Весь воздух покидает мои лёгкие, когда он дает мне то, что как я знала, приближается. Я чувствовала это, но слышать, как он это говорит, подтверждает то, что мое тело и сердце говорили мне все это время. Груз, о котором я и не знала, упал с моих плеч с его лёгкими словами.
Он поднимает меня на руки, и я держу его крепко.
— Позволь мне показать тебе.
Он несет меня через дом и вверх по лестнице. Тогда я осознаю, что понятия не имею, где я, но мне все равно. Это не занимает много времени, и он толкает дверь в спальню и опускает меня на ноги.
— Это один из моих домов, — говорит он. — Ты впервые приснилась мне в ночь, когда меня обратили. С годами все чаще и чаще ты приходила ко мне. Сначала это были твои волосы. — Он протягивает руку, оборачивая локон моих рыжих волос вокруг пальца. — Тогда ты была такой мягкой. — Его другая ладонь скользит по моей руке, когда он касается моей кожи. — Твои глаза поставили меня на колени. Они — красота, о существовании которой я не знал. — Он вглядывается в них и, клянусь, я чувствую, как он смотрит глубоко внутрь и видит всю меня.
Мой рот открывается, потому что никто никогда раньше не говорил мне таких сладких слов. Его пальцы отпускают мои волосы, и он приближается, когда его рука скользит по моему бедру.
— Потом это.
Он медленно наклоняется, и я сразу понимаю, что это для того, чтобы дать мне время сказать ему остановиться. Я не собираюсь.
Он целует голую кожу на моем плече над родинкой.
— Я привёл его прямо к тебе, любовь моя. Я никогда не хотел, и мне так жаль.
Опять это слово, заставляющее мое сердце трепетать.
— Как ты привёл его ко мне? — Теперь я знаю, что это Гордон убил мою мать. Он убил её и забрал меня.
Он отошел в сторону и его большая фигура отдалилась от меня. Я стою в шоке, когда мои глаза осматривают стены. Повсюду мои изображения и это захватывает дух.
— Ты нарисовал это? — Рука приближается ко рту. — Их так много.
— Вот откуда я знаю, что я ответственен за смерть твоей матери. Гордон использовал некоторые из моих прошлых картин, чтобы найти тебя. Он использовал их, чтобы выследить тебя и забрать у твоей матери. Если бы я не нарисовал тебя или хранил их в секрете, он бы не убил её.
— Это не твоя вина, — говорю я, защищая его. В глубине души я знаю, что он говорит мне правду.
Гордон кормил меня ложью, но в глубине души я осознавала, что он — зло. Я вижу душу Бишопа, и она чиста и добра.
— Мне так жаль, что я не нашел тебя раньше. — Он скользит костяшки пальцев по моему подбородку, и мое тело горит теплом. — Но сейчас я здесь, и я сделаю все, чтобы сохранить тебя в безопасности. Ты моя, Лорен.
Глава восьмая
Бишоп
— Я больше не могу держаться от тебя подальше, — говорю я, когда обнимаю её лицо, а она прислоняется щекой к моей ладони. — Я ждал почти двести лет, чтобы найти тебя, и как раз тогда, когда я потерял надежду, ты появилась.
— Что происходит? — говорит она, когда я склоняюсь на расстояние вдоха от её губ.
— Я поцелую тебя, а потом попробую, — говорю я, скользя одной рукой по её спине и прижимая губы к ней.
На её губе есть небольшой след крови в том месте, где она была разбита раньше, и когда она ударяется о мой язык, я чувствую это вплоть до пальцев ног. Вкус сладкой корицы наполняет мой рот, и я углубляю поцелуй.
Её руки скользят по моей груди, и я чувствую, как она хватается за пиджак моего костюма. Я стягиваю материал, желая, чтобы он был подальше от моего тела, и чтобы её кожа была прижата к моей. Я внезапно безумно нуждаюсь обладать ею и любить каждый сантиметр её тела. Она тянется к пуговицам моей рубашки, и я чувствую её потребность.
— Ты мне нужна, — говорю я, целуя её в шею и царапая зубами её нежную плоть. Я прижимаю к ней свой твердый член, и она задыхается, раздвигая ноги. Теплая колыбель её бедер приветствует меня, и я втираюсь в неё. — Мы выпьем друг из друга, так ты останешься моей навсегда.
Она стонет, когда я прижимаю её к стене и снимаю рубашку. Она вонзает ногти в мою голую грудь, а я хочу выть от восторга. Мои руки спускаются к её платью, и я стягиваю ткань вокруг её талии, чтобы почувствовать её тепло на мне. Я провожу пальцами по краю её трусиков, целую вниз по ключице.
— Укусишь меня? — спрашивает она, и я немного откидываюсь назад, чтобы увидеть потребность в её глазах.
— Всякий раз, когда ты просишь меня, — говорю я и преклоняю перед ней колени. — Подержи это для меня.
Она хватает подол платья и поднимает его, чтобы я мог видеть её белые трусики. От её вида перед глазами и запаха её желания у меня голова кружится от похоти. Как она может быть такой чистой и милой и хотеть такого мужчину, как я? Может, я и не тот человек, которого она заслуживает, но я буду лучше для неё. Я буду лучшей версией себя, и дам ей всё, что она пожелает.
Я нежно снимаю с неё трусики, обнажая её голую киску и розовые губки. Они блестят влагой, и у меня сводит зубы от желания почувствовать её вкус и укусить.
— Ты нетронута, не так ли, дорогая? — Спрашиваю я, когда потираю большой палец между её губок. Я смотрю вверх в её глаза. Она кивает и кусает свою нижнюю губу. — Ты больше не будешь.
Она выходит из трусиков, когда я наклоняюсь вперед и бегу языком по линии её киски. Её тело напрягается, но затем немедленно расслабляется, когда она позволяет мне попробовать её. Тёплая сладкая корица здесь сильнее всего, и я стону от вкуса. Как она может иметь такой райский вкус? Все ли пары чувствуют одно и то же?
Я поднимаю одну ногу и кладу её на плечо, когда мои руки идут к её заднице. Я крепко хватаю её и открываю рот над её киской, сосу её клитор. Она кричит моё имя, и её руки скользят к моим плечам, пока она качает свои бедра о моё лицо. Это грязно и сексуально, наблюдать, как она работает своим телом, чтобы освободиться.
Она ездит по моему лицу, её тело дрожит, и я знаю, что её оргазм быстро приближается. Может, она и девственница, но она хочет стать женщиной, и я собираюсь скоро сделать ею.
Потребность в ней ошеломляет, и я больше не могу контролировать свои желания. По мере того, как её тело плотно качается, я просовываю два пальца внутрь неё и чувствую, как разрывается её девственность. Она кричит, когда достигает пика, и оргазм сотрясает её. Я сосу её клитор, пока она поднимается на волну удовольствия и выкрикивает мое имя.
Я чувствую вкус её девственной крови на своем языке, облизываю её дочиста и целую внутреннюю часть бедра. Прежде чем сказать ей, что я собираюсь сделать, я впиваюся зубами в мягкую плоть и прокусываю кожу. Она хнычет, когда на неё обрушивается очередной оргазм, и я улыбаюсь, пробуя её кровь.
Я закрываю глаза и стону, когда пью из неё, ощущая, как связь согревает мое тело. Я твёрд, как скала, и становлюсь все жёстче с тех пор, как мое тело ждало этого момента в течение двухсот лет. Я не могу больше ждать, и не знаю, как долго продержусь.
Когда я уже достаточно её распробовал, я зализал рану, запечатав её, а потом встал. Её руки все ещё крепко держат платье, так что я вытаскиваю ткань, а затем снимаю его с её тела. Она полностью обнажена передо мной, и я никогда не видел ничего более красивого.
Её ноги дрожат, и я держу её близко, когда подхожу к маленькому дивану в углу комнаты. Я сажусь и помогаю ей расположиться на моих ногах, немного откидываясь назад. Её руки доходят до пояса моих брюк, я помогаю ей расстегнуть их и вытащить мой член. Он такой толстый, что я не уверен, что он поместится внутри неё, но я не чувствую её страха. Вместо этого я чувствую волнение и что-то ещё гораздо глубже.
Попробовав её кровь, я соединяюсь с ней так, как никогда не считал возможным. Об этом говорят все книги, которые я так долго изучал, но я никогда не знал, что так может быть. Её мысли — мои собственные, и мне интересно, каково это будет, когда она попробует мою кровь.
— Теперь твоя очередь, любовь моя, — говорю я, поднося своё запястье ко рту и пронзая кожу зубами.
Её глаза расширяются от удивления, но опять же нет страха. Она любопытная и голодная. Когда я держу его для неё, она без колебаний наклоняется и прикладывает ко мне губы, и тогда я хватаю свой член и держу его ровно, пока она поднимает бедра и опускается на него.
Её фиолетовые глаза закрываются вместе с моими. Я чувствую её вкус, в то же время мой член медленно скользит по её киске. Она сосет меня, когда мой член погружается глубже, и я не могу отвести взгляд. Это величайший момент моей жизни, и я мгновенно чувствую, как наша связь оборачивается вокруг нас, как сплошная стена, защищающая нас от внешнего мира. Единственное, что сейчас имеет значение, это то, что мы вдвоем в этой комнате, и ничто не сможет это отнять.
— Блядь, — говорю я сквозь стиснутые зубы, когда она садится на мой член и держит меня глубоко внутри себя. Я не знаю, как её тело смогло выдержать каждый сантиметр, но, должно быть, волшебство, которое связывает нас вместе делает это возможным.
Она намного меньше меня, но каким-то образом мы едины.
Я прикасаюсь к её щеке, когда оттягиваю запястье, а затем приношу его ко рту, чтобы запечатать порез. На её нижней губе есть небольшой след крови, и я наклоняюсь вперед, беру её лицо обеими руками и глубоко целую её. Её голая грудь прижимается к моей груди, а её твердые пики дразнят меня. Поцелуй ошеломляющий, так как я чувствую себя на её языке и впервые ощущаю, что наша связь полностью раскрылась. Я слышу её мысли и чувствую, что она делает. Слышу её желания. Я разбиваю поцелуй и двигаю рот к её соскам, потому что ей интересно, каково это — иметь их во рту.
Её бедра качаются, когда я думаю о том, как хорошо было бы, если бы она двигалась на мне, и вместе мы даем друг другу то, чего хотим.
— Бишоп, — шепчет она, и я откидываюсь назад, чтобы посмотреть на неё. Её фиолетовые глаза стали темнее, и я чувствую, как хорошо мой член ощущается внутри неё. — Это всегда так? — спрашивает она, раскачивая бедрами взад и вперед.
— Я не знаю. Я знаю только, каково это заниматься любовью с тобой. — Я провожу руками по её спине, а затем хватаю её за задницу. — Но я полагаю, что эта связь сейчас происходит только с настоящими парами. С людьми, которые любят друг друга.
Её бёдра дрожат, я обхватываю её за талию и встаю, прежде чем уложить её обратно на небольшой диван. Её задница на краю, а я нависаю над ней, трахая её все сильнее и глубже.
— У нас есть все время в мире, чтобы определить, что ты чувствуешь прямо сейчас, но для меня это бесспорная любовь. Любовь, которую я искал с того дня, как родился. Я искал тебя ещё до твоего рождения. Эту истину я действительно собираюсь защитить это ценой собственной жизни, Лорен.
Она протягивает руку и хватает меня за грудь, стонет и сжимается вокруг меня. Её дыхание тяжелое, а тело мягкое, когда она откидывается и позволяет мне взять её. Я кладу руку ей на живот и смотрю ей в глаза.
— Я собираюсь сделать тебя матерью, — говорю я, позволяя своему члену проникнуть в неё глубже. — Ты слишком долго была одна. Пришло время вырастить и дать то, чего желает твоё сердце. — Я наклоняюсь, чтобы пососать её сосок, и она вскрикивает. — Я могу прочитать все твои мысли, и ты тоже можешь прочитать мои. Я знаю, что в глубине души ты надеешься забеременеть, чтобы родить малыша.
— О боже, Бишоп, — дышит она, пока её киска сжимает меня. Мои грязные слова — правдивы, и я даю обещание, которое намерен сдержать.
— Если ребенок — это то, что ты хочешь, тогда это то, что ты получишь, — говорю я, натирая её клитор большим пальцем и чувствуя, как её тело сжимается. — Всё, чего я хочу, это любить тебя до конца вечности.
Она хнычет в момент кульминации, и я больше не могу сдерживаться. Я погружаюсь в неё в последний раз и чувствую, как мой член извергается внутри неё. Волны удовольствия омывают меня, и это вдвое больше, потому что я чувствую и её тоже. Связь позволяет нам обоим участвовать в освобождении, и я держу её близко, когда оно на нас обрушивается.
Мы оба задыхаемся, когда смешанные соки от нас обоих выскальзывают из её киски вокруг нас. Я не готов покинуть её тело, так что я не вытаскиваю член, когда встаю с ней и несу её в ванную.
— Куда ты меня несёшь? — спрашивает она сонно, обнимаясь со мной.
— Я подумал, что ты захочешь хорошенько отмокнуть со мной, — говорю я, когда иду в ванную и включаю горячую воду.
Я сажаю её на край раковины, но всё равно не оставлю тёплых объятий. Я все ещё тверд, как алмаз, но думаю, что так будет продолжаться ещё долгое время.
Пока я жду, когда ванна наполнится, я держу её лицо и смотрю ей в глаза. Я укладываю её волосы за ушки и прикасаюсь к её губам, но не могу перестать смотреть на неё. Наши умы связаны так же, как и души, и мы делимся всеми нашими воспоминаниями. Некоторые из её воспоминаний такие грустные и одинокие, но есть несколько приятных, из того времени когда она была младше, выходила на улицу и играла. Она может видеть мои, и то, каким одиноким я был до тех пор, пока у меня не появилась собственная семья, но всегда не хватало одного недостающего элемента. Теперь, когда я нашёл её, моё сердце заполнено, и это она тоже видит. Нет слов, которыми можно обменяться, и ничего не осталось незамеченным. Это лучшая часть в том, чтобы стать парой — моя правда в том, что она видит.
Я укладываю её в ванную и медленно погружаюсь сам. Она все ещё обнимает меня, когда кладет голову мне на грудь, и теплая вода окружает нас.
— Завтра, — говорю я, когда чувствую, как её вопросы пульсируют. — Прямо сейчас, просто позволь мне позаботиться о тебе, Лорен. Позволь мне показать тебе любовь.
Я чувствую, как её тело приспосабливается к моему, так как она по-настоящему знает, каково это — принадлежать чему-то.
Глава девятая
Лорен
— Что я натворила? — шепчу я, когда смотрю на Бишопа, лежащего в постели рядом со мной.
Впервые с тех пор, как я себя помню, моя голова чиста, и больше нет размытых пятен. Гордон столько всего скрывал от меня в моей голове. Я всю жизнь жила с этим монстром и не знала об этом.
Бишоп открыл глаза и перевернул нас, так что он оказался сверху. Он прижимает меня к себе, и на его лице появляется беспокойство.
— Даже не думай о том, чтобы убежать от меня. Эта история уже устарела. — Я улыбаюсь ему, думая, что могу провести вечность вот так.
— Я никогда никуда не захочу уйти. — Я провожу руками по его груди по его темным коротким волоскам. — Я просто не хочу, чтобы ещё больше людей пострадали из-за меня. Что если он придет за тобой и… — Он обрывает меня поцелуем настолько глубоким и сладким, что это оживляет всё моё тело. Я стону в его рот и обхватываю его ногами. Удовольствие прошлой ночи затопило мой разум, и я хочу делать это снова и снова.
«Я никогда тебя не оставлю». Его слова парят в моем разуме. Это займет некоторое время, чтобы привыкнуть. «И я никогда не оставлю тебя», отвечаю безмолвно. Наша связь уже настолько глубока, и, возможно, это потому, что она была там задолго до того, как мы узнали о ней.
Он дотрагивается до моей губы, прежде чем откинуться назад и подтягивает меня к себе, так что я сижу на его коленях.
— Он придёт, — говорю я, зная это наверняка. Я проснулась от страха, что, возможно, привела Гордона прямо к порогу Бишопа. Потом я вспомнила, что больше не одна. Что бы ни случилось, мы с Бишопом столкнемся с этим вместе.
— Я не виню его. Я бы тоже тебя не отпустил. — Он нахально улыбается мне.
— Бишоп, я серьёзно. — Его рука поднимается к моему подбородку, чтобы заставить меня посмотреть на него. Он всегда хочет, чтобы наши глаза встретились.
— Я знаю, и я с этим разберусь. Лучше бы он пришел сюда, и кроме того, уже давно пора.
— Ты убьешь его. — Для того, кто не хочет, чтобы кто-то ещё умер, я не говорю ни слова в защиту Гордона.