— Ты можешь превратить это, ну не знаю, скажем, в птицу?
Она приподняла бровь, но взяла подушку из его рук.
— Я не могу превратить неодушевленный предмет в живое существо; ни одна ведьма не обладает такой силой, — сказала она.
Ага!
— Но я могу сделать ее похожей на птицу, если это поможет. — Она подбросила подушку в воздух, делая при этом какой-то вращательный жест двумя пальцами правой руки. Пока он ошеломленно наблюдал, подушка превратилась в ярко-красного кардинала (Красный кардинал, или виргинский кардинал — вид птиц из семейства кардиналовых. В семи штатах США избран официальным символом. Красная птица с хохолком. — прим. ред.), пролетев через всю комнату, прежде чем опуститься на столешницу и вернуться к своей первоначальной форме. Она даже пропела несколько мелодичных нот по пути.
— Что за…
— Прости, — сказала Бека. — Понимаю, это слишком много для первого раза. Но если мы хотим быть вместе, ты должен знать правду.
Маркус чувствовал себя так, словно стоял слишком близко от удара миномета; как будто земля под его ногами внезапно задрожала и разверзлась, заполнив то, что мгновение назад было чистым воздухом, острыми и смертоносными осколками. Все было не так, как он думал. И меньше всего Бека.
— Правду? — сказал он, повышая голос, когда встал с кровати и начал натягивать одежду так быстро, как только мог. От шока у него закружилась голова. — Ты не узнаешь правды, даже если она ударит тебя по голове кирпичом. Я не могу поверить, что ты позволила всему зайти так далеко, не сказав мне, что ты какое-то волшебное существо из сказки. Кто-нибудь еще знает? — Он развернулся и уставился на нее, сжимая в руке футболку. — Кеш?
Бека опустила глаза.
— Да. Кеш знает. Но я ему не говорила. Ну, то есть, он и так всегда знал.
Маркус надел футболку, не заботясь правильной ли стороной.
— Он что тоже Баба Яга?
— Нет, — ответила Бека. Он понимал, что расстраивает ее, но в данный момент он не мог себя контролировать.
— Баба Яга всегда женщина, — продолжила она. — Кеш — Шелки.
— Шелки. Это те самые, которые превращаются в тюленей. Отец рассказывал и о них тоже.
— Скорее это тюлени, которые превращаются в людей, — сказала она, затем отмахнулась от поправки взмахом руки. — Это неважно. Но да, Кеш — Шелки. Точнее Принц Шелки. Поэтому он и знает кто я. Но больше никто. Ну, то есть, обыкновенные люди, которые не имеют отношения к магии.
«Долбаный принц. Все понятно. У него никогда не было шанса, не так ли?»
— Ну, я точно не принц, — проворчал Маркус, засовывая ноги в ботинки. — Но я умею колдовать.
— Правда? — Бека выглядела одновременно испуганной, смущенной и полной надежд.
Он еще раз взглянул на нее, такую красивую, такую коварную. Слава богу, он не позволил ей приблизиться к своему сердцу.
— Да, — сказал он. — Я могу заставить себя исчезнуть из твоей жизни.
Он повернулся и пошел прочь, протопал через автобус к двери и с грохотом распахнул ее. Он обернулся достаточно надолго, чтобы увидеть, как одна мерцающая слеза скользнула по бледной коже и повисла, дрожа, прежде чем медленно упасть на кровать.
— И я надеюсь, что ты будешь держаться подальше от меня, моего отца и лодки, — сказал он. — Что бы ты там ни задумала, я не хочу иметь с этим ничего общего. Или с тобой.
Он должен был быть умнее, сказал он себе, садясь в свой джип. Маркус чувствовал себя потрясенным и преданным размером секретов, которые она скрывала от него. Как раз тогда, когда он решил, что узнал настоящую Беку. Все, что он считал ложью, было правдой. И единственное, в чем он был уверен, что эта правда была ложью.
Если жизнь — это сказка, то у него никогда не будет счастливого конца.
* * *
Бека медленно оделась и сложила диван. Воздух в автобусе пах страстью, жаром и напряжением; ее кожа все еще хранила запах Маркуса. Каждый раз, когда она двигалась, она чувствовала приятную боль от непривычной активности между ног и тяжесть груди. Это должно было быть великолепно. Вместо этого, это был ад. В конце концов, она просто сдалась и села на пол в кухне, обняв ноги и позволяя слезам просочиться на ее уже и так промокшую футболку.
Ей следовало быть умнее. Была причина, по которой Бабы Яги не позволяли себе сближаться с людьми. Но Барбара опровергла это правило, и поэтому на миг Бека убедила и себя, что она тоже может это сделать. Она действительно должна была быть умнее.
Тяжелые шаги и громкий гав возвестили о возвращении Чуи, прежде чем он открыл дверь и неторопливо вошел внутрь. Она смахнула слезы и постаралась выглядеть нормально.
— Как дела, Бека, — произнес Чуи, — я видел, как моряк уехал и решил, что могу вернуться. — Он усмехнулся. — Хорошо провели время?
Затем он присмотрелся повнимательнее, понюхал воздух и побрел на кухню, где она сидела рядом с доской для серфинга, которую так и не удосужилась убрать обратно в кладовку.
— Окей, я сбит с толку, — сказал он. — Либо ты занялась серфингом в помещении, либо придумала какой-то новый извращенный способ секса. Так что?
— Ни то, ни то. — Фыркнула Бека. — Я просто доказывала Маркусу, что умею колдовать. Я пыталась рассказать ему о том, что я Баба Яга, но он мне не поверил, поэтому и призвала доску, а потом превратила подушку в птицу.
Чуи вгляделся в ее красные глаза.
— Либо секс был действительно отстойным, либо признание, что ты ведьма, было плохой идеей.
Бека снова шмыгнула носом, еще одна пара слезинок шлепнулась на пол, как мини-ливень.
— Секс не был отстойным.
— Уже хорошо. — Чуи опустился рядом с ней, его гигантская голова покоилась на ее ногах в жесте мохнатой солидарности. — Он что, удивился, обнаружив, что живет в сказке?
— Не совсем, — вздохнула Бека. — Скорее разозлился и взбесился. Он явно решил, что я лгала ему, не рассказывая правды все это время.
Чуи зарычал.
— Ну, это просто глупо. Ты же не можешь всем рассказывать, что ты могущественная ведьма из русских легенд.
— Знаю, знаю, — сказала Бека. — Я не говорю, что его реакция была справедливой. Но, возможно, мне следовало сказать ему об этом до того, как мы занялись любовью, а не после. Или до того, как он сказал мне, что у него были ко мне серьезные чувства. — Она потерла глаза руками, устав плакать, но не знала, как остановиться. — Боюсь, были — ключевое слово.
— А у тебя к нему серьезные чувства? — Спросил Чуи, поднимая голову, чтобы посмотреть ей в лицо.
Она пожала плечами.
— Это уже неважно. Он велел мне держаться от него подальше. Все кончено. Мне просто нужно сосредоточиться на работе и жить своей жизнью. Уверена, Кеш будет счастлив утешить меня.
Чуи снова зарычал, на этот раз громче.
— Лучше ешь шоколад, так будет безопаснее. — Он оживился. — Эй, по крайней мере, у тебя был секс. Это уже что-то.
— Заткнись, — сказала Бека, но все равно издала слабый смешок и оперлась головой о шкаф позади себя. Вес дракона, прислонившегося к ней, успокаивал; почти достаточно, чтобы она забыла о своих горящих глазах и неумолимой усталости, от которой ее кости словно налились свинцом.
Звук резкого стука в полуоткрытую дверь заставил ее вскочить так быстро, что голова закружилась, и ей пришлось ухватиться за стойку, чтобы не упасть в обморок.
— Это не он, — сказал Чуи с тихим сочувствием. Он встал на задние лапы, чтобы выглянуть в окно. — Кто бы это ни был, он не пахнет Человеком.
— Так-так. — Бека вытерла лицо и поправила одежду, прежде чем направиться к двери, а Чуи шел за ней по пятам. Она подумала о том, чтобы схватить один из своих ножей, но ни одно паранормальное существо не было бы настолько глупо, чтобы попытаться причинить вред Бабе Яге в ее собственной избушке. Эм, автобусе.
Когда она открыла дверь, то увидела, что их посетитель стоит прямо на солнце; тень от автобуса, казалось, заставляла его фигуру мерцать и меняться. В какой-то момент он выглядел как тощий Человек неопределенного возраста и среднего роста, с песочно-каштановыми волосами и без заметных черт лица. В следующее мгновение свет превратился в подобие заостренных ушей и чего-то похожего на хлещущий хвост. И, возможно, лишняя рука или даже две.
Не совсем человек отвесил низкий поклон, протягивая свернутый пергамент бледными ветвистыми пальцами. На старинной бумаге было несколько тонких царапин, которые могли быть сделаны когтями, сжимающими ее слишком сильно, когда ее носитель путешествовал между двумя мирами.
— Баба Яга, — произнес гонец голосом, похожим на скрип ветра в сучковатых ветвях деревьев. — Я приношу Вам приветствия и просьбы от моей госпожи, Королевы, и вручаю Вам этот вызов к Ее Величественному Присутствию. — Он снова поклонился, так низко, что невидимые точки на его, казалось бы, человеческих ушах прочертили две линии на песчано-гравийной поверхности стоянки.
Бека с трудом сглотнула.
— Э-э, когда ты говоришь о Королеве, ты же не имеешь в виду Королеву Морского народа.
Гонец моргнул слишком большими, широко расставленными глазами.
— Нет, Баба Яга. Высочайшая Королева Иноземья та, кто просит и требует вашего присутствия. — Он вложил пергамент в протянутую ладонь Беки. Которая, как она была рада заметить, почти не дрожала.
Чуи заскулил глубоко в горле, когда она развернула тяжелую бумагу и прочитала изящные каракули чернил, выгравированные на ее поверхности пером с гусиным наконечником. Сами чернила были ярко-красными, такими же зловещими, как и написанный на них призыв.
«Моя драгоценейшая Баба Яга,
Мы желаем, чтобы ты присутствовала на встрече в Иноземье, где Король Шелки и Королева Морского народа обсудят свои трудности и будут искать пути их решения. Пожалуйста, будь готова объяснить отсутствие успеха до сих пор в улучшении этой проблемы. Мы ожидаем, что нам будет представлен положительный отчет о твоем расследовании. Или мы будем очень несчастны.
Есть еще один вопрос, который требует твоего внимания и по которому мы будем ожидать немедленного решения в обязательном порядке.
Приходи в Тир-фо Туинн (земля-под-волнами) в полночь, способом, каким ты обычно путешествуешь.
С любовью,
Королева Морена Эйне Титания Арганте Рианнон».
Бека оторвалась от письма, чтобы задать вопрос гонцу, но тот уже ушел, выполнив свое поручение. Лишь пыль от его присутствия повисла в воздухе, словно предвестник быстро надвигающейся гибели. Она вздохнула и показала письмо Чуи, который прочел его до конца, а потом с чувством произнес: — Черт.
Именно так она и хотела сказать.
Глава 18
Бека нервно поправила рюши на вырезе своего наряда, так, чтобы складки лежали ровно. Не годится выглядеть менее, чем безупречно, когда ты предстаешь перед Королевой Иноземья. Королева любила, чтобы все было пышно, церемонно и безупречно. И горе тому, кто не соответствовал ее представлениям о приличном наряде. Придворные все еще шепотом говорили о фрейлине, которая случайно надела на вечерний чай непарные чулки. Сплетничали, что она стала прекрасным кустом роз, всегда украшенным потрясающими цветами в двух немного разных оттенках персикового цвета.
Бека не хотела становиться кустом с розами.
Она еще раз посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что ничего не упустила. Ее юбка была сшита из сырого шелка, купленного у женщины на Ярмарке Возрождения, которая вручную покрасила ее в различные оттенки синего и зеленого, а затем вышила подол сценами подводной жизни. Поэтому когда Бека шла, юбка закручивалась вокруг ее лодыжек, и рыбы, казалось, метались за коралловыми рифами и между колышущимися листьями изумрудных водорослей.
Верх платья был соткан из такого тонкого льна, что казался второй кожей; его бледно-лазурный оттенок напоминал эхо угасающего вечернего неба. Талию она стянула широким кожаным поясом, украшенным белоснежным жемчугом, пурпурно-синими морскими ушками и раковинами пауа, переливающимися тонкими бликами. Декоративная сетка удерживала ее длинные волосы на затылке, а золотые серьги и ожерелье в форме дракона открывали драгоценности, обычно скрытые простым гламуром — жемчужина в пасти дракона одной серьги, черный турмалин во рту другой, а когти дракона на ожерелье обернуты вокруг ярко-красного рубина. Это была ее версия более эффектных татуировок, которые носила Барбара, и позволяла ей вызывать трех Всадников, когда она в них нуждалась.
Наконец, она засунула свой любимый декоративный кинжал, отточенный до остроты, который мог порезать, если вы просто посмотрите на него, в ножны, висящие на кожаном поясе. Темно-синие туфельки на ногах (и никаких чулок вообще, разномастных или нет) означали, что она готова идти.
Во всяком случае, физически. Психологически было совсем по-другому. Королева постаралась в своем послании.
— Ты прекрасно выглядишь, Бека, — сказал Чуи с той стороны спальни, куда его изгнали, чтобы он случайно не запачкал ее одежду клочьями собачьей шерсти. — Перестань волноваться. Ты идешь доложить Ее Величеству обо всем, над чем работала, чтобы попытаться выяснить проблему. Она отругает тебя за то, что ты еще не решила ее, и ты вернешься домой. А потом, мы поедим сморов.
— Ага, — сказала Бека, вовсе не уверенная, что все пройдет так гладко. Ей редко приходилось иметь дело с самой Королевой, но она была с Бренной несколько раз, когда ее вызывали в Иноземье. Это было мало приятным опытом.
Королева была невероятно красива и могла быть очень доброй, но в тоже время была такой же непостоянной и изменчивой, как море, и такой же смертельно опасной, когда ее охватывал гнев. В конце концов, она управляла Иноземьем больше лет, чем кто-либо мог сосчитать, ее сила была огромной, а власть абсолютной.
Хотя формально Бабы Яги были людьми, а, следовательно, не ее подданными, их уникальное положение, совмещаемое между одним миром и другим, означало, что они отчитывались перед Королевой за свою деятельность. А Живая и Мертвая вода, которая давала им возможность продлить свою жизнь и увеличить свои магические способности, была подарком Королевы, который они получали вместе с назначением. Может, она и не была их повелительницей, но в каком-то смысле она была их начальницей.
— Может, мне стоит взять меч, — раздраженно пробормотала Бека, теребя свой кинжал. — Просто для спокойствия.
Чуи вздохнул, грызя кость, чтобы успокоить нервы, которые он не мог полностью скрыть.
— Не говори глупостей. Ты идешь ко двору, а не на войну.
— Не уверена, что это не одно и то же, — пробормотала Бека. — По крайней мере, в этом случае. — Но она выпрямила спину и повернулась лицом к зеркалу. За ней находился шкаф, где висела ее одежда… если только дверь не была открыта правильно, и в этом случае это был проход, ведущий в Иноземье.
В обязанности Бабы Яги входило охранять этот дверной проем от использования кем-либо, кроме нее самой и тех, кто был послан с другой стороны. Королева обладала властью создавать временные проходы — вроде того, через который, несомненно, прошел посланец с пергаментом — но для всех остальных единственным путем в Иноземье был один из этих проходов.
В прежние времена, до того, как Иноземье было навсегда отделено от земного мира, где жили Люди, было много мест, где эти два мира соприкасались; смертный мог случайно провести всю свою жизнь, казалось бы, за час, танцуя с девушками, чья неземная красота будет преследовать его вечно, или озорной эльф мог блуждать, чтобы заманить проходящего незнакомца в темное болото.
Однако, в наши дни, оставалось несколько естественных входов, строго охраняемых тщательно подобранными защитниками Королевы, и дверные проемы, которые существовали в каждом путешествующем доме Бабы Яги.
— Пора, Бека, — сказал Чуи. — Ты же не хочешь заставлять Королеву ждать.
Боже упаси.
Бека глубоко вздохнула и приложила ладонь к двери ровно на три дюйма выше хрустальной ручки и на два дюйма левее. Затем послала тщательно отмеренный импульс энергии в живую матрицу врат; своего рода энергетический эквивалент тайного стука — два длинных, три коротких, два длинных. Дверь распахнулась, открыв сверкающую завесу мистического света, словно тысячи светлячков метались и светились в вихре постоянно меняющегося движения.