Тирус склонился над ее рукой, почти такой же красивый и обаятельный, как его брат. Несмотря на тяжелые обстоятельства, его глаза светились теплотой, а движения были порывистыми как у ребенка.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, Баба Яга. Я с нетерпением жду совместной работы на долгие годы. — Он взглянул на отца и усмехнулся. — Не то, чтобы я взошел на трон в ближайшее время; к счастью, мой отец все еще здоров и силен.
— Я тоже рада с вами познакомиться, — ответила Бека. — Хотя мне бы хотелось, чтобы это произошло при более благоприятных обстоятельствах. — Она снова повернулась к Королю. — Я удивлена, что Кеш не сказал мне, что ваши люди все еще болеют. Я решила, что раз он не упомянул об этом, то их состояние начало улучшаться, как только вы вывезли их из пораженных областей.
Гуртеирн напрягся, и Тирус бросил на него быстрый взгляд краешком глаза, сохраняя на лице бесстрастное выражение, что казалось, было не так уж и просто.
— Ты разговаривала с моим сыном Кешем, Баба Яга? Как это могло произойти?
Бека почувствовала, что явно что-то упустила, чувство, к которому она уже слишком привыкла. Ей это не очень нравилось.
— Он не упоминал, что общается со мной, Ваше Величество? — «Неужели Кеш стыдился ее?»
Гуртеирн только хмыкнул, поэтому объясняться пришлось Тирусу.
— Увы, мой отец и Кеш поссорились. Мы не видели его в наших землях уже много месяцев, по вашему, обитателей поверхности, исчислению времени. Мы даже не были уверены, что он остался здесь. Мы полагали, что, возможно, он вернулся в наши родные воды Эйре (Эйре — ирландское название государства Ирландия — прим. перев.).
— Вот как, — сказала Бека. Она попыталась вспомнить, упоминал ли Кеш когда-нибудь о разладе между ним и его семьей, но решила, что нет. Возможно, он был растерян. Для таких существ, как Шелки, семья и клан были важнее всего. Или, может быть, он боялся, что ей будет неудобно проводить с ним время, если она узнает, что он и его отец не разговаривают, так как она работала по заданию Короля Шелки.
Неудивительно, что он так настойчиво преследовал ее и так ревновал к тому, что она проводила время с Маркусом. Бедный Кеш, ему, наверное, было ужасно одиноко без своих людей, а она была самым близким человеком, которого он мог найти.
Конечно, произнес тихий голос в ее голове, может быть, он что-то скрывает. Он уже признался, что манипулировал рыболовными маршрутами… что, если он и его друзья, о которых он упоминал, замешаны в чем-то похуже?
Ей стало плохо, когда она подумала об этом. Кеш всегда был очень мил с ней и всегда поддерживал ее, когда она боялась, что недостаточно хороша. Она решила быть более терпеливой с ним и как-нибудь выкроить время для еще одного пикника или двух. Хотя время ей понадобится. Теперь нужно решить не только старую проблему, но и новую, которую Королева Иноземья только что возложила на нее. Но в конце концов, ей ведь нужно иногда и есть, несмотря на постоянно бурлящий желудок и отсутствие аппетита. Пикник будет кстати.
— Не беспокойтесь насчет него, — успокаивающе сказала она. — У него много знакомых среди серфингистов, так что он не совсем один. И мы стали друзьями, наверно.
Боудикка и Гуртеирн обменялись еще одним тяжелым взглядом, отчего воздух между ними стал тяжелым от невысказанных слов.
— Кеш всегда чересчур любил людей, — пробормотал Гуртеирн. Тирус многозначительно откашлялся, и Король запоздало добавил, вспомнив, к кому обращается, — Я ничего против людей не имею, конечно же. Просто имел в виду, что он мог бы лучше занять свое время и энергию, уделяя внимание тем, кто ожидал от него лидерства под водой.
Боудикка вздохнул.
— Заткнись, Гур, старый дурак. Иначе проглотишь ласты так глубоко, что они вылезут у тебя из ушей.
Бека подавила улыбку. Она так редко думала о себе как о человеке в эти дни, имея больше общего с большинством паранормальных существ, чем с расой, в которой она была рождена. Его слова нисколько не оскорбили ее. Однако ощущение того, что они что-то скрывают от нее, очень ее беспокоило.
— Я хотела спросить, Ваше Величество, Тирус, может быть, Вы знаете об этих предателях что-нибудь такое, чего не захотели, э-э… не сочли мудрым поделиться с Королевой Мореной?
Больше виноватых взглядов. Бека попыталась направить свою внутреннюю Бабу в нужное русло и просто молча смотрела на них. Сейчас, в этой непримиримой тишине, каждый вдруг почувствовал, что перед ними не молодая девушка, нет. Это древнее существо, и оно хочет ответов.
Тирус сломался первым.
— Отец, ты действительно должен рассказать Бабе Яге все, что мы знаем. Как она нам поможет, если мы будем держать ее в неведении?
Король Шелки поморщился, но через мгновение кивнул в знак согласия. Он отошел от края воды, чтобы они могли поговорить без лишних ушей. Морской народ все еще терпеливо ожидал своих повелителей.
— Не так уж много мы и знаем, Баба Яга. Уверяю тебя, если бы мы обладали достаточной информацией, то сообщили бы Королеве, несмотря на то, чем могло это нам… грозить. — Они все посмотрели на разбитые кристаллы и все еще дрожащий сталактит и вздрогнули в унисон при мысли о Королеве в одном из ее приступов ярости.
— Мы просто слышали слухи, — вставила Боудикка, ее голос был мелодичным и нежным по сравнению с грубым старым Шелки. — Ты же знаешь, сколько всего крутится при дворе; сначала мы думали, что это просто сплетни и бормотание недовольного и неустроенного народа.
— И что же это за слухи? — спросила Бека, думая о худшем.
У Тируса хватило такта выглядеть виноватым, в отличие от отца.
— Некоторые говорили, что появился таинственный незнакомец, который пришел, чтобы привести подводный народ обратно к славе. Никто никогда не признавался, что разговаривал с этим человеком или знал кого-то, кто это сделал. Он всегда был другом друга друга. Но все сходились на том, что этот человек пытался привлечь на свою сторону членов общин Морского народа и Шелки.
— Этот подстрекатель толпы давал нелепые, невыполнимые обещания, — с горечью произнес Гуртеирн. — Он говорил о том, чтобы изгнать людей из моря и позволить нашим людям открыто жить в обширном океане, как в давние времена, чтобы нас снова боялись и поклонялись, а не отвергали как сказки для детей. Любое здравомыслящее создание понимало, что такого никогда не случится. Их слишком много и они слишком сильны, а нас слишком мало, и мы уязвимы перед оружием, которое вы, сухопутные жители, постоянно изобретаете.
— Без обид, — прибавила Боудикка, печально закатив глаза.
Бека улыбнулась ей. Заслуженная античеловеческая предвзятость Гуртеирна не беспокоила ее так сильно, как открытие, что лидер предателей, которого Королева поручила ей раскрыть, уже усердно работал, сеял раздоры и вербовал последователей среди подводного народа.
— Как вы думаете, сколько ваших людей решило последовать за этим агитатором? — Спросила Бека. — И считаете ли вы, что они опасны?
Боудикка вздохнула, пышная грудь приподнялась.
— Точно неизвестно. Слухи ходят повсюду. Самого предателя, похоже, нигде нет. Что касается того, опасны ли они… насколько могут быть опасны Люди, когда чувствуют угрозу, беспомощность и страх, и какая-то сильная фигура приходит и говорит им именно то, что они хотят услышать?
Именно этого и стоило бояться. Опасения Королевы Морены, что этот отступник и его последователи сделают что-то, что безвозвратно откроет существование магических созданий всему человечеству, по-видимому, не были плодом ее воображения.
Если Бека не сможет найти и остановить этих предателей, прежде чем они зайдут слишком далеко, Люди могут пострадать или даже погибнуть. И тогда ответная реакция, если паранормальный мир будет обнаружен, будет невообразимой. Лучшее, на что они могли надеяться, это столы для вскрытия, зоопарки и лагеря для интернированных (Интернирование — принудительное задержание, переселение или иное ограничение свободы передвижения, устанавливаемое одной воюющей стороной для находящихся на её территории граждан другой воюющей стороны или для граждан другой воюющей стороны, находящихся на оккупированной первой воюющей стороной территории, или нейтральным государством для военнослужащих воюющих сторон. — прим. перев.). Худшее — снова начнется охота на ведьм.
Она должна была быстро найти этих предателей, и не только потому, что Королева собиралась отнять у нее работу, если она этого не сделает.
Бека попрощалась с Боудиккой, Гуртеирном и Тирусом и направилась обратно к тропинке, которая должна была вернуть ее к проходу между мирами. Пока она шла, в ее голове крутились безумные планы. Она попытается найти Кеша и узнать, не слышал ли он что-нибудь об этом предводителе предателей, или даже не пытался ли он присоединиться к ним. Она пошлет сообщение отцу Маркуса (надеюсь, без того, чтобы Маркус узнал и оторвал ей голову) с просьбой предупредить остальных рыбаков, чтобы они были начеку. Хотя это было сложно, так как она не могла точно объяснить, в каких формах может возникнуть проблема.
И она подумала, что пришло время позвать на помощь.
Как только она доберется до дома, то сразу же призовет Всадников.
* * *
Точно так же, как всегда были Бабы, всегда были и Всадники. Никто, казалось, не знал, были ли они бессмертными существами, которые предпочли выглядеть как Люди, или они были просто созданиями, которые принимали одно и то же обличье. Бренне казалось, что Всадники, которых она знала, были теми же самыми, которых знала и ее наставница, а между ними были сотни лет разницы.
Кто бы они ни были на самом деле, святая обязанность Всадников служить Бабе Яге. Привлекательный, сильный и абсолютно надежный (если вы не возражаете против сопутствующего ущерба по пути), Белый всадник, Красный всадник и Черный всадник ехали на своих волшебных лошадях через старые истории о Бабе Яге, вызывая трепет и страх. Если у Бабы Яги возникала слишком большая проблема, чтобы справиться с ней самой, она могла вызвать Всадников.
С точки зрения Беки, этот конкретный набор проблем определенно подходил.
Видимо Чуи тоже был согласен.
— Чертовски вовремя, — пробормотал он, когда она переоделась и подробно изложила ему свой план. — Нет ничего постыдного в том, чтобы признать, что тебе нужна помощь. — Он растянулся на полу рядом с ее кроватью, занимая большую часть остального пространства в маленькой комнате. — Ты собираешься призвать их сейчас?
Бека кивнула, накинув простой сарафан и присев на край кровати.
— Прямо сию минуту, если бы ты мог перестать ныть, чтобы я могла сосредоточиться.
— Я кобель, — прорычал Чуи. — А не сука. — Но он настороженно сел, добавив только, — Мне очень нравится этот Алексей. Будет приятно снова увидеть его.
Бека фыркнула.
— Ну, естественно. Вы оба безумно большие, пушистые и любите есть все, что не прибито гвоздями. Вы практически близнецы.
Сняв драконью серьгу с черным турмалином, она взяла ее в сложенные чашечкой ладони и закрыла глаза, вызывая как можно более ясный образ Алексея Найта, выстраивая мостик к его сущности своими воспоминаниями и отчаянием. Огромный, как медведь, ростом не меньше шести футов восьми дюймов, массивного сложения, из всех троих Алексей был берсеркером, который жил, чтобы сражаться, пить и есть, и делал все это с радостной самоотдачей. Теперь она видела его так, словно он стоял перед ней — его жесткие каштановые волосы, растрепанные, как ежевика, борода заплетена в косу, глаза горят изнутри, словно огнем. Обычно он носил черную кожу, звенящую цепями, и ездил на черном Харлее, который ревел почти так же громко, как и он.
«Ты нужен мне, Алексей. Приди ко мне».
Затем она достала серьгу с жемчужиной и задумалась о своем любимом из всех всадников. Михаил Дэй, белый Всадник, всегда был добр к ней, и когда она была ребенком, и даже в подростковом возрасте, когда она была страстно влюблена в него. Неудивительно, что он выглядел как Толкиенский эльф: длинные светлые волосы распущены и ниспадают на широкие плечи, одет обычно в белоснежные джинсы и льняную рубашку, такой красивый, что и благоразумные женщины теряют голову, когда он входит в комнату. Его белая Ямаха мурлыкает, как пантера, и он питает слабость к сладостям и девицам, попавшим в беду. Если кто и мог помочь ей, так это Михаил.
«Михаил, ты нужен мне. Пожалуйста, приезжай, как можно скорее».
Наконец, она держала ожерелье с кроваво-красным рубином. Красный Всадник всегда немного пугал ее, хотя она была рада, что он на ее стороне. Грегор Сан был столь же безмятежен, сколь и неспокоен Алексей; ниже остальных, с длинными черными волосами, стянутыми в хвост, плоскими скулами, темными раскосыми глазами и усами монгольского воина, Грегори двигался с грацией убийцы и носил красный облегающий кожаный комбинезон, который соответствовал его молчаливому красному Дукати. Бека никогда не понимала его до конца — она думала, что он, вероятно, самый смертоносный из этой троицы, и все же он всегда казался таким спокойным и никогда не говорил резких слов. Он был загадкой, которую она не была уверена, что действительно хочет разгадать.
«Грегори, ты нужен мне. Приди ко мне».
Она повесила ожерелье обратно на шею и с вздохом открыла глаза. Будем надеяться, что Всадникам не потребуется много времени, чтобы добраться сюда. По последним данным, они как раз закончили помогать ее сестре Барбаре с каким-то делом в штате Нью-Йорк, а это на другом конце страны. Но их волшебные мотоциклы, превращенные из Зачарованных коней, на которых они когда-то ездили, могли доставлять их из одного места в другое гораздо быстрее, чем это было возможно. Если повезет, они будут здесь через день или два.
И это отлично. Потому что ей нужна была вся помощь, которую она могла получить.
* * *
Маркус посмотрел на мокрые сети, которые они только что подняли на борт, и произнес каждое ругательство, которое выучил в армии. Потом он придумал еще несколько и выдал их. Чико и Кенни недоверчиво разинули рты, как рыба, которую они собирались выгружать, а его отец был так бледен, что Маркус испугался, как бы он не потерял сознание на палубе.
Он незаметно подошел и встал рядом со стариком, который был так расстроен, что даже не потрудился сказать что-то саркастическое о том, что не нуждается в няньках, как больной ребенок.
— Она разорвана в клочья, — безжизненным голосом произнес Маркус-старший. — Здесь даже чинить нечего.
— Что же могло такое сделать? — Спросил Кенни, испуганно поглядывая за борт «Хитрого Змея». — Какой-то гигантский кальмар?
Чико закатил глаза и сплюнул.
— Ты слишком много смотришь ужастиков на ночь, друг мой. Под водой нет монстров, которые только и ждут, чтобы съесть тебя.
— Но что-то точно разорвало эту сеть в клочья, — возразил Кенни. — Если только ты не думаешь, что тунцы научились драться.
Маркус проигнорировал их знакомую перепалку и присел на корточки, чтобы рассмотреть сети поближе. Отец опустился на колени рядом с ним, ощупывая спутанные и изодранные остатки того, что всего три часа назад было идеально сплетенным волокном.
— Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное раньше, папа? — Спросил Маркус.
— Никогда, — ответил отец. Он всегда был таким упрямым и сильным, даже когда ему поставили страшный диагноз и во время лечения рака. Но теперь в его голосе слышались нотки поражения. Он поднял один сегмент, чтобы посмотреть на него, и тот развалился у него в руке. — Посмотри на это. Это мусор. Как будто что-то прогрызло и разрезало ножом всю сеть. Мусор, — повторил он, позволив ей упасть обратно на деревянные доски со скользящим стуком.
— Может быть, акула каким-то образом запуталась в ней? — Спросил Маркус, думая о той, с которой они с Бекой столкнулись всего пару дней назад. При мысли о девушке у него заболела грудь и голова. Прошло не так уж много времени с тех пор, как он видел ее в последний раз, но казалось, что без ее присутствия его душа была так же разорвана, как и эта сеть. Нелепо. Невыносимо. Но так оно и было.
— Не понимаю, как акула могла это сделать, — сказал отец, медленно вставая. — Но другого объяснения я тоже не могу придумать. — Он посмотрел вниз на беспорядок, морщины на его лице, вырезанные годами на солнце и ветру, казалось, становились все глубже, пока Маркус смотрел на него.