— Я не могу позволить себе новую сеть, — неохотно признался отец. — В этом году рыбалка была очень плохой. Нет денег на замену. — Его глаза скользили по кораблю, осматривая все места, где он экономил на ремонте. Маркус работал над небольшими проблемами, когда никого не было рядом, но корабль все еще выглядел гораздо менее отполированным и аккуратным, чем когда он рос. Насколько он мог судить, отец не заметил никаких улучшений; старик видел только недостатки. Он всегда был таким.
— Может быть, я слишком стар для этого, — сказал Маркус-старший, его скрюченные руки обвились вокруг друг друга. — Может, мне просто стоит отказаться от этого.
— Ты этого хочешь? — Тихо спросил Маркус. Его отец всегда любил море больше всего на свете. Больше, чем жену, которая, вероятно, поэтому и ушла. Больше, ф чем детей, хотя по иронии судьбы брат Маркуса любил океан почти так же сильно, как их отец, связь, которая связывала их вместе до того дня, когда океан убил его. Маркус всегда представлял себе, что однажды старик умрет за рулем своей лодки, счастливый в объятиях своей водной любовницы.
Отец пожал плечами, и то, что ещё оставалось от его прежней жизнерадостности, исчезло на глазах у Маркуса.
— У меня нет выбора.
— Я могу помочь, — сказал Маркус. — Я хочу помочь. — Он был ошеломлен, обнаружив, что это даже, правда. — У меня накопилось много денег с тех пор, как я служил в морской пехоте. В конце концов, не на что их тратить в пустыне. Давай я куплю тебе новую сетку.
Отец покачал головой.
— Моя лодка. Моя проблема. Мне не нужна твоя помощь.
Маркус почувствовал, как ярость подступает к горлу, словно желчь, удушливая и огненная, словно он проглотил пылающую палочку какого-то циркача.
— Ты никогда не изменишься, да? — сказал он, слова сами собой вырывались сквозь стиснутые зубы. — Ты никогда не будешь слушать никого другого. Ты бы точно никогда не послушал меня. Я говорил тебе, что Кайл был слишком молод, чтобы работать на лодке. Я же говорил тебе, что новый парень, которого ты нанял, был обдолбанным чокнутым, который мог навредить кому-то. Но ты не мог найти никого, кто согласился бы работать на тебя, потому что ты оттолкнул каждого проклятого моряка в порту своим паршивым характером и плохим отношением, и поэтому ты позволил ему остаться, и Кайл умер. Боже упаси, если ты вообще когда-нибудь прислушаешься к моим словам.
Лицо отца покраснело, потом побледнело, но Маркус не смог удержаться от крика.
— Теперь я еду через полмира, чтобы помочь тебе, когда ты болеешь, и ты позволяешь мне таскать рыбу с наемными парнями, но на самом деле не даешь мне ничего сделать, чтобы облегчить тебе жизнь. Я мог бы починить лодку, но ты мне не разрешаешь. Я мог бы купить тебе новую сеть, но тогда тебе придется признать, что я тебе нужен для чего-то, и ты скорее разоришься и отдашь все, чем возьмешь что-нибудь у меня.
Он ударил ногой по сетке, заставляя все больше кусочков рассыпаться в клочья.
— Ты действительно думал, что я не понимаю, что ты разорен? Начальник порта приходил ко мне несколько дней назад, прося оплатить причальные сборы.
— Ну, надеюсь, ты им не заплатил, — рыкнул в ответ отец. — Это мои долги, и я заплачу их сам.
— Как? — Спросил Маркус. — Бека больше не вернется и не будет платить тебе. Твоя сеть разорвана в клочья. Как ты собираешься оплачивать свои долги, если не сможешь ловить рыбу?
— Бека не вернется? — удивленно спросил его отец, выглядя потрясенным и на удивление несчастным. — Что ты наделал, парень?
Маркус почувствовал внезапное желание вернуться в детство и топать ногами по истертой палубе.
— Почему ты думаешь, что это я что-то сделал? А тебе не приходило в голову, что, может быть, виновата твоя драгоценная Бека?
В сторонке Чико и Кенни обменялись взглядами.
— Она обманула меня, — упрямо сказал Маркус, как будто кто-то спорил с ним. — Она совсем не та, за кого себя выдает. — Он не собирался упоминать, что его отец был прав насчет того, что мистические существа действительно существуют — мало того, что это дало бы старику повод для высокомерия, так ещё и Маркус все еще делал все возможное, чтобы притвориться, что он никогда не знал правду о драконах, Шелки и Морском народе. О Боже.
Маркус-старший покачал головой.
— Ты такой же дурак, как и я, парень, — сказал он чуть тише. — Я потерял твою мать, потому что был слишком горд, чтобы пойти за ней, когда она ушла. Не совершай ту же ошибку, что и я. Эта Бека одна на миллион. Даже мне она нравится, а это о чем-то да говорит.
Чико фыркнул в усы. Маркус посмотрел на них обоих.
— Она ушла и больше не вернется. Тебе лучше просто привыкнуть к этой мысли. — «Он сделает также, однажды». — А пока тебе все еще нужна новая сеть, и я собираюсь сходить за ней. Так что тебе лучше привыкнуть и к этой мысли тоже.
Старик открыл рот, но Маркус не стал дожидаться, что он скажет, отошел к носу лодки и взялся за штурвал, чтобы направить их обратно к берегу. Чем скорее он уберется с этой лодки подальше от отца, тем лучше. В «Капризной чайке» стояло пиво с его именем. И если бы в его жизни вообще осталась хоть капля удачи, то оно позвало бы с собой множество своих подружек.
Глава 20
— Бека. Бека. Ты должна встать и увидеть это.
У нее так сильно болела голова, что голос Чуи был подобен удару молота по наковальне. Солнце, пробивавшееся сквозь жалюзи, обеспечивало пламя для кузницы. Она не спала, в последнее время вообще мало спала. Конечно, отчасти, это было беспокойство. И чувствовала она себя дерьмово. Но по большей части ей безумно не хватало Маркуса.
Можно было подумать, что они были вместе целую вечность, а на самом деле просто провели пару недель на одной лодке и один краткий момент страсти. Пока все это не обрушилось на нее. И все же она тосковала по Маркусу. Несколько раз за последние пару дней она почти проглатывала свою гордость и шла к нему. Умоляя выслушать ее. Прислушаться к ней. Но какой в этом был смысл? Они живут в двух разных мирах. Их отдельные истории никак не могли иметь один и тот же финал.
— Бека. — Острые зубы дернули ее за длинную футболку, в которой она спала. — Ты встаешь? Ты должна увидеть, что показывают по телевизору.
Дрожащей рукой, Бека смахнула слезы и попыталась изобразить на лице недовольное выражение, повернувшись лицом к дракону.
— Да иду я. Но если это еще один повтор «Властелин колец», я не хочу слышать о том, что Смауг на самом деле не плохой парень в душе.
Чуи покачал своей массивной головой, нисколько не убежденный ее показной нормальностью, но, явно желая оставить все, как есть. Во всяком случае, пока.
— Нет, это местные новости. Не так весело, как «Властелин колец», но почти так же познавательно.
Бека заставила себя встать с кровати, не обращая внимания на пульсирующую головную боль и спазмы в животе. Она последовала за Чуи в гостиную, где по телевизору показывали бодрую блондинку, предсказывающую теплую погоду и отсутствие дождя. Какой сюрприз. Бека взмахнула рукой против часовой стрелки, и сцена на экране телевизора медленно перемоталась.
— Стоп! — Потребовал Чуи, присаживаясь на корточки.
Бека щелкнула пальцами, и картинка снова начала двигаться вперед с нормальной скоростью, показывая новости за несколько минут до этого. Веселая женщина-репортер, почти такая же, как та, что делала прогноз погоды, стояла на причале с микрофоном и очень серьезным выражением лица.
— У нас есть несколько сообщений о странных происшествиях здесь, в гавани, — говорила она, показывая множество очень белых зубов и очень загорелую ложбинку между грудями. — Некоторые из рыбаков рассказывают, что их уловы были уничтожены самым странным образом. Они никогда раньше такого не видели. Несколько человек, утверждают, что видели мифических существ, таких как русалки или морские змеи, а один даже настаивал на том, что какая-то таинственная сила ответственна за плохую рыбалку в этом сезоне.
— Келли, все это звучит довольно надуманно, — сказал ведущий из студии. — А ты сама видела что-нибудь необычное?
Келли покачала головой, хотя ее волосы совсем не шевелились.
— Нет, Боб, но эти ребята в основном опытные рыбаки и крепкие, как старые гвозди. Непривычно видеть их такими напуганными. И я, действительно, видела одну из сетей, о которых они говорили, и она выглядела так, будто ее кто-то пожевал.
— Итак, Келли, ты думаешь, что мы имеем дело с каким-то морским чудовищем в прекрасном заливе Монтерей? Может, эти рыбаки что-то напутали? — Веселое поведение ведущего звучало так, словно кто-то собирался объявить новый национальный праздник.
— Ну, Боб, это Калифорния, так что, все возможно, — ответила Келли, Солнце почти ослепляло, когда оно отскакивало от ее зубов. — Но Русалки? Серьезно? — Она улыбнулась в камеру, как бы приглашая зрителей принять участие в шутке. — Должно быть, парни приняли что-то, а потом приняли желаемое за действительное. Но я дам знать, если столкнусь с говорящим дельфином. Передаю эфир тебе, Боб.
Бека так сильно нахмурилась, глядя в телевизор, что из-под двери начал просачиваться дым. Чуи поспешно нажал лапой кнопку «выкл».
— М-да уж, — произнесла она, топая на кухню, чтобы приготовить чай. — Думаю, уже слишком поздно пытаться заставить отца Маркуса предупредить других рыбаков, чтобы они остерегались странных и опасных вещей.
— Ха. — Чуи выглядел слегка подавленным под всей своей шерстью. — Что ты теперь будешь делать?
«Кроме как распрощаться с карьерой Бабы Яги?» Бека вдохнула аромат восстанавливающего чая, слегка пахнущего голубыми розами, из которых он в принципе состоит. Такое ощущение, что ее желудок был расстроен все эти последние дни, но волшебный чай все еще заставлял ее чувствовать себя немного лучше. Это никак не помогало справиться с усталостью, но она винила в этом бессонные ночи и слишком много погружений. Если бы она была полностью человеком, то заподозрила бы грипп. Но Бабы не болели.
Жаль, что тоже самое не относится и к любовной тоске.
Она вздохнула.
— Пожалуй, я попробую еще немного поработать с магией, чтобы лучше понять причину отравления воды. И еще надо выследить паранормальных существ, которых я знаю, чтобы спросить их, возможно, они что-то слышали или видели о нашем таинственном предателе. Я буду очень счастлива, когда Всадники, наконец, осчастливят меня своим присутствием.
Чуи вдруг поднял голову и довольно по-собачьи фыркнул.
— Опять Тимми в колодце? — С сарказмом спросила Бека. (отсылка к сериалу «Лэсси» — прим. перев.)
— Кто-то у двери, — произнес Чуи. — Или, по крайней мере, был.
Бека не знала, была ли это просто ее пульсирующая боль в голове, или проклятый дракон говорил еще меньше, чем обычно. Но она все равно подошла к двери и повернула ручку, чтобы открыть ее.
Она выглянула наружу, но увидела только пустую парковку и вид на море через дорогу. «Черт. На мгновение ей показалось, что Маркус пришел извиниться. Как будто это когда-нибудь случится».
— Здесь никого нет, Чуи, — сказала она.
Гавкнув, он опрокинул что-то, стоявшее рядом с дверью. Это был огромный букет роз, орхидей и лилий различных оттенков нежно-розового и румяного персика. Не совсем ее цвета, но очень красивый и сногсшибательный букет. Сильный запах заставил ее желудок перевернуться, или, возможно, это было вызвано мгновенным всплеском надежды. Однако, через несколько секунд, она поняла, что Маркус не из тех, кто дарит цветы.
— Там записка, — услужливо подсказал Чуи. — Они от моряка?
— Не глупи, — сказала она, разочарование сделало ее раздраженной. Она взглянула на записку. — Они от Кеша.
— А. Он. — Чуи нахмурился. — Положи их обратно на землю. Я на них пописаю.
Бека закатила глаза.
— Ты не сделаешь ничего подобного. Я же говорила, что у него были какие-то разногласия с семьей. Он просто одинок и нуждается в друге.
— Он должен оставить тебя в покое. Ты занята.
Бека проигнорировала его и прочитала записку вслух. Если она этого не сделает, дракон будет просто мучить ее, пока она не расскажет ему, что в ней было.
— Дорогая Бека, — гласила записка. — Эти цветы всего лишь бледное отражение твоей красоты, но я надеюсь, что ты примешь их в знак моего уважения. Я скучал по тебе все эти дни, и горячо надеюсь, что ты почтишь меня своим присутствием на сегодняшнем ужине. Я буду на пляже в обычном месте, с нетерпением ожидая, когда ты присоединишься ко мне и посрамишь Луну сиянием своей улыбки. Твой Кеш.
Чуи издал рвотные звуки. Громко.
— Угомонись, — сказала Бека, втайне соглашаясь с ним. Она тоже не была склонна к лести. Может быть, именно поэтому ей так нравился Маркус; он никогда не пытался ей льстить. Или вообще сказать что-нибудь приятное, по большей части. Это своего рода успокаивало.
— Ты ведь не собираешься идти к нему, правда? — Спросил Чуи, следуя за ней в дом. — У тебя есть загадки, которые нужно разгадать, и плохой парень, которого нужно выследить. У тебя нет времени тратить его на принца, который не так очарователен, как думает.
Бека стояла с цветами в руках, пытаясь сообразить, куда бы их поставить, чтобы они не воняли. Наконец, она открыла дверь в Иноземье и бросила их внутрь, прежде чем ее стошнило бы от запаха. Некоторым пикси они понравятся. Черт, учитывая размер букета, целому племени пикси.
— Мне все равно нужно поговорить с ним об этом предателе. Он должен что-то об этом знать. — Она снова попыталась проигнорировать ворчливый голос, говоривший, что он уже признался в саботировании рыбного промысла Людей-рыбаков. Но ведь несколько детских шалостей не делают его злодеем.
* * *
Через пару часов раздался резкий стук в дверь. Бека оторвалась от изучения древнего тома по магии и чуть не уронила бесценную реликвию на пол, когда дверь с грохотом распахнулась и на пороге оказалась пухленькая женщина с длинными вьющимися седыми волосами и в яркой цветастой тунике поверх пышных брюк с поясом. На шее у нее висели разноцветные ожерелья из бисера, а аромат пачули опережал ее, словно трубач, возвещающий о ее присутствии.
— Здравствуй, милая, — сказала Бренна, вплывая в комнату. — Надеюсь, ты не возражаешь, что я сама вошла, просто мне все равно кажется странным стучаться в свою же дверь. — Она издала пронзительный смешок, окинув помещение критическим взглядом.
— Боже мой, ты, похоже, кое-что изменила, не так ли? — Поджатые губы свидетельствовали о явном отсутствии одобрения. — Где все мои диванные подушки? Место выглядит унылым.
Бека с вздохом опустила книгу и попыталась собраться с духом от этого неожиданного визита. В конце концов, Бренна вырастила ее и научила всему, что знала сама. Бека была уверена, что это означает, что она должна быть счастлива видеть своего наставника. Так почему же она чувствовала, как у нее сводит живот, и ссутуливаются плечи?
— Здравствуй, Бренна. Вот так сюрприз, — произнесла Бека. — Последнее, что я слышала, что ты наслаждаешься своим уединением в каком-то тропическом уголке Иноземья. — Она встала и подошла к Бренне. Они не обнялись. Несмотря на ее добродушный вид, Бренна никогда не обнималась. — Могу я предложить чаю?
— Выпрями спину, дорогая, — сказала Бренна, усаживаясь в кресло. — И да, спасибо, что-нибудь травяное, пожалуйста.
— Я слышал, паслён — хорошая трава, — прорычал низкий голос из-за дивана. Чуи неторопливо вошел в поле зрения и посмотрел на Бренну прищуренными глазами. — Как насчет чего-нибудь из этого? (паслен — растение, листья и ягоды которого ядовиты — прим. перев.)
Седовласая женщина усмехнулась.
— О, Чуи, тебе всегда нравилось дразнить меня. Я скучала по тебе, — мимолетный взгляд метнулся туда, где стояла Бека, жонглируя кружками и банкой меда. — И по тебе, конечно, тоже милая.
— Конечно, — пробормотала Бека. Она протянула Бренне дымящуюся чашку чая и села рядом со своей.
— Что ты здесь делаешь, Бренна? — Спросил Чуи со своей обычной прямотой. С таким же отсутствием утонченности он опустился на пол у ног Беки, давая понять, что его преданность принадлежит нынешней Бабе, а не старой.