МАФИОЗИ
Автор: Алекса Райли
Жанр: Современный любовный роман, Эротика
Рейтинг: 18+
Серия: Размножение #4 (про разных героев)
Номер в серии: 4
Главы: Пролог+11 глав+2 Эпилога
Переводчик: Василиса М.
Редакторы: Ирина К., Ленуся Л.
Вычитка и оформление: Анна К.
Обложка: Таня П.
ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения, а также указания группы и переводчиков запрещено!
Специально для группы: K.N ★ Переводы книг
(https://vk.com/kn_books)
ВНИМАНИЕ!
Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Пролог
Сальваторе
Люди говорят, что карма — та еще сучка, но со мной она хорошо обошлась. И дело не в том, что я порядочный человек. То, что я делал в своей жизни, происходило по своим причинам. Я крал, шантажировал, даже убивал. Однако есть то, с чем я не связываюсь: например, женщины, дети или наркотики, но в основном мои руки достаточно сильно испачканы. Так оно и получается, когда ты босс.
Я знаю и ощущаю тяжесть каждого своего темного поступка, но мне никогда не приходилось ни перед кем оправдываться. И теперь, впервые в жизни, я должен объясниться. Должен смотреть на нее каждую ночь и рассказывать этому невинному ангелу, почему пошел по этому пути.
И я сделаю это, потому что у меня нет выбора. Ее глаза — центр моего мира, каким-то образом она стала моим ангелом. Я преклоню колени и исповедую свои грехи, чтобы она могла очистить мою душу. Ради нее я упаду на меч, даже если он будет в ее руках.
Я не тот человек, который испытывает чувство вины или раскаяние, но потрачу тысячу лет, пытаясь покаяться, если это будет означает, что она не покинет моих объятий.
В ту ночь, когда я впервые ее увидел, ее жизнь изменилась навсегда. Некоторые могут сказать, что это изменения в худшую сторону, но она говорит, что в лучшую. Все, что я знаю, — я планирую жить до конца времен, потому что этот ангел не должен попасть туда, куда попаду я, когда моя жизнь закончится. Она абсолютно чиста, и я привел ее в свой мир — в подпольную мафию.
Я должен был отпустить ее, когда была такая возможность, но я единственный ребенок в семье и вырос эгоистом. Что мое — то мое.
Глава 1
Тея
Сорок семь долларов.
Я пытаюсь не заплакать, глядя на жалкие остатки денег в моих руках.
Но приходится сжать зубы, спрятать деньги обратно в кошелек и убрать его в сумку. Обычно я не считаю деньги в поезде, но он на сегодня последний, и уже около полуночи. В вагоне никого нет и не было, когда я села.
Рита снова попросила меня поработать в вечернюю смену, а я не могла позволить себе отказаться. Но теперь, после нескольких часов на ногах, когда я надрывала свою задницу в кафе, уже нет чувства, что это того стоило.
У меня болят ноги, и, находясь в электричке, на этом неудобном сиденье, каждая клеточка моего тела желает принять ванну. Но вместо этого у меня будет лишь быстрый теплый душ, а через пять часов — повторение этого дня.
В течение дня я работаю телемаркетологом в исследовательской компании. Мы объясняем людям, что проводим опросы, но чаще они думают, будто мы пытаемся им что-то продать. Я получаю минимальную почасовую зарплату и бонусы за количество совершенных звонков. Мне платят дополнительные бонусы за опросы, которые люди прошли полностью, хотя большую часть времени я общаюсь с людьми, которые просто бросают трубку. Я беру дополнительные часы так часто, как только могу, а это значит, что вставать мне уже совсем скоро. Нам разрешено начинать звонки с восьми на восточное побережье, поэтому я встаю с птицами.
Сама фирма базируется в Лос-Анджелесе, и к ней обращаются совершенно разные копании. Они хотят, чтобы люди отвечали на самые разные вопросы, такие как: за кого они будут голосовать или какое мясо покупают. Верите или нет, а у людей есть предубеждения насчет мяса.
С проведением интернет-опросов компания стала динозавром, но еще достаточное количество людей все еще боятся новых технологий, и дома стоит стационарный телефон. Вот здесь и появляется S&D Associates. Я не знаю, кто владельцы, или как они управляют компанией, но, как сказала официантка, вместе с которой я работаю по ночам, они принимают на работу, вот так я там и оказалась.
Я работаю в «У Риты» с тех пор как окончила школу. Сначала работала только по ночам, потому что днем ходила в общественный колледж. У меня были некоторые сбережения, которые помогли мне продержаться в течение первого года, но потом стало слишком трудно выдержать рабочую нагрузку, поэтому я решила взять перерыв. Это было три года назад.
Сейчас я работаю днем и по вечерам до поздней ночи. У меня была соседка по комнате, но она нашла парня и съехала полгода назад. Я пыталась найти другую, но знакомство с новыми людьми — совсем не мое, и у меня не так много друзей. Прежнюю соседку я знала со школы, мы вместе посещали некоторые занятия, но я бы не сказала, что мы были близки. Она платила свою часть аренды вовремя, поэтому я думала, что мне с ней повезло, и оставалась в стороне.
Еще четыре месяца мне не надо платить аренду, так что у меня есть время, чтобы что-то придумать. Я положила все, что у меня было, на депозит, и рассчитываю получить прибыль, когда придется переехать. Мне нужно найти квартиру поменьше, которую смогу себе позволить.
Я тру глаза, думая о том, что голова начинает болеть все сильнее, и молюсь, чтобы это была не мигрень. Или, если это все-таки она, чтобы она не началась, пока не дойду до дома. Я просто хочу отключиться, но поезд — не лучшее место для этого.
«У Риты» на сегодня закрылось, и я злюсь, думая о том, как мало чаевых сегодня получила. Иногда у меня получается урвать неплохую сумму, когда чаевые так и идут, но сегодня вечером с этим было напряженно. К тому времени, как мы поделили все с поварами и другими официантами, я осталась с маленькой суммой наличных, которые совсем не отражают мою тяжелую работу.
Я продолжаю ждать богатого родственника, который неожиданно объявится и исполнит все мои мечты, но знаю, что выдаю желаемое за действительное. Моя мама умерла, когда я была ребенком, меня воспитывала тетя. Она не знала, кто мой отец, и у нее было еще пять своих детей, о которых нужно было заботиться. Мы много переезжали, и меня переселяли между спальнями и кроватями, пока я не стала достаточно взрослой, чтобы устроиться на работу и начать зарабатывать собственные деньги. В последний раз, когда я ее видела, она жила в Лас-Вегасе, а у меня была сумка на плече. Она махнула рукой на прощание и продолжила смотреть телешоу. Не то чтобы она меня не любила, у нее просто не хватало энергии, чтобы заботиться еще об одном ребенке, который даже не был родным. Мне было больно, что мои кузены поступали так же, будто я была потерянной собакой, которую никто никогда не хотел, но я не виню их. Ни у кого из нас не было того, что можно назвать стабильным детством, и я думаю, что мы все просто пытались выбраться. Я приехала в Лос-Анджелес, надеясь, что в этом городе будет больше возможностей для кого-то вроде меня, но я была не права.
Поезд начинает замедлять ход, и я смотрю на свою остановку. Там темно, и я издаю стон. Иногда свет, который должен светить двадцать четыре часа в сутки, пропадает, и всем приходится выходить со станции на улицу в темноте. Обычно все не так плохо, если есть другие пассажиры, кроме меня, но на этот раз я одна.
— Отлично, — бормочу я, хватая сумку и вставая, когда поезд останавливается. Двери открываются, и я выхожу на платформу, быстро иду, удерживая сумку подмышкой. У меня есть с собой перцовый баллончик в боковом кармане, и я засовываю руку внутрь, сжимая его в кулаке. Это не так много, но хоть какая-то защита, и теперь я чувствую себя немного храбрее, когда пробираюсь к выходу сквозь темноту.
Платформа очень длинная. На одном конце есть станция, где можно купить билеты, но я всегда иду к другому выходу, потому что это примерно на километр сокращает путь. Если пойду к зданию станции, то мне нужно будет пройти несколько кварталов, чтобы вернуться на другую сторону, и хотя этот путь не такой опасный, как тот, по которому я иду, мои ноги просто не выдержат этого после сегодняшнего вечера.
На другом конце платформы есть переулок, он граничит с забором, за которым находится свалка. Обычно я иду вдоль забора, прохожу несколько десятков метров, пока не упираюсь в улицу, где есть несколько магазинов, работающих допоздна. Этот путь закрыт, и не думаю, что много людей знает о нем, потому что иначе они могли бы сесть в любой поезд, если захотят. Мне известно о нем уже какое-то время, с тех пор как было напряженно с деньгами, и нужно было как-то добираться на работу. Но я изо всех сил стараюсь делать все правильно и использовать этот способ как можно реже.
Я добираюсь до конца забора и вздыхаю с облегчением. Самый страшный для меня отрезок пути от остановки поезда прошел, и теперь, когда я стою здесь, чувствую себя в большей безопасности. Оглядываюсь назад, а затем смотрю вперед, глядя на свет вдалеке. Еще немного, и со мной все будет в порядке. Я всего в нескольких кварталах от дома и скоро смогу залезть в постель.
Мысли о завтрашнем дне и о том, как рано надо встать, заполняют голову, поэтому, когда я слышу шум с другой стороны забора, меня это пугает. Похоже на животное, и я останавливаюсь, парализованная неизвестностью и страхом.
Несколько раз с другой стороны забора я слышала, как лаяла собака, но потом перестала. Предполагаю, что собака умерла, потому что я видела ее однажды, и она выглядела очень старой.
Слышу другой звук, и в этот раз он похож на ворчание. Делаю шаг к забору и прищуриваюсь, пытаясь что-то разглядеть. Забор закрыт брезентом, скрывая все, что находится по ту сторону, но в нем есть щель, и я в нее заглядываю. Луна освещает достаточно, чтобы я могла разглядеть человека, стоящего на расстоянии.
Когда я смотрю на него, холодок пробегает по моей коже. Вокруг стоят старые машины, и между двумя из них я вижу, как это парень поворачивается. Он такой большой, что мог бы быть великаном. Его плечи почти вдвое шире моих, и он возвышается над кузовами автомобилей. Его волосы выглядят черными в лунном свете и немного свисают. Он одет в рубашку с длинными рукавами, которая обтягивает его мускулистую спину, и хотя мне никогда не нравились громоздкие парни, я чувствую слабость в коленях. Мой взгляд скользит по его джинсам и подтянутой заднице. Как может парень, который выглядит так угрожающе, в то же время быть таким сексуальным?
Он поворачивается, а затем я снова слышу шум. Тогда замечаю кого-то у его ног. На земле лежит человек, прикрывающий лицо руками, и когда я понимаю, что происходит, лунный свет отражается от оружия в руке большого парня.
Я поднимаю руки ко рту, чтобы заглушить крик, когда слышу выстрел. Я в ужасе отскакиваю от забора. Все во мне кричит бежать, но я стою как вкопанная, в полном шоке.
Слезы застилают глаза, я слышу в ушах стук своего сердца, и когда думаю, что останусь стоять здесь навсегда, большой парень поворачивается и смотрит прямо на меня.
Глава 2
Сальваторе
Я нажимаю на спусковой крючок, и по мне пробегает волна удовлетворения, когда вижу, как тело Джои вздрагивает. Я знал, что когда привезу его сюда, он расстанется с жизнью. Я мог сделать это быстро, но должен был ударить его пару раз, прежде чем он покинет эту землю. В конце концов, он заслужил это.
Глушитель делает свое дело, оставляя от выстрела еле слышный хлопок, а след от пули, прошедшей через его голову, сопровождается тишиной ночи. Обычно мои люди сами разбираются с чем-то подобным, но я знал Джои много лет. Он владел магазином, где я часто покупал продукты. Я просто не знал, что ему нравится бить жену и детей. Он был предупрежден об этом месяц назад, когда я увидел доказательства. Тогда я избил его, чтобы он знал, каково это. Он ценил только себя, поэтому получил наказание. Он быстро понял, что значит быть бессильным. Это был урок, в котором он нуждался, и я подумал, что этого достаточно. Это произошло после того, как его жена появилась в магазине с синяком под глазом, а его дочь выглядела точно так же. Я не мог поверить, что это происходило у меня под носом, а я не замечал этого раньше.
Я был зол, потому что защищал его бизнес, когда в действительности защита нужна была его семье. Как я мог этого не замечать? Обычно я хорошо читаю людей, поэтому меня еще больше злило, что пропустил это.
А когда сегодня я зашел в магазин, чтобы проверить, увидел, что у маленькой девочки разбита губа. Я почувствовал, что это моя личная ответственность, и я должен сам разобраться с этим, а не просто отдать приказ. Ведь я частично виновен в ране на губе малышки. Когда взгляд ее детских невинных глаз встретился с моим, и я увидел в них страдание, судьба Джои была решена. Он больше никогда не поднимет на них руку.
Магазин останется под моей защитой, но это будет как покаяние — бесплатно и на всю жизнь. Пока это место принадлежит семье Джои, я сделаю все правильно. Это верное решение после бездействия.
Приглушенный крик отвлекает от тела на земле, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть фигуру в темном переулке за свалкой. Присутствие кого-то застало меня врасплох, потому что уже середина ночи, а в этом месте никогда никого не бывает.
Почти не получается разглядеть фигуру человека с той стороны забора, но могу сказать, что это кто-то маленький. Это, может быть, даже ребенок. Я всматриваюсь в темноту, и лунный свет освещает его. Тогда я понимаю, что это женщина. И когда открываю рот, она поворачивается и убегает.
— Блядь, — бормочу я, убирая пистолет в кобуру, и бегу за ней.
Я подбегаю к забору и подпрыгиваю, ногой отталкиваясь от центра решетки, затем руками подтягивая тело вверх. Спрыгиваю с другой стороны, приземляясь на ноги быстрым и плавным движением. Мои ноги длиннее, а она не так уж далеко убежала. Мне даже не нужно бежать в полную силу, чтобы догнать ее, но чем ближе я подбегаю, тем лучший обзор на ее попку мне открывается.
Член мгновенно реагирует, застав меня врасплох. Я почти спотыкаюсь о свои ноги, пока смотрю на ее пышную круглую задницу, которая пытается убежать от меня. Какого хрена? Мой член давно не проявлял ни к кому интереса, а теперь, просто когда наблюдаю за покачивающейся задницей, пока девушка бежит, он оживает. Это не то, что мне сейчас нужно. Я даже не помню, когда последний раз дрочил, не говоря уже о том, когда хотел женщину.
Я отвлекаюсь на ее фигуру, двигаясь с ней в ногу, и наблюдаю, как она бежит к обветшавшему многоквартирному дому. Я стискиваю зубы, не понимая, почему она думает, что забежать в этот дом — хорошая идея. Женщине с такой фигурой небезопасно в таком районе, как этот. Что она вообще делала в переулке? И откуда у меня эти мысли в голове? Я не могу сосредоточиться, потому что слишком занят, думая о том, подпрыгивает ли ее грудь, потому что отсюда не видно.
Она подбегает к зданию, и я вижу, что мусорные мешки загораживают вход, потому что люди слишком ленивы, чтобы пройти лишние три метра и выбросить их в баки. Почти из каждого окна виден кондиционер, а это значит, что в здании нет системы охлаждения. У тех, у кого нет кондиционеров, на окнах стоят решетки.
Все это бесит меня, и я злюсь, что она загнала себя в угол. Она же не думает, что это убежище, в котором ей стоит находиться, потому что в этом доме есть кое-что и похуже, чем человек, который идет сейчас за ней. Она опережает меня, и я смотрю, как она открывает дверь, бросаясь внутрь. Я следую за ней, сокращая дистанцию, на которую ей удалось отбежать. Отдаю должное — она достаточно быстрая.