К счастью, Василиса усаживается за стол. Начав изучать закуски, смеется вместе с подружкой Анфисы. Удивительное дело, другая бы смутилась в кругу всех этих разряженных моделей, а эта держит себя гордо, будто она тут первая красавица.
— Арсений Опаснейший, — обращается она ко мне, — здравствуйте, не заметила.
— Доброго, я тоже не сразу ощутил аромат змеиного яда.
Она дарит мне широкую улыбку, затем отвлекается, отрезает небольшой кусочек языка ягненка с печеным картофелем, и снова поднимает взгляд.
А я почему-то внимательно слежу, как она наслаждается едой, и маленький кусочек исчезает у нее во рту, при этом розовый язычок мелькает между белых зубов. Да что со мной, твою мать, происходит?
И за столом посадили нас конечно напротив, как же иначе:
— Как проходит вечер? — недобро улыбается Василиса.
— Довольно занятно, рад, что теперь нас здесь трое, пенсионеров, — намекаю на то, что я, агент и Василиса очевидно ровесники.
Ведь она постоянно попрекает меня тем, что я старше Фифу, почему бы и мне не напомнить ей о возрасте? Но она не обижается, а смеется, оценив шутку.
За столом начинается живая беседа. Одна из моделей громко рассказывает очень «смешную» историю про какой-то итальянский показ. Шутки про брендовые шмотки и богачей, которые покупают только элитные вещи. Мне откровенно скучно. Фифу прижимается ко мне:
— Спасибо, классный вечер.
Киваю в ответ. Но вечеринка продолжается. Гости разбредаются по залу. Кто-то идет курить. Иногда наши гости заказывают песни и даже поют их караоке, при этом поздравляя мою невесту. Я отхожу к подоконнику, наблюдая за всеми со стороны. Поддерживаю аплодисменты.
Но одиночеством мне насладиться не удается. Ко мне подплывает мой злейший враг, от близости которого, я почему-то машинально выпрямляюсь, меняя позу и становясь ровно.
— Вы не хотите, чтобы она стала всемирно известной моделью? — пьет шампанское, продолжая хитро улыбаться при этом, да ещё и не сводит с меня глаз, наслаждаясь эффектом.
— С чего вы взяли?
— Стоите тут с каменным лицом и хлопаете, как заторможенный.
— Это как?
Она отдаёт мне бокал и начинает медленно хлопать, демонстрируя.
Звук ее хлопков резонирует в уши, вызывая пульсацию в голове.
— Вот так!
— Ха-ха-ха, — произношу медленно. — Вам надо сменить работу, Василиса. Какой же вы бухгалтер? Вы такая смешная, просто описаться можно, — смотрю ей в глаза с серьезной физиономией. — Стендап по вам плачет.
Она пожимает плечами, отводит от меня взгляд. Забирает бокал, случайно касаясь моих пальцев, с легкой улыбкой прижимается губами к хрусталю. Я замечаю, как под кожей длинной белой шеи движется глоток шампанского, Василиса облизывает губы.
А я за всем этим слежу, как идиот.
— А где же Виталий? — решаюсь перейти в наступление.
— Виталий не смог, — заметно тускнеет свояченица. Я ухмыляюсь.
Вот этот разговор мне доставляет удовольствие.
— Так и знал, что у него проблемы с эрекцией.
Она медленно поворачивается и смотрит мне в глаза. Долго так, проникновенно. Как будто я сказал такую несусветную глупость, что теперь меня только госпитализировать нужно в районную психбольницу.
— Прийти Виталий не смог, остроумный вы наш.
— И часто он вас прокидывает? Забывает про дни рождения, не покупает цветы на международный женский день? Открытки на новый год…
Василиса слегка хмурится, но надо отдать ей должное, виду не подает, держится. Вцепилась в бокал и цедит потихонечку. Только в глаза не смотрит. А прямо перед собой.
— Я, собственно, почему подошла к вам. Хочу предложить поменять мою Анфису на любую другую девицу в этом зале. Они все модельной внешности, все ездят на съемки и умрут от счастья, если вы предложите им руку и сердце. Предлагаю вам сделку. Я благословляю вас на отношения с любой из местных моделей, могу подогнать еще других. Выбирайте, разглядывайте. У Анфисы много подобных приятельниц. А вы оставляете мою сестру в покое.
Я аж дар речи теряю от такого хамства. Была бы мужиком — врезал бы. Но вместо этого неожиданно для самого себя, разворачиваюсь и сжимаю ее запястье, дергаю руку так, что шампанское проливается на платье. Но она даже не смотрит на пятно, уставилась на меня и, кажется, не дышит.
Глаза в глаза. Карие, глубокие, красивые и коварные до чертиков. В голове мелькает жалкая мысль, что я хочу одновременно оттолкнуть ее, сделать больно и прижать к себе, втирая ладонь в голую спину, где я точно знаю, нет ткани платья. Почувствовать ее кожу. Ощутить, как это гладить ее позвоночник, от верха до самого низа. Хочу, чтобы она реагировала на мою руку, чтобы унизительно стонала, умоляя еще. Мне хочется ее капитуляции, чтобы грязный язык этой женщины, что позволяет себе говорить вещи, которые мне никто раньше не говорил, наконец-то занялся делом. Кровь снова приливает к паху, мозги туманятся. Взять бы ее за волосы и поставить на колени, чтобы наконец узнала вкус мужика.
Море эмоций смешиваются со злостью от ее слов.
— А не пойти бы вам за стол?! На свое место? — цежу сквозь зубы.
Никто не будет указывать с кем мне спать.
— Мое дело предложить, — медленно вытягивает она свою руку, глаз не отводит.
Удаляется, гордо вышагивая к столу.
— Виталию своему предложи, — огрызаюсь.
Но взгляд отвести не могу, потому что теперь она ко мне спиной, и я вижу большую родинку под лопаткой, тонкую нитку позвоночника.
Блестящая цепочка гипнотизирует, привлекая взгляд к аппетитным ягодицам.
Ну что это за д*рьмо такое?
Глава 15
Василиса
— Честно говоря, мне порядком надоели разговоры о твоей сестре и её бандите из казино, — застегивает рубашку Виталий, глядя на меня свысока.
А я лежу на постели, не совсем понимая, почему я с ним.
— Хотят жениться — пусть женятся. Это ее жизнь и её ошибки, — дергает галстук перед зеркалом.
Виталий верен себе. После сладостного воссоединения наступает период отстранения. Почему я снова повелась? Наверное, устала быть одна.
— Куда ты?
— Мне пора. Завтра рано на работу, нужно подготовиться.
К чему подготовиться? Стенды с каминами протереть от пыли?
— Сейчас четыре часа дня, — отвечаю, вздыхая.
— Ну, пока доберусь.
— Ты живёшь в трех кварталах.
Виталий молчит, а я отчего-то вспоминаю слова жениха моей сестры: «Вам стоит переосмыслить свою личную жизнь». Пижон из казино, конечно, прав. Не знаю, почему это делаю с Виталиком. Глупо трачу свою жизнь. Это как радость от алкоголя, людям известно, что будет жёсткое похмелье, но они все равно пьют.
Я включаю телевизор, чтобы показать равнодушие к его уходу, медленно встаю, натягивая шёлковый халатик. Моё тело удовлетворённо, удовольствие получено. Говорят, это полезно для здоровья. Когда-то давно у нас был фееричный первый раз, как раз такой, как я люблю. Он долго ухаживал, носил, можно сказать, на руках. А потом… потом все закрутилось. Никто из женщин не забирает его себе насовсем, а я не умею заводить ничего не значащих интрижек.
Виталик крутится у зеркала, на меня больше не смотрит, а я прикусываю нижнюю губу от обиды. Перевожу взгляд на экран. А там…
Забываю о Виталии. Делаю звук громче, заинтересовавшись.
— Надежда ещё есть, — на экране девушка, которая работает секретаршей в клоповнике жениха моей сестры. — Но действовать надо быстро. Нам нужна помощь каждого, вместе мы справимся. С Верой Ивановой могла случиться беда. Она могла упасть и пораниться, мы ничего не знаем наверняка.
Секретарша, кажется, ее зовут Анна, поднимает фотографию, большую, распечатанную на принтере, по типу таких, что упали на пол в его казино. На ней совсем ещё девочка, на вид ей лет пятнадцать.
Значит, он не продает этих девушек, он их разыскивает. Это немыслимо и совершенно не вяжется с его образом. Он не сутенер, он… Хороший человек?
Я натягиваю джинсы, свитер, завязываю хвост на макушке. Не обращаю внимания на медленно спускающегося Виталика, который интересуется, куда я бегу.
Подхожу к газетному ларьку и скупаю ворох газет, в которых нахожу нужные мне статьи. Вернувшись домой и, разложив на полу, внимательно прочитываю все до последней строчки и долго смотрю в стену, не понимая, как такое может быть? Всю ночь не могу уснуть, кручусь с бока на бок, размышляя об увиденном. И на следующий день заказываю такси до казино «Сабрина».
Заведение еще закрыто, время обеденное, я долго стучу. Вышедший на встречу охранник узнает меня, вспоминая, что я родственница невесты Арсения. Именно он помогал запихивать меня в шкаф. Он пускает внутрь с обещанием, что я здесь ненадолго и подготовке к открытию не помешаю.
Когда я вламываюсь в кабинет главного, застаю Арсения сидящего за столом. Выглядит он довольно бледным, крепко сжимая виски.
— Ой ради бога, Василиса, у меня голова раскалывается, я не хочу с вами ругаться. Идите к Виталию!
Упоминание того, кому я, очевидно, не нужна, приносит боль. Но я стараюсь на этом не зацикливаться. Шлепаю на стол газету и жду его реакции.
— Это вы?
Он вздрагивает от громкости моего голоса.
— Это я, сижу здесь и жду, когда вы испаритесь.
— Это про вас написано?
— Откуда я знаю, у меня сейчас все размазывается. А ещё вы так духами навоняли, что меня сейчас просто вырвет.
Я хватаю газету и начинаю читать вслух:
— Неизвестный бизнесмен спонсирует поисково-спасательный отряд «Ангел», который вместе с МЧС и полицией разыскивает пропавших людей. Это о вас речь? Та фотография, — заглядываю в затуманенные головной болью глаза, — вас просили найти девушку ее родные?
— Да ну прям, — фыркает Арсений, — разве же я на такое способен? Вы же все обо мне знаете, дорогая родственница. Я — сутенер и бандюган, не забыли? Держу бордель, обманываю людей.
— Не способен и не похож, — соглашаюсь, медленно кивая, — но почему тогда ваша «Катя Пушкарёва» выступает по телевизору?
Не могу ничего понять. Это полностью меняет мое впечатление об этом человеке. Я расхаживаю по его кабинету, раздумывая.
— Откуда мне знать, — трет глазницы Арсений, — чем она занимается в свободное от работы в борделе время.
В это время звонит телефон и я, обнаглев окончательно, хватаю его первой, включая громкую связь. Арсений злится, встает, явно хочет сделать мне что-нибудь плохое, но ничего не придумав, садится на место, потирая виски. Почему-то с ним я какая-то другая, будто меня прорывает, отключая тормоза.
— Нашли, Арсений Александрович, нашли, — узнаю голос секретаря, именно его я слышала по телевизору. — Представьте, упала с велосипеда и сломала ногу, ползла в самой чаще. Слава богу, животные не добрались.
— Отлично, Анна. Я рад.
Отключает телефон Арсений. А я сажусь за его стол.
— Семенов! — орет Арсений. — Проводи даму, ей пора!
А я встречаюсь взглядом с синими глазами, яростно сверкающими на белом призрачном лице.
— Поверить не могу. Это… Это же благородно, — говорю я то ли себе, то ли ему. — Вы добровольно жертвуете часть дохода от бизнеса на поиск незнакомых вам людей?
— Ну какая ж вы все таки шумная. И чувство самосохранения полностью отсутствует. А еще наглости на десятерых хватит. Всё? Или ещё что-то?
— А Анфиса знает?
— О чем? — стонет на выдохе.
— О вашем хобби.
— Я делаю это не для того, чтобы орать об этом на каждом углу.
Смотрю на него совершенно другими глазами, достаю из сумки таблетку и протягиваю ему, подхожу к столику в углу и наливаю стакан воды.
— Яд?
— Обезболивающее.
Снова сажусь за его стол, внимательно разглядываю мужское лицо. Мы оба молчим, пока действие таблетки не начинает разглаживать морщины на его лбу.
— Просто так такими вещами не занимаются, — перехожу на интимный шепот, — у вас кто-то пропал?
Его зрачки расширяются. Я попала в точку. Не знаю, почему я так решила, наверное, чутье. Шестое чувство.
— Кто-то в далёком прошлом, кого так и не нашли. Потому что плохо искали. Да некому было искать. Долго не брали заявление, потеряли время…
Он смотрит прямо на меня, в глазах голубого оттенка совсем не осталось, они как будто черные.
И тут распахивается дверь. Мы вздрагиваем почти одновременно. Но зрительный контакт не прекращаем, будто между нами возникла тайна, которой раньше не было.
— Любимый, я буду сниматься в рекламе зубной нити, — подпрыгивает Анфиса, залетая на колени своему жениху.
Она замечает меня не сразу, целует Арсения в обе щеки.
— Вася, ну что ты опять тут делаешь? Пришла уговаривать Сеню бросить меня? Ну, как так можно, ты же моя сестра?
— Я уже ухожу, — говорю странно охрипшим голосом, собирая свою сумку.
Арсений, глядя мне в глаза, медленно убирает газеты в стол, пока его невеста щебечет, ничего не замечая вокруг.
Глава 16
Василиса
В дорогом бутике в центре города Анфиса крутится перед зеркалом, бракуя неугодные ей брендовые шмотки. Молоденькая продавец старается и несмотря ни на что, улыбается, потакая прихотям моей сестры. Красные, белые, синие платья летят в сторону, а зеленая кофта, которую, по моему мнению, и брать с вешалки не стоило, падает на пол.
Разглядывая длинноногую Анфису, я медленно попиваю кофе, сидя в удобном глубоком кресле. Вот уже третий день подряд меня мучает совесть. Я хочу рассказать Анфисе о том, что узнала об Арсении. Но эта информация противоречит моим планам на невозможность их брака. Она его обеляет.
Выходит, что Арсений не сутенер, да и вообще не такой плохой человек, как мне казалось.
Я не решаюсь. И все-таки это как-то неправильно. Это нечестно по отношению к ней. Я это знаю, а она — его невеста, нет. Так не должно быть. Это несправедливо. Ему есть, чем гордится.
— Анфиса, не хочешь прогуляться после этого?
— С покупками что ли? — приподнимает сестра ворох золотистых пакетов с пола.
— Оставим их в машине.
Она укладывает пакеты со шмотками, медленно опускает крышку багажника, а потом подходит ко мне и долго смотрит в глаза, будто решаясь. Я знаю этот взгляд, обычно она смотрит так на меня, когда её что-то волнует. У неё полно подружек, веселых шумных приятельниц для посещения клубов и дискотек, но какие-то вещи, которые ей кажутся особенно болезненными, она рассказывает только мне. Похоже, в магазине она изображала безудержное удовольствие от шоппинга.
— Я кое-что узнала об Арсении, — её лицо мрачнеет, всего лишь на мгновение, но мое сердце уходит в пятки.
Ну вот, приехали. Так я и знала. Я отшатываюсь, как от удара. Не знаю почему, но мне не хочется услышать об Анфисином женихе что-то гнусное. Я считаю, что они не подходят друг другу и их свадьба ошибка, но мысль о том, что он изменяет ей или сделал что-то плохое, мне отчего-то неприятна. Фантазия рисует множество жутких вариантов.
Чушь собачья, ведь я этого и ждала, чтобы Арсений оступился, Анфиса застукала его в объятьях двух грудастых блондинок? От чего же тогда я медлю и не тороплю ее? Да и Фиска тянет время, никак не начиная разговор.
Она громко выдыхает, будто собралась прыгать с десятиметровой вышки в бассейне, упирает руки в бока, вскидывает голову и смотрит на меня в упор. В её глазах мечутся молнии.
— Я только что узнала, что Арсений спонсирует какую-то нелепую группу для поиска людей.
Меня отпускает. Пульс замедляется.
Анфиса вышагивает вокруг меня. Каблуки ее ботинок стучат по асфальту, а я, неизвестно по какой причине, чувствую облегчение. Видимо, он сказал ей сам. Что же, по крайней мере, это не оргия с проститутками. К тому же вполне себе благородное мероприятие. И хорошо, что она узнала от него, а не от меня. Все же это его секрет.