Бренна лишь приподняла бровь, явно не тронутая этим.
— Я проверяю, как поживает Бека; мне казалось, это очевидно. Я слышала, что у нее возникли некоторые трудности с ее первой большой задачей, и я подумала, что просто заскочу, чтобы узнать, могу ли я чем-нибудь помочь. Нужно предлагать поддержку и помощь своим друзьям, или что-то в этом роде.
Чуи фыркнул, и Бренна сжала губы, пока они не превратились в тонкую красную линию.
— Если тебя что-то не устраивает, дорогуша, почему бы тебе не прогуляться? Нам с Бекой нужно обсудить дела Бабы Яги. Твое присутствие не требуется. — Она сделала прогоняющее движение.
Бека открыла рот, чтобы возразить, но пес только пожал массивными плечами и пробормотал: — Я забыл, как сильно ненавижу запах масла пачули. — Он окинул Бренну оценивающим взглядом. — Я отлучусь ненадолго. Предполагаю, что визит будет недолгим.
Голова Беки металась взад-вперед между ее наставницей и собакой-драконом. Почему раньше она не замечала, как сильно они не любят друг друга? Она вздохнула, желая, чтобы Чуи остался, но, понимая, что ей придется самой встретиться со своим предшественницей.
— Итак, — начала Бека, когда дверь захлопнулась с особенно саркастическим лязгом, — кто тебе сказал, что у меня проблемы?
Бренна лениво помахала рукой в воздухе, сверкнув множеством колец.
— О, милая, все об этом знают. Паранормальное сообщество, люди при дворе Королевы; теперь это не совсем секрет, не так ли? — Она протянула руку и похлопала Беку по плечу. — Ты не должна чувствовать себя плохо. Все знают, что ты стараешься изо всех сил. Никто не винит тебя за неудачу. Просто ты вляпалась по уши.
Желудок Беки сжался еще сильнее, и она надеялась, что не добавит позорности ситуации, когда ее вырвет на пол к ногам наставницы. Она обняла себя за плечи, словно защищаясь.
— Я еще не потерпела неудачу, Бренна, — сказала она, стараясь говорить более уверенно, чем было на самом деле. — У меня еще есть время, чтобы найти ответы, которые позволят мне исправить ситуацию.
— Конечно, есть, милая. В конце концов, Морской народ не достигнет своего самого слабого состояния до ночи полной Луны, когда сильнее подвержены магии. Вероятно, именно тогда большинство больных начнут умирать, а у тебя еще есть дни до этого.
Бренна посмотрела на стопку книг, которые Бека в отчаянии просматривала до прихода Бренны.
— О Боже. Ты все еще занимаешься исследованиями? Я была уверена, что ты уже нашла причину проблем и работаешь над решением. — Она фыркнула, тряхнув кудрявой головой, прежде чем отхлебнуть еще чаю.
Бека прикусила губу. Больше всего на свете она ненавидела просить помощи, но, очевидно, у нее не было выбора.
— Бренна, как думаешь, ты могла бы мне помочь? У тебя гораздо больше опыта, чем у меня. Я уверена, если бы мы работали вместе…
Грустный смех Бренны эхом разнесся по автобусу, заставив набор колокольчиков зазвенеть нестройной мелодией.
— О Боже, ты же знаешь, что Высочайшая Королева запретила мне брать на себя обязанности Бабы Яги. Уверена, что она не одобрила бы, если бы я помогла тебе.
Плечи Беки опустились еще ниже. На самом деле она не ожидала другого ответа, но попробовать стоило, ведь от нее зависело так много жизней.
— Что ж, — произнесла она. — Я так понимаю, твой ответ «нет».
Бренна задумчиво постучала пальцем по губам.
— Знаешь, возможно, есть одно решение… но нет, было бы несправедливо даже просить тебя подумать об этом.
— Какое? — Бека чуть выпрямилась при мысли о том, что она может что-то сделать. — Скажи мне, что нужно сделать? Я сделаю все, чтобы помочь Шелки и Морскому народу.
Не говоря уже о человеческих рыбаках, но она не думала, что Бренна будет впечатлена этим. Она никогда не любила Людей, несмотря на то, что родилась одной из них.
— Ну… ты могла бы перестать быть Бабой Ягой. Я знаю, что в последнее время ты раздумывала, стоит ли продолжать заниматься этим, и если ты оставишь эту работу, то у Королевы не будет другого выбора, кроме как позволить мне вернуться и снова взять мою мантию. — Она широко улыбнулась Беке. — Уверена, что смогу найти решение в кратчайшие сроки.
Голова Беки гудела, наполненная смятением и сомнениями. Как Бренна вообще узнала, что Бека подумывала о том, чтобы перестать быть Бабой? Неужели все знают? Был ли это единственный выбор, который у нее остался — единственный способ спасти Морской народ? Наверняка был какой-то другой вариант. Но в эту самую минуту она не могла себе представить, что бы это могло быть.
Бренна поставила свою кружку на стол с решительным щелчком, который прозвучал как похоронный звон.
— Мне пора идти, милая. Столько дел, еще людей нужно очаровывать, ты же знаешь, как это бывает. Если захочешь связаться со мной, просто пошли магический зов; я буду недалеко. Просто подумай над тем, что я сказала. Уверена, что ты сделаешь все, что в твоих силах. Именно так я тебя воспитала.
Бека не знала, сколько времени просидела так после ухода Бренны, съежившись на диване, подтянув колени к груди и закрыв лицо руками. Ее собственное дыхание казалось слишком громким в тишине автобуса, но мысли звучали еще громче. «Сдаться. Не сдаваться. Сдаться. Не сдаваться».
Когда Чуи вернулся, она даже не потрудилась поднять голову. Она просто очень устала.
— Я так понимаю, что воссоединение прошло не слишком удачно, — ворчливо сказал пес, плюхнувшись рядом с ней. Диван протестующе застонал. — Я знал, что должен был остаться.
— Это ничего бы не изменило, — сказала Бека. Она вздохнула, выпрямляя затекшие ноги. — Твое присутствие здесь не изменило бы правды, что она мне сказала. Все знают, что я проваливаюсь как Баба Яга, и это нечестно по отношению к Шелки и Морскому народу.
— О, ради всего святого… — тонкая струйка дыма выскользнула из ноздрей Чуи и закрутилась вокруг его головы незаслуженным ореолом. — Ты же не веришь в это всерьез, правда? Вот черт. Я знал, что эта женщина собирается подорвать твою уверенность, как она всегда это делала. Я должен был остаться и съесть ее.
Бека была так потрясена, что чуть не упала с дивана.
— Чуи! Чудо-Юдо не может съесть Бабу Ягу — это просто неправильно!
— Она бывшая Баба Яга, — пробормотал дракон. — Может это и неправильно, но я все равно думаю, что должен был это сделать. Посмотри, как она тебя расстроила.
Бека слабо улыбнулась ему.
— Ты не можешь есть всех, кто меня расстраивает, Чуи. Ты можешь заработать расстройство желудка.
Он загавкал на нее, нежно облизывая ее лицо.
— Оно того стоит. Кроме того, я знаю очень хорошее лекарство от несварения желудка. Работает и на уныние.
Бека с сомнением посмотрела на него.
— Неужели? Что это такое? Какое-то волшебное средство?
Чуи покачал головой.
— Сморы. — Он толкнул ее в бок своей большой головой. — И если ты приготовишь их мне, я помогу с твоими исследованиями. Просто не хочу больше ничего слышать о твоей неудаче. Ты потерпишь неудачу, только если сдашься.
Он направился на кухню, и Бека последовала за ним, но она не могла отделаться от мысли, что сдаться — это единственный способ не потерпеть неудачу.
(Смор является сокращением фразы «еще немного». Самый ранний опубликованный рецепт для s’mores найден в книге рецептов изданной компанией Campfire Marshmallows в 1920-х годах, где он назывался «сэндвич с крекером». Рецепт 1956 года использует название «S’Mores» и перечисляет ингредиенты как «бутерброд из двух крекеров Грэхема, поджаренного зефира и 1⁄2 плитки шоколада» — прим. ред.)
* * *
— Как прошел твой визит? — Спросил Кеш. — Все прошло так, как ты ожидала?
— Конечно, так оно и было. Бедная девушка, вероятно, репетирует свою речь об отставке для Высочайшей Королевы, пока мы говорим.
— Хорошо, — сказал он. — Я был очень расстроен, когда ты натравила ту акулу на нее, не поговорив со мной. А гроза была просто ненужной. Я же сказал, что держу ситуацию под контролем.
— Если бы у тебя все было под таким хорошим контролем, мне бы не пришлось сейчас говорить с ней по душам, правда? И все же, возможно, таким образом, никому из нас не придется ее убивать. Полагаю, так будет лучше.
— До тех пор, пока она не вмешивается в мои планы, — сказал Кеш.
— Ты имеешь в виду наши планы.
— Да. Наши планы. Именно это я хотел сказать.
— Ну конечно, дорогуша.
* * *
— Эй! Ты слышишь это? — Чуи бросился обратно к двери.
Бека отчаянно надеялась, что это не поющая телеграмма или оркестр мариачи, посланный спеть ей серенаду. Если только они не начали ездить на мотоциклах. Услышав этот звук, она поняла, что теперь все наладится. Так что она чуть не наступила Чуи на пятки, когда он рванул дверь назад зубами. (Мариачи — один из самых распространённых жанров мексиканской народной музыки — прим. ред.)
Перед автобусом остановились красный «Дукати» и черный «Харлей». У «Харлея» были седельные сумки с бахромой, много блестящего серебристого хрома и двигатель шумел, словно рев огра. Великан, перекинувший ногу через седло, как только мотоцикл остановился, взревел почти также громко.
— Бека! — Громко заговорил Алексей Найт, подходя, чтобы поднять и обнять, как будто она все еще была четырехлетним ребенком. Он запечатлел восторженные поцелуи на каждой щеке, его борода щекотала ей подбородок, а затем он нежно погладил Чуи по голове. — Чуи, старина, как поживаешь? — Его четкий русский акцент навел Беку на мысль о борще и драниках.
— Отпусти бедную девочку, ты, волосатый бегемот, — сказал Грегори Сан, подходя сзади к другу и кланяясь Беке, прижав руки к сердцу. — Приветствую тебя, Баба Яга. Очень приятно видеть тебя снова. Мы так давно не виделись. — Его акцент был едва различим, словно слегка музыкальный перелив в его речи.
— Да уж, — с улыбкой согласилась Бека. — Единственный минус того, что я держусь подальше от неприятностей, это то, что я не вижу своих Всадников достаточно часто.
— Так значит у тебя неприятности? — Сказал Алексей. — Иначе ты бы нас не призвала.
Бека удрученно выдохнула.
— Да, сейчас у меня большие неприятности. — Она огляделась в поисках третьего мотоцикла. — А где Михаил? Разве он не с вами?
Грегори покачал головой, его блестящий черный хвост качнулся на спине.
— Мы закончили с разобрались с последней ситуацией Барбары несколько дней назад, и наши пути разошлись на этом. Мы с Алексеем встретились по дороге, но я уверен, Дэй скоро будет здесь.
Он окинул ее критическим взглядом.
— А пока, может быть, ты оденешься и расскажешь нам что произошло?
Бека покраснела, натянула свою длинную футболку вниз и попыталась прикрыть ею чуть больше бедер. Всадники наблюдали, как она росла, и были для нее кем-то вроде слегка странных дядюшек, но все же ей хотелось выглядеть достойно к их приезду.
— Не обращай на меня внимания, можешь ходить, как тебе нравится, — сказал Алексей с усмешкой. — Мне всегда нравились Бабы с хорошими ножками. За свою долгую жизнь я достаточно насмотрелся на старух.
Грегори шлепнул его по затылку, когда проходил мимо.
— Прекрати нести чушь, казак. Ты напугаешь девчонку, и тогда она не приготовит нам эту вкусную штуку. — Он с надеждой посмотрел на Бабу. — Как ты их называешь?
— Сморы, — услужливо подсказал Чуи.
— Именно, — сказал Алексей. — Я очень по ним соскучился и не прочь бы полакомиться, как бы вы их не называли.
Ноша Беки уже казалась легче. Хорошо иметь семью. Даже когда они были шумными, съедали всю еду в ее доме, и проводили большую часть времени, споря друг с другом. Когда они не ломали вещи. Или людей. Ага. Было определенно хорошо иметь семью.
* * *
Полумесяц висел над почти пустынным пляжем, словно заколдованный фонарь, отбрасывая свет и тень на Кеша, сидевшего напротив Беки. Как обычно, он принес настоящий пир деликатесов с моря, а также бутылку или две пьянящего шампанского. Бека отпила из своего бокала и попыталась перестать желать, чтобы на его месте был кто-то другой. Например капризным бывшим морпехом с широкими плечами и манерой целоваться так, что она трепетала лишь при одной мысли об этом. Трудно было поверить, что всего три недели назад, она не знала ни одного из них. Тогда жизнь была намного проще.
Чуть дальше по пляжу шумная группа ребят студенческого возраста пила пиво у пылающего костра; звуки их смеха и глубокий ритмичный звук музыки создавали приятный фон, когда их разделяли полмили песка и скал. Кроме этого, слышался только шум прибывающих и убывающих волн и редкие крики птиц, возвращающихся в свое гнездо на ночь.
Их собственный маленький костер потрескивал, посылая тлеющие угольки в небо, словно крошечные светлячки-посланцы. Запах дыма придавал приятный привкус морскому воздуху, и Бека глубоко вдохнула, пытаясь вдохнуть в себя энергию стихий. Она так устала. Но для Кеша так много значило ее присутствие, что у нее не хватило духу не появиться.
Словно вторя ее мыслям, принц Шелки сказал:
— Я так рад, что ты смогла присоединиться ко мне сегодня вечером, Баба Яга. Ты была так занята в последнее время. — Это почти не звучало как упрек. Он протянул ей тарелку, наполненную изящными, идеально подобранными кусочками еды, которые ей совсем не хотелось есть.
— Ну, я пытаюсь спасти дом твоего народа, Кеш. — Она заставила себя улыбнуться, чтобы смягчить боль своих слов. После минутного раздумья она призналась: — Наверное, мне следует сказать тебе, что я разговаривала с твоим отцом.
Серые глаза Кеша начали темнеть.
— Да? — осторожно сказал он. — И что же сказал мой прародитель?
— Он сказал, что детям, которые заболели, не стало лучше с тех пор, как Шелки и Морской народ перебрались в свои новые временные владения, — сказала Бека, желая найти какой-нибудь способ смягчить удар. — Мне очень жаль.
— А, — сказал Кеш. — Что ж, это прискорбно. — На его губах промелькнула улыбка; он, без сомнения, пытался выставить ее храброй, чтобы она не чувствовала себя хуже, чем сейчас.
— Я стараюсь изо всех сил, уверяю тебя, — сказала она. — Думаю, что близка к разгадке. Я чувствую, что ответ прямо передо мной, и я просто не могу его увидеть. — От разочарования ее желудок скрутило еще сильнее, чем обычно.
— Я верю в тебя, — сказал Кеш. Он откусил кусочек ярко-красного лосося острыми белыми зубами. — Так мой отец рассказал еще что-нибудь интересное?
Бека играла с песком, не желая встречаться с ним взглядом. Грубые зерна казались необычайно жесткими на чувствительных кончиках ее пальцев.
— Ну, твой брат упомянул, что ты поссорился с отцом и ушел из дома.
— Действительно, это правда, Баба Яга, — сказал он, его голос был мягок на фоне шума океана. — Однако я уверен, что это лишь временное недоразумение. Не беспокойся из-за меня.
Бека посмотрела на него, пораженная тем, что даже в трудное время он все еще беспокоился о ее чувствах. Прядь темных волос упала ему на лоб, придавая милое детское очарование, и его восхищенная улыбка сверкнула сквозь соленый воздух. Она ждала, что почувствует что-то, что угодно, кроме дружеской привязанности, но ее сердце упрямо отказывалось сотрудничать.
Он все еще не был Маркусом, черт возьми.
— Есть еще одна проблема, — начала она, отставив свою тарелку на полосатое одеяло. Вместо этого она сделала глоток шампанского; пузырьки, казалось, успокаивали ее беспокойные внутренности, а дорогое шампанское успокаивало измотанные нервы. — Вообще-то, ты мог бы мне кое в чем помочь.
Он слегка царственно поклонился, как всегда.
— Все, что я могу сделать, моя дорогая Баба. Что это за новая проблема, скажи-ка на милость?
Бека рассказала о предателе, которого Королева поручила ей найти, и глубоко вздохнула.
— Кеш, мне нужно, чтобы ты сказал мне правду. Ты связан с этим человеком? Ты сказал мне, что ты и некоторые друзья действовали против Людей. Если ты замешан в этом, я могу помочь тебе, но мне нужно знать правду.