— Солнышко, я должна тебе кое-что сказать… — начинаю я. Аня смотрит на меня и немного щурится от солнечного света, проникающего через жалюзи. — У нас в гостях дядя Даниил, брат твоего папы.
— Брат папочки? — удивляется сестра. — Это как дядя Серёжа брат нашей мамочки?
Я отвечаю ей коротким кивком. Сестра встаёт на ножки, идёт к двери, открывает её и выглядывает в маленькую щёлочку.
— Я никого не вижу, — шепчет она, напоминая маленького детектива.
— Он внизу, может, ещё спит. Не знаю. Давай-ка приведём себя в порядок и пойдём завтракать. Сегодня нам предстоит очень непростой день.
Аня кивает. Она берёт с комода расчёску с резиночками и несёт мне, чтобы заплела её. Мне так повезло с тем, что она такая умница. Не знаю, что бы я делала, если бы она не помогала мне. Ведь есть непослушные дети, устраивающие истерики по самым настоящим пустякам. Наверное, я уже сошла бы с ума, будь она такой.
— Я так сильно люблю тебя! — шепчу я.
— А я тебя ещё сильнее! — отвечает Аня и удобно усаживается, чтобы я заплела её.
***
Уже на лестнице я слышу бормотание телевизора, значит, наш гость успел проснуться. А может, он и не спал вовсе? Я ведь ушла, когда он пил чай… Мы с Аней спускаемся, и она крепко сжимает мою руку своими маленькими пальчиками.
— Доброе утро! — негромко произношу я, и Даниил резко оборачивается. Он сидел в кресле к нам спиной, и, наверное, не услышал шаги, слишком увлечённый зрелищем, происходящим на экране.
— Доброе! Чего так пугать-то?! Можно пошаркать ногами погромче, чтобы люди знали, что кто-то идёт… О! Малая, привет! — бурчит он и начинает строить Ане глазки.
— Привет! — отвечает сестра с осторожностью в голосе.
— Давай знакомиться? Я дядя Даня! — он встаёт с кресла и подходит к нам.
— Анна! — сестра отпускает мою руку и начинает немного смелеть.
— Как официально, Анна, — улыбается Даниил. — А что у меня есть в кармане?
Он решил использовать на ней дурацкий приёмчик по очарованию детей? Взял конфетку из вазы и теперь хочет произвести впечатление? Не слишком умно, если честно.
— У Ани аллергия на шоколад! — предупреждаю я на всякий случай, если он вдруг решил удивить и угостить её тем, что ей нельзя есть.
Даниил смотрит на меня и выглядит он раздражённым. Неужели разрушила его планы? Он несколько секунд думает, а потом возвращает внимание к Ане, отмахиваясь от меня, как от назойливой мухи.
Знакомство у нас с них прошло так себе… И я даже не знаю, сможем ли мы наладить отношения.
— Так что у меня может быть спрятано в кармане? — повторяет он свой вопрос.
— Носовой платок! — пытается угадать Аня. — Нет… Это было бы слишком просто… — пожимает плечами он и косится на меня.
— Не знаю! Не знаю! — нервничает Аня, и я уже хочу вмешаться, но Даниил достаёт маленькую игрушку — клоуна и протягивает сестре.
— Это мой талисман, и я подарю его тебе в знак дружбы! Нравится?
Аня разглядывает игрушку и принимается кивать. На её губах появляется улыбка. Сестра смотрит на маленькую разрисованную мордочку и чуть ли не пищит от восторга. Не думала, что подобная мелочь может так сильно обрадовать её, ведь она привыкла к дорогим подаркам и игрушкам, которыми баловал дочь Олег.
Всё-таки я слегка ошиблась в Данииле, очаровать он умеет… По крайней мере ребёнка, но вот большой вопрос — зачем он пытается пробраться в душу Ани?
Я насыпаю сестре хлопья в тарелку, заливаю их молоком, и она спешит за стол. Включаю ей мультики на планшете и иду в зал, чтобы выключить телевизор, но Даниил опережает меня. Мы вдвоём берёмся за пульт, и наши пальцы соприкасаются. Я одёргиваю руку и смотрю на него.
— Я знаю, что не нравлюсь тебе, Веснушка, но одни вы не справитесь. Просто прими этот факт. — С улыбкой, которой легко мог бы позавидовать Чеширский кот, Даниил выключает телевизор и возвращает взгляд ко мне. — Во сколько заявятся вышибалы?
Вышибалы…
Это слово стягивает все внутренности страхом. Иначе ведь того мужчину и не назвать: самый настоящий вышибала.
— Он не сказал, когда явится, — пожимаю плечами я.
— Ладно. Будем ждать. Что нам ещё остаётся? Попрошу тебя об одном: что бы ни происходило, не высовывайся из дома. Отвлеки сестру, чтобы она ничего не слышала. И я дам условный знак: если я постучу в дверь три раза, то без промедления вызывай ментов.
— А может, обратиться к ним сразу? — я прикусываю щёку изнутри и смотрю на мужчину, сидящего в кресле в позе царя, закинув ногу на ногу.
— Нет. Сразу не нужно. Мы не знаем, с кем имеем дело. Некоторых бандитов лучше не драконить ребятами в форме. Со многими можно договориться, уж поверь мне.
— Ладно…
Мой телефон начинает звонить, я достаю его из кармана джинсовых шорт, которые надела утром, и смотрю на экран.
Дядя Серёжа.
Выхожу в коридор и только тогда отвечаю ему, потому что не хочу, чтобы лишние уши слышали наш разговор. Мне следует рассказать ему о Данииле.
— Здравствуй, Сашенька! Я уже в аэропорту! Скоро будет посадка. Как только прилечу, сразу к вам! Всё хорошо? Ты пока не звонила в полицию?
— Добрый день, дядь Серёжа! Всё хорошо! Пока никто не приходил, и в полицию я не звонила. Дядь Серёж, у меня есть новость…
Договорить я не успеваю, потому что на этот раз тёплая рука ложится на мой рот, закрывая его. Даниил медленно убирает руку, обходит меня, вставая лицом к лицу, и отрицательно мотает головой, прижимая указательный палец правой руки к своим губам.
— Тсс! — шипит он.
— Сашенька, я тебя очень плохо слышу! Давай поговорим, как только я приеду, ладно? — почти кричит дядь Серёжа.
Я безотрывно смотрю в карие глаза, сверлящие меня, внушающие то, что я должна подчиниться.
— Договорились! — отвечаю я, отключаю телефон и медленно опускаю руку. — И что это было? — спрашиваю у Даниила, стискивая зубы.
— Считай это беспокойством о вашей безопасности, Веснушка! Кто сказал, что человек, звонивший тебе, не имеет отношения к бандитам, которые должны явиться?
Сердце начинает часто биться в груди. Да ведь это дядь Серёжа! Наш близкий и родной человек! Он бы никогда! Впрочем, родственные связи — незнакомое понятие для Даниила, и я решаю не ввязываться в очередной никому не нужный спор.
— Вот смотри… Он позвонил тебе до визита бандитов, чтобы убедиться, что ты одна и беззащитна. Могу поспорить, что уже через минут пять в дверь постучат.
Я стискиваю зубы, чтобы начать спорить. Кем он себя возомнил? Грёбаным всезнайкой? Однако стук в дверь заставляет меня чуть приоткрыть рот.
— Даже раньше, Веснушка… Ну что, произведём эффект неожиданности на наших гостей?
Это просто совпадение…
Ни за что не поверю, что дядя мог бы предать нас…
Или всё-таки мог?
Глава 8. Даниил
Я всё утро готовился к встрече с вышибалами, про которых рассказала Веснушка, но она явно преувеличила свои страхи, хотя…
У страха глаза велики… Кажется, именно так говорят?
— О какая умница, тёлка! Уже и вещички собрала! Сваливает! — бурчит себе под нос надутый мужик, одетый в кожу.
У бандитов прикол такой? Наряжаться в кожаные штаны и куртки и гнуть пальцы веером? Неужели думают, что это производит пугающий эффект?
Мышцы у него под одеждой проглядываются ничего такие, но надутые с помощью стероидов, не иначе. Я кошусь на свою сумку с вещами, которую забыл занести в дом, а мужик поднимает взгляд и ошарашенно смотрит на меня.
— Упс! — произношу я.
Так и хочется съязвить что-то о том, что он в штаны наделал от страха, но я держу язык за зубами, потому что пока ещё не оценил противника со всех сторон.
— А ты чё за хмырь? — спрашивает он.
— Знакомиться пришёл или по делу? — задаю ему встречный вопрос, щурюсь и скрещиваю руки на груди.
— С тобой знакомиться? Я знакомлюсь только с шикарными девочками, а не с такими додиками, как ты!
Я заламываю мужику руку, и с его губ срывается протяжный вой. Прижимаю его к стене грудью и давлю на руку так, чтобы было больно, но не сломать её. Конечно, опрометчиво было пускать в ход силу, когда ещё не полностью понял, с кем имею дело, но так меня ещё никто не называл. В каком это месте я похож на… додика?
— А так говорить будешь, зачем пожаловал? — спрашиваю я.
Хоть у меня и не выпирают мышцы через рубашку, а правила самозащиты я изучил в своё время хорошо, а потом отточил на практике до идеального умения. После того как мне пару раз сломали нос в школе, я решил, что в обиду себя не дам. Чему-то научился у Олега, а чему-то на улице, после того как зарабатывал себе на жизнь, выброшенный, как мусор, в чужой город.
— Я не понял, девка себе крышу нашла, что ли? — шипит бандит и пытается вырвать заломленную руку.
Я замечаю, как его дружок выходит из машины, но не спешит на помощь своему приятелю. Присматривается ко мне, словно пытается понять, с кем имеет дело. Правильно. Я же могу и второго уложить, если, конечно, верно рассчитываю свои силы, и не нарвался на бойцов закрытого клуба. Хотя, если бы так оно и было, то я бы уже давно ушёл в нокаут и собирал зубы по крыльцу.
С кем я имею дело? С дешёвыми позерами? На настоящих бандитов они как-то не особо смахивают. Конечно, у них может оказаться и оружие в наличии, но я сильно сомневаюсь, что они пустят его в ход. В конце концов, соседи ведь не дремлют.
— Во-первых, не девка, а девушка! — я сильнее прижимаю руку к спине мужика, и он шипит от боли. — А во-вторых, я её сам нашёл.
И должна она теперь будет только мне…
Вот только я не произнесу эти слова вслух, тем более для такой свиньи, как этот.
— Пусти и давай поговорим нормально! — продолжает жалкие попытки вытянуть руку гость в кавычках.
— Я пока ещё не язык твой перетянул, поэтому давай, объясняй всё здесь и сейчас! В какие такие долги и когда успел впутаться мой братец?
— Ах ты сука! Значит, ты брат этого урода?
Я стискиваю зубы и давлю на руку ублюдка так сильно, что появляется негромкий хруст — это пока ещё не перелом, нет… Чтобы сломать кость нужно очень постараться, но сухожилие я ему точно повредил. Он сильнее воет и извивается в попытке развернуться.
Его приятель делает шаг вперёд, а я смотрю на него и отрицательно мотаю головой. Он останавливается и тянется во внутренний карман куртки. Неужели и правда оружие? Неужто я даже пожить не успею нормально и погибну молодым? На секунду я даже жалею, что не успел завести жену и детей, которые оплакивали бы меня в случае преждевременной гибели и получили наследство, которое я заработал честным трудом. Однако мужик останавливается и убирает руку из кармана, возвращаясь к машине. Хороший мальчик, быстро просёк, что к чему.
Я продолжаю контролировать его действия боковым зрением, и возвращаю основное внимание к своей жертве.
— О покойниках плохо не говорят! О них лучше вообще не говорить ничего в дурном ключе… Или мать не учила тебя хорошим манерам? — спрашиваю я.
Конечно, я ненавижу Олега за то, как он поступил со мной, но это совсем не повод позволять оскорблять его память каким-то мразям.
Наверное, я слишком переоцениваю свои силы, потому что ублюдок, которого я удерживал, как-то изворачивается и бьёт меня по лицу здоровой рукой. Во рту появляется противный металлический привкус, а на губах улыбка. Нельзя дразнить голодного пса аппетитной косточкой, а уж волка тем более. Аппетит приходит во время еды, и теперь мне хочется размазать своего противника по стене, ведь он сам огрызнулся. Наверное, мой взгляд ярко выражает ту маниакальную кровожадность, которая всколыхнулась в венах после полученного удара, потому что бандит широко распахивает свои глаза.
— Давай поговорим нормально! — вероятнее всего, до него успело дойти то, что он только раздраконивает зверя внутри меня, зверя, готового впиться в глотку врага и разорвать его на части.
Я часто и рвано дышу, контролируя обоих, чтобы не схлопотать по первое число. Кулаки начинают чесаться, потому что я не дрался уже давно и почти успел забыть, какова сладость победы. — До или после того, как я оторву тебе детородный орган за то, что ты только что сделал? — цежу я и щурюсь, глядя на бандита.
Глава 9. Саша
Я пытаюсь отвлечь Аню на мультики, только бы не выбежала в коридор и не услышала стоны и разговоры на повышенных тонах, доносящиеся даже через закрытую дверь. Руки трясутся, и я прислушиваюсь к каждому звуку, готовая в любую секунду вызвать полицию.
Телефон у меня в руках, но мысли всё чаще возвращаются к сейфу Олега, пароль к которому подобрать не составит труда. Он использовал день рождения мамы и день рождения Ани. Я видела несколько раз, как он открывал этот сейф, и пистолет в нём тоже видела.
— Саш, а мы пойдём сегодня гулять? — спрашивает сестра, на секунду возвращая меня мыслями в реальность, где всё пока ещё нормально.
— Гулять? — переспрашиваю я, а сама кошусь в сторону входной двери.
— Мы с мамой гуляли каждый день… — протягивает сестра. — Мне хочется пойти в парк и покормить птичек хлебушком, как с мамой.
Как с мамой…
Вот только не получится так, как с ней, потому что я никогда не стану такой же. У мамы было огромное сердце, переполненное любовью. Она готова была пожертвовать собой ради мира и доброты, а я… Я не такая. Я буду биться за сестру, но вряд ли стану заниматься самопожертвованием ради кого-то чужого.
Я не смогу заменить сестре мать, потому что я — не она.
На глаза наворачиваются слёзы и щиплют их. Я закрываю глаза и стискиваю зубы, чтобы не было так больно. Мне хочется не думать о том, что случилось, забыть всё, как страшный сон. Иногда кажется, что я просто открою глаза и вернусь в тот мир, где родители живы. Где Олег готовит яичницу, а мама выжимает свежий сок. Они так здорово ладили друг с другом, так беззаветно любили…
— Анечка, я пока не знаю… Сейчас нам нельзя выходить из дома. Скоро приедет дядя Серёжа и скажет, как быть дальше.
— А он познакомится с Данилой? Даниил ему понравится? Он хороший, да, Саш?
— А?
Я поворачиваюсь к сестре и виновато улыбаюсь. Прокручиваю её вопрос в мыслях ещё раз. И только потом понимаю, что именно она спросила. Ей понравился брат Олега.
— Да… наверное, хороший… Но ты знаешь, мы ведь плохо знакомы с ним, нельзя просто взять и довериться ему.
Хотя, наверное, после того, что он сейчас делает для нас, мы можем доверять ему. Он защищает нас, хотя мог рано утром собраться и уехать, оставить нас разгребать все проблемы. Или у него есть какой-то злой умысел? Мысли снова начинают крутиться вокруг того, что наш дядя, мамин брат, может оказаться предателем.
Зачем ему это?
Мы ведь ничего особо дать ему не сможем.
К чему прогонять нас из дома и подставлять?
Не думаю, что это его рук дело, иначе он не пытался бы нам помочь. А он волнуется. Ночью он написал мне сообщение и спросил, как мы себя чувствуем, и не приходил ли кто-то снова. Про Даниила я ему и не подумала написать сразу, наверное, слишком сильно хотела спать.
— Сань, а почему тебе не нравится Даня? Посмотри, какого он мне клоуна подарил! Мне кажется, что он хороший!
— Я не сказала, что он мне не нравится, просто… У взрослых людей всё куда сложнее.
— Я наелась, Сань! Не хочу больше! — начинает дуть губки сестра.
— Хорошо! Тогда сейчас налью тебе какао и достану твои любимые печеньки.
Я делаю всё на автомате. Включаю чайник и напрягаю слух ещё сильнее, чтобы не пропустить три стука.
А если я не успею?
Я слышу грохот, словно кто-то падает, и вздрагиваю, а за ним следует стук в дверь. Я считаю удары.
Один…
Два…
Три…
Кладу перед Аней пачку с печеньем и прошу дождаться, когда чайник закипит, а сама спешу в коридор.
Конечно, я должна была вызвать полицию, как мы с Даниилом и договаривались, но я попросту не могу оставить его одного в беде. В конце концов, это не его война. Я набираю номер полиции, а свободной рукой хватаю подсвечник с комода, и выскакиваю на улицу.