И я его понимаю! Почему нет? Он просто так же, как и я пытался обмануть судьбу. Предотвратить неизбежную боль. И так же, как и я, попал в ловушку. Судьба умнее и мудрее нас, на Земле живущих. Не подстелешь ты соломку, не обманешь высшие силы. Не выйдет. Не получиться…
Всю ночь я металась между раскаянием и злостью. Злилась. То на себя, то на него. Винила. То себя, то его. Жалела обоих и рыдала над жестокой несправедливостью мироздания.
Словно в бреду, пыталась подобрать слова, которые скажу. Скажу, когда найду в себе силы подойти. Если найду…
И чем дальше — тем страшнее. Что он скажет? Как посмотрит?
Я подпрыгнула — в дверь позвонили.
Или… судя по длинному, раздраженному звуку, звонили уже давно. Я посмотрела на телефон — куча пропущенных. И на число…
Это что же — я на сутки пропала? Настолько погрузилась в себя, что… Мамочки… Хорошо еще, что в дверь звонят, а не взламывают силами спецназа. Мама бы вызвала спецназ — с нее станется. Да и Васька с Дарьей в этом плане не лучше.
Ох…
С трудом поднялась, кряхтя как старуха, и медленно поползла к двери. Тело не слушалось, ноги не шли, будто все мышцы заледенели.
Не спрашивая, распахнула дверь.
— Идка!
— Ида!
Ко мне влетели Василиса и Дарья.
— Ты в своем уме?!
— Живая?
— Куда пропала?
— Мы соврали твоей маме, что ты улетела в командировку и просила нас ее предупредить.
— Спасибо, — прошептала я почему-то осевшим голосом (видать, нарыдалась).
— Опять Кирилл этот твой?
И хором:
— Я его убью! Гад!
— Девочки… — я их обняла и заплакала. Прямо на пороге, не закрывая дверь.
Что там нельзя делать через порог? Целоваться? Деньги передавать? Интересно, а реветь…? Реветь можно, или тоже плохая примета? Хотя… Куда уж хуже…
— Ааааа…. Ыыыыыыы…
— Ида…
— Идочка…
— Ну, тихо, тихо… Все будет хорошо…
И я все рассказала. Вот… все-все! Да простят меня япона лже-невеста и все стратегические тайны бизнесменов — японских и не очень.
— Что делать? — смотрела я на подруг сквозь слезы.
— Сначала — успокоиться, — специальным врачебным голосом проговорила Вася.
— Потом привести себя в порядок, — недовольно окинула Дарья помятую меня.
И снова хором:
— И поговорить с Кириллом.
— А если он не захочет?
— Тогда он совсем дурак. И тебя недостоин, — резко ответила Васька, разливая ароматный зеленый чай по чашкам. Хлебцы с куриной грудкой, огурчиком, помидорчиком и листьями салата были разложены на подносике в виде красивых, аккуратных, очень аппетитных бутербродиков.
С ума сойти! Васька… Да она макароны сварить не могла еще год назад! Что брак с женщиной делает…
— А если он тебя недостоин, — Дарья подождала, пока я откушу кусочек и прижала к моим глазам ледяное полотенце, — то зачем он тебе?
Я дернулась было, но наша любимая стилист молча показала кулак, который я сквозь полотенце отчетливо увидела третьим глазом. А еще говорят, я к медитациям не очень расположена. Ха! Как бы не так! Горе раскрывает интуицию…
— Страдания — страданиями, а лицо зареванное в порядок привести надо, — бурчала Даша.
— К тому же виновата не только ты, — раздался голос Васи. — Кирилл тоже молодец. Штирлиц, блин.
— Он не Штирлиц. Он — Бонд, — всхлипнула я, слегка подавившись.
— Вот именно, — моя версия Ваське явно понравилась. — Понта много, стрельбы — еще больше, а толку — ничуть.
Мы рассмеялись, и постепенно проблемы, которые казались неразрешимыми и от которых прямо-таки веяло трагедью, стали… мельчать на глазах, оживающих под ледяным махровым полотенцем.
— Не знаю, как к нему подойти… — призналась я девчонкам.
Они с явной тревогой переглянулись. Ох, девчонки, я и сама от себя такой реакции не ожидала. Потому как нерешительностью никогда не отличалась. Как и странными, раздражающими «проваливаниями» в страдания, но…
— Ида… А ты не беременна часом? — внимательно посмотрела на меня Василиса.
— Слушай, беременна у нас ты, — пробормотала я.
— Ну, это еще не причина, чтобы тебя, к примеру, это не коснулось, — рассмеялась подруга.
— Вместе только гриппом болеют, — проворчала я, пока Даша меняла полотенце.
— А в чем проблема к нему подойти? Не понимаю, — продолжала Вася после того, как выдвинула весьма интересную версию о моей возможной беременности. — И за тестом надо бы сходить. Ты какая-то странная.
— Да, я в растрепанных чувствах, и что? Пирожки лопать? Да и не пекла я никогда, — я так возбудилась, что полотенце едва не упало. Дашка, правда, успела — подхватила и водрузила компресс обратно (они с Васей еще как-то очень странно переглянулись почему-то) — И потом, если уж на то пошло, если и делать тесто, то самой. В покупное кладут маргарин, а эти жиры….
— Ида, — Вася наклонилась, приподняла мокрое полотенце и с откровенной жалостью во взгляде покачала головой. — Я не про тесто. Я про тест. Тест на беременность, которая, сдается мне все-таки…
— Ну так… Так и говори — тест! А то — «за тестом»… И нет у меня никакой беременности, понятно!
— На счет последнего не уверена, — миролюбиво улыбнулась подруга, — А произнесла слово не четко — каюсь. Ну, бывает… Прости. Не ты одна у нас нервничаешь! Итак, о чем это мы? Ах, да. Ида, в чем проблема подойти к Кириллу?
— Он не простит меня… Я виновата. Он просил, я отказалась. И как я теперь…
— Ну, ты — девочка, — свежее ледяное полотенце вновь легло на лицо под нравоучительный голос Дарьи. — Могла и передумать. Наденем пооткрытие что-нибудь… Чулочки…
— Даша!
— Что — «Даша»? Ну, не хочешь, можно и без декольте. Обтягивающее. Но тогда покороче…
— И чтобы грудь просвечивалась, — промурлыкала Василиса, явно вспомнив что-то приятное.
Что брак с женщиной делает, а? Бутерброды лепит, о прозрачном вспоминает… Это вообще Васька?!
— Девочки! — возмутилась я.
— Ну что?! — возмутились обе.
— Подойдешь, скинешь плащик… — уже очень неуверенно прошептала Дашка.
— А под ним — ничего, — еще тише пискнула Вася.
— Ну… Тоже, конечно, вариант, — вздохнула и я.
Как же тяжело, как невыносимо страшно подойди к любимому человеку и признаться в том, что неправа. И совсем не помогает тот факт, что и он неправ тоже.
Мне вдруг представилось, как он отстраняет меня, говоря куда-то в пустоту:
— Проводите даму, пожалуйста.
Охрана меня выводит, и…
— Ида! Идка! Даша, держи! Голову держи!
Голоса девочек были как-то странно слышны… Как сквозь вату и в замедленном темпе.
— Тааак, — нахмурилась Василиса, когда я, наконец, пришла в себя — Не беременна, говоришь?
— Вася… Я… боюсь.
— Чего ты боишься? Рожать?
— Нет… Я его боюсь. Кирилла.
— А если случайно встретиться? Ид? Ну, посмотреть реакцию? А там уже по обстоятельствам? — предложила Дарья.
— Это мысль… И как узнать, где он будет? — задумалась Вася.
— И чтобы там народу не было, — вставила, всхлипнув, я — Не хочется подставлять Миюки.
— А я вот даже знаю, кому этот вопрос задать, — улыбнулась Василиса.
— Девочки, вы что — с ума сошли?
Ох, зря ты это Федор сказал, зря.
Василиса, прищурившись, посмотрела на мужа, как на инопланетного захватчика. Следом вскочила Дашка — лететь на кухню за скалкой-сковородкой, а то и еще за чем потяжелее. Кстати, ни того, ни другого у меня там нет, между прочим. Ну… на самом деле есть, конечно, но Дашка не найдет. Я за правильное питание, если кто забыл, а потому там только мультиварка. Она, правда, тоже тяжелая…
Федор, оценив угрозу своему здоровью в лице Даши и жены (мужская интуиция подсказывала, что статус любимого супруга и отца будущего ребенка в данной ситуации не спасет), обреченно посмотрел на меня.
Пришлось кивнуть, ибо со словами Васькиного супруга я, не смотря на женскую солидарность, была полностью согласна.
Девчонок я люблю. Это счастье, что они рядом в тяжелую минуту душевного раздрая, но…
Бред — он и есть бред.
— То есть вы предлагаете тайно проникнуть к Кириллу. Обмануть охрану. — Федор, приободрившись, поднял, наконец, глаза и насмешливо посмотрел на подруг.
— Да почему нет-то! — возмутилась Даша. — Я спросила у клиентки, а она узнала у своей знакомой, которая работает в этом бизнес-центре, что администрация заказывает живые цветы. Можно проникнуть к ним под видом визажиста.
— При чем тут визажист? — удивилась я.
— Ну, этого… Как его… Кто там букеты составляет?
— Флорист, — вздохнула Вася, И, поглаживая живот, опустилась на стул.
Мне стало стыдно. Пора завязывать. Васька вон устала уже. Перенервничала. А она в положении!
— Флорист букеты не разносит. Он их составляет. А разносит служба доставки, — мужчина налил в стакан апельсиновый сок и протянул жене.
— Федя, ты молодец! — Даша окинула всех торжествующим взглядом. — В общем, Идка возьмет корзину, форму организуем, надо только узнать, на что она похожа — и вперед.
Федор хихикнул — но, наткнувшись на гневный взгляд супруги, замолчал.
— Не понимаю, что смешного? По-моему, отличный план! — возмутилась Даша. — Ида доставит Кириллу цветы и они поговорят!
Тут Федор не выдержал — и загоготал в голос.
Василиса стукнула его кулачком в плечо.
— Прости, но это все… как в анекдоте.
— Каком? — я посмотрела на Васиного мужа с надеждой.
Во-первых — интересно, что за анекдот. Во-вторых… Во-вторых все это мне уже порядком надоело, честное слово. Хоть анекдот послушать, что ли? Отвлечься чуть-чуть…
— Совещание в ставке Гитлера, — вздохнув, начал Федор. — Заходит некто с подносом. На подносе — апельсины. Некто подходит к сейфу, спокойно открывает, не обращая ни на кого внимания, фотографирует документы, потом дает в морду Гитлеру — и уходит. Гитлер в ярости, кричит, беснуется. А ему и говорят: «Мой фюрер, это же Штирлиц. Все равно выкрутится — скажет, апельсины приносил».
Хихикнула только я. Мои подруги смотрели на рассказчика недовольно, явно не оценив юмора. А зря. По-моему, в тему.
— Девочки, — Федор закатил глаза. — Да поймите вы, наконец! Поход в переодетом виде закончится беседой с охраной и выдворением нарушителя с позором. Зачем Иде Викторовне проблемы с полицией? Если вы так хотите привлечь внимание Кирилла… Ну… Придумайте что-нибудь. Только я не понимаю — зачем?
— Что? Что придумать? — нахмурилась Василиса. — И вообще — критикуешь — предлагай сам.
— Предлагаю. Все очень просто. Я сажаю Иду в машину, мы едем к Кириллу, они разговаривают и я везу Иду домой. Все!
Я рассмеялась, одновременно вытирая слезы. Все просто… Так просто я могла и сама поехать к Кириллу.
— Что не так? — Федор хотел было попить водички, но оглядев лица присутствующих, раздраженно поставил стакан на место, расплескав половину по столу.
— Все, — прошептала я. — Все не так, Федь… Я… Я просто не могу, понимаешь? Не могу подойти к нему… Просто так.
— Форма разносчика и корзина цветов тебе чем поможет, Ида? Вот объясните мне — чем, и я… — мужчина, осознавая, что попал в ловушку коварных сетей женской логики, занервничал.
— Ты что, действительно не понимаешь?! — Вася вскочила.
— Нет! — вскочил в свою очередь Федор и мягко, но настойчиво заставил жену сесть.
— Он от нее все скрывал, правды не говорил! Нервы трепал! Молчал! И после всего этого…
— И после всего этого не достоин, чтобы к нему просто пришли поговорить? Без всякого маскарада? Он молчал, потому что дал слово, — Федор вдруг заговорил тихо, почти шепотом. — Есть люди, которые или не обещают, или делают то, что обещали. Их немного, но они есть.
Наступила тишина. Мы все молчали. До тех пор, пока Федор не продолжил:
— И дело не в том, что он кого-то боялся или кому-то не доверял. Он не мог. От слова «потому что». Такой человек.
Я кивнула, наконец, понимая, почему все произошло именно так, как произошло. Потом прошептала:
— И что мне теперь делать?
— Последовать моему совету. Просто поехать — и поговорить.
Я расплакалась.
— Идааааа! — протянул Федор. — Да что с тобой? Ты сама на себя не похожа.
— Не похожа, — закивала я. — Не знаю. Но… Я понятия не имею, как подойти к нему. Я…
— Вы как хотите, а я за тестом, — поднялась Василиса. — Не нравится мне все это…
— Даже так, — поднял брови Федор.
— Не знаю, но похоже.
— Прекратите уже говорить обо мне так, будто меня тут нет! — возмутилась я.
Даша рассмеялась:
— Идочка! Нам такие чудесные платья для беременных завезли!
— Да что ты?! — Вася сложила руки на груди. — А мне сказать?
— Ох… Васька, я…
— Покажешь! — погрозила Василиса подруге кулачком и унеслась. Вслед за нею ушел и Федор.
— Федь… Ты если что… не говори ему ничего. Пожалуйста… — жалобно прошептала я мужской спине.
— Женщины, — вздохнул бизнесмен. — И зачем вы все усложняете…?
Глава двадцать шестая. Чего хотят Бонды
Я выскочила из ванны, размахивая тестом как флагом победы.
— Две!!! Две полосочки, двеееее!!!
Мысли о моей бестолковой жизни, о философии расставания и непростых отношениях — все исчезло, стало неважным.
Я жду ребенка. Моего ребенка. Нашего…
Он — там, внутри. Он уже дышит, чувствует, любит, и мы оба решительно начинаем радоваться жизни! Вот прямо сейчас! С этого самого мгновения!
Две полосочки. Две! Это значит, нас двое.
— Девчонки… Две!
Даша и Василиса на мгновение замерли, а потом…
— Ииииии!!!
— Ураааа!!!
— Идкааааа!!!
Мы обнимались, прыгали, даже ревели немножко.
Спустя мгновение я с подозрением взглянула на Дашку — а она не с нашей ли вечеринки тоже?
— Похоже, к нам на свадьбу аист залетал, — проговорила Василиса, вытирая глаза.
— Нет, — улыбнулась я. — Этот ребенок — с Тайланда. Слоненок из Пхукета.
Девочки меня обняли, и мы замерли, потихоньку успокаиваясь.
— Идочка, поставь чайник, а? Я ж не только тест принесла, — Василиса виновато опустила глаза. — Мы с Федей кое-что там купили. Прости, Идка, но так сладкого захотелось!
— Да ладно, — я махнула рукой. — Тащи уж! Ты беременна, тебе можно.
— Ты, кстати, тоже, — Васька хитро улыбнулась.
Вот ведь… Змея! Искусительница…
Пока я ставила чайник, Васька, Дашка и Федор шуршали пакетами в коридоре и о чем-то шептались. О чем это они? А, ладно… Какая мне теперь разница? Я счастлива!
Но после совместного чаепития ощущение, что «все чего-то знают, чего не знаю я» — усилилось. Федя с тяжелым вздохом удалился, бросив на Ваську какой-то…странный взгляд. Дашка дергалась. Наконец в дверь позвонили и стилист с визгом: «Наконец-то!» — выскочила в подъезд и почти сразу же явилась обратно с какой-то коробкой.
— Так, — я внимательно посмотрела на обеих — Васю и Дашу. — Девушки… А что, собственно…
Договорить я не успела. На глаза легла прохладная, вкусно пахнущая масочка, Василиса доставала из появившейся в кухне огромной коробки витамины для беременных, без умолку треща про доктора — чтобы вот к ней непременно и лучше завтра, а Дашка приподняла с моих глаз маску и развернула….
— Оооооо….
Ночная… нет, язык не поворачивается назвать эту пену шелка на тонких лямочках — сорочкой или рубашкой… Ночная прелесть прибыла как по волшебству, Даша, довольно жмурясь, меня в нее нарядила.
— Может, легкий макияж еще? — просила она у Василисы, напрочь игнорируя меня.
Вот, опять! Опять они все говорят обо мне так, будто меня здесь нет! Ненавижу!
— Зачем?! Чтобы спать лечь? — я сначала нахмурилась, потом нервно хихикнула.
Ох, не нравится мне все это… Сильно не нравится!
Захотелось вывести обеих на чистую воду, возмутиться, поругаться, но… Не получилось. Я вдруг поняла, как устала. От смеха, слез, переживаний и счастья. И как было бы хорошо сейчас…
— Как ни странно, она и так замечательно выглядит, — постановила Василиса. И меня отпустили.