А потом взял и просто повалил меня на подушки. Сгреб в охапку, уткнулся в мои волосы и прошептал на ухо:
— Я с ума от тебя схожу. Реально, совсем крышу сорвало. А ты такая недотрога…
— Ага, я такая.
— Но у меня же есть надежда?
— На секс? — без обиняков спросила я.
— На то, что ты в меня влюбишься. И на секс, конечно, тоже.
— Надежда всегда есть, — пробормотала я.
Как ни странно, мне было уютно в объятиях Никиты. Да, я немного напряглась, когда осталась без штанов. И когда он сгреб меня в охапку.
Но я его не боюсь. Он не страшный. В нем нет угрозы. Он не сделает того, чего я не захочу.
Ну, или я переоцениваю свое влияние и его благородство.
Потому что сейчас его руки скользят по моей спине. Сжимают талию, опускаются ниже…
Внизу живота зарождается что-то трепещущее. Язычок пламени. Который может либо разгореться, либо потухнуть.
И я не знаю, чего мне хочется.
Никита излучает страсть. Она распространяется в воздухе, пропитывает все вокруг, проникает в меня.
Теперь она и во мне. Я ее чувствую.
Он-то не смотрит на меня равнодушным взглядом…
Я закрываю глаза. Ощущаю на своем теле сильные руки Никиты. Его учащенное дыхание заставляет и меня дышать чаще. Он шепчет какие-то глупости мне на ухо.
Мне щекотно. И немного кружится голова.
Может, не надо сопротивляться этому? Это приятно. Волнующе. Нежно…
Глава 39
Артур
— Улыбнись!
Рита обвила мою шею одной рукой, а вторую вытянула вперед. В ней зажат телефон и она вот уже сотый раз делает сэлфи.
Она сфоткалась с березой, с беседкой, с мангалом, с соседским котом… Теперь очередь дошла и до меня.
— Ну будь букой, улыбнись! — канючит Рита.
И целует меня в щеку.
Я с трудом удерживаюсь от желания вытереть место, которого коснулись ее губы. Наверняка там осталась эта розовая помада!
— Смотри, какие классные фотки получились!
Рита демонстрирует мне свой телефон. Листает фото, где она в напряженной позе стоит у дерева. Целует кота, вытянув губы “уткой”. Изогнувшись с долей вульгарности тянется к цветку на клумбе.
— Красиво, — говорю я.
— Вот эта самая классная!
О, нет! Застрелите меня.
На фото я и Рита. У меня такое лицо, как будто мне в задницу вставили петарду и я готовлюсь взлететь на воздух. Это я пытался изображать улыбку…
Зато Рита улыбается вполне искренне. Не то что на предыдущих фотографиях.
— Тебе скинуть эту фотку? — спрашивает Рита.
— Конечно.
Скидывай. Места в корзине полно…
Я продолжаю мариновать мясо. Свинину, которую любят мои сестренки, и баранину, которую обожаю сам. Мну лук, чтобы он дал больше сока, поливаю все это оливковым маслом, щедро приправляю черным перцем, закрываю крышкой…
И вздрагиваю от звонкого девичьего голоска.
Не может быть!
Ева и Никита. Идут от калитки. Он держит ее за талию. Она улыбается и что-то ему говорит.
Черт!
Явились. Ну ты, блин, дебил, мой дорогой племянник. На фига ты тащишь свою девушку на скучные семейные посиделки?
Лучше бы закрылся с ней в спальне, пока никто не мешает… Лично я бы так и сделал.
А в прошлый раз я им помешал.
Когда они ушли, она — лишь в футболке, он — с голым торсом и без носка… Я заметался по квартире. Чуть не рычал и не бросался на стены — настолько невыносимо было знать, что они сейчас снова вернутся в кровать.
Я даже кофе опрокинул! И не стал вытирать, что на меня совершенно не похоже. Мне было плевать на растекающуюся по столу и по полу лужу.
Я сам в тот момент растекался тухлой лужицей. От невыносимости навалившихся ощущений.
Мне было больно.
Меня как будто живьем раздирали на куски.
И я сам не понял, как оказался в квартире Евы.
— Эй! — крикнул я в сторону спальни. — Я заказываю доставку из ресторана. Вам что-нибудь заказать? Может, пасту?
Через секунду из двери выглянула взъерошенная Ева.
— Я бы карбонару съела, — выдала она.
Вслед за ней вылез Никитос. Его взгляд красноречиво говорил, что он бы затолкал эту самую пасту мне в глотку и утрамбовал ботинком.
— Ты это… — многозначительно произнес мой племянник. — Соблюдай границы.
— Прости, что помешал, — фальшиво извинился я. — Есть будешь?
— Мне тоже карбонару, — буркнул он.
Ева снова показалась в дверях. На ней уже были джинсы.
Никитосу это явно не понравилось. Он снова пронзил меня хмурым взглядом голодного волка.
Зато мне немного полегчало…
— Привет! — поздоровалась со всеми Ева.
— Общий хай, — вальяжно произнес Никитос.
— Мы вас и не ждали! — радостно засуетилась Вика. — Ты же говорил, не приедешь.
— Мы передумали. Ева захотела посмотреть на подмосковный дачный отдых.
Значит, Ева захотела… Странно.
— Милая девочка, — внезапно выдала стоявшая рядом со мной Рита.
— Угу, — кивнул я.
Милая… Когда спит зубами к стенке и убирает колючие шипы.
— У меня тоже когда-то были такие длинные волосы, — продолжала разглядывать девушку Никиты моя вроде как девушка.
— Правда? — вежливо отозвался я.
И не стал добавлять, что таких волос, как у Евы, нет больше ни у кого. Я знаю — это настоящий цвет. Спрашивал как-то.
Он такой… пшенично-медовый. И пахнут ее волосы медом, луговыми цветами и летом. И солнцем. Если солнце как-нибудь пахнет.
Сейчас, в этот пасмурный осенний день, с ее появлением сразу стало светлее и радостнее.
— Тут так красиво! — восторженно восклицает Ева. — Лес просто бесподобный! Вот где настоящая золотая осень!
— Мы два раза останавливались, чтобы побегать среди деревьев, — улыбается Никитос.
И смотрит на Еву с нежностью.
От которой у меня окончательно портится настроение.
Значит, моя козочка скакала по лесам… С удовольствием бы на это посмотрел. И даже, может, поучаствовал.
Сиди, маринуй мясо, старый ты индюк! Давно решено — ты не той породы. И возраст неподходящий за юными козами скакать.
Когда мы садимся за стол, Никитос достает планшет. И показывает фотки, которые он сделал в осеннем лесу. Ни них Ева.
Обнимает тонкую березку, мечтательно прижавшись к стволу щекой и глядя прямо в объектив своими небесными глазами. Подбрасывает в воздух ворох золотых листьев и заразительно хохочет. Надела на голову венок полевых цветов и нежно улыбается… Хочу себе эти фотки.
Но не решаюсь попросить Никитоса.
Тем более, при всех.
— Вот тебе еще кусочек, — тем временем ухаживает за мной Рита.
И кладет мне на тарелку кусок нелюбимой свинины вместо обожаемой баранины. Да еще и щедро присыпает сверху петрушкой. Которую я на дух не переношу!
Я, кстати, говорил ей об этом, когда мы были в ресторане. Но она не запомнила.
А Ева запомнила с первого раза…
И сейчас я ловлю ее насмешливый взгляд. Она смотрит на меня, на петрушку в моей тарелке, на Риту… И ждет. Ей интересно, как я себя поведу.
О моем вспыльчивом нетерпимом характере она знает не понаслышке. Правда, она не догадывается, что я становлюсь брюзгой и занудой только рядом с ней. С другими я вполне вежлив и учтив.
Я беру вилку, нож. Отрезаю кусочек. Пытаюсь стряхнуть петрушку, но она, зараза, прилипла намертво.
— Приятного аппетита! — насмешливо произносит коза.
Я заталкиваю в рот кусок свинины с противной петрушкой и жую. Еще и улыбаюсь Рите.
На что только не пойдешь, чтобы остаться вежливым человеком… И чтобы досадить насмешливой козе.
Глава 40
Ева
Похоже, Артур влюблен в свою индюшку по уши. Когда мы с Никитой приехали, они обжимались возле мангала. Она что-то нашептывала ему на ушко, а он с довольным видом улыбался.
Когда мы пошли гулять по окрестностям, Рита вцепилась в его руку. И он ей это позволил. Суровый, неприступный Артур держится за ручку с девушкой… Умилительная картина.
Ему это, кстати, не идет. Сразу теряет весь свой ледяной шарм.
Но самое главное — он ел петрушку! Которую ненавидит всеми фибрами души. Но с рук обожаемой индюшки готов сожрать и это…
Ну что ж, совет да любовь, как говорится.
Сама не знаю, зачем уговорила Никиту приехать на эту семейную тусовку. Да, мне действительно было любопытно посмотреть, что там за дачи в Подмосковье. И мне, правда, очень нравятся сестры Артура.
А еще… Никита стал очень настойчивым. С того момента, как Артур спугнул наш почти состоявшийся поцелуй.
Там, конечно, могло пойти гораздо дальше поцелуев. Сама не знаю, что на меня нашло в тот момент…. На самом деле я совершенно не готова идти дальше!
И я безмерно благодарна Артуру за то, что он нам помешал.
Мы с Никитой не так давно вместе. Я еще ни в чем не уверена. Мне надо больше времени. Гораздо больше.
Я ему это все объяснила, и он сделал вид, что понял. Но я вижу — он сгорает от нетерпения.
Его объятия, раньше почти дружеские, теперь стали более откровенными. Он постоянно лезет целоваться, и мне приходится применять всю свою строгость и неприступность.
А главное — он смотрит на меня так, что мне становится не по себе…
Примерно так же Артур сейчас смотрит на свою индюшку.
На ней облегающие джинсы, и она наклонилась, чтобы поднять что-то с земли. Он чуть глаза не сломал и не закапал стол слюной!
Мы с ним сидим в беседке. Вдвоем. Никита вскочил и убежал на зов своей мамы. Индюшка встала, чтобы сходить попудрить носик и по пути продемонстрировать Артуру свою задницу.
А мы просто сидим.
— Слушай, что я тебе сказал тогда, когда вломился к тебе пьяный? — внезапно спросил Артур.
Я даже представить не могу, каким образом его мысли вырулили на эту тему. Смотрел на попу индюшки и думал о ночи, которую мы провели в одной постели?
— Ты сказал, что ты старый пень. А Никита хороший парень.
— Так и сказал?
Кажется, он вздохнул с облегчением.
— Ага. Именно так.
— Хорошо.
— А еще ты меня хвалил.
— Я? — поразился он.
— А что, меня не за что хвалить? — обиделась я. — Я, например, помню, что ты не любишь петрушку.
— Ты умница, — внезапно выдал он.
— И все?
— А что еще ты хочешь услышать?
— Ну, в тот раз ты мне наговорил много комплиментов.
Как ни странно, мне показалось, что Артур смутился.
— Теперь у тебя для этого есть Никита. Для этого и для всего остального.
Зачем он это говорит? Это правда. Но я не хочу это слышать!
— А у тебя есть ин… Рита.
— Спасибо, — снова удивил меня Артур.
— За что?
— За то, что назвала ее Ритой.
— Я умею быть вежливой.
— Это радует.
Странный какой-то у нас разговор получился. Вежливый, спокойный. Нормальный. Без ругани, взаимных подколов и обвинений.
Как будто мы совершенно чужие друг другу. Как будто видимся от силы второй раз.
А ведь мы и есть чужие!
Просто соседи. Которые могли бы стать хорошими друзьями, но не стали. И от этого мне почему-то очень грустно…
Я увидела, что Марина с Ариной убирают со стола, и пошла им помогать. Чуть позже к нам присоединилась Рита.
В какой-то момент мы остались с ней наедине. Я чувствовала себя очень странно. Мне было неловко. Как будто она знает, что я называла ее индюшкой и на все лады склоняла ее окорочка.
Она не может этого знать!
— Давай помогу! — воскликнула Рита, когда я схватила поднос, уставленный посудой.
— Спасибо.
— Ты такая хрупкая, — улыбнулась мне девушка Артура. — Как тростинка.
— Я сильная, — зачем-то выпалила я.
Я не поняла, про тростинку это комплимент или что? Я не знала, как реагировать.
— Ты могла бы стать моделью, — внезапно выдала Рита. — Фигура у тебя просто потрясная! Талия такая тонюсенькая…
Зачем она это говорит? Зачем ведет себя так мило?
Мне теперь еще сильнее стыдно за индюшку…
Когда я отнесла поднос на кухню и вернулась на улицу, у стола уже торчал Артур. Помогал индю… Рите убирать посуду.
— Иди отдохни, поваляйся в гамаке, — прогоняла его она. — Ты жарил шашлык, мы убираем.
— Я не устал. И я люблю возиться на кухне. И посуду мыть люблю.
— Правда? — поразилась Рита. — Может, ты еще и готовишь дома?
— Готовлю, когда есть время. Готовка меня успокаивает.
— Да ты просто идеальный мужчина!
Это точно. Он идеальный.
Умный, красивый, богатый. Заботливый и внимательный. Правда, временами занудный и вредный. И очень любит командовать.
Прекрасное сочетание качеств!
Рите очень повезло.
А мне предстояло услышать удивительную новость. Оказывается, мы с Никитой остаемся тут на ночь.
Он забылся и выпил пива, поэтому не может вести машину. У меня с собой прав нет, так что и я не могу…
И теперь все обсуждают, куда положить нас спать. Они уверены, что спать мы будем вместе. Кажется, никто из семьи моего парня не сомневается, что у нас уже все было.
— Разместитесь в угловой спальне на втором этаже, — говорит мама Никиты. — Она самая удобная, с большой кроватью. И самая изолированная.
— Вообще-то мы собирались занять эту спальню, — вставляет Артур.
— Мы можем пойти на чердак, — выдает Никита. — Там стоит какой-то диван.
— На котором живут пауки, — добавляет Арина.
— Я не хочу к паукам, — робко замечаю я. — Может, вызовем такси и поедем домой?
Я приехала на эту дачу, чтобы избежать настойчивых ухаживаний Никиты. А меня укладывают с ним спать в одной комнате!
Да еще и в доме, полном его родственников. Он же не думает, что сегодня случится наш первый раз?
Судя по его довольному лицу и маслянистому взгляду, как раз думает.
— Ладно, берите угловую спальню, — великодушно произносит Артур. — Молодым везде у нас дорога.
Судя по лицу Риты, она вовсе не готова уступать дорогу молодым. Но перечить Артуру не решается.
Итак, нам с Никитой несказанно повезло. Мы получаем лучшую спальню в доме с самой большой кроватью.
Блин. И что мне теперь делать? Как пережить сегодняшнюю ночь?
Глава 41
Артур
Сколько можно жрать петрушку? Я ее терпеть не могу.
И я сейчас не только о зелени говорю.
Зачем я притворяюсь? Это нечестно, в том числе и по отношению к Рите. Она хорошая. Хоть и не для меня. Она не заслуживает такого отношения…
Я не хочу ее.
Не хочу, хоть тресни.
Поэтому не иду спать, тяну время. И поэтому подливаю Рите вина. В надежде, что она вырубится и не будет ко мне приставать.
До чего ты докатился, Артур, блин, Леонидович!
Ухаживаешь за девушкой и боишься, что она тебя трахнет. Возьми себя в руки, наконец! Или сам ее трахни, или отпусти уже с миром.
Никитос, в отличие от меня, с нетерпением смотрит в сторону спальни. А Ева туда совсем не торопится.
Ведет бесконечные разговоры с Ариной и Мариной, хохочет, пьет чай и обламывает Никитоса.
Когда он в очередной раз канючит: “Пошли спать”, она заявляет:
— Ты иди, я позже приду.
Но он не уходит. Он упорно выжидает момент, когда можно будет забросить Еву на плечо и утащить в пещеру.
Я бы на его месте не ждал. Взял бы и уволок ее туда, где можно снять с нее этот огромный свитер, стянуть эти тесные джинсы и…
Так, стоп.
Лучше налей Рите еще вина. А себе не наливай. А то еще ночью перепутаешь спальни…
Вечер был долгим, но бесконечно тянуться все же не мог. Пришел момент, когда мы с Ритой пошли устраиваться на диване в гостиной.
Я иду как на казнь. Настраиваю себя на жаркую ночь… А внутри холод и пустота.
К счастью, Рита не стала требовать продолжения банкета.
— Давай просто спать, — шепчет она.
И я выдыхаю с облегчением. У нее нет сил на что-то большее. Вино свалило ее с ног.