В новогоднюю ночь все ходили на площадь, где ровно в двенадцать часов в небо взлетели фейерверки из цветов и иллюзии в виде райских птиц и огненных драконов. Запускал их специально нанятый эльфийский маг.
Только приболевшая Лали и Берта, оставшаяся с ней за компанию, наблюдали это новогоднее чудо из окна. Перед самим праздником Евлалии стало хуже, её постоянный кашель усилился, а в мокроте появилась кровь. Он стала более бледной, чем всегда и пару раз даже теряла сознание. Своим состоянием Лали сильно всех напугала. Вызванный доктор пожилой, седой и сухонький тролль, хороший знакомый Варди, поняв, что перед ним человек, удивление не показал и в чужие дела не вмешивался. После осмотра он озвучил то, о чем все давно уже догадались: Болотная чахотка. Выписав много дорогих лекарств, он сразу предупредил, возможно, небольшое улучшение, но чуда не будет. Девушка доживает свой последний год в этом бренном мире. Останься они на болотах, эта зима точно стала бы последней для несчастной девушки, но хорошее питание, теплый дом и свежий воздух продлили её жизнь.
В течение всей праздничной недели девушки обменивались небольшими подарками и пекли разные вкусности. Ароматы выпечки, доносившиеся из лавки Варди, заставляли прохожих с завистью заглядывать к ним в витрины и наравне соперничали с запахами из кондитерской по соседству.
Больше всех подарков на праздник досталось конечно Сфену. Он был всеобщим любимцем и его откровенно баловали. В свои полгода он уже хорошо ходил, все ел и немного разговаривал. Он знал всех девушек по именам, а Варди пользовался у него огромным авторитетом. Пока женская половина занималась своими делами Сфенос сбегал и часто ошивался в лавке. Он был непоседой, часто шалил и в воспитательных целях был даже один раз отстеган матерью. Бёрк помня уроки отца, по семейной традиции, воспитывала сына тонким прутиком. У него все еще лезли зубы, и он постоянно что-то грыз. Так в негодность пришли кожаные перчатки Варди, судя по лицу хозяина, очень дорогие. Лишилась любимой, расписной ложки Оливия. Зое пришлось попрощаться с высоким гребнем для волос из красного дерева.
Кошки исчезали, если вдруг где-то рядом раздавался топот детских ног. Сфен очень от этого расстраивался, ведь он их очень любил. Охота на пушистых «друзей» была его любимым занятием. Их недовольное шипение его нисколько не пугало, и он обнимал от души, пойманных «счастливиц». Наследственная регенерация служила ему хорошую службу, заживляя глубокие царапины, регулярно появлявшиеся на его теле, иначе он был бы похож на человека прошедшего сквозь терновый куст. Жаль, что одежда регенерацией не обладала, и её постоянно приходилось штопать Бёрк, Лали или Медее.
Один из обычных дней под крышей «Пряной лавки».
Весь дом стоял верх дном, потерялся Сфенос. Утром как всегда, он плотно позавтракал вместе со всеми обитателями «Пряной лавки». Он съел всю овсяную кашу, которую ему щедро насыпала Зоя, дежурившая сегодня на кухне, умял три пышных булочки с яблоками и корицей, запил все это горячим какао, после этого малыш с трудом спустился со своего высокого стульчика и ушел. Он бесцельно побродил по дому, как будто специально заметая следы, и исчез.
Его отсутствие обнаружилось, когда все проголодавшиеся девушки и Варди, ведомые дивными ароматами и боем часов показывавших ровно двенадцать, собрались в столовой на обед, тут-то и выяснилось, что бесхвостый чертенок пропал. Сначала никто особо не удивился, глядя на его пустой стул, он вообще был свободолюбив и пунктуальностью не отличался. Его начали громко звать, без маленького бунтаря, есть, не начинали. Медея вызвалась найти молчуна, не отзывающегося на крики девушек. Безрезультатно.
В лавке поднялась нешуточная паника. Она пропорционально увеличивалась, ровно на столько, на сколько меньше становилось неисследованных уголков в доме. Забыв об остывающем обеде, на накрытом белой скатертью столе, девушки планомерно обыскали дом, начиная с чердака и заканчивая холодным подвалом. Они тщательно заглянули во все корзины со старыми вещами, хранившимися на чердаке, при этом собрав на себя толстую паутину и растревожив полчища пауков. Перетряхнули всё в спальнях поднимая покрывала и подушки, открывая шкафы и заглядывая под кровати. Открыли и проверили все бочки из-под вина, стоявшие в подвале, осветили светом свечей места, которые никогда света не видели. Обнаружили пыль, незамеченную раньше кошачью кучку и успели поругаться, споря кто должен её убирать. Нашли потерянный на прошлой неделе чулок Чаруны, десять медных монет, в разных комнатах и еще несколько любопытных предметов, но не следа ребенка.
Берк не переставала перебирать вещи и заглядывать по углам, Лучана громко обещала страшную, продолжительную порку виновнику переполоха, а Медея жалобно звала любимчика по имени и всхлипывала, утирая слёзы. Вдруг в случайно наступившей тишине раздался скрип несмазанных петель, девушки заозирались по сторонам. Оказалось, что открылась незаметная дверца шкафчика для обуви, оборудованного под лестницей в самом низком её углу. Почти все подлестничное пространство было отведено под чулан и лишь самый «нос» его, из-за низкого потолка не использовался, там рачительным хозяином была сделана маленькая дверца, ничем не выделявшаяся на стене и всеми давно забытая. Она приоткрылась, и в коридоре показались носы кожаных туфель, в которых Сфенос ходил по дому. Малыш выползал из своего укрытия задом наперед, стоя на четвереньках. Судя по выражению на испачканной пылью рожице, его не тронули ни крики матери, и ругань Лучаны, ни слёзы няньки, скорее всего он просто проголодался или заскучал. Пятясь, он тащил за собой из чуланчика корзинку.
Старая сплетенная из ивы, она когда-то была украшена красивой высокой ручкой. От времени она стерлась и отломилась, и теперь её наполняли ненужные никому носки, отслужившие свою службу у хозяина, а сверху на этом роскошном ложе уютно устроились: пятнистая кошка и семеро маленьких, разномастных котят. Сфенос не поднимаясь сел на попу. Берк облегченно вздохнув подбежала к сыну и плюхнулась рядом прямо на пол. Она обняла черноволосого малыша и расцеловала в щёки.
— Не смей меня так пугать. Мы с девушками весь дом перетряхнули из-за тебя. Я чуть с ума не сошла, такие мысли в голову лезли просто жуть.
Сфенос обвел собравшихся в коридоре, соединявшем гостиную и столовую, девушек, высокомерным взглядом. Так смотрят мужчины (войны и герои) на глупых женщин занятых пустой болтовней. Не смотря на то, что он сидел на полу и был ниже всех, смотрел Сфен свысока, оценивая обстановку. Осмотрев всех, он повернулся к корзине и начал перебирать, судя по изменившемуся лицу «сокровища», выудив из разноцветной кучи рыжего котенка, он внимательно посмотрел ему в мордочку, смачно поцеловал в мокрый, маленький нос и, подняв над головой, что бы все видели, четко и громко произнес:
— Лу!
— О, счастье! — С большой долей ехидства, заговорила Лучана. — В мою честь назвали котика!
Она не клюнула на широкий жест маленького негодяя и сразу раскусила его замысел отвлечь её от мысли о порке.
— По-моему это очень мило. — Влезла Дина.
— По-моему, подхалимаж не принесет тебе счастья. — Все также ехидно ответила ей Лучанка.
Сфенос положил в корзинку рыжего малыша и, покопавшись, достал белого с черными пятнами на боках.
— Ди! — Снисходительно объявил добрый хозяин, несметного богатства.
От восторга Дина захлопала в ладоши и, опустившись на колени, приняла из рук Сфена, маленького пушистика.
— Это так мило Сфен. — Продолжала елейным голоском Дина.
— Действительно мило, только вот это кот. — Попыталась добавить ложку дегтя в медовую бочку Дины, злая и голодная Лучана. — Всегда чувствовала в тебе сильное мужское начало. Вот и Сфен тоже ощутил.
Девушки вскинули друг на дружку прищуренные взгляды, посмотрев так пару секунд, разрешили конфликт взаимным показыванием языков. Маме Сфенос отдал самого красивого, по его мнению, полностью черного зверька.
— Обед! — Прокричала с кухни Зоя. Девушки быстренько сложили в корзинку котят, которых успели разобрать по рукам. Они поднимались с пола и отряхивали от невидимой пыли юбки и поспешно направлялись в столовую, где накладывала на тарелки разогретую заново еду дежурная по кухне Зоя.
По вечерам у обитателей дома сложилась новая традиция. Они собирались в гостиной, все вместе и слушали как Варди, сидя перед уютно потрескивающим камином, читает Сфену, влезавшему троллю на колени, какую-нибудь книгу. Сфен держал его обычно за длинное, мягкое ухо и перебирал сережки, в изобилии их украшавшие или рассматривал, внимательно слушая чтеца, выбитые на них татуировки. У тролля была не очень большая, но интересная библиотека. Она занимала два больших шкафа, стоящих в гостиной. Разные книги, показавшиеся когда-то ему интересными, он свез со всего света. Тролль покупал их в свою коллекцию, не обращая внимания на цену. Чего в ней только не было, от деревенских сказок до научных энциклопедий.
Девушки располагались тут же, рядом. Кто плел шляпки, кто вышивал, некоторые шили для себя какие-то вещи или вязали. Руки каждой были заняты работой. Они усаживались на собственноручно сшитые из лоскутков, яркие подушки, брошенные на пол, на стулья и мягкий диван, украшавший комнату.
У Бёрк, любимым местом в гостиной, был широкий подоконник большого окна. Оно выходило на площадь. Слушая Варди и вышивая рисунок на очередной шляпе, она время от времени бросала взгляды на улицу — по освещенной мостовой гуляли жители города. Стояли группками пожилые матроны, вышедшие на вечерний променад, перед сном. Перепекали туда-сюда громкие толпы молодежи, взрывавшиеся, даже сюда долетавшим смехом. И конечно там были медленно гуляющие влюбленные парочки, нежно державшиеся за руки. Некоторые, особо горячие, не замечая стороннего наблюдателя, целовались, укрывшись в густой тени подворотен.
Бёрк грустно вздыхала, видя это, и представляла, как могла бы сложиться её с Гелом жизнь, не ворвись в неё война. Она свято верила, что он бы обязательно вернулся к ней и точно был бы рад Сфену. Она перевела взгляд на сына. Черные волосы малыша были почему-то все время всклокочены. Глаза, у ребенка, уже поменяли окончательно цвет, став карими и с колен тролля смотрела на неё маленькая копия Гелиодора. Видя, как тот льнёт к троллю, Бёрк понимала, что малышу ужасно не хватает отца. С серьёзной мордашкой её умненький мальчик, не отрываясь, смотрел на Варди, запоминая, кажется, каждое слово и в нужных местах кивая темной головой. Она в который раз, мысленно поблагодарила небо за подаренное ей сокровище.
День становился все длинней, солнце ярче и вот с крыш домов весело закапала капель. В «Пряной лавке» все загрустили… Уезжать на ненавистное болото не хотелось. Но заработанные деньги быстро кончались, закончился уже и тростник. В начале второго месяца весны, распогодилось, подсохли дороги. В купленные недавно телеги, грузили вещи.
— Сейчас приедем, огород нужно посадить. — Повторяла вслух, давно составленный план работ Берта. Она закупила множество разных семян и новый инвентарь для работы на огороде.
— И побелить. — Добавила бодро Зоя. И все девушки закивали.
— Дрова теперь не нужно экономить. Протопим, первым делом, все комнаты. — Храбрилась Оливия.
— Тростник будем собирать все лето, а осенью, Варди сказал, можно еще открыть лавку, по пошиву готовой одежды. — Себастина была полна оптимизма. Лето быстро пролетит в заботах и уже скоро, они вновь переселятся в город.
— Да. Найдем постоянный заработок и на болота больше не вернемся. Пусть думают, что мы все перемёрли. — Уверенно заявила Берта, и у всех заметно поднялось настроение.
Они закончили погрузку и принялись обнимать Варди. Многие трепали его за пухлые, теперь, щечки. А тролль расстроено смотрел на Сфена. Мальца он полюбил как родного. Теперь его забирали на все лето. Варди упрашивал Берк остаться, но девушка не хотела жить за счет других. Пока подруги трудились бы на сборе тростника, она не могла, просто отсиживаться в городе. В качестве успокоения, Берк клятвенно заверила, что будет раз в месяц, вместе с новыми шляпками привозить и Сфеноса, повидаться.
— Эх, пропадет без меня, — Жалостливо, причитал тролль. — …с бабами!
Но его уже никто не слушал, телеги тронулись.
Купленные на последние деньги, лошадки были молодыми, резвыми трехлетками. Заскучавшие в тесных городских загонах по вольному бегу, они быстро несли не сильно нагруженные повозки. К задней телеге была еще прицеплена небольшая клетушка на двух колесах, где ехали их козы. Всю зиму Большая коза исправно обеспечивала их молоком, теперь она не доилась, в ожидании пополнения. В положении была и Малая коза, а козлика они продали соседу.
Сфенос сейчас прекрасно обходился без молока. Чего ему будет не хватать в обители, так это медовых пряников, которые Варди покупал ему в соседней лавке. Они пеклись по какому-то особому рецепту и, не смотря на уговоры, лавочник — гном его так и не раскрыл. Главное сейчас в рационе малыша было мясо, он мог слопать его в большом количестве и в любом виде. Медея его в этом не ограничивала и убеждала всех что так и должно быть.
Девушки застлали дно в телегах новыми мягкими одеялами, скинули обувь и расположились там как в больших кроватях. Всю дорогу они строили планы и старались не замечать тоску, которая скребла душу каждой. Как они не бодрились, а обитель была мрачным местом. Сильно кашляла, всю дорогу, Лали. Эта поездка будет последней для нее, в этом все были уверенны. Девушки хотели оставить Евлалию в городе, но она чувствуя скорую смерть, не хотела быть проблемой для тролля и попросилась сними.
17 глава. В озерах твоих тонуть…
-Война закончена! — Дамбурит взял со стола золотой, украшенный крупными рубинами, кубок. — Я поздравляю вас — победители! — Он отсалютовал, подняв его над головой и одним махом, осушил.
Огромный зал главного городского дворца был заставлен столами, которые ломились от щедрых угощений. За столами сидели вперемешку, войны разных народов. Они собрались отпраздновать одержанную ими над ордами гоблинов победу. Наконец-то они сняли броню и латы и позволили себе надеть праздничные одежды. В свете свечей на них поблескивали богатые золотые и серебряные вышивки.
Впервые за двести лет, народы объединились против общего врага и ради этого выбрали себе одного главнокомандующего. Длившиеся больше года битвы за Широкие земли были кровопролитными, и большие потери несли обе стороны. Решающим фактором в победе стало присоединение оборотней. Гелиодор привел свой народ. Альфа собрал своих свободных, вольнолюбивых братьев и убедил участвовать в ненужной им войне. Оборотень примкнул к войскам народов и провел переломную битву. Впервые за годы, волки чувствовали свою значимость. Они выплеснули накопившуюся ненависть, сокрушив врага, и стали героями.
Вино, сегодня, текло рекой, войны братались и поздравляли друг друга с победой. То тут, то там сотрясали высокий, трехъярусный сводчатый потолок громкие тосты. Но вожак оборотней, как будто оставался в стороне от веселья. Стараясь не попадаться на глаза друзьям и не портить им заслуженный праздник, он выскользнул из зала в боковую дверь.
За прошедшее с начала войны время он изменился. Легкость и нежность молодости слетели с него, словно ненужная шелуха и внешность оборотня прошили заломы и морщинки зрелости. Они усилили и так ярко выраженную, брутальность Гелиодора подчеркнув его мужественность. В уголках губ и между бровей залегли следы горьких мыслей, кажется, за это время он постарел лет на десять. Движения волка стали более резкими и агрессивными, во всем виде сквозила сдерживаемая злость и пугающая злоба.
В коридоре он встретил эльфа — главнокомандующего. В богато украшенной тунике и эльфийской короне, тот выглядел как настоящий король. Но даже не будь на нем всего этого, в волевом лице все равно легко узнавался прирожденный лидер.