Теперь же он сам не испытывал к ней положительных чувств.
Ему нужно было сбалансировать узы и хотя бы отчасти взять их под контроль.
— Благодарю, — обратилась мисс Мартин к экономке. — Не желаете присесть, милорд? Нам надо кое-что обсудить.
Милорд. Как странно, но с другой стороны, сейчас Люк по сути граф Ретберн. По последним слухам, кузен Роберт старался через суд добиться, чтобы его признали «non compos mentis», то есть умалишенным. Видимо, разбирательство застопорилось, и придется самому этим заняться.
— Правда? — Люсьен скрестил руки. — Должен признать, я удивлен, что вы удостоили меня чести стать вашим щитом. Вы — последняя, кто, по моему мнению, захотел бы освободить меня из той адской дыры, а ради возможности защищать вас десятки мужчин пошли бы на убийство.
— Я знаю, что вы не из их числа. — Мисс Мартин прикрыла свои чудесные глаза черными ресницами. — Это решение вашего отца. Дрейк настоял.
— Он мне не отец.
— Ваш биологический отец настоял, — поправилась она.
Ходили сплетни, что они с Дрейком состоят в любовной связи — возможно, именно в этом причина ее антипатии.
— Вы всегда пляшете под его дудку?
— Дрейк заслужил мое уважение и доверие, я с удовольствием ему помогаю, если таково его желание.
— Боже, как же вам не по сердцу теперешнее поручение.
Люсьен заходил по комнате.
— Да, у меня бывали задания и полегче. — Мисс Мартин прищурилась. — Почему вы так на меня смотрите?
Он слабо улыбнулся. То, что она не отступила, говорило в ее пользу.
— Просто наслаждаюсь видом. — И тут в голову пришла мысль, как вырвать у нее бразды правления. — Я вам для чего-то необходим.
— По-моему, вам стоит сесть и выпить чаю. Мы обсудим дела.
— Если в чае нет бренди, пить не стану.
— Сейчас еще рано для крепких спиртных напитков, — возразила мисс Мартин, наливая в чашку горячее коричневое питье. — Может, добавить лимона?
Такая дерзость в другой женщине восхитила бы Люсьена. Но сейчас он просто сел и принялся осматриваться, потирая большими пальцами складку на брюках. Прикосновение помогало зацепиться за действительность, перестать барахтаться в болоте эмоций, которые в последнее время заполонили его разум, доводя до сумасшествия.
Полосатый кот проскользнул между ног хозяйки, задев хвостом лавандовые юбки. Поставив чашку на поднос, мисс Мартин почесала питомца под подбородком, вызвав громкое мурлыканье.
— Давайте перейдем к делу, Ретберн.
Люсьен ожидающе вскинул бровь.
— Что вам известно об алтарном кинжале?
— Это одна из трех реликвий. — Любой стоящий чародей о них знал. — Создан самим Верховным, его бывшей супругой Морганой и приятелем графом Тремейном.
Разум не позволил вспомнить о причине создания клинка. Чудом Люк сумел сохранить самообладание, когда помещение вокруг словно уменьшилось. «Сконцентрируйся на фактах».
— Их создали для того, чтобы призывать и управлять высшим демоном.
— Кинжал пропал.
Люсьен вцепился в подлокотник кресла и усмехнулся.
— Пропал? — Внезапно все части головоломки встали на место. — Вы хотите, чтобы я его нашел.
— Ваши таланты в магическом поиске станут огромным подспорьем, — согласилась мисс Мартин. — Немногие обладают такой серьезной способностью.
Если он сможет ими управлять, ведь не обращался к силе больше года. Откат от попытки остановить демона, которого он призвал по приказу так называемого отца… оставил шрамы не только на теле.
— Почему бы вам не воспользоваться услугами карманного предсказателя Верховного?
— Кинжал пропал из закрытого ящика с наложенными чарами, прямо из святая святых особняка Верховного. Дрейк сам устанавливал защиту. Следов взлома нет, поблизости не видели посторонних…
— Значит, украл кто-то из своих. — Теперь все обрело смысл. — Вот зачем вам я. Кто еще работает над делом?
— Только мы.
Люсьен вздрогнул. В ордене были другие свободные мужчины и женщины, которые тоже занимались темными искусствами. Колдуны-сикарии, поддерживающие порядок в магическом мире, хотя немногие знали их истинные имена.
— Верховный многого не договаривает.
При этих словах мисс Мартин встала и с волнением подошла к окнам, глядя на красноватое сияние на востоке.
— Вы долго пробыли в заключении. Я забываю, как мало вам известно о нашем нынешнем мире. Подойдите.
Вполне безобидная просьба. Люсьен выпрямился и подошел к ней. На секунду он удивился ее смелости, когда мисс Мартин повернулась к нему спиной, но уловив отражение голубых глаз в окне, понял, что она не так уж и доверчива.
— Да? — Люк встал у нее за спиной на приличном расстоянии из-за элегантного турнюра, однако достаточно близко, чтобы она слегка повернула голову и напряглась, почувствовав угрозу.
— Видите это? — Мисс Мартин указала пальцем на красноватое сияние за облаком.
Люсьен резко вздохнул и, позабыв обо всем, шагнул вперед. Она отшатнулась к окну, и он инстинктивно придержал ее за талию. Его благородство никуда не делось, в отличие от всего остального.
— Утренняя звезда, — прошептал Люсьен и чуть сжал затянутую в корсет из китового уса талию мисс Мартин, лишь догадываясь о том, что скрывают нижние юбки. Однако, несмотря на одежду, он ощущал жар ее тела и соблазнительную округлость бедер.
— Ретберн, — предупреждающе произнесла она.
— Сколько она уже в небесах?
— Красная комета появилась два дня назад.
Теперь понятно, отчего Верховный так встревожился: появление кометы свидетельствовало о смене стража вне зависимости от его желания. Она висела в небесах в конце царствования трех прежних Верховных, появляясь примерно раз в тридцать лет. Восхождение грядет, и новый Верховный займет резной черный трон, на котором нынче сидел герцог.
— Неудивительно, что ублюдку понадобилась наша помощь. Восхождение грядет, алтарный клинок украден тем, кому он доверяет, и скорее всего, его ждет падение.
А то и смерть.
Мисс Мартин развернулась и прижалась спиной к окну.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не произошло.
Все, что угодно, чтобы защитить любовника.
— Конечно, и я дал слово помочь.
Она облегченно опустила плечи. И хотя не укорила Люка вслух за нарушение личного пространства, он видел нервозность в ее глазах.
— Именно. Может, присядете? Я бы хотела заключить узы.
— Еще нет.
Вместо этого Люсьен потянулся и заправил прядь черных волос ей за ухо. Мисс Мартин вздрогнула. Ее кожа оказалась мягче шелка, хотя, возможно, только потому, что он привык к жестким известковым стенам и грубым холщевым рубашкам.
Цвета расплывались по ее лицу, словно размытые дождем меловые рисунки на дорожке. Люсьен теперь видел эмоции в виде цветов. Он постепенно выяснил, что проблема в разуме, а не в глазах. Как бы ни отразился на нем откат, часть сознания откололась, и он опасался, что не понимает полной картины случившегося.
— Ретберн, — сурово прошептала мисс Мартин. — Не принимайте меня за какую-то там легкомысленную барышню. Вы в зачарованной комнате. Я могу отправить вас обратно в Бедлам в течение часа, связанным, с кляпом во рту и обнаженным, если того пожелаю.
Бедлам. От угрозы сердце болезненно екнуло, а пальцы немного сжались, оставив отпечаток на ее округлой щеке. Люк сделает что угодно, лишь бы не вернуться в это место. Все, что угодно. Сама мысль о заключении лишала его присутствия духа.
«Ты свободен. Но как долго? Ведь ты ей бесполезен… в таком состоянии».
Они встретились взглядами.
Ей нельзя знать.
— Раз не хотите туда возвращаться, — хрипловато прошептала мисс Мартин, хоть ее глаза и остались кусками фиолетового льда, — держите руки при себе.
— Я не собираюсь причинять вам вред.
Во всяком случае, физический. Месть намного более сложная мозаика. Мисс Мартин понятия не имела, сколько ночей Люк строил планы, как бы уничтожить ее и Верховного. Это единственное, что сохраняло ему рассудок долгими тихими часами, когда с ним никто не разговаривал, никто не заходил, даже свет не проникал в помещение… Только тарелка с жидкой кашей периодически просовывалась через отверстие в двери. Люсьен тогда считал себя настоящим безумцем. А люди из проклятых фантазий были его единственными спутниками.
Но теперь…
Мисс Мартин смягчилась, перестав быть той холодной, закаленной в бою женщиной, которая ворвалась в его номер в отеле «Гросвенор» и поймала в круг тринадцати. Тогда Люсьен был полуслепым, его влажная кожа натянулась и все еще воняла горячей серой. Он понимал, что совершил одно из самых страшных преступлений перед Орденом и что его точно приговорят к смертной казни, даже без суда. Но Верховный потребовал привести обвиняемого к нему и долго и неспешно его рассматривал, будто пытаясь найти в лице Люка свои черты.
А потом повернулся к нему спиной и отправил в Бедлам.
— Нет? — все еще настороженно уточнила мисс Мартин, словно не в силах поверить, что он не желает ей зла.
— Нет.
«У меня на тебя другие планы». И намного интереснее всего уже придуманного. Ведь Люк на собственном опыте выяснил, что смерть бывает милосердной. Он отошел от мисс Мартин, и та вздохнула, зарделась, но справилась с собой, как будто между ними ничего не произошло.
— Заключим сделку, — объявил Люсьен, вернувшись к столу и взяв теплый чай.
— Сделку?
— Я вам нужен больше, чем вы мне.
Мисс Мартин добавила совсем немного сахара, но Люк столько времени провел без сладкого, что с трудом сглотнул, надеясь, что его не стошнит.
— Спорный вопрос.
— Вы угрожаете мне ссылкой в Бедлам за малейший проступок, но скоро Орден возглавит новый Верховный. Сколько пройдет времени, прежде чем исполнится связанное с появлением кометы пророчество? — Люсьен бесцеремонно вылил чай в горшок с липой. Кот подошел туда и принюхался в поисках съестного. — Кого еще вы можете позвать на помощь, мисс Мартин?
— А новый Верховный освободит вас из Бедлама?
Его ответная улыбка сказала ей больше, чем слова. У Люсьена время есть, а у нее — нет. Сузив глаза, мисс Мартин скрестила руки:
— Что вы предлагаете?
— Вам нужна моя помощь, но есть разница, когда делаешь что-то с неохотой или же прилагаешь все усилия для достижения цели. Я могу замедлить поиск и привести вас к неудаче или, наоборот, разберусь очень быстро. А я очень, очень хорош, когда стараюсь.
— Продолжайте.
Судя по прищуру глаз, она ожидала неминуемого подвоха.
— Мои дни в вашем распоряжении. Я буду послушно исполнять любой приказ, пока мы связаны узами, и послужу щитом. Помогу в меру сил, обеспечу защиту и постараюсь найти пропавший артефакт поскорее. Но… моя дорогая чародейка… — Люк понизил голос: — Ваши ночи принадлежат мне.
Мгновение мисс Мартин непонимающе смотрела на него, затем округлила глаза и изумленно открыла рот. А затем пошла розовыми и красными пятнами.
— Прошу прощения?
— Хотите, чтобы я помогал? Заплатите цену.
— Я вызволила вас из Бедлама. Вы поклялись, что пойдете со мной и будете слушаться указаний.
— Буду, — подтвердил Люсьен, откидываясь в кресле и наслаждаясь моментом. — Я стану в буквальном смысле повиноваться вашим приказам. Ни больше. Ни меньше. Поэтому советую тщательно подбирать слова.
Он загнал ее в ловушку. Люк понял это по шокированному взгляду мисс Мартин и мириадам цветов, плясавших на ее коже. Напускное самообладание трещало по швам, и скрытый колодец эмоций готов был взорваться. Она замечательно впишется в его план.
Переживает за Верховного, своего любовника? Люсьену казалось, что тревога должна выражаться другим цветом. А вокруг мисс Мартин вихрем кружили оттенки зеленого, синего и фиолетового. Наверное, это страх, если соотнести цвет и чувство. Настороженность. Отчаяние.
Ярко-розовое желание.
Люсьен застыл, ощущая, как напряглась мошонка. «Черт побери». А вот этого он не ожидал.
Мисс Мартин села в кресло напротив. Повисло натянутое молчание. Она нервно отпихнула дрожащими пальцами блюдечко, то задребезжало… Глубоко вздохнув, мисс Мартин наконец перевела взгляд с фарфоровой чашки с позолоченным краем на Люсьена:
— Почему?
— Потому что желаю лечь с вами в постель.
Она отпила чаю.
— После всего, что я вам сделала, вы уверяете меня, будто руководствуетесь не местью?
— Месть тоже присутствует.
Мисс Мартин прищурилась:
— Я не позволю вам причинить мне боль.
— Дорогая… — Люк подвинул к ней сахарницу. — С чего вы решили, будто я собираюсь? — Он вложил в голос всю испытываемую страсть. — Может, вам даже понравится.
— Ну разумеется. И как я не догадалась? Почему я вообще сомневаюсь в ваших мотивах?
Люсьен лишь улыбнулся. С ней легче общаться, чем с остальными обитателями этого мира. Часть давления от наплыва эмоций исчезла, и теперь осталось лишь разобраться с неуместным возбуждением.
— Не обольщайтесь, я намереваюсь от души воспользоваться вашим сладким телом. И проявлю не только любезность, но и самую тонкую разновидность жестокости.
Мисс Мартин моргнула и подавилась чаем.
Люсьен взял ее руку в кружевной перчатке:
— Обещаю, вы получите удовольствие и, возможно, даже попросите меня быть немного жестче.
Пролив чай на запястье, она выругалась, высвободила руку и взяла салфетку. Люсьен опустился перед ней на колени, забрал салфетку и принялся промокать пятна на юбке. Мисс Мартин отставила чашку, и их глаза встретились.
— Да будет так. — Она гордо вздернула подбородок. — Жизнь предоставила мне разнообразный выбор жестких испытаний. Вытерплю и еще одно.
— Тогда доставайте набор чернил, выведите руны на нашей коже, и свяжем себя узами. — Люк улыбнулся. — Пока день не подошел к концу…
А ночью она заплатит цену, хотя помощи он ей еще не оказал.
***
Ианта с сильно колотящимся сердцем медленно устраивалась на каменной плите. Тут, в подвале, оранжерея казалась такой далекой, пока Ретберн зажигал чадящие фитили во множестве канделябров. Воск потек по свечам, создавая на их боках зловещие лица.
Именно здесь Ианта занималась колдовством: на полу виднелся огромный магический круг из чистого серебра. Внутри располагались два круга поменьше, один в другом, а между ними — начертанные руны, чтобы ничто не нарушило проводимый ритуал.
Стоило зажечь последнюю свечу, и энергия главного круга стала вдруг осязаемой, затрепетала на коже и затанцевала между бедер. Ианта оказалась в магической ловушке с мужчиной, которого желала больше всего на свете.
Мужчиной, чьи ласки не забыла. Ианта облизнула губы. Она знала его аромат, шелковистую кожу, мускулистое тело.
И боль, причиненную той единственной ночью…
«Соберись. Ретберн лишь средство для достижения цели».
— Кто замкнет круг, я или вы?
Ретберн с каждой минутой обретал уверенность, все больше походя на того лорда из отеля. В юности он не был таким дерзким и высокомерным, не умел проявлять жесткость. Наоборот, в ту далекую ночь он с завораживающей нежностью уложил Ианту на плащ. Целовал, будто желал забрать ее дыхание, ласкал пальцами средоточие ее женственности под юбками. Конечно, лишение невинности не было безболезненным, но вскоре все прошло, и Люсьен, обнимая, двигался в ней, шепча на ухо шокирующие и сладкие слова.
— Как пожелаете, — ответила Ианта.
Взяв ритуальный кинжал, Ретберн осторожно провел им по пальцу и выдавил несколько капелек крови на первый серебряный круг. Тут же появился купол, закрывая их внутри. Когда кровь попала на внутренний круг, судя по ощущениям, возник второй, не менее прочный невидимый купол. Для того, чтобы не выпустить магию в мир.
Ретберн посмотрел на Ианту, вскинув бровь:
— Идеальная работа.
— Не ожидали?
Поигрывая ножиком, он обошел ее, оглядывая блестящими янтарными глазами:
— Не в том дело, просто напоминает работу Верховного.
— Я подражала его манере. Дрейк — мой учитель.
— Во всем, — прошептал Ретберн.
Слова причинили боль, хотя Ианта знала о слухах. Ну да, как же молодой здоровой чародейке обойтись без любовника, если она не замужем и живет одна, тем самым подтверждая, что ее моральный облик оставляет желать лучшего?