— Да твою же!.. — застонала обречённо. — Только не говори, что ты сразу попёрся в клуб клеить тёлок?!
— Зачем их клеить? — хохотнул этот гад. — Они сами на шею мне вешаются.
— Ладно… мне только нужно забрать у тебя из машины подарочный пакет, просто скажи где ты, я возьму такси, — Дима, стоящий рядом, удивлённо вскинул брови и замахал руками. — Что? Нет, подожди… завтра утром заберу.
Дима утвердительно кивнул, а я быстро простилась с пьяным Ольшанским и отключилась.
— Прости ещё раз, — вздохнула уставши.
— Ничего, — улыбнулся парень. — Пойдём? Подарю тебе свой, — и направился в кухню.
«Да чтож за день такой?»
Мы вернулись за стол, а Дима вручил мне подарок. Заинтересованно заглянула в пакет и склонила голову. Щёк коснулся румянец.
— Бельё? — спросила неловко, доставая упаковку, на которой был изображён ажурный бюстгальтер. — Красиво…
— Правда? Тебе нравится? — разулыбался Дима. — Может, примеришь?
— Эм… да… — протянула, краснея. Схватила свой бокал и осушила его. Мне нужны силы, хоть какие-то. На страсть я сейчас совершенно не способна. Готова рухнуть от усталости… — Может, ещё по бокалу?.. и сначала схожу в душ.
— Конечно, — Дима потянулся за бутылкой.
Мы выпили ещё, и в голове приятно зашумело. Я наконец почувствовала, что расслабляюсь. Приняла душ и примерила бельё. Чёрное, оно прекрасно смотрелось на моём стройном подтянутом теле. Надела сверху халат и завязала пояс, как в прихожей раздался звонок телефона.
Дима удивлённо смотрел на экран моего смартфона.
— Ольшанский звонит.
— И чего ему надо? — нахмурилась и, забрав телефон, приняла вызов. — Чего тебе?
— Спускайся… — пьяно протянул он. — Я привёз твой подарок.
Прикрыла динамик ладонью и прошептала.
— Он внизу, говорит, что привёз подарок.
— Пусть поднимается, — хмыкнул Дима.
— Поднимайся, — повторила я.
— Не могу, — усмехнулся мажор. — Я в такси, да и ноги едва держат. Давай, не напрягай меня, я и так тащился сюда ради вашего щастия, — коверкая слово, протянул он и хохотнул.
— Ладно, я быстро, — отключилась и кинулась в комнату. Одеваться. Не могу же я спуститься в халате. — Он там в стельку, — пояснила, натягивая джинсы и хватая водолазку. — Заберу подарок и назад.
— Хорошо, — криво ухмыльнулся Дима. — Я всё равно смирился с тем, что этот вечер пошёл не по плану.
— Прости, — произнесла виновато и выскочила в прихожую.
Натянула кеды, схватила ключи и помчалась вниз.
У парадной стояло белое такси, на заднем сиденье которого развалился Ольшанский.
Открыла дверь и нетерпеливо протянула:
— Ну? Где пакет?
Мажор поднял на меня затуманенный алкоголем взор.
— Холодно… — обиженно насупился он и попытался закрыть дверь.
— Ты дурак? — искренне удивилась я. — Пакет где?
— Пакет? — пытаясь сфокусировать на мне взгляд, спросил он. — Слушай… давай ты сядешь в машину. Холодно…
Зарычала сквозь зубы и рявкнула:
— Подвинься! У тебя две минуты, иначе, задушу!
— Да понял я понял, зачем так кричать? — пьяно протянул он, двигаясь. — Я между прочим… ехал к тебе с другого конца… — усмехнулся и закончил фразу, — города. С другого конца. Дошло?
Закатила глаза и терпеливо повторила.
— Где. Пакет?
Ольшанский закрыл дверь и ухмыльнулся.
— А что мне за это будет?
Мои глаза изумлённо распахнулись от такой дикой наглости.
— Что будет? Я сломаю тебе руку, вот что будет!
Мажор запрокинул голову и расхохотался.
— В этом вся ты, Меньшикова… — покачал головой и опустил руку под сиденье. — Вот, — произнёс ровно, подняв на меня взгляд. — Знаешь, когда я пьяный ты даже ничего.
— Гад… — процедила и выхватила пакет, желая залепить сволочи пощёчину, но сдержалась. Пьяный же.
— Подожди… — схватил меня за руку, не давая выйти из машины. — Завтра я заеду за тобой, отец… он звонил. Накрылся мой отдых в клубах, похоже. Поможешь? — и сложил руки в умоляющем жесте.
Молча кивнула и выскочила из машины, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух…
Глава 11
Я уже протянула «магнит» к двери парадной, как за спиной раздался грубый, хрипловатый голос.
— Девушка!
Обернулась, готовясь нанести удар, если что, ну вдруг, но увидела водителя такси, который высунулся из приоткрытой двери пассажирского места.
— Девушка! Ваш друг отрубился. Везти-то его куда? И кто мне заплатит?
Чудом сдержала грозившие сорваться с языка ругательства и шумно вздохнула, бросив взгляд в ночное небо.
«Божечки… за что мне такое наказание?!»
— Эм… сейчас, подождите, пожалуйста, — вернулась обратно к машине, щупая себя по карманам. — Чёрт!.. телефон забыла. Могу я подняться к себе, чтобы взять телефон и уточнить адрес этого засранца? — я не собиралась церемониться, а водитель не собирался идти на уступки.
— Ага, чтобы вы потом не вышли? И как я буду вас искать? И что с этим делать? — мотнул головой, показывая на заднее сиденье, на котором развалился вдребезги пьяный Ольшанский.
— Апффф… — выдала нечленораздельно и, открыв дверь, взяла мажора за грудки. — Проснись, чудовище! Скажи, где живёшь! Адрес, Ольшанский, мать твою!
Мажор простонал в ответ, отмахнулся от меня, кажется, послав по известному адресу и завалился на бок.
— Скотина! — выругалась в сердцах, а взгляд упал на торчащий из кармана модных джинсов бумажник. — Та-ак… — судорожно выдохнула и полезла в карман. Этот придурок даже не пошевелился. Грабь — не хочу. Нельзя его отправлять с неизвестным типом в таком состоянии. Бросит на обочине, как бродячую псину и всё…
Извлекла тысячную купюру и протянула водителю.
— Хватит?
— Вполне, — хмыкнул он и убрал деньги под козырёк. — А с этим что?
— А этого я заберу, — выдохнула неуверенно. — Попробую…
Убрала бумажник обратно в карман, наклонилась к Ольшанскому и просунула руки подмышки, чтобы приподнять его и вытащить. Тяжёлый зараза.
— Рит? — раздался голос Димы совсем рядом.
— О! — обрадовалась я.
— Ты чего там делаешь? — нахмурился он.
— Помогай, — усмехнулась я, убирая волосы со лба. — Давай, одна я не справляясь. Твой же друг, он в стельку.
Ольшанский замычал и снова послал нас.
— Видишь? — отчего-то довольно констатировала очевидное.
— Ладно… — нехотя протянул Дима, и мы вместе вытащили мажора из машины. Таксист сразу захлопнул дверь и уехал. Мог бы и помочь.
— Ольшанский, гад, ноги переставляй!
Он хрюкнул, полагаю, это был смех и разлепил вусмерть залитые алкоголем глаза.
— А ты мне дашь?.. — и расхохотался, еле волоча ноги.
— По башке тебе дам, — пообещала честно.
Дима недовольно насупился, но он-то должен понимать, что пьяные все такие.
— Ты такая милая… — промямлил мажор. — Марина… — добавил еле слышно, и этим спас ситуацию. Дима успокоился.
С трудом удалось втащить мажора в квартиру и дотащить до дивана. Я сняла с него ботинки, накрыла пледом и пошла в кухню за водой. Ночью ему точно захочется пить. Поставлю рядом, чтобы не блуждал по чужому дому в потёмках.
— Мы оставим его здесь? — скептически поинтересовался Дима, наблюдая как я наливаю воды из графина.
— А где? На улице? — не поняла я. — Ты же видишь в каком он состоянии. Отпускать его одного опасно.
— Странно, Яр давно так не напивался, — задумчиво произнёс он.
— Значит, был повод, — хмыкнула и вернулась в комнату. Подкатила журнальный столик к дивану и поставила на него стакан.
— Ладно…завтра в универ, я спать, — вздохнула устало, игнорируя красноречиво-недовольный взгляд парня.
Знаю, на что он надеялся этим вечером, но ничем помочь не могу. Я заусталась…
Переодела бельё, в нём, таком красивом, просто не было смысла и легла. Дима сразу отвернулся к стене, даже не обняв меня.
На диване сопел Ольшанский. Настоящая семейная идиллия. Посмеялась над собой и закрыла глаза…
Ольшанский, к своему счастью, проспал до утра. Но как ни странно, встал вместе со мной по будильнику. Сел, держась за голову, щуря соловьиные глаза, но увидев стакан, сразу взял его и осушил одним махом.
— Я принесу аспирин, — сонно просипела и спустила голые ноги с кровати. Длинная футболка прикрывала зад, поэтому я не парилась. Ольшанскому сейчас точно не до женских поп. Думаю, в его голове набатом звучат колокола.
— Спасибо… — хрипло выдавил он, забирая таблетку. Выпил и поставил пустой стакан рядом с первым. — Как я…
— Как ты тут оказался? — усмехнулась, забирая посуду. — На такси, в котором отрубился.
Ольшанский машинально похлопал себя по карманам и облегчённо выдохнул.
— Я взяла косарь за такси, — произнесла и подумав, добавила: — Можешь сходить в душ, я дам полотенце.
— Круто, — опуская голову, выдохнул он. — Спасибо, что не бросила на улице…
— Ты дурак? — удивилась искренне. — Ты же мой парень.
Мы переглянулись и оба коротко рассмеялись, но Ольшанский тут же схватился за голову.
Взяла из комода полотенце и бросила ему.
— Давай в душ, легче станет, и таблетка подействует.
— Вы такие шумные, — проворчал Дима и накрылся подушкой.
— Видимо решил пропустить первую пару, — усмехнулась и пошла в кухню.
Сначала приготовлю крепкий кофе и завтрак, пока мажор моется, потом схожу сама.
Кофеварка урчала, выплёвывая терпкий ароматный напиток в чашку, а я готовила кашу. Думаю, в Ольшанского сейчас всё равно ничего не влезет. А овсянка — самое то.
Он вышел быстро. Встал в проходе с завязанным на узких бёдрах полотенцем, ничуть не стесняясь своего обнажённого смуглого тела, и спросил:
— Есть что-нибудь… ну тапки там, футболка? Рубашка провоняла клубом…
Обернувшись через плечо, продолжая помешивать кашу, отозвалась:
— Могу одолжить вещи Димы, не думаю, что он будет против.
— Можешь одолжить свою, — иронично усмехнулся этот гад, кивая на футболку, что на мне. — Она ничего.
— Размечтался, — выключила конфорку под сотейником и отправилась в комнату.
Дала чистую майку, джемпер, носки и выдала новенькую зубную щётку.
— Должен будешь, я себе её покупала, — многозначительно вздёрнула бровь и сунула вещи мажору в руки.
— Спасибо, мамочка, — заржал гад и вернулся в ванную.
Покачала головой и стала накрывать. Когда Ольшанский вышел, на столе уже дымилась каша в тарелке, рядом остывал кофе.
— Ты чудо, — вытирая волосы, произнёс он. — Мне уже гораздо лучше, пока собираешься, вызову такси. Поедем вместе.
— Да помню, — закатила глаза и поплелась приводить себя в порядок и собираться…
Глава 12
Когда оделась и вышла в кухню, Ольшанский подпирал задом подоконник, пил кофе и поглядывал в окно.
— Слушай, я тут заинтересовался, как много у тебя платьев? Есть развратные?
Закатила глаза, взяла свою чашку с кофе и отхлебнула.
— Почему ты их не носишь? — не отставал гад.
— Помолчи, если не хочешь поехать в универ один, — бросила многозначительно и стала готовить для Димы завтрак. Он привык с утра кушать плотно, зато вечером мог вообще ничего не съесть.
Парень появился минут через пятнадцать, когда я почти закончила. Взъерошил волосы и прикрыл зевок.
— Я решил поехать на учёбу с вами, — произнёс он и сел за стол.
— Это вряд ли, — натянуто улыбнулся Ольшанский и снова глянул в окно. — Возле подъезда стоит джип. Если выйдем все вместе, у моего отца появится очень много вопросов. Так что прости… я оставлю деньги на такси, а нам с Ритой уже вызвал.
— Как у тебя всё продуманно, — недовольно буркнул Дима и вышел из-за стола. — Я умываться, а вы можете катиться… — и вышел.
— Серьёзно?! — злясь воскликнула и бросилась к окну. Джип, и правда, стоял. — Ты знал, так ведь? Поэтому разыграл эту комедию, чтобы остаться у нас?
Ольшанский непринуждённо передёрнул плечами.
— Кто знает. Я и сам порой плохо понимаю собственные мотивы.
— Идиот, — процедила и выключила плиту. — Если мои отношения с Димой из-за этого испортятся…
— Меньшикова… — выдохнул мажор, ставя чашку на стол. — Ваши отношения испортятся без моего участия. Когда ты снимешь розовые очки, наконец… — и направился в коридор, а я могла лишь возмущённо фыркать ему вслед.
Какой же он гад всё-таки!.. так бы и придушила. Дважды…
Так началась самая отвратная неделя в моей жизни.
Ольшанский провожал меня на учёбу и с учёбы, посещал все мои тренировки, не раз приходил на мой факультет, за что особенно мне хотелось его прибить, ведь весь мой курс знал, что я встречаюсь с Соколовским. Поползли слухи. А эта сволочь… притащилась встречать меня с букетом. И ладно бы банальных роз, но гад притащил мои любимые ирисы. И это на глазах почти у всего универа.
В пятницу Дима ушёл с последней пары, сославшись, что ему нужно навестить родителей, а я отсидела до конца. А когда покинула аудиторию, заметила воинственно-настроенных девиц, которые сразу направились ко мне. Видимо, поджидали.
— Ты. Есть разговор, — брезгливо бросила уже знакомая длинноногая блонди.
— Живее, — поторопила её подружка, тряхнув тёмными кудрями.
Русоволосая помалкивала, но смотрела злобно.
— Девушки, — вздохнула устало. — У меня нет ни малейшего желания с вами общаться, — повернулась и направилась к лестнице.
Меня дёрнули за рюкзак.
— Ты оборзела?! — высокомерно выплюнула блонди. — Решила забрать Ольшанского себе?
— Ничего не выйдет, — процедила брюнетка, складывая руки на пышной груди. — Ольшанский всегда был общественным достоянием, и любая могла претендовать на его внимание. А теперь он всем говорит, что у него есть девушка.
— Но ты ведь вообще с другим встречаешься… — красноречиво прошептала русоволосая, продолжая уничтожать меня взглядом.
Хмыкнула и покачала головой.
— Милые барышни, — произнесла обманчиво спокойно. — Вы не из моей команды, поэтому меня ничего не сдерживает. Ещё одна предъява и вы сильно пожалеете, — обворожительно улыбнулась и добавила. — А с мажором своим сами разбирайтесь. Удачи, девочки, — помахала пальчиками и отправилась к выходу.
В открытую они не нападут и ничего не сделают, но исподтишка нагадить могут.
— От тебя одни проблемы, — рыкнула сердито, стоило выйти на улицу и увидеть мажора.
— Что? — усмехнулся он. — У тебя месячные? Чего сразу не сказала, я бы купил тебе мороженое и обезболивающее.
— Очень смешно, — огрызнулась в ответ. — Зачем ты всем говоришь, что я твоя девушка?
— А это не так? — насмешливо протянул он, качнувшись на пятках.
… за нами наблюдали.
— Ну не злись, — протянул примирительно и обнял меня за плечи, уткнувшись носом в шею. — От тебя всегда так вкусно пахнет. Что за духи?
— Пот называется, — дернула плечом и, поправив рюкзак, направилась к стоянке. В спину полетел задорный смех.
— Да ладно тебе, — беспечно хмыкнул Ольшанский, пристраиваясь рядом. — А давай сходим в кино?
— С чего вдруг? — изумлённо спросила.
— Просто фильм новый вышел, — пожал плечами и полез в карман кожанки за пачкой сигарет, но почему-то передумал.
— А давай, — согласись, внезапно для себя самой. Сто лет в кино не была…
Где бы мы не появлялись на Ольшанского всегда бросали заинтересованные взгляды, которые жутко меня раздражали. Чувствую себя неуютно рядом с ним. Но стоило взять попкорн и пройти в зал, где выключился свет, как вся неловкость испарилась.
Мы просто смотрели фильм, обсуждая происходящее на экране, сюжет и героев, пользуясь тем, что зал был практически пустым. Никакой скованности. Мы, словно знакомы тысячу лет, настолько легко вместе в данный момент и непринуждённо.