Вот только я не пчела. Я волк… И мне нельзя заглядываться на Веснушку, потому что Олег считал её дочерью. Потому что она ещё молодая и глупенькая… Потому что она безумно соблазнительная… И мысли о ней могут отвлечь меня от насущных проблем, полностью рассредоточить внимание.
— Тебе следует идти спать, Веснушка. Утро вечера мудренее, — негромко произношу я, а она отстраняется от меня и вытирает щёки.
— Если всё началось с ваших родителей, то, может, дядя не виноват? Возможно, он как-то мог бы помочь нам?..
— Мы не можем быть уверены в этом наверняка. Твой дядя появляется там, где случается что-то дурное. Если это чистая случайность, то как-то она играет слишком против него, поэтому пока ты должна хранить втайне наше местонахождение от дяди и его сыночка. Пообещай, что ничего им не скажешь!
— Я ничего им не скажу! — негромко произносит Веснушка и делает шаг назад, смущённая, скорее всего, тем, что в порыве эмоций повисла на моей шее. — Спокойной ночи, Даниил! И прости ещё раз, что сомневалась в тебе.
— Спокойной ночи, Веснушка… И… Уясни один урок: не доверяй никому, потому что тебя могут здорово ужалить в самое сердце. — Но мы ведь стая, верно? А в стае принято защищать друг друга… Поэтому я могу доверять тебе, Даниил.
Она снова ставит мне шах и мат, лишая возможности оправдаться. Она права. Вот только я не хочу, чтобы она доверяла так каждому, кто показался ей хорошим, потому что жизнь сложная штука.
Веснушка уходит из моей комнаты, оставляя меня один на один с собственными мыслями. Я распахиваю окно, присаживаюсь на край кровати и снова начинаю читать письмо от брата, на этот раз позволяя слезинке скользнуть по щеке, но это всего лишь секундная слабость, потому что я не поверю в его искренность окончательно, пока сам не докопаюсь до правды.
Глава 31. Саша
Очередная ночь несёт в себе сплошное беспокойство: несколько раз подпрыгиваю на кровати то от криков Анютки, то от собственных кошмаров, а потом кручусь из-за того, что глаза постоянно открываются в желании проверить, утро сейчас или ещё ночь. Как же сильно я хочу просто уснуть и не просыпаться, пока не отдохну… Вот только утром меня будит маленькое чудо: Анютка начинает щекотать меня по щеке. И как же я понимаю маму в этот момент: она так же сильно желала отоспаться, уставая с нами.
И теперь отсыпается.
Вот только совсем не так она должна была отдыхать.
На глаза наворачиваются слёзы, поэтому я стараюсь не открывать их какое-то время, лишь выдавливаю из себя улыбку.
— Саша, а мы пойдём гулять? Я гулять хочу и кушать! — активничает Аня.
Я присаживаюсь, открываю глаза и украдкой вытираю слёзы с уголков глаз. Хватаю сестру в объятия и начинаю щекотать её, а она заливисто смеётся.
— Пойдём, наверное… Нам нужно спросить у Даниила сегодняшнюю программу развлечений… Давай умываться и переодеваться!
Мы с сестрой быстренько приводим себя в порядок, а когда уже полностью готовы, понимаем, что Даниила нигде нет. Я даже заглядываю в его комнату, но и там пусто, а его постель аккуратно заправлена. Мы выходим на улицу, надеясь, что он там, но я вижу во дворе только Пелагею, а она смотрит на нас и приближается.
— Доброе утро! — улыбается она. — Даниил попросил, чтобы я проводила вас позавтракать и показала нашу усадьбу.
«Даниил попросил»…
Мне хочется скривиться от радостного произношения ею его просьбы и его имени.
Что это такое?
Ревность?
Ну уж нет… Такого точно быть не может.
— А где сам Даниил? — осторожно спрашиваю я.
— Он уехал в город и сказал, что его до вечера не будет. Вы, главное, не стесняйтесь. Где у нас столовая вы знаете, приходите, как только проголодаетесь.
— Спасибо, и… Ко мне можно на ты, — выдавливаю я из себя и чуть прибавляю шаг, чтобы догнать сестру.
— Ко мне тоже, — летит мне вдогонку её голос, и я слышу, как она шлёпает, пытаясь поравняться с нами.
Даниил уехал.
Я точно знаю, что он не просто так сбежал в город. Во всём виноваты бумаги, которые я дала ему вчера. Он решил провести расследование в одиночку. Так и хочется дать ему хорошего подзатыльника. Если кто-то пытался избавиться от него раньше, то сейчас они могут сделать это, потому что он сам летит в их сети, как мотылёк на огонь. И пытается провернуть всё в одиночку. Тошнота то ли от голода, то ли от дурного предчувствия сводит всё в животе и подступает к горлу распирающим комом.
Пелагея идёт следом за нами. Мне кажется, что она хочет подружиться со мной, но стоит мне только вспомнить их с Даниилом улыбочки друг другу, как я хочу наброситься на неё и придушить. Хотя знаю, точно знаю, насколько это неправильно.
Мы входим в столовую, где нас встречает приветливая баба Маня. За стойкой стоит молоденькая — даже моложе Пелагеи — девушка и улыбается нам.
— Садитесь, девочки мои, сейчас я вас накормлю свежими пирожками с капусткой! — говорит баба Маня.
Мы с Аней моем руки, а когда возвращаемся, на столе уже стоят ароматные пирожки, от которых пышет жаром. Баба Маня уже ушла, а Пелагей топчется рядом и не решается присесть к нам за стол.
— Присоединяйся к нам, — киваю я, хоть это предложение и далось мне с большим трудом.
Она с радостью принимает моё приглашение, берёт у той молоденькой девушки ещё один стакан с горячим чаем и садится с нами.
На экране телевизора включены мультики, и Анютка залипает на них, уплетая вкуснейший на свете пирожок, а я делаю небольшой глоток чая, и даже не знаю, с чего можно начать разговор.
— Вы с Даниилом прекрасная пора, — произносит Пелагея, судя по всему решив разрядить немного напряжённую обстановку между нами.
Я начинаю кашлять от неожиданности, потому что немного чая попадает, как говорится, не в то горло. Пелагея похлопывает меня по спине. Откашлявшись, я благодарю её за помощь, хватаю в руки пирожок, чуть обжигая пальцы и дую на него, а потом смотрю на неё.
— Пара? — переспрашиваю я. — Мы с Даниилом?
— Вы же вместе, — отвечает она с улыбкой. — Он сказал, что ты его слишком ревнивая девушка, которую он хочет немного позлить.
Щёки начинают краснеть. Позлить он, значит, хочет? Меня? Я подношу ко рту пирожок и откусываю кусочек, жмурясь от нежнейшего теста и свежайшей начинки внутри.
— Это невероятно вкусно! — блаженно улыбаюсь я.
— Бабушка чудесно готовит. Когда приезжают важные для неё гости, она всегда готовит сама, а Даниил для неё практически член семьи, она сама так сказала.
Вот даже как…
Здорово, когда у тебя есть семья…
И как же паршиво, когда её нет.
Самое ужасное, что я даже дяде родному не могу доверять.
— Это хорошо, что у них такая связь, но я скажу на всякий случай — между мной и Даниилом ничего нет… — я говорю негромко, чтобы не отвлекать сестру на ненужные её маленьким ушкам речи. — Он просто брат моего отчима и Аниного отца. — Возможно, он считает иначе… — краснеет Пелагея. — Когда я предложила ему прогуляться на рассвете, он сказал, что не может, потому что своё сердце отдал тебе.
Интересно, как я смогла пропустить этот момент?
Ну, Даниил! Ну, даёт! Невеста! Ну, я ему покажу ревнивую невесту! Сам не будет знать, куда бежать от меня.
— Тогда это уже его проблемы, — улыбаюсь я. — Лишился прогулки с такой милой девушкой!
Пелагея краснеет и отводит взгляд в сторону, устремляет его на поверхность чашки со своим чаем и потихонечку дует на него.
— Между вами есть что-то… Бабушка разложила ночью карты и узнала…
— Пелагея, а не сильно ли много ты болтаешь? — словно из воздуха появляется баба Маня, и мы с её внучкой вздрагиваем от неожиданности.
Пелагея медленно поднимает на бабушку взгляд, а мне становится немного не по себе. Аня тоже смотрит несколько секунд на бабу Маню. Эта женщина ещё и гадать умеет? Да и можно ли узнать с помощью гаданий правду? Я никогда не верила во все эти игры шарлатанов. Их главная задача — пустить пыль в глаза, чтобы заработать на этом, вряд ли кто-то из них на самом деле умеет заглядывать в прошлое или будущее.
— Я наелась и хочу гулять! — нарушает сестра напряжённое молчание.
Я солидарна с ней, потому что хоть пирожки вкусные, но больше в горло и кусок не полезет.
— Иди, погуляй, милая, с Пелагеюшкой, она покажет тебе кроликов, а я пока поговорю немного с твоей сестричкой, — улыбается баба Маня, но сестра хватает меня за руку и смотрит на женщину исподлобья, словно маленький испуганный волчонок.
— Я без Саши никуда не пойду! — твёрдо отвечает она.
А я и не отпущу её… Я не знаю, кому можно доверять и не стану отправлять Аню одну с этой Пелагеей, а вдруг мы все находимся сейчас в центре ловушки?
— Ну, тогда давайте прогуляемся вместе? — находит выход из ситуации баба Маня.
Мы идём метров двести по тропинке и молчим. Пройдя домик, в котором мы остановились, мы сворачиваем направо, вглубь сада. Я чувствую себя немного неловко, превращаюсь в параноика, наверное… Я отовсюду жду подвох.
Мы приближаемся к скотному двору, и Аня с интересом разглядывает маленькую пони, которая жуёт травку. В её гриве вплетены цветы, самая настоящая сказочная лошадка. Я больше чем уверена, что эта прелесть уже очаровала мою сестру.
— Можно на ней покататься? — спрашивает Анютка и смотрит то на меня, то на бабу Маню.
— Можно, конечно! Пошли, подготовим её к прогулке? — предлагает Пелагея и уводит Анютку, но они постоянно находятся в поле моего зрения, иначе я бы не осталась стоять на месте.
Баба Маня негромко покашливает, прочищая горло и привлекая моё внимание к себе.
— Я на самом деле разложила сегодня ночью карты… Это происходит со мной как бы невзначай: я ощущаю, что должна это сделать и делаю. Не умею гадать на заказ… Из сердца это идёт, словно карты сами зовут меня и хотят что-то сказать. И то, что я увидела вчера… — баба Маня замирает, словно раздумывает — стоит мне это говорить или нет, но потом продолжает: — Над Даниилом висит меч правосудия. Кто-то хочет навредить ему и уже пролил немало крови… Этот меч висит над ним с самого детства. Я видела много крови и невинных жертв и королеву, которая защитит его. Ты ли та королева, я не знаю, но только у неё есть шанс помочь ему избежать той же участи, что настигла его брата. Повторюсь: я не знаю, ты та королева или нет. Однако будь осторожна: любовь ослепляет, а если ей позволить пустить корни в самое сердце, она может отвлечь и стать причиной смерти.
Слова бабы Мани навеивают ужас. Мне кажется, что я смотрю какую-то страшилку на ночь, потому что по коже начинают бегать мурашки. О какой любви она говорит? Между мной и Даниилом громадная пропасть, в которой есть место чему угодно, но не любви.
— Вы думаете, что меч может обрушиться на него? — осторожно спрашиваю я.
— Не знаю, я сказала всё, что увидела… Если королева будет бездействовать, то всякое может произойти, но я понятия не имею ты ли та королева, девочка… Я уже пыталась сегодня и на гуще кофейной погадать, чтобы узнать больше, но ничего не разглядела… А во сне мне привиделось детство Даниила. Я его родителей видела, Олежку… Они же часто приезжали сюда отдыхать. У меня тогда еноты жили, так Даниил так ухаживал за ними… Мне кажется, что эта тайна с мечом как-то связана с его детством… Но вот только как…
Я опускаю голову и думаю.
— Саша, смотри! Я еду! — кричит сестра, заставляя перевести внимание на неё. Я смотрю на неё и улыбаюсь. Гордо вздёрнув свой маленький носик, она едет верхом на пони, которую придерживает Пелагея под уздцы.
— Тебе нравится? — спрашиваю я.
— Очень нравится! Очень! — радуется сестра. — Я как самая настоящая принцесса! Вот бы Даниил это увидел.
— Я вижу! — слышу его голос за спиной, и волнение тут же отпускает меня.
Он всё-таки вернулся раньше, чем обещал… И с ним всё в порядке…
Хочется обернуться, посмотреть на него и убедиться, что он на самом деле не пострадал, но я не делаю этого. И без того все вокруг говорят о том, что мы влюблены друг в друга, не стоит давать лишнюю почву для сплетен. — Не говори ему ничего из услышанного, просто подумай над моими словами — можешь ты ему помочь или нет…
Я киваю, и баба Маня уходит. Слышу, как они перекидываются парой слов с Даниилом, а затем оборачиваюсь, и он улыбается мне.
— Соскучилась, Веснушка? — спрашивает он, подойдя ближе.
— Ты сказал Пелагее, что я твоя девушка… — цежу я сквозь зубы.
— Прости… Просто она на меня запала, а баба Маня красочно описала, что она сделает с моим хозяйством в случае неверного применения… Ну ты поняла, — шепчет Дыня, задевая мою щёку своим носом.
Я понимаю, что он играет на публику, показывает Пелагее, что не обманул её, но на секундочку мне становится приятно от этого прикосновения. И если сравнивать с касаниями Лёши, мне не хочется оттолкнуть Даниила от себя, но я всё равно делаю это, мягко отталкивая его. Он хватает меня за руки, тянет на себя, и я падаю в его объятия.
— Что ты себе позволяешь? — спрашиваю я, пытаясь высвободиться из его рук.
— Совсем немного… Мы с тобой должны уединиться ненадолго… Мне удалось узнать кое-что интересное.
Даниил тянет меня за собой, держа за талию одной рукой, а я пытаюсь сопротивляться.
— Я не могу оставить Аню одну! — заявляю я, стараясь удержаться на месте, но он продолжает волочить меня, как тряпичную куклу, поэтому приходится быстро-быстро семенить ногами.
— Ты посмотри на неё! Она счастлива! Здесь ей никто не навредит, а нам действительно есть что обсудить…
Я сдаюсь на милость победителя, потому что, оглянувшись, вижу, что сестра на самом деле счастлива: она уже слезла с пони и расчёсывает гриву той, а Пелагея задорно смеётся, рассказывая что-то.
— Но если Аня испугается, когда не увидит нас?
— Если ты будешь тормозить, то мы не успеем вернуться до того момента, когда она наиграется и сможет начать беспокоиться, поэтому двигай ногами чуточку больше, чем языком!
В голосе Даниила скользит раздражение, и я решаю, что лучше уж не злить его, тем более, если он выяснил что-то об убийце моей мамы, я тоже должна знать это…
Глава 32. Даниил
Запах Веснушки кружит голову, и мне кажется, что если я не закончу играть в эту «любовь», то окончательно провалюсь в омут её печальных глаз. Мне хочется заставить её чаще улыбаться, но я не могу этого сделать, потому что прекрасно понимаю всю глубину горя этой ранимой в душе девушки. Веснушка пока не отошла от кошмара, случившегося с родителями, а тут ещё столько всего начало всплывать… Да и я буквально напал на неё, как самый настоящий монстр из той самой сказки… Хотя нет… В сказке чудовище снова стало хорошим, благодаря любви прекрасной Бель, а меня уже ничто не спасёт. Я привык идти к своей цели по головам, и уже не смогу стать другим.
От Пелагеи я, конечно, не ожидал такого напора, но когда она утром предложила прогуляться в ту часть сада, где практически никого никогда не бывает, я, признаться честно, труханул. Поэтому решил, что разыграю любовь с Веснушкой, чтобы уж внучка дражайшей бабы Мани не посчитала себя обиженной и отвергнутой просто так. Ну мало ли на что пойдёт раненая юная душа… Решил перестраховаться, но, похоже, сделал хуже самому себе, потому что все мои мысли сегодня занимает она — Веснушка!..
И вот теперь, когда я тащу упрямую Сашу подальше от посторонних ушей, я ощущаю, как тело сгорает от желания прижать её к себе и впиться в губы. Тупейшее желание, которое я непременно переборю. Мы с ней разные, а она… Она слишком упрямая и почти что моя родственница.
— Что тебе удалось выяснить? — спрашивает Веснушка, когда я, наконец, останавливаюсь.
Я смотрю в её большие глаза и тону в них, а затем медленно опускаю взгляд на её губы. Однако, она отлично умеет осадить: скрещивает руки на груди и отходит от меня метра на два точно. И это её поведение только сильнее разжигает внутри интерес.
— Где ты был? И почему ничего не сказал мне? — продолжает заваливать меня вопросами Веснушка, пока я думаю о её губах.