— Что не так? — я осмелела и спросила с лёгким недовольством, гордо вскинув подбородок.
Хотя, какая там гордость, стою без трусов. Сплошное пошлое унижение.
— Всё не так. Я не терплю эти причёски, там должно быть чисто. Понимаешь — голо. Только кожа и плоть, больше ничего. Никаких волос.
— Но я…
— Уходи.
— Ну, пожалуйста.
— Ты не поняла? — он грозно глянул.
Нет, лучше не шутить с этим. Если ему не нравится, нужно всё исправить. Тогда, я сейчас пойду домой и сделаю всё, как надо.
Что за чушь, что я сделаю?
Это ерунда бред. Всё, надоело, я не буду играть в эти игры.
Резким движением я натянула трусы, откинула подол платья, поправило его. Повернулась и взялась за ручку двери.
— Подожди, — услышала голос Селима.
Кажется, уже не такой строгий. Я обернулась. Он идёт ко мне. Подошел, встал рядом, рассматривает лицо. Теперь я вижу он не строгий, не злой. Может быть, вот сейчас поцелует.
Он протянул руку, тронул мою щёку. Я хотела улыбнуться, но в следующий момент он схватил меня за шею, сдавил её и повернул меня к себе задом. Толкнул на дверь, схватил подол платья, потянул вверх. Стянул трусы и быстрым движением колена раздвинул мне ноги.
Я снова прилипла к этой двери. Прижалась щекой и ладонями. Жду.
Секунда, другая, третья. Ничего не происходит, только чувствую, как пульсирует жилка в виске. И подрагивают пальцы ног, вставшие на носочки.
А потом, теплые ладони легли мне на бедра. Скользнули по ним. Молния брюк издала предупреждающий звук и через секунду, рванулся и упал на пол пакетик от презерватива.
Я замерла в ожидании, не знала, что делать, как реагировать. Как ответить?
Ожидание было не долгим, медленно ладони Селима, натянули мои бёдра на член. Два коротких приноравливающих движения и потом я уже чуть ли не отрывалась от пола.
Быстро мощно, без эмоций и познания ощущений, он трахал меня у двери, как будто я шлюха пришедшая только для того, чтобы какой-то мужик почувствовал обыкновенную женскую дырку. Он не вкладывал в этот трах ничего, кроме желания быстрее достичь кульминации. Высшей точки этих телодвижений. Результата, который должны они принести.
И снова я не понимала, что делаю здесь. Снова чувствовала себя использованной резиновой куклой. Бездушной, податливой покорной. Снова пыталась дождаться его прикосновения какой-то чувствительности, проникновенности. Хотя бы малого проявления нежности, или теплого чувства.
Но этого не было, как не было поцелуя. Не было ласкового слова. Ничего.
И всё равно — это мне необходимо. Пусть хотя бы так…
Он кончил. Выдохнул, тихо простонал и вытащил член.
Секунду я стояла опустошенная с расставленными ногами, ощущая пустоту.
— Завтра, чтобы там было всё голое, — бросил Селим, уходя в ванную.
А я начала медленно натягивать трусы, которые даже не были сняты, просто спущены.
На холодный взгляд Селима, я кивнула. И сразу поняла, что можно уходить.
Взялась за ручку двери, подождала… чего, сама не знаю… а потом вышла.
13
Если бы я знала что делать, то подсказала бы сама себе. Но я не знала, а говорить кому-то что произошло, чтобы получить совет, тоже глупо.
Как ни крути, приходилось всё время вариться соку своих собственных мыслей и пытаться вытянуть ответы из того, что уже произошло.
Дома в постели, кутаясь в одеяло, я вспоминала каждую секунду произошедшего. Я закрывала глаза и даже слегка подрагивала. Всё тянула на себя подушку и прятала в ней раскрасневшееся от воспоминаний лицо.
Стыд.
Всё моё тело и разум окутаны стыдом. Как могла я позволить такое делать с собой?
И ещё страх разоблачения.
Казалось, если кто-то узнает о том, что произошло, то обязательно меня осудит. От этого совсем плохо. Прежде я никогда не чувствовала и даже не догадывалась, что такое может быть. А теперь испытав на себе, я никак не могла отнести это знание ни в положительную, ни в отрицательную сторону. Потому что ни туда, ни туда оно не годится.
Ещё я боялась, не суметь отказаться, погрязнуть в этом и не выбраться. И так уже у него во власти. Чем дальше, тем хуже. Разве хуже?
Нет. Не хочу.
Значит нужно заканчивать. Просто сказать себе — стоп.
Не хочу. Не нравится. Не могу.
Нужно это прекратить немедленно. Раз и навсегда.
Боюсь, не выдержу и завтра же вечером побегу туда снова. Показать ему, что я послушна. Сделать, как просит. Он сказал, чтобы всё было — голо.
Помутнение. Точно. Неужели я на это соглашусь?
Ещё долго я крутилась в кровати, долго не могла заснуть. Странные наши отношения тревожили и путали мысли. Не давали собраться и решить, как быть.
С одной стороны всё моё существо противоречило, отторгало подобное, но с другой стороны, тело, ощутившее что-то необычное, такое чего никогда не ощущало, требовало ещё. Странное наслаждение, без наслаждения.
Я удержалась. Не пошла к нему завтра и послезавтра.
Прошло четыре дня.
Становилось легче. Я уже скинула с себя непонятное желание и потребность, и потихоньку возвращалась в реалии. К нормальной жизни.
В магазине старалась вести себя как всегда. Как раньше. Снежка уже скоро поняла, что ничего у меня не заладилось, и быстро отстала с расспросами. Теперь она много рассказывала про своего нового парня, которого подцепила в супермаркете и он каждый день встречал её с работы.
Ничего такой, симпатичный парнишка. Разве что только невысокий. Зато, очень уверенный в себе. Снежка его немного стеснялась. Если только совсем немного. Я видела, что её волнует его невысокий рост. Но, не смотря на это, она была просто поглощена своим Эдичкой. Особенно, когда он что-то говорит или шутит. Прямо в рот ему заглядывает.
Влюблена. Я даже по-хорошему радовалась за неё. Хоть кому-то везёт.
Пару раз они куда-то шли и звали меня с собой. Я отказывалась, не хотелось мешать. Хотя знаю, что не слишком бы и мешала. Но всё-таки. Не хотелось смотреть без конца, как они сюсюкаются, на их счастливые лица. И думать, как навезет с отношениями мне самой.
Понемногу я старалась вытеснять из памяти Селима. Но всё равно, почти каждую минуту о нём помнила. Жила в том же пространстве, в каком и раньше, но со знанием чего-то нового, удивительного, и возмутительного.
Хотелось нормальных отношений. Любви, поцелуев, объятий. А то что давал мне Селим… ну как давал, скорее брал. Ведь я сама фактически на это напросилась.
Подставила себя, а он воспользовался. Если бы я не видела его желание, возможно и не подставила бы себя. Но я видела его глазах огонь и мне наверное показалось, что это страсть.
Теперь, словно открылись глаза. Поняла как ошибочно и глупо поступила. Но так же поняла, что была под сильно действующим его на меня влиянием. Буду стараться больше под него не попадать.
Много раз я представляла, как откроется дверь магазина и он войдёт. Что буду делать я? Скорее всего, покажу незаинтересованность и отстраненность. Просто потому что — я ему не подхожу, а он не подходит мне. Теперь я буду решать, хочу его или не хочу. И то отношение, которое он позволил ко мне, больше не допущу.
Хватит, поиграли. Я ошиблась, просто ошиблась.
Если сейчас, без любви ко мне, он делает так, то каким он будет, если полюбит? А ели не полюбит? Представить этого человека любящим меня, вот чего очень сильно хочется. Представить его страсть, его желание…
А что если то, что он делал и есть любовь?
Нет. Такой любви не бывает, а если и бывает, я её не хочу. Мне чужда такая холодная, жесткая и грубая любовь.
Хочу нежности, страсти, объятий, безумных поцелуев, Вот чего я хочу, а не этого бездушного траханья у двери.
И всё равно, я о нём мечтала. Пыталась в своих мечтах пробить ту стену холода, которой он меня отделил. Пыталась и у меня получалось, но это ведь только в мечтах.
В пятницу вечером мы уже собирались закрывать магазин. Эдик — парень Снежки, сидел на стуле, на котором обычно сидят клиенты, и копался в телефоне, пока мы со Снежаной снимали показания и считали кассу.
И тут, прозвонил дверной колокольчик, мы все подняли головы…
В дверях стоял Селим.
14
Движение моей руки остановилось на полпути, пальцы дрогнули. Быстро вспомнила, что я не стану больше подчиняться его магнетизму и в следующую же секунду, я продолжила считать кассу.
Снежка кинула взгляд исподлобья, сначала на него, потом на меня и скорее заработала пальцами, пересчитывая купюры.
— Добрый вечер, — Селим остановился у двери, как будто боялся пройти дальше или не решался.
— Здрасте, — сказал Эдик, обернулся, посмотрел на нас, взглядом спрашивая — кто такой, вы его знаете?
— Ладно, — вдруг сказала Снежка, быстро скрутила деньги и спрятала их в шкафчик. Щелкнул замок, она пошла в подсобку, а оттуда выкрикнула, — закроешь сама?
— Хорошо, — проговорила я немного испуганно.
Я понимала чего она хочет добиться. Не мешать, поскорее уйти. Чтобы мы поговорили и выяснили, но… она совсем не знает о том, что выяснять нам нечего.
И так всё понятно.
И всё равно, в душе я была рада снова увидеть его. Всё то время, которое я крепилась, заставляла себя не думать о нём и забыть, в один момент стало потраченным зря.
Как только я увидела Селима, забыла даже о странном, грубом ко мне отношении. Забылась пустая комната с кроватью, дверь и его слова.
Забыла, но ненадолго. Тут же вспомнила, что нужно держать себя в руках.
Снежка махнула на прощание и скрылась за дверью, увлекая своего Эдика в разноцветное пространство вечерних огней. А я осталась, оглушенная тишиной, которая появилась вдруг в магазине.
Тут нас двое — я и Селим, и между нами происходит что-то непонятное.
Я не знала, как быть, как действовать. Может быть, просто развернуться и быстро уйти. Но путей к отступлению нет, они перекрыты. Он стоит у входа и не даст мне просто выйти. Придётся всё-таки поговорить.
Крем глаза я видела у магазина машину Селима. Секунда за секундой пыталась сообразить, что значит его приход. Что именно?
Если бы у меня было больше времени, и если отношения наши не были бы загадкой, я возможно подумала бы, что он соскучился, пришел извиняться, и вообще не может без меня.
Но такого времени не было и всё что я могла придумать — буду молчать. Пусть говорит, а я буду молчать.
— Тебе очень идёт это платье, — услышала в ответ на своё мысленное решение.
Я обернулась, кинула быстрый взгляд, но постаралась сделать выражение лица непроницаемым. Пусть не думает, что я прямо сразу растаю от комплиментов.
— Спасибо, — холодно проговорила в ответ.
Быстро собрала журналы, бирки, закрыла ящики и пошла в подсобку. Там остановилась, не знала в первый момент за что схватится. Забыла, что нужно переобуться и взять сумку. Зависла в прострации на несколько десятков секунд.
В оглушительной тишине четкие, как угроза, шаги. Они приближаются. Ещё секунда… Селим показался в дверях подсобки.
Всё… всё… ещё шаг и я не смогу противостоять его магнетизму… Селим стоит, не входит.
— Ты обижена?
Не знаю что ответить, не могу сообразить и наконец произношу:
— Да.
— Я хочу извиниться.
Удивлена. Неужели он понял?
Я стою с опушенными руками, с взглядом непонимающим. Потом повернулась и скинула с ноги балетку. Селим сдвинулся с места, подошел, встал рядом.
О господи, только не это. Всё забываю, силы нет сопротивляться. Он вошел и снова забрал в своё пространство. Из которого выхода нет.
Он смотрел в мои глаза, а я в его. Потом медленно он опустился на корточки, тронул мою ногу под колено, приподнял, взялся за ступню. Туфель что стоял рядом в его руке. Он надел мне на ногу туфель потом второй. Селим встал.
Я рассыпалась. Бессильна. Снова я с ним, в его власти, в его руках.
— Пошли, — он взял меня за руку и потянул из подсобки.
А я пошла, покорная, завороженная его небольшой, но такой весомой заботой.
И мне снова всё равно.
15
,Хорошо, выслушаю, что он скажет в своё оправдание и сразу уйду,.
Так я думала, когда садилась в машину. Хочется узнать, услышать его слова, извинения. Интересно куда он меня привезёт, чтобы извиняться. Показать, что он нормальный человек, а то, было что-то ошибочное. Случайное. Непредсказуемое.
Вот я точно, в последнее время как будто другой человек. Думаю по-другому, совершаю поступки несвойственные моему характеру. А всё потому что меня без разрешения ставят в непонятные условия, в которых я совершенно не знаю как действовать.
Только одно я знаю точно, моя связь с Селимом, она где-то за пределами понимания, за словами, за поступками. В воздухе, который нас окружает. Она во взглядах, в чувствах и внутри нас.
Я вижу его тягу. Знаю, он не может отпустить и влечет к себе, притягивает. Но сама, несмотря на опасность, иду к нему. Иду за ним. Туда, где он. Я неосознанно заполнена им. Сопротивление бессмысленно. Если только для вида посопротивляться. Но это не поможет, потому что я в его власти. И знаю это.
Машина тронулась с места. Какое-то время мы ехали в тишине, а потом он нажал кнопку и полилась музыка. Что это была за музыка, тягучая, сочная, обволакивающая, заставляющая покориться. Отдаться без условий. Остаться, при любых обстоятельствах. Такая эта музыка.
Я почему-то сразу расслабилась. Человек, слушающий эту мелодию не может быть напряженным, настороженным. Он честен и прямолинеен, говорит о том чего хочет. Мне не нужно бороться с желанием заговорить.
— Селим, — имя, вдруг сорвалось с моих губ.
Он повернулся, явно не ожидал, что я вообще заговорю.
— Что?
— Куда мы едем?
— Скоро увидишь, — сказал и снова сосредоточен на дороге.
Тем временем, город остался позади. В сумерках ещё виднелись холмы и деревья, но понятно, что скоро и этого будет не разглядеть. И всё равно волнения не было. Наверное, я уже привыкаю к таким переменам, к его молчаливому повелеванию, уже почти не удивляющему.
Даже если вот сейчас он остановится посреди дороги, откроет дверь и скажет — выходи, ты мне не подходишь, я уже совсем не удивлюсь. Это и так понятно, он другой. Не такой как остальные. И от него лучше не ждать предсказуемых поступков.
Мы едем дальше и дальше, увлекая за собой ночь, захватывая её с собой и покрывая ещё не погрузившееся в темноту пространство. Вскоре за стеклом уже ничего не видно, только иногда мелькнёт дорожный знак или свет фар выхватит из темноты одинокое дерево у дороги. А порой встречный автомобиль напомнит, что мы не одни в этом мире, на этой дороге, и не у нас одних есть цель, которую желаем достигнуть.
Я свою цель не знала. Главное — её знает Он.
Вдалеке показались огни небольшого поселка. Так я поняла. Мы свернули с трассы и поехали в сторону этого поселка. Потом я разглядела впереди шлагбаум и охранника в камуфляже, который вышел посмотреть кто приехал. Поселок явно охранялся. Мужчина кивнул Селиму и махнул рукой, показывая кому-то в небольшом кирпичном домике, чтобы открывал шлагбаум. Планка выкрашенная зеброй поднялась, мы поехали дальше.
Тут уже повсюду фонари. Улица освещена так хорошо, что даже если выключить фары можно спокойно ехать.
Дома стоят на расстоянии друг от друга и выглядели совсем не домами простых людей. Я слышала раньше о таких элитных посёлках, но никогда не в них была. Мы проехали совсем немного от домика охраны и машина остановилась у больших, черных ворот.
Селим подал сигнал, ворота сами собой начали открываться. За ними двор, освещённый как днём и двухэтажный дом с большими стеклянными окнами закрытыми, темными шторами. Нигде в доме не горит свет, но было понятно, что люди тут всё же есть. Кто-то же открывает ворота по сигналу Селима.