Невероятно прекрасна (ЛП) - Блейк Дебора 34 стр.


— Она не зря называется Живой и Мертвой водой, — сказала она, смеясь над выражением его лица. — Давай теперь ты. Всего лишь маленький глоток.

Маркус прищурился, но взял у нее бутылку, держа ее так, словно это была бомба, которая могла в любой момент взорваться. Он осторожно пригубил ее и пара капель попала ему в рот. Какое-то мгновение он просто сидел, затем изумление отразилось на его лице, как солнце, выходящее после бури.

— Ничего себе, — произнес он, глубоко дыша. Пока она наблюдала, большая часть его ран закрылась и исчезла. Бледность его кожи сменил здоровый цвет, и на мгновение золотистый блеск, казалось, покрыл поверхность его карих глаз.

Бека взяла бутылочку обратно и аккуратно положила обратно в коробку, как сокровище, которым она и являлась.

— Магия, — сказала она. — Тебе должно понравиться.

— Так и есть, — сказал Маркус, не глядя на нее, когда снова включил передачу и вырулил на шоссе. С минуту он молчал. Мыслительный процесс, подумала она. — Бека, а вода вылечит рак моего отца?

Она боялась, что он придет к этой мысли.

— Да, — сказала она, ненавидя слова, которые должны были последовать дальше. — Но я не могу дать ее ему.

Последовала еще одна пауза, и он молчал до тех пор, пока они не свернули с дороги на стоянку у пляжа.

— Почему? — спросил он.

— Это против правил — нельзя использовать Живую и Мертвую воду для лечения человеческих болезней, — объяснила она. — В противном случае у меня был бы соблазн использовать ее постоянно, а ее не очень много. К тому же, как мы можем выбирать, кого спасать, а кого нет? Так что это просто запрещено.

Маркус снова остановил машину и уставился на нее.

— Но ты же дала ее мне.

Она покраснела.

— Есть исключение для пары Бабы, в тех редких случаях, когда он Человек, — сказала она, не глядя ему в глаза. — Я вроде как надеюсь, прикрыться этим. Потому что, ну знаешь… — Она чувствовала, как жар от ее лица поднимается к ушам. — Если Королева будет довольна мной, когда все это закончится, она, вероятно, одобрит это. Если нет, то у меня будет столько проблем, что это, вероятно, не будет иметь значения.

— Понятно, — сказал Маркус. Он вышел из машины, не сказав больше ни слова. Она не могла сказать, означало ли это, что он просто принял ее объяснение, или он был зол на нее, потому что она отказалась исцелить его отца. И у нее не было времени беспокоиться об этом, потому что наступила ночь, и внезапно она увидела Чуи на пляже, ведущего Короля Шелки и Королеву Морского народа вместе с несколькими их подданными.

Глава 27

Они выходили из моря дюжинами; должно быть, они преобразились за скалами, окаймлявшими пляж. Некоторые взрослые оставались там, где вода доходила им до груди, держа на руках младенцев, слишком маленьких, чтобы менять форму под водой, где они еще могли дышать. Это было жуткое зрелище: очень старые и очень молодые, их молчаливые друзья и семья поддерживали их, если они были слишком больны, чтобы идти самостоятельно. Никто не издал ни звука, и в сгущающихся сумерках пляж казался каким-то странным сумеречным местом между мирами.

Несколько обычных людей, задержавшихся на песке, поспешно собрали вещи и ушли, потрясенные и смущенные, сами не зная почему. Но Бека знала: она видела смерть в этих выжидающих глазах и молилась, чтобы не было слишком поздно.

Король Шелки и Королева Морского народа держались очень гордо, когда Бека и Маркус приблизились к ним. Позади них стражники слегка зашевелились при виде незнакомца, но жест Короля заставил их принять настороженную, но расслабленную позу. Чуи подскочил к Беке, разбрызгивая песок и восторженно приветствуя ее.

— Хорошая работа, Чуи, — сказала она, благодарно поглаживая его по голове. — Как прошла вторая половина твоего задания?

Она затаила дыхание и скрестила пальцы на руке, не держащей коробку. Она не знала, что будет делать, если Королева Иноземья откажет ей в просьбе; Бека не могла просто позволить всем этим детям умереть. Долг Бабы Яги — защищать молодых, но это было нечто большее. Эти молодые жизни были так драгоценны, так редки в обществе, которое с каждым годом рожало все меньше и меньше детей. Бека знала, что готова променять все, лишь бы спасти их. Даже ее собственную жизнь, если это будет необходимо.

Чуи ударил ее головой по ноге, чуть не сбив с ног. Проведя вместе большую часть жизни (во всяком случае, ее), он знал, о чем она думает.

— Перестань волноваться, — сказал он. — Я был очень убедителен. — Он улыбнулся своей острозубой собачьей улыбкой, и Маркус невольно сделал полшага назад. Бека фыркнула. Чуи не понимал, что его улыбка не совсем соответствовала тому, что он имел в виду. Конечно, когда он был в форме дракона, это было еще хуже.

— Королева сказала «да»?

— Королева сказала «да». — Чуи кивнул массивной головой в сторону богато украшенной коробки, которую Бека бережно держала под мышкой. — Она просила передать тебе, что при сложившихся обстоятельствах позволит это, поскольку Шелки и Морской народ и ее подданные тоже, несмотря на то, что они вынуждены жить по эту сторону двери между мирами.

Бека фыркнула. Это звучало, как прямая цитата от Королевы, которая всегда испытывала некоторую жалость к любым паранормальным существам, не способным жить в пределах эфирно прекрасных границ ее королевства. И все же Бека беспокоилась лишь о том, чтобы получить разрешение использовать Живую и Мертвую воду для спасения людей, которых отравил Кеш.

Король Шелки вежливо слушал с расстояния в несколько шагов, но теперь решительно шагнул вперед.

— Королева удовлетворила вашу просьбу? — сказал он с облегчением, его напряженная спина разогнулась ровно настолько, чтобы показать, как он был напряжен. — Это очень приятная новость. — Он посмотрел на Беку и Маркуса, оценивая их несколько потрепанный вид. — И могу я также предположить, что вы нашли и победили злодея, ответственного за все это?

Бека выпучила глаза, глядя на Чуи, и он слегка встряхнул своей черной мордой. «Отлично. Он явно не сообщил Королю личность того, кто отравил его королевство». Она вздохнула. Сначала о главном.

— Да, — сказала она, оставив все как есть. Маркус уставился на нее, но ничего не сказал.

— О, простите, Ваши Величества, — сказала Бека. — Я хочу познакомить вас с моим другом Маркусом. Он оказал неоценимую помощь в поиске источника болезни, а также помог мне поймать… злодея.

Король склонил голову, и Королева Морского народа одарила его милой, но рассеянной улыбкой, сосредоточив все свое внимание на маленьком ребенке, сжавшемся у нее на руках.

— Я бы хотела сначала дать воду самым больным, — сказала Бека, кивнув Королеве Морского народа.

Чуи бросил маленький бархатный мешочек на песок у ног Беки.

— Королева Иноземья шлет подарок вместе с поздравлениями, — сказал он, когда Бека вытащила две серебряные ложечки, одну крошечную, а другую еще меньше. — Она велела мне передать тебе, что именно такие дозы необходимы для лечения малышей и взрослых среди водяных людей. Тебе было поручено давать именно в таких количествах; не больше и не меньше.

Доверяйте Королеве контролировать ситуацию, даже когда она не может присутствовать лично. По сути, никто не знал свойства Живой и Мертвой воды лучше, чем Королева, ведь именно она создала ее с помощью какого-то магического процесса, о котором знала только она.

Боудикка протянула внучку, ее руки заметно дрожали, когда Бека влила небольшое количество воды, которое содержала маленькая ложечка, в открытый рот обмякшей малышке. Аромат цветов и солнечного света поплыл над пляжем, и те, кто все еще ждал своей дозы, вдруг стали чуть выше.

Мгновение тянулось словно вечность. Луна мигнула из-за облаков и исчезла. Малышка хихикнула.

— Вкуснятина, — сказала она бабушке. — Хочу еще.

Боудикка крепко сжала малышку, и все они наблюдали, как румянец возвращается на крошечные пухлые щечки.

— Спасибо тебе, Баба Яга, — прошептала она. — Вся моя благодарность и благословение вам. — Она беззастенчиво заплакала и отступила в сторону, уступая дорогу изможденному мужчине, несущему старейшину Шелки, иссохшую женщину, такую крошечную и худую, что она, казалось, совсем ничего не весила.

Одному за другим Бека раздавала воду всем, кто в ней нуждался. Один за другим они начали приходить в себя, как только проглатывали драгоценную жидкость. Лишь один крошечный младенец Морского народа не смог поправиться, его мутные зеленые глаза на мгновение затрепетали, а затем закрылись навсегда. Родители заключили его в объятия скорби и медленно поплыли обратно в море. Для него ответы пришли слишком поздно.

Беке хотелось плакать, но время для этого еще будет. А пока надо было еще кое-что сделать.

Наконец, остались только члены королевской семьи и их стражи, стоявшие вместе с Бекой, Маркусом и Чуи на пустынном пляже.

Боудикка повернулся к Беке.

— Теперь, когда ты обнаружила причину болезни, о которой рассказал нам твой зубастый Чудо-Юдо, сможешь ли ты излечить наши родные воды? Или мы будем вынуждены остаться в нашем новом месте, более уязвимом для обнаружения Людьми?

— Я совершенно уверена, что смогу найти магическое решение, — сказала Бека, радуясь возможности поделиться хорошими новостями. — Это потребует от меня небольшого исследования и экспериментов, но я думаю, что буду готова к завтрашнему вечеру. Если Маркус и его отец согласятся еще раз отвезти меня на их лодке к впадине, я надеюсь очистить ваш старый дом от токсинов, отравляющих и вас, и воду. — Она улыбнулась им обоим, надеясь, что обещает не больше, чем может дать. — Если хотите, я могу встретиться с вами здесь завтра вечером в это же время и доложить о своих успехах.

— Это было бы чудесно, — сказала Боудикка.

— Теперь о том, кто за это в ответе. — Гуртеирн уставился на Беку. — Пожалуйста, не говори мне, что ты убила его в бою. Я сам с нетерпением ждал этого удовольствия.

Маркус и Бека обменялись взглядами.

— Боюсь, что Королева Иноземья приказала мне привести его к ней, — объяснила Бека. — Она намерена сама вынести ему приговор за его преступления, как против вашего народа, так и против ее. — Она с трудом сглотнула. — Но есть кое-что, что вы должны знать.

Король нахмурился.

— Что? — рявкнул он, звуча больше похожим на тюленя, чем на человека.

Бека прикусила губу, и Маркус легонько тронул ее за плечо.

— Мы сейчас вернемся, Ваше Высочество, — сказал он. Они с Бекой вернулись к тому месту, где был припаркован джип.

— Король ведь не разозлится, что мы избили его сына? — В голосе Маркуса не было ни малейшего беспокойства. — Потому что я бы предпочел не ввязываться сегодня в очередную драку, по возможности.

Бека покачала головой, открывая заднюю дверь.

— Честно говоря, я понятия не имею, что он скажет, когда узнает.

Она стянула слегка заплесневелое одеяло с Кеша, который уставился на них, потный и взъерошенный. Дополнительное время, проведенное на заднем сиденье машины, пошло ему явно не на пользу. Один глаз распух и почти закрылся, приобретая удивительно яркие оттенки зеленого, синего и фиолетового. Другие синяки и порезы украшали его лицо и руки, а шелковая рубашка была изодрана и испачкана пятнами крови и грязи. Сейчас он был мало похож на того на красивого, очаровательного принца, которого она когда-то встретила. В сложившихся обстоятельствах она не могла заставить себя пожалеть его.

Очевидно, Маркус тоже не мог этого сделать, потому что он грубо выдернул его из машины, ударив головой Шелки о дверной косяк. Возможно, случайно. Может быть. Бека вытащила один из своих ножей и с удовольствием наблюдала, как глаза принца Шелки расширились, но она просто использовала его, чтобы отрезать клейкую ленту с его рук и ног. Он все равно никуда не сбежит; после его тесного пребывания на заднем сиденье, все, на что он был способен, это ковылять по пляжу поддерживаемый ими с обеих сторон.

Он как раз начал бормотать возмущенную речь об их непростительно грубом обращении, когда они остановили его перед Боудиккой и Гуртеирном. Двое стражей Шелки двинулись вперед и остановились, ошеломленные, узнав пленника Беки.

Осознание до Гуртеирна доходило еще секунду, возможно, потому, что его сердце не желало видеть то, что не могли отрицать глаза. Бека осознала момент, когда он понял правду; Король, казалось, колебался между формами, и в итоге и Шелки, и человек испустили рев боли, ярости и мучительного предательства, который эхом разнесся по пустынному пляжу. Затем он выпрямился, освещенный закатным солнцем.

— Кеш, — произнес Гуртеирн голосом, полным печали. — Скажи мне, что это ошибка. Скажи мне, что ты не тот, кто обрушил ужас и болезни на наш собственный народ. — Боудикка сжала его руку в молчаливом сочувствии, но ее глаза сверкали на Кеша гневом, не смягченным горем.

— Наш народ, отец? — Сплюнул Кеш, выдергивая руки так, чтобы стоять ровно. — Они перестали быть нашим народом в тот день, когда ты украл мое право первородства и назначил наследником моего младшего брата. — Он сплюнул на землю. — Ты глупый старик, который позволяет ничтожным Людишкам опустошать наши моря и истреблять дельфинов и акул, которые являются нашими братьями. Ты и другие слабаки, которые последовали за тобой, в конце концов, потеряли бы эту землю; я просто решил ускорить процесс.

— Ради какой выгоды? — спросил его отец, сжимая кулаки в бессильной ярости. — С какой целью?

Кеш пожал плечами.

— Сначала я думал, что смогу убедить многих Шелки и Морской народ, которые были вынуждены покинуть свои дома, последовать за мной. Когда они этого не сделали, я взял тех немногих, кто был достаточно мудр, чтобы слушать, чтобы стать моими новыми подданными, и сидел, наблюдая, как остальные умирают. Ты отвернулся от меня, и я отвернулся от тебя. Это была лишь демонстрация силы.

— Демонстрация силы? — Пробормотала Боудикка. — Ты готов был убивать младенцев и стариков, только потому, что твой отец решил, что ты будешь плохим королем? Он не изгонял тебя из королевства; ты сам решил уйти, когда все пошло не так, как ты хотел. Ты избалованный ребенок, несмотря на свой возраст, и ты никогда не был бы и наполовину таким хорошим правителем, как Гуртеирн, или каким будет твой брат.

Гуртеирн покачал головой, глядя на своего старшего сына с почти жалостью.

— Разве ты не видишь, Кеш? Все, что ты сделал, это доказал, что я был прав: тебе не суждено быть королем. Король заботится о своем народе, а ты заботишься только о себе.

Старый Король тяжело вздохнул, отворачиваясь от сына и поворачиваясь лицом к Беке, его движения были тяжелыми и медленными.

— Могу я попросить тебя еще об одной услуге, Баба Яга?

Бека собралась с духом.

— Я не могу освободить его, Гуртеирн. Я знаю, что он ваш сын, но он должен предстать перед судом Королевы. Она приказала, и я не посмела бы ослушаться ее.

Гуртеирн печально усмехнулся.

— Как и я, Баба Яга. Как и я. — Он вообще больше не смотрел на Кеша, как будто младший Шелки внезапно стал невидимым. — Я не собираюсь уклоняться от его наказания. Он заслуживает всего, что она выберет, чтобы наказать его и даже больше. Но, как ты сказала, он мой сын, и поэтому я несу за него ответственность.

Печаль в его глубоких черных глазах почти уничтожила Беку, но она видела, чего ему стоило оставаться сильным перед ней и Маркусом, и поэтому она заставила себя говорить так же спокойно, как он.

— Понимаю, — тихо сказала она. — Вы хотите сами доставить его к Королеве.

— Это мой долг и мой позор, — сказал Король. — Я не буду уклоняться от этого.

Бека провела рукой по лицу, обдумывая его просьбу. Она действительно с нетерпением ждала, когда сама отведет Кеша к Королеве Иноземья, бросив его к ее ногам в величественном жесте триумфа, который продемонстрировал бы, что она достойна быть Бабой Ягой.

Но Королева только потребовала, чтобы к ней привели предателя, а не того, кто это сделал. Она услышит от Гуртеирна, что Бека была ответственна за поимку Кеша, и будет знать, что Бека выполнила эту часть своего задания.

Глядя на разъяренного и убитого горем короля Шелки, она знала, что он должен сделать это — даже больше, чем она.

Назад Дальше