— Ты сам знаешь, — кивнул Север.
— И он там уже почти три месяца. Ты давно все готовил. Виктор помешал? Хотов хорошо по мне приложился, а лежачих не бьют. Поэтому ты ударил сейчас, когда я поднялся и хоть немного пришел в себя.
— Я не такая сволочь, как ты.
— Да я вижу, Север. Поэтому на Анне красный галстук. Таким задушили…
Север захлопнул экран и подался вперед, желая побыстрее уйти прочь. Анна едва успела поймать его за плечи, удержав от падения. Он замер в ее руках и, кажется, боялся даже пошевелиться.
— Расскажи мне, Север.
Глава 34
Анна водила руками по его волосам, лаской успокаивая растревоженную рану. Север лежал на боку, повернувшись к ней спиной, и молчал. Она смотрела на его плечи, угадывая, как напряжены мышцы под белой футболкой. За окном уже стемнело, и приглушенный свет фонарей наполнял спальню желтоватым теплым свечением. Их тела отбрасывали мягкие тени на противоположную стену и казались схематичным рисунком ленивого художника. Они лежали совершенно неподвижно, только пальцы Анны перебирали воздух и аккуратно касались его головы.
Опрокинутая коляска стояла у матраса, а у ее колес валялся красный галстук, который Анна сняла по его просьбе. Север попросил одним взглядом. Воспаленным, режущим... И ей показалось, что он сделал себе много больнее, чем Марку. Он так ничего и не рассказал, отказываясь даже дослушать, но в нем что-то надломилось, и Анна боялась настаивать. Он принял только помощь и осторожную молчаливую ласку.
Она крепко прижалась к нему, прильнув к спине, а руками обвив его грудь. Под футболкой ощущался жесткий корсет, который стягивал его израненное тело.
— Не стоит, — глухо бросил он.
Она почувствовала его руки, которые сжали ее пальцы и попробовали расцепить их.
— Я нужна тебе этой ночью, — шепнула Анна.
Он перекатился на спину, уткнувшись плечом ей в грудь.
— У меня нет сил контролировать себя, — признался Север.
— И не надо.
Она подняла лицо и посмотрела на него, заставив его смягчиться. Напускная холодность улетучилась, и он наклонился вперед, коснувшись ее губ. Нежный короткий поцелуй обжег Анну, и она едва удержалась, чтобы не потянуться вслед за ним, когда Север вдруг отстранился.
— Ты будешь жалеть потом.
— Потом, — повторила она и поймала его руки, положив их на свою талию.
Желание забрало его на мгновение, и он впился в хрупкое кружево. Пальцы растирали кожу и сминали ткань, которая вот-вот должна была сдаться под его напором.
— Это жалость? — выдохнул он, замедляясь.
— А ты хочешь меня, потому что Марк хочет?
Он вымученно улыбнулся и притянул к себе, так что она оказалась под его крепким телом.
— Когда ты стала такой?
Она провела рукой по его щеке, и ее нежность заставила его вздрогнуть. Он безумно желал ее, до помутнения…
— Значит эта ночь, — произнес Север. — Одна ночь.
Его глаза ожили. Мука, наконец, отпустила его, и Анна улыбнулась ему, решившись. Сомнения покинули голову, которую уже кружило желание. К черту, правильно-неправильно, сейчас она жаждет чувствовать его тело, его руки, его ласку... И она нужна ему, чтобы пережить этот день и справиться с затянувшимся штормом. Ему необходимо выдохнуть, хоть на мгновение расслабиться и забыться, отдавшись наслаждению. Ее руки помогут и заберут боль, теперь она знает их силу, силу желанной женщины, ее безграничную и сминающую власть.
Она жадно поцеловала его, лаская языком, а потом скользнула ниже и покрыла поцелуями его шею и грудь. Север нащупал застежку и расстегнул молнию на ее спине, а потом откинулся на постель, подтягивая ее к себе.
— Ты сверху, — сказал он.
Бретельки соскользнули вниз и ее грудь оголилась. Правда всего на секунду, Север накрыл ее рукой и смял. Сильные пальцы настойчиво ласкали, заставив шумно выдохнуть. Черт, все оказалось острее и мучительнее... Она желала его столь же страстно, и каждое касание друг до друга отдавалось в теле невыносимой режущей сладостью.
Анна запустила руки под его футболку и потянула вверх, но он поймал ее движение.
— Нет, — отозвался он, — не раздевай меня.
Его тело напряглось, и ей пришлось поцелуями и шелковыми прикосновениями успокаивать его. Она не стала спорить, понимая причину, и послушно отпустила ткань. Перенесла пальцы ниже и расстегнула ремень и ширинку. Север инстинктивно задвигался и поддался вперед. Он определенно желал ускориться, в его прикосновениях проснулся самый настоящий голод, он сминал все сильнее и сжимал ее бедра, направляя.
— Сейчас, — зачем-то сказала Анна и угадала его усмешку.
Она широко развела ноги и натолкнулась на него. Его пальцы тут же впились в ее талию и начали помогать ей двигаться, задавая нужный ритм. Он застонал.
После она молча легла рядом и обняла его голову, будто хотела задержать сладостное опустошение и штиль в его мыслях. Пусть ни о чем не думает, хотя бы несколько минут, и ни о чем не вспоминает. Только чувствует ее рядом и дышит ее ароматом. Она тоже забыла тревоги и сомнения, хотя понимала, что утро сотрет радужные эмоции и придавит чувством вины, а может и что похуже придумает.
Но не сейчас, еще не утро...
Сейчас хорошо, сейчас все прекрасно. Он рядом, умиротворенный и тихий. И ему стало легче.
— Можешь отпустить меня и лечь удобно, — бросил он с улыбкой.
— Мне так удобно.
Анна поцеловала его в висок и все-таки перенесла одну руку на плечо. Она сжала ладонь, поддавшись желанию острее ощутить его близость. Ведь утро настанет очень быстро.
— Ты можешь спросить, — произнес Север.
Она замерла и затихла. Анна хотела знать, но и желала оставить этот момент нетронутым и чистым. Ей осточертела шахматная доска, когда за белой клеткой обязательно следует черная.
— Сейчас я отвечу, — продолжил он.
— Расскажи, что хочешь.
Он повернул голову и коснулся губами ее лба. Может и не надо? Пусть будет тишина и его тепло. Его спокойное дыхание и расслабленный голос. Она уже забыла, каково это быть в объятиях, нежных и искренних, которые не стремятся переделать или испытать тебя, пусть и без злого умысла, а просто потому, что по-другому не умеют и не приучены. Марк не умел. За каждое мгновение откровения он заставлял платить, придумывая изощренные полосы препятствия, от которых она задыхалась.
— Хорошо, — кивнул Север. — Мое настоящее имя Андрей.
— Андрей, — повторила она.
— Не привыкай. Я сам уже отвык.
— Пусть будет Север.
— Пусть будет.
Он вдруг умолк, словно растерял уверенность. Он хотел продолжить, но никак не мог придумать первое слово. Точку отсчета.
— Мы можем поговорить потом, — отозвалась Анна.
— Из-за меня погибли люди.
Все вернулось. Надломленный голос и болезненные паузы, и пронзительные интонации. Так звучит душевная нагота.
— Четверо, — продолжил он. — Я еще учился в институте в другом городе. Мой приятель должен был доставить тачку для одного барыги, он крутился в таких кругах. Я иногда закупался у него и разбрасывал по своим. Так и сошлись, пару раз зависали вместе, а потом случилась эта проклятая сделка…
Он отпустил ее и лег на спину, уставившись мертвым взглядом в потолок.
— У него что-то не сошлось, и я вызвался помочь, перегнать тачку за него. Старенький форд, глупость. Он ничего не сказал, я сам по дороге понял, что она набита товаром. Нашел пакеты под обивкой. Я занервничал, надо было остановиться и все обдумать, позвонить ему, — Север тяжело выдохнул. — В области я наскочил на колею и слетел в кювет. Бочиной впахался в дерево, машина буквально согнулась вокруг ствола. И меня понесло. Я бросил все и автостопом добрался до дома, схватил вещи, отключил телефон и решил пересидеть недельку на даче друга.
Анна уже знала финал истории. Его было несложно предположить после проведенного рядом с Марком времени. Законы их мира она успела выучить.
— На второй день до меня дозвонились. Пропущенных было десятки, и я все-таки ответил. Все закружилось серьезно, хотя я почему-то верил, что само как-то разрешится. Думал, надо просто подождать. А меня искали, приятеля убили в первый же день. Его нашли в клубе, и вместе с ним перебили всех, кто был в комнате для привата. Двое друзей и стриптизерша... ее задушили.
Почему здесь не бывает по-другому? Никаких исключений и счастливых стечений.
— Марк вытащил меня. У меня были связи в органах, но после четырех трупов я не решился просить помощи там. А Марк уладил все и перетащил меня к себе. Дал работу.
— Ему нужны были твои связи?
— Нет. Я помогал улаживать вопросы с органами, но он мог найти и другого. Я занимался этим всего год, потом ушел в охрану. Сначала обычным телохранителем, потом поднялся. Я сильно изменился, и Марк заметил это.
— Он сказал, что ты выжидал…
— Я был благодарен ему, но он захотел в счет долга слишком многое.
— О чем ты?
— Например, галстук. Так была одета та убитая девушка. Марк показывал мне фотографии из полицейских отчетов, море фотографий... И он три раза присылал мне проституток в ее наряде. Он напивался и ему казалось это отличным развлечением.
Голос Севера дрогнул, и ему понадобилось время, чтобы продолжить.
— Он много, что придумал. У него богатая фантазия, Анна.
Глава 35
Она проснулась в его объятиях. Север еще спал, а по его наручным часам она поняла, что нет и восьми. Шевелиться не хотелось, она боялась разбудить его и нарушить пьянящую тишину. Еще немного, пусть будет так…
Ее взгляд наткнулся на окно напротив, и она увидела Марка, который сидел на подоконнике и смотрел на них. Заметив ее изумление, он приложил указательный палец к губам.
Это был не сон, даже не кошмар. Анна, чувствуя, как бешено заколотилось сердце, подтянула одеяло и прикрыла обнаженное тело. Марк проследил за ее движением и расплылся в издевательской улыбке.
— Все-таки женская любовь к больным и немощным победила, — сказал он вполголоса.
Север дернулся сквозь дрему, и Анна выскользнула из его рук, усевшись в коконе из простыни. Марк спрыгнул и подошел ближе. Послышались шаги в гостиной, в квартире был кто-то еще. Впрочем, Марк никуда не ходил без охраны.
— Кажется, я говорил, что такая ситуация нежелательна, — продолжил он.
Его веселый и подтрунивающий тон раздражал, как и ухмылка, которая наползала на его лицо каждый раз, когда он чуял жертву и повод для собственного развлечения.
— Марк, мы можем поговорить нормально, — попросила она шепотом.
— Сейчас поговорим.
И он звонко хлопнул в ладоши. Север проснулся и тут же вскочил, оказавшись рядом с ней. Она почувствовала его плечо, но быстро отстранилась. Потому что как бы добродушно не улыбался Марк, показывая, что именно этого и ожидал, в нем сейчас клокотала ярость и не дай бог ей прорваться наружу.
— Тише, тише, рэмбо, — отозвался Марк, посмотрев на Севера. — Ты все равно ни хрена не можешь.
Он нагнулся и потянул за ручку коляску, поставив ее на колеса.
— Может подсадить? Так хоть малейшая интрига появится.
— Чего ты хочешь? — спросил Север.
— Мы тут с Анной обсуждали, чего я не хотел.
Анна не знала, как остановить этот поезд. Он уже разогнался на всех парах и собирался крушить станции без разбора. Она уже видела его таким, уязвленным и оскорбленным глубоко в сердце. Так глубоко, что на поверхности только усмешка и тошнотворная самоуверенность.
— Ты хоть рассказал девушке, что к чему, прежде чем тащить в койку?
Он прищурил глаза и перевел внимание с Севера на нее. Сердце забилось вдвое сильнее, и она готова была спорить, что побледнела. Но самое страшное, мозг отказывался работать, ни одной подсказки, ни одного решения.
Так и не придумав ничего, Анна кивнула.
— Что-то сомневаюсь, — резанул Марк, всего на мгновение позволив ощутить свой гнев.
Он наткнулся взглядом на галстук и поднял его.
— Почему без него? — спросил он у Севера с прежней улыбкой. — Веселее же.
— Это в твоем вкусе, — огрызнулся Север.
— Ну, одну проститутку ты трахнул тогда. Вместе с галстуком.
— Я был пьян. И подумал, что только так ты отцепишься.
Марк просунул руки в петлю галстука и наклонился к Анне. Она не стала противиться и поймала руку Севера, который хотел помешать. Красный галстук вновь оказался на ее шее, только Марк затянул туже. Он коснулся лица, медленно проведя по щеке. Его взгляд затянуло туманом, и он умолк, о чем-то размышляя или вспоминая.
— Марк, — позвала она, — это уже произошло…
— Встань, — приказал он.
Его руки грубо сомкнулись вокруг ее шеи и потянули наверх. Она вдруг оказалась перед его лицом и обжигающим взглядом.
— Я подталкивал тебя. Ты это хочешь сказать?
Правильный ответ. Правильный ответ. Ведь он должен существовать... Или молчание. Лучше всего молчание. Переждать и перетерпеть. Его все равно не остановить, пока он не выплеснет все, не отыграется за каждый порез и каждое лживое слово. Только пусть отыграется на ней.
— Нет, — ответила она.
— Тогда что?
Он встряхнул ее и подобранные бретельки вновь слетели с плеч, оголив ее.
— Ответь мне, Анна.
— Я люблю вас обоих.
Марк рассмеялся и грубо притянул к себе, прижав ее голову к своей груди.
— Она любит нас обоих, — выдохнул он в затылок.
Анна думала только о том, сколько еще? Сколько еще слов или даже ударов случится, прежде чем он придет в себя.
— Марк, достаточно, — отозвался Север. — Я прошу тебя. Ты выиграл…
— Ты не проверил ее, да? Так торопился отыметь, что не прощупал.
Он оттолкнул ее и, сжав плечи до синяков, усадил в инвалидное кресло.
— Нет, Марк, — взмолился Север.
— Заткнись!
Марк пнул ногой колесо, и коляска с Анной откатилась назад. Марк же остался стоять на месте, он резко поднял руки и закрыл лицо, и принялся нервно растирать его ладонями. Он пытался успокоиться, найти равновесие…
— Хорошо, — кивнул он и опустился на матрас рядом с Севером.
Наступила тишина, звонкая и давящая, когда даже вдох боишься сделать. И собственные мысли звучат оглушающе. Они оба посмотрели на нее. Север с беспокойством и неудачной попыткой изобразить ободрение, а Марк с болью и отрешенностью, словно у него не осталось больше ни на что сил.
— Ты же не сказал ей? — спросил он у Севера удивительно спокойным голосом.
Север замялся. Анна не понимала его смятение, но ей показалось, что ответить ему мешает именно она.
— Понятно, — кивнул Марк. — Все, как договаривались. Забыли навсегда.
— Это было твое условие.
Север искоса посмотрел на Марка, пытаясь угадать его настрой. Анна же начинала терять нить происходящего. Ее незаметно вынесли за скобки, и она перестала понимать их разговор.
— Теперь я передумал. Можешь сказать ей, — Марк махнул ладонью в ее сторону.
Он вновь не удержался от смеха. Он буквально залился, развеселившись внутренней шутке, и согнулся пополам.
— Черт, Север, — простонал он, — ты подонок хлеще меня.
Отсмеявшись, Марк поднялся и подошел к ней. Поймал ладонью ее подбородок и заглянул в глаза.
— Мы братья, малыш, — сказал он.
Марк насладился ее реакцией, как будто пролился живительный дождь на его раны.
— Стас кстати за твоей спиной ведет переговоры. Так что поднимайся... вернее залазь в свою коляску, я жду в гостиной. Нужно решать проблему.
Он ушел, захлопнув за собой дверь. Специально громко и хлестко. Или это ее чувства воспалились? Но громыхнуло как из револьвера, она вздрогнула всем телом, почувствовав, как резкое движение отдалось сотней ледяных уколов по всему напрягшемуся телу. А на грудь кто-то наступил тяжеленным сапогом.
— Анна, — позвал Север.
Она хотела отвернуться от него, но вспомнила о коляске. Она встала и побрела к дорожке, на поручень которой повесила платье. Надо переодеться, для начала переодеться.