камню потеряться во впадине между грудью.
— Да, я представить не могу, что ты чувствуешь, — саркастично отвечает он. — Ты справишься с этим, я уверен. Ты склонна быстро преодолевать большинство ситуаций. Ты всегда была стойкой.
Кайла фыркает, отступая назад в пышную траву. Она босая, в черной майке и коротких белых шортах, и мне интересно, всегда ли она так одевается, когда знает, что увидит своего бывшего мужа.
— Мы будем в Лодж Кэррадайн в долине Бикер, — говорит она. — Я записала номер и засунула его в сумку Хейвен.
Быстрый взгляд за спину подсказывает мне, что Хейвен ничуть не расстроена из-за того, что уезжает из дома матери. Она улыбается от уха до уха и в нетерпении качает ногами, когда говорит Дереку, что нам пора ехать.
Наши взгляды встречаются. Ее глаза кристально голубые. Светлые и ангельские. Она смотрит на мир широко раскрытыми глазами.
— Пока, мой ангел! — Кайла целует кончики пальцев и машет Хейвен.
Хейвен не замечает. Она только смотрит на меня.
Дерек садится на водительское сиденье. Пока мы выезжаем с подъездной дорожки, Кайла стоит на крыльце, скрестив руки на груди, с отвратительным выражением лица.
— Не обращай на нее внимания, — говорит Дерек себе под нос. — Ее душа вроде как потеряна.
— Отличное определение.
Он смотрит в зеркало заднего вида на свою вертящуюся в кресле дочь, и я понимаю. Он защищает ее. Его любовь к Хейвен сильнее, чем ненависть к бывшей жене.
Дерек Роузвуд — хороший человек.
— Папочка, что это за красивая леди на переднем сиденье? — спрашивает Хейвен.
— Это мой друг, Серена, — говорит он. — Она останется у нас на некоторое время. Ты поделишься с ней своей ванной, хорошо?
— Хорошо, — отвечает Хейвен, пожимая плечами и хихикая.
— Приятно познакомиться, Хейвен. Спасибо, что поделилась со мной своим пространством, — говорю я, и она краснеет.
— Папа, я голодна! — кричит Хейвен, как только мы выезжаем на автостраду.
— Ты голодна? — Он смотрит на нее через зеркало заднего вида. — Сейчас семь. Разве мама не кормила тебя обедом?
— Нет, — говорит Хейвен, зевая. — Она сказала, что ты меня накормишь. Она была слишком занята, собирая вещи.
Дерек бормочет что-то себе под нос, качая головой. Его руки крепко сжимаются на кожаном руле.
— Хорошо, детка, — говорит он. — Мы достанем тебе обед.
Дерек поворачивается ко мне.
— Все прекрасно, — говорю я.
— Это займет еще некоторое время, прежде чем мы вернемся домой.
— Я знаю. — Я протягиваю руку через консоль и поглаживаю его ногу. — Дерек, все в порядке. Я просто хочу покататься. Ты делаешь то, что нужно.
Сейчас выражение на его лице не такое напряженное, и он напоминает мне человека, с которым я встретилась на этой неделе.
Серьезный, добрый человек с благожелательным взором.
Он тянется к радио, настраивая его на какую-то станцию Диснея, звуки которой мгновенно вызывают восторженный крик с заднего сиденья.
Я устраиваюсь для долгой поездки, искренне наслаждаясь ею.
Глава 15
Дерек
— У тебя такие красивые волосы. Как у Ариэль.
Я стою у двери в спальню Хейвен, Серена сидит на постели моей дочери и читает ей перед сном книжку «Зеленые яйца и ветчина». (Примеч.: «Зеленые яйца и ветчина» — знаменитая книга Доктора Сьюза, состоящая всего из 50 слов). Заглянув внутрь, я наблюдаю, как Хейвен пробегает пальцами по шелковистым рыжим локонам Серены.
Серена кладет книгу на колени и улыбается.
— Спасибо, Хейвен. У тебя тоже очень красивые волосы.
За последние три часа они стали настоящими подругами, и я могу честно сказать, что никогда не видел Хейвен столь влюбленной в кого-либо. Даже в свою мать. Или ее надоедливых тетушек.
Хейвен усмехается, прижимая щеку к руке Серены.
— Моя мама говорит, что красивые волосы — это очень важно.
Серена приподнимает брови, но не медлит с ответом.
— Есть много всего, что важнее, чем красивые волосы.
— Например? — спрашивает моя дочь.
— Например, красивое сердце.
— Как выглядит красивое сердце? Оно розовое?
— Красивое сердце не похоже ни на что. — Серена обнимает Хейвен и дает ей обнять себя. — Красивое сердце означает, что ты хорошая девочка. Это означает, что ты помогаешь другим. И ты добрая. И вдумчивая.
— Ох. — Хейвен зевает, накрываясь одеялом. — Я хочу красивое сердце.
Серена поднимается с кровати и натягивает одеяло к подбородку Хейвен.
— Если ты хочешь красивое сердце, все, что тебе нужно сделать, это быть доброй.
— У тебя красивое сердце, Серена.
Серена улыбается.
— Спасибо.
— Мне будет четыре через две недели, — гордо заявляет Хейвен. — Придешь ко мне на вечеринку?
— Ох? — Серена точно этого не ожидала. — Я бы хотела. Утром мы обсудим это с твоим папой, хорошо?
Хейвен переворачивается, загребая игрушку кролика под мышку.
— Спокойной ночи, Серена.
— Спокойной ночи, милая.
Прижимая руку к груди, Серена на цыпочках выходит из комнаты Хейвен.
Закрыв за собой дверь, она подходит ко мне.
— Наблюдаешь за нами? — шепчет она.
— Конечно. И это было чертовски восхитительно. Ты с ней отлично ладишь.
Серена поднимает свои нежные пальцы к ключице и борется с довольной улыбкой.
— Спасибо, но, для справки, я не пыталась произвести на тебя впечатление.
Правильно.
Мы идем по коридору бок о бок, Серена потягивается и поднимает руки над головой. Весь вечер Хейвен заваливала Серену вопросами. Она хотела сидеть около Серены. Говорить с ней о пони и Барби. Это были два горошка в очень странном маленьком стручке, и я солгал бы, если бы сказал, что это не заставило меня взглянуть на эту испорченную американскую принцессу в совершенно новом свете.
— Ты любишь детей? — спрашиваю я, когда мы доходим до кухни.
— Это неожиданный вопрос. И да. — Она хватает сумку и достает телефон. — Все время забываю, что сейчас я могу использовать эту штуку.
Я пробегаюсь взглядом по утренней почте, перелистывая мусор и счета, сортирую и складываю.
— Пять пропущенных звонков. — Пальцами она быстро нажимает на экран. — И три голосовых сообщения... все от Эудоры.
Я поднимаю взгляд, наблюдая за происходящей с ней метаморфозой — она угасает, когда прослушивает сообщения. Через минуту Серена вешает трубку и кладет телефон на стол.
— Хорошо. — Она прочищает горло. — Сегодня Эудору отправили в неоплачиваемый отпуск.
— За что? — Я никогда особо не интересовался этой старой сукой, но мне очень не хочется слышать о том, что кто-то может потерять работу.
— По-видимому, Вероника наведалась в Белькур с доктором Ротбартом и не слишком обрадовалась моему отъезду. — Серена скрещивает руки на груди и прищуривается. — Нужно будет завтра позвонить Эудоре и посмотреть, смогу ли я вытянуть из нее больше информации.
— В постановлении суда ничего не говорится о том, что ты должна жить в Белькуре.
— Я знаю.
— Не вина Эудоры, что ты ушла.
— Я думаю, Вероника ожидала, что Эудора будет лучше меня контролировать. — Серена пробегает ладонью по прохладной мраморной стойке. — И она вроде как справлялась. Пока я не перестала принимать лекарства.
— Когда ты перестала?
— Неделю назад. — Ее смелые голубые глаза встречаются с моими. — Я не могла ничего делать целыми днями, кроме как глотать ненужные таблетки. Я так поступала, Дерек. Я только спала. Постоянно чувствовала себя вымотанной. И онемевшей. Все из-за них. Я уверена, эти лекарства прекрасно помогают людям, которые в них нуждаются, но они действительно портили мне настроение. Смешно, но сначала я верила, что нуждаюсь в них. Я просто хотела перестать чувствовать на время...
— Доктор Ротбарт прописал их?
— Да.
— И ты подозреваешь, что он работает на Веронику?
— Точно.
Я откладываю свою почту в сторону и наклоняюсь над островком.
— Завтра утром мы назначим тебе встречу с врачом в Рикстон Фоллс. После того как все прояснится, я подам прошение о прекращении опеки.
Розовые губы Серены размыкаются, на лице появляется надежда.
— В самом деле?
— Очевидно, что ты в своем уме. Никто не может этого отрицать.
— Так просто, и все закончится? А что с Вероникой? И ложью?
— Это отдельная тема. Пока давай сосредоточимся на отмене опекунства. Это, на мой взгляд, совершенно не нужно тебе, и это была не более чем уловка Вероники, которая будет иметь неприятные последствия.
— Правда. Единственная причина, по которой она подала в суд, в первую очередь, чтобы она могла контролировать мои финансы. — Серена убирает рыжие локоны с шеи, собирает их в ладонь и перебрасывает через плечо. — В любом случае, я скоро покину тебя, Дерек. Я ценю все, что ты делаешь. Сомневаюсь, что любой другой адвокат пошел бы на такое для меня. — Она встает со своего места с табурета.
— Идешь спать?
— Да.
— Ты устала?
— На самом деле, нет.
— Я тоже. — У меня пересохло в горле. Я знаю, что делаю. Я знаю, к чему это приведет. И я уверен, черт возьми, что хочу этого. — Хочешь выпить? Я собираюсь выпить пива, и я бы не хотел, чтобы ты думала, что у меня проблемы, потому что я пью один.
— Хм. Манипуляция.
— Аргументация, — пытаюсь убедить ее полуулыбкой.
— Без разницы.
Наши взгляды встречаются через островок, и она вздыхает.
— Хорошо. Дай мне пива.
Серена протягивает руку, и я хватаю зеленую бутылку из холодильника за моей спиной, снимаю крышечку, прежде чем передать ей.
Взяв еще одно для себя, я киваю в сторону гостиной. Должен признаться, в последнее время здесь было тихо. Человек может устать от суматохи, но звуки его собственных мыслей эхом разносятся по пустому холостяцкому дому изо дня в день.
— Я не пила ни капли алкоголя, пока мне не исполнился двадцать один. — Серена делает глоток пива, изящно поднимая и опуская бутылку.
— Ты никогда не врывалась в кабинет своего отца, как мятежный подросток?
— Ха. У меня никогда не было привилегии наслаждаться этими мятежными подростковыми годами. — Серена скользит ладонями по горлышку бутылки. — Я училась в одной школе-интернате для девушек до выпускного года, потом посещала университет Уэлсли. У меня не было времени быть непокорной, пока я не повзрослела и не стала жить самостоятельно. И потом, где в этом удовольствие? Жалко, да?
— Совсем нет. — Я закидываю ногу на ногу, наклоняясь к ней, быстро понимая, что полностью очарован ей. — Ты большая редкость. Ты знаешь это, правда?
— Отличная формулировка, — улыбается она мне.
— Хотел бы я так защитить Хейвен. Оберегать ее. Держать подальше от неприятностей. — Я делаю глоток. — Мечта всех отцов.
Серена качает головой.
— Это худшее, что ты можешь для нее сделать. Поверь мне. Оберегай ее слишком сильно, и она не сможет принимать плохие решения, у нее не будет нужного опыта, чтобы вести ее в правильном направлении.
— Так говорит Опра?
Она медленно закрывает глаза и также медленно открывает.
— К сожалению, последняя моя ошибка была самой большой из всех.
— Мне жаль, — говорю я.
— Я знаю. Жаль, что я не увидела раньше. Все было так ново и интересно, и он...
— Не тебя. Его. Жаль, что мужчина может вытирать ноги о женщину, которая его любит. — Мой голос пропитан отвращением. — Он не стоит твоих слез.
— Кто сказал, что я из-за него плакала?
— Я просто предположил. Разве не все женщины так делают? Они плачут. У меня есть три сестры. Поверь мне, я знаю, что происходит, когда ваши маленькие нежные сердца разбиваются.
— Маленькие нежные сердца? Пожалуйста, Дерек, продолжай. Мне нравится, когда ты говоришь, как мудак.
— Я пытался быть милым.
— Не работает. Старайся усерднее. — Серена закатывает свои красивые глаза и ставит свое пиво на подставку рядом с собой. — В любом случае, для справки, советник, я не плакала из-за Кейра. Мне было обидно. Я злилась. Была расстроена. Унижена. Много плакала. Но не из-за него.
— Я исправлюсь. Пожалуйста, простите мое предположение, мисс Рэндалл. — Я провожу рукой по спинке дивана, мои пальцы в нескольких сантиметрах от ее плеча. Пиво уже плещется во мне, заставляя чувствовать тепло и расслабление, удобство и комфорт.