— Не знаю, насколько верна твоя теория, но мой Внутренний Голос, действительно, необычный. Я вообще считаю его проявлением интуиции, — призналась Тата.
— Интуиция и внутренний голос похожи друг на друга, как Нобелевский лауреат на спившегося бомжа. Интуиция — это голос неосознанного, подсознания. По мнению некоторых — голос души, пытающейся достучаться до личности. Слушаться интуиции полезно, даже если смысл сообщения противоречит логике. А вот к трепу суб-личностей следует относиться осторожно. Это — всего лишь мысленная речь, игра ума.
— Это ты уже хватила. Если б я сама была такой проницательной, то у меня не было бы столько проблем в жизни.
— У тебя было бы меньше проблем, если бы ты думала перед тем, как что-то делаешь. А не наоборот. Задним умом все крепки.
— Ну, началось…Ты вместо того, чтобы критиковать, лучше рассказала бы, как отличить внутренний голос от интуиции?
— Изволь, — согласилась Татьяна. — Ты, наверное, заметила, что быть человеком трудно. Приходится постоянно задавать себе странные вопросы, искать ответы, учиться на ошибках и тому подобное. А все потому, что homo sapiensс эзотерических позиций — сложная структура. Физическая составляющая которой — тело — происходит от материальных родителей. Духовные же «органы»: душу и разум человек получает от Высшего Отца — Бога. Естественно, в обоих случаях на протяжении жизни человек общается со своими родителями. Про маму и папу упустим для краткости, но часто именно их голосами с человеком говорит внутренний Родитель. А вот о Разуме стоит потолковать. Разум — это способность мыслить, это возможность получать информацию о мире и самом себе. Именно разум выдает человеку неожиданные решения, которые редко приходят на ум. Который, в свою очередь, как инстанция более утилитарная, представляет собой знания, накопленные и логически обработанные в ходе жизни.
— А я думала что разум и ум — слова синонимы.
— Понятие «синоним» изобрели лингвисты, а в народной речи у каждого слова — свой смысл. Поэтому разум нельзя путать с умом. Первый от Бога и нужен для максимально полной реализации своего предназначения, то есть является двигателем развития. Ум же наживается с годами, причем, обобщая правила личной безопасности, стало быть, исполняет функции тормоза. Однако любое движение требует, как разгона, так и замедления. Поэтому человеку необходимо оба механизма. Что касается души, то в отличие от разума, где общение с Богом облекается в словесную форму, это «орган» чувствующий и более тонкий. Предчувствие и чувство всегда появляется раньше, чем осознание и воспринимаются однозначно: «да» или «нет». Тогда как голос разума часто многословен, из-за голоса ума, стремящегося «заболтать» все и вся.
— Получается, что интуиция работает через разум и душу?
— Да.
— А внутренний голос — это рупор ума?
— Совершенно верно.
— Но как же отличить голос ума от голоса разума?
— Довольно просто. Ум красноречив и топит все в словах. Разум лаконичен и выражается определенно: «да» или «нет». Поэтому, если ты хочешь «покоцать варианты» — ум, с удовольствием развлечет тебя демагогией. Разуму же надо задавать четкие вопросов, подразумевающие простые ответы. Но лучше вместо вопросов используй утверждение, тогда ум не сможет включить логику, а ответом будет ясное и понятное ощущение согласия или неприятия. Следующее правило: не спрашивай попусту. Высшие знания — не Интернет и открываются в той мере, насколько человеку действительно нужна информация. То, что знать не положено, открыто не будет. Но то, что открылось, даже без запроса — следует принять к сведению. Душа всегда при исполнении и посылает ощущения тогда, когда считает нужным. Если научиться слышать их, не придется задавать вопросы. Информация будет поступать сама.
— Хорошо, сейчас мы проверим твои рекомендации на практике, — загорелась Тата. Она устроилась удобнее, расслабилась, закрыла глаза и произнесла вслух: — Надо ли мне соблазнять Никиту Линева?
— Ну и что? — заинтересовалась Татьяна.
— Ничего, — разочарованно протянула экспериментаторша. — У меня внутри нет ни «да», ни «нет», одна сплошная тишина. Мирная такая спокойная тишина.
— Жаль, — огорчилась Разумница. — Это значит, что данный вопрос тебе придется решать самой. Указаний свыше нет.
— Раз так, значит, я не буду торопиться, поразмышляю на досуге, как мне поступить и тогда уж, приму решение.
— Пожалуйста, не надо. От твоих выдумок одни проблемы.
— И ты — лучшее тому подтверждение. Надо ж было придумать такую зануду. Кстати, почему ты — Разумница? Умница было бы справедливее.
— Умные — много знают. Разумные — понимают то, что знают. Создавая меня, ты объединила принципы и я знаю, что тебе выгодно и понимаю, как этого достичь.
— Мерси за объяснения и ориведерчи. Теперь Татусина очередь обвинять меня во всех смертных грехах.
— Заслужила.
— Потому-то и терплю.
— Можно я послушаю? Я не буду мешать…
— Нам свидетели не нужны.
Разумница с недовольной гримасой кивнула и исчезла. Душенька начала свой спич с обвинений.
— Ты меня убиваешь… — прозвучало первым делом.
Тата пожала плечами. Вот нахалка. Втравила в неприятности и еще выпендривается.
— Тебе не следовало: беспредельничать в чужом внутреннем мире, не надо было устраивать оргию во сне Никиты. Утверждать в его мозгах свой светлый образ — это вообще полное безобразие. Я не говорю, про риск, связанный со столь радикальным обрывом контакта…
— Сделанного не воротишь, — ответила Тата, еле сдерживаясь от встречных упреков. Впрочем, следовало быть справедливой, каждый сам кузнец своего счастья. Повелась на чужие уловки, значит, нечего с больной головы на здоровую перекладывать. Тем паче, пустую.
— Теперь все пропало…
— Что-то с Никитой? Он себя плохо чувствует?
Душенька разрыдалась:
— Ты лучше спроси, как я себя чувствую. Никита здоров, но у него такой кавардак в голове, что сам черт ногу сломит. А мне нужна определенность. Без нее я, бедная несчастная, погибаю.
— Значит, судьба у тебя такая.
— Брось болтать глупости, лучше спаси меня!
— Зачем?
— Ты должна мне помочь.
— Возможно, мне не следовало воевать с тобой. Но спасать — это уж слишком.
— Ах, вот ты какая? — спросила Татуся жалобно и, не дождавшись, ответной реакции, перешла в наступление. Позабыв о слезах, она рассмеялась грозно, раскатисто и стремительно изменилась, став похожей на ведьму. Обида наполнила ее глаза таинственным злым светом, страх изогнул губы скорбной дугой, ноздри вздрогнули от гнева. — Тогда получай!
В левой груди огненным потоком разлилась боль, и Тата увидела, как каменистый пятачок души, тот полудохлый оазис, на котором пламенела ало пластиковая роза, буквально на глазах превратился в бесплодную пустыню. Зато дурацкий цветок вырос, заматерел, пустил новые ответвления с уже укрытыми, готовыми вот-вот распуститься, почками,
— Я имею доступ к твоей душе и, если ты будешь меня обижать, то сильно пожалеешь, — объявила Душенька.
Тата пожала плечами. Душенька блефовала. Однако смотреть на мытарства души, из которой пластиковая хрень тянула последние силы, не доставляло ни малейшего удовольствия. Да и неприятные ощущения в области сердца тоже не приходилось сбрасывать со счетов.
— Ладно, — произнесла Тата снисходительно, — считай, что я испугалась. Что дальше?
— Спаси меня.
— Как?
— У меня есть план. Я хочу превратиться из мужской эротической фантазии в воспоминание.
— Вопрос номер один: зачем тебе становиться воспоминанием?
— В нашем мире воображение — не самое престижное место обитания. Если провести аналогию, то обстановка там как в банановой республике, где то и дело происходят перевороты и у власти не побывал только ленивый. Стоит человеку, к примеру, зайти в супермаркет и он тут же представляет, как кушает маслины или убивает кассиршу. На улице та же история. Увидел шикарную машину — тут же вообразил себя за рулем. Бросил взгляд на классную шмотку в витрине и сознание тот час подчинилось идее-фикс. Наткнулся на госучреждение и сразу же захотел взорвать его к чертям собачьим. И так изо дня в день, из года в год, в каждой голове, как нанятый, работает калейдоскоп, прогоняя бесконечный сериал «если бы…».
— Действительно.
— Это, так сказать, картина маслом в общих чертах. Что касается конкретно моего положения, тут ситуация еще хуже. Конечно, сексуальные фантазии в мужской голове в чести. Но знала бы ты, сколько и какие разные видения посещают Никиту. Я — всего лишь одна из многих и даже на пике карьеры могла только пару минут в день поморочить Никите голову. Теперь и того нет. Поэтому мне не остается ничего другого, как отправиться в забвение и там сдохнуть. Но я не желаю умирать. Я, благодаря тебе, живая и могу побороться за себя. А ты должна мне помочь попасть в память Никиты.
— Чем же память лучше воображения? Там тоже хранится, хрен знает, сколько всякой всячины, в которой можно спокойно затеряться. Причем навсегда.
— Это уже второй вопрос. Я тут посоветовалась с нашими местными специалистами и мне все растолковали плоско и доступно, — Душенька достала листок бумаги, сверилась с записями и продолжила: — За день через человека проходит поток информации в сто раз больший возможностей его мозга. Поэтому первым делом мне надо преодолеть эту пресловутую однопроцентную квоту. Что невозможно без гормональной поддержки. Но об этом чуть позднее. Следующая задача еще сложнее. Для воспоминаний самую большую опасность представляет забывание. Следовательно, стоит побеспокоиться и о сохранности, причем в долгосрочном режиме.
— Ну, и план. Кутузов отдыхает.
— Расскажи об этом Татьяне. Пусть знает.
— Непременно.
— Слушай дальше. Возвращаясь к теме гормонов. Ценное и лишнее фильтры памяти отсеивают исходя из логических и эмоциональных реакций, в основе которых всегда лежат два базовых понятия: страх и любовь, воспринимаемые мозгом как сигналы «опасно» и «безопасно», а нервной системой как «приятно» и «неприятно». Таким образом, закрепиться в памяти можно в четырех ипостасях: опасно — неприятно, опасно — приятно, безопасно — неприятно, безопасно — приятно. Ты бы лично что выбрала?
Тата ответила без промедления:
— В зависимости от целей.
— То-то и оно. Я — ведь фантазия, цели — не моя парафия. Тем паче сейчас, когда я банально боюсь смерти. И все же становиться страшилкой не хочется. Хотя именно вариант «опасно — неприятно» гарантирует самую долгую жизнь, — вздохнула Татуся. — Ведь люди так пестуют свои самые ужасные воспоминания. Но что поделать: не мое это дело вызывать страх. Мне больше импонирует мирная версия: «безопасно — приятно». Но что б навсегда закрепиться в экстремальной редакции: «мечта радужная осуществленная».
— Господи, как у вас все сложно.
— Между прочим, мы обсуждаем человеческую природу. И не чью-нибудь, а твою собственную.
— Ладно, продолжай.
— Я перехожу к конкретной части. Когда сокровенная мечта реализуется, происходит огромный выброс гормонов радости. И вот эту-то эндорфинно-дофаминово-серотониновую поддержку ты должна мне обеспечить.
— Каким интересно образом?
— Переспи с Никитой.
— И все?! У тебя и запросы!
— Это — не прихоть, а необходимость, — пояснила Татуся. — Никита воображал, что трахает тебя, поэтому ты должна ему дать, чтобы сформировался блок «мечтал-получил». Если ты в реальности повторишь сценарий придуманного соития, заработает связка «Как я себе и представлял…» и все. Я — в дамках! После этого останется доделать сущие пустяки. Чтобы воспоминание не стерлось, не затерялось, ты будешь сниться Никите. Не каждый день, конечно, а так, время от времени, чтоб не расслаблялся.
— А не много ли ты, голубушка, просишь?
— Я не прошу, а предлагаю бартер. Некоторые услуги с твоей стороны в обмен на мою лояльность обеспечат тебе душевное спокойствие. Возможно даже, попав в память Никиты, я смогу уйти от тебя. Естественно, вместе с Татьяной.
— Нет, я не согласна, — отрезала Тата.
— Почему? — удивилась Душенька.
— Тебе не выгодно от меня уходить. Чтобы удержаться на топ-позициях тебе надо, чтобы я регулярно снилась Никите. Так что, я тебя раскусила. Ты обираешься меня использовать.
Не обращая внимания на обиженную физиономию собеседницы и почти искренний возглас: «Ты не права, мои намерения чисты…», Тата продолжила:
— Странно другое. Разумница тоже советует переспать с Линевым. По ее мнению, переведя ситуацию в реальное поле, я смогу избавиться от химер, то есть от тебя и этой дикой розы. А, по-твоему, получается, что после секса только самые чудеса и начнутся.
Татуся всплеснула руками:
— Мисс-здравомыслие своего нигде не упустит. Ну, и хитрюга.
— Вы обе: два сапога — пара. Так что там тайного и коварного умыслила наша Разумница? В чем подвох?
— Помнишь: если революцию нельзя остановить, ее надо возглавить? Так вот, Татьяна это и пытается сделать. Твои нынешние смутные настроения мешают бизнесу, поэтому наша таблица умножения будет, так или иначе, стараться уничтожать романтику. Она, небось, уже дала указания не тянуть время и сразу брать быка за рога? Что молчишь? Так я тебе сама скажу. Сценарий таков: если после первого секса вы не разбежитесь, если произойдет чудо и у вас возникнут отношения, Татьяна заставит тебя использовать Никиту. Скажет: мужчина должен помогать своей даме, дама должна помощь принимать и…все. Прагматичные женщины берут, а не дают, полагая свое присутствие в чужой жизни уже большим подарком. В итоге, ты либо бросишь Никиту сразу, либо со временем, когда он перестанет удовлетворять твое любопытство. И с новым пылом отдашься делу. Если же, устав быть справочным пособием, он сам уйдет, ты, разобиженная в пух и прах, утешишься той же работой. Что и требовалось доказать.
— Блин. Как же вы мне надоели.
Татуся хмыкнула:
— Нечего на зеркало пенять…Мы — всего лишь проявления твоих мыслей и настроений. По большому счету, нас и нет вовсе и все твои разговоры со мной и Татьяной — это разговоры с самой собой. Протри глаза…
Тата вздрогнула, недоуменно повела головой…
— Ты дома одна, сидишь на кухне, пьешь кофе…
…действительно, в кухне никого кроме нее не было…
— …и думаешь, как бы получше воспользоваться подвернувшимся шансом. Дилемма еще та! Соблазнить Никиту и, подчинив себе, заполучить бесплатного куратора или, воплотив эротические фантазии писателя, вдохновить на новый роман. Впрочем, не ты одна пытаешься и рыбку съесть и на хуй сесть. Так поступает большинство людей. Но мы-то с Татьяной здесь причем?!
Глава 9. Нечаянная встреча
Осень презентовала городу лучшие возможности своего нового проекта — бабьего лета и каждого встречного приглашала приобщиться к красоте, теплу, ощущению благости. Линев не стал исключением и по дороге в офис, вверенной его заботам фирмы, свернул в скверик, устроился на лавочке, подставил лицо солнцу, закурил, погрузился в размышления. Сначала приятные. Об осени…
«Сентябрь — не месяц года, а состояние природы, точнее — достояние. Сравниться может лишь май. Но тот переполнен экзальтированным щенячьим восторгом, жаждой жизни, голодом. Наэлектризованный флюидами грядущих грандиозных перемен воздух волнует кровь, щекочет нервы. Май прекрасен, как юность. И так же глуп, банален, пуст. Генные бури, словно майские грозы, приносят только грохот, грязь и опустошение. Сентябрь — другой. Привычная метафора, равняющая его со зрелой женщиной, при всей истасканности, подтверждается ежегодно. Золото к лицу истинной красоте. И нежное тепло приятнее изнурительного зноя. Значительнее. Важнее».
Придумывать красивые фразы по любому поводу — хроническая болезнь писателей. Но желания делать это попусту, без возможности увековечить, хватает ненадолго.
Спустя минуту мысли Никиты, утратив пафосный настрой, перетекли к вопросам более утилитарным: «Вот вляпался…» — пригорюнился Линев, подразумевая обретающий все большую силу и странную форму интерес к зеленоглазой красотке.
И тут обнаружил на соседней скамейке виновницу своих проблем.
От светлой радостной созерцательности в миг не осталось и следа. Словно приклеенные глаза шарили по лицу, фигуре — благо женщина ничего вокруг не замечала. Сидела неподвижно, как изваяние, и выглядела преотвратно. Куда подевалась недавняя победительная красота? Темные тени под глазами, трагический излом губ, бледные щеки, отсутствие макияжа…мадам явно была не в форме.