Алиен постепенно начала понимать масштабы беды. На нее напали, и пусть все вроде бы завершилось благополучно, но ведь… Дорл не прощает ошибок.
— Он накажет… кого-то?
Тала снова переглянулась с судорожно кусающей губы Вие и, так и не решившись ничего сказать, кивнула. Если бы Алиен в этот момент стояла, у нее бы подкосились ноги. Уна мертва, кого же тогда Дорл собирается наказывать? Охранников? Ее? Или вообще всех, кто попадется ему под горячую руку? По бледным лицам Талы и Вие Али поняла, что даже они хотят поскорее уйти отсюда, чтобы не столкнуться с Верховным.
— Но со мной ведь ничего не случилось, — только и смогла произнести она, чуть не плача.
— Да, я надеюсь, что охрану он пощадит, они все же сумели тебя защитить, — попыталась успокоить Тала, хотя голос у нее подрагивал, а потом еще тише, совсем на грани слышимости добавила: — Но Уна не смогла бы сама попасть в замок, ее запустили.
— Кто? — вскинула глаза Али.
— Слуги из кухни, — подала голос Вие и на несколько мгновений наступила тишина.
Алиен хотелось спросить, что с ними теперь будет, но в глубине души она уже знала ответ. Дорл не прощает ошибок.
— Мы пойдем, Али, ладно?
Тала с Вие поспешили уйти и Алиен осталась наедине со своими мыслями.
Переполненный замок стал казаться пустым, когда все его обитатели расползлись по углам, боясь попасться на глаза взбешенному альфе. Воздух будто бы напитался страхом, сочившемся изо всех щелей. Али прислушивалась к тишине, в ожидании Дорла, и в голову постоянно лезли ужасающие картины того, как он ее накажет за то, что она отослала свою охрану.
На улице только начинал накрапывать дождь — предвестник большой грозы. От переживаний разыгрался аппетит, но позвать слуг Алиен не решалась, да и стоявшими у кровати фруктами вполне можно утолить голод. Она отошла от окна, чтобы что-нибудь съесть, а когда вернулась, то увидела оживление на высокой стене, опоясывающей город. Что-то кольнуло Али изнутри, заставляя отвернуться и не смотреть, но взгляд будто приклеился к движущимся фигурам. Так она и стояла до тех пор, пока один человек не упал вниз, но, не долетев до земли, повис на веревке, тянувшейся от его шеи. Какое-то время он дергался, а потом затих, и только веревка продолжала раскачиваться от порывов ветра.
Алиен затошнило, все мысли остановились и тело перестало повиноваться. И только когда вторая фигура повисла рядом с первой, оцепенение спало, ноги вновь обрели чувствительность, и Али, в ужасе отбежав от окна, юркнула под одеяло, укрывшись с головой. Ее сильно трясло и от всхлипов, которые вырывались из ее груди против воли, и от холода, пробиравшего тело до костей, и от страха.
«Почему вы не заступились за меня? Я ведь ничего вам не сделала! За что вы так со мной?».
Ей мерещилось, что каждый, кого Дорл приказал повесить, произносил эти слова перед смертью. Смогла бы она их спасти? Алиен не была уверена, что сможет защитить от Верховного даже саму себя, когда он придет… Но ведь он не казнил того торговца ягодами! В тот момент ей показалось, что это слишком жестоко — наказывать плетьми, но потом, поразмыслив, она все же пришла к выводу, что если Дорл способен хотя бы на небольшие проявления милосердия, то может все не так уж и плохо? Может он еще станет чуть более… человечным?
Теперь же она четко понимала, что зря утешала себя такими мыслями, зря надеялась, что что-то можно поменять. Дорл жесток и этого уже никак не исправить. Алиен плакала от жалости к себе и к людям, которые пострадали и еще пострадают. Ей было стыдно за то, что она прячется под одеялом вместо того, чтобы хоть что-то предпринять, но страх перед альфой пересиливал. Он легко разделается со всеми, кто проявит непокорность. И даже с ней. Пусть она его пара, предназначенная судьбой, в его душе нет места ни для любви, ни для сострадания.
Время вновь начало играть в прятки, исчезая куда-то целыми кусками. Только что был пасмурный день, но вот уже вечерело, а еще через секунду на Эбор под аккомпанемент дождя и грома опускалась ночь. Алиен, боясь остаться в темноте, заставила себя встать и разжечь камин, а затем снова быстро вернулась в кровать.
Только не смотреть в окно…
К тому моменту, когда дверь в комнату открылась и вошел альфа, она уже столько раз представила себя казненной на городской стене, что ее успело охватить безразличие, словно она исчерпала весь свой запас эмоций. Она даже не шелохнулась, продолжая смотреть на огонь, когда Дорл сел на кровать. В конце концов, такая ли уж большая разница, что он с ней сделает: будет насиловать или просто убьет? Возможно, последнее даже предпочтительней, по крайней мере ее мучения закончатся.
Он, почему-то даже не раздеваясь, лег рядом и привычным движением сгреб жену одной рукой, подмяв под себя и уткнувшись лицом в ее волосы. Если бы ее сознанием не овладевала отрешенность, то Али бы почувствовала, как чутко он вслушивается в ее сердцебиение и как с каждым таким ударом его собственное сердце, колотящееся об ребра с бешеной скоростью, успокаивается и выравнивает темп.
Огонь в камине медленно догорал и вскоре погас совсем. Дорл не сделал попытки разжечь его снова, даже не пошевелившись, и они с Али так и остались лежать одетые на кровати в полной темноте. Этой ночью он не стал терзать ее тело, хотя и не отпустил, крепко прижимая к себе. Алиен не искала этому какое-то объяснение — его мысли и поступки казались ей настолько чуждыми, что не стоило и пытаться их понять.
Он продолжал слушать ее дыхание, всматриваться в бьющуюся жилку на ее тонкой шее, едва различимую в темноте, и чувствовать ее тепло, Али же засыпала в полной уверенности, что никогда не смирится с ним. Не сможет прожить свою жизнь рядом с Дорлом. Не сможет принять его и полюбить. Никогда, никогда, никогда…
Вие
— Что-что она хочет?!
— Не кричи, пожалуйста! Она хочет увидеть моего бывшего кучера, — устало произнесла Тала. За последние несколько дней она вымоталась так, словно обошла пешком половину северного леса. Нападение на жену Верховного встряхнуло весь Эбор, и последующие за этим казни могли выбить из колеи кого угодно.
— Кучера, которого наказали за то, что он к ней прикоснулся? — уточнила Вие, в душе которой все больше разрасталось возмущение.
Эта Али, омега с севера, на их беду оказавшаяся парой Дорла, не понравилась ей сразу. Когда Вие впервые ее увидела, войдя в спальню, которую лично готовила к приезду Верховного, та плохо себя чувствовала после длинной дороги и познакомиться у них не получилось. Али лишь рассеяно кивнула, скользнув по лицу хозяйки замка взглядом и, кажется, даже не запомнив ее имени. Однако ее равнодушие никуда не делось и в последующем. Вие раздирало любопытство и ей очень хотелось узнать омегу Дорла поближе — какая она, пара их несгибаемого, грозного вожака? Можно было бы даже закатить праздник в честь нее… Но Али не проявляла желания с кем-либо знакомиться, и даже не выходила из своей комнаты, предпочитая проводить время в одиночестве. Пару раз Тала затаскивала Вие в комнату к Али, стараясь развеселить замкнутую, неразговорчивую северянку, но та оставалась холодной, погруженной в свои мысли и порой вообще не слышала, что ей говорят. Несмотря на все уверения Талы, что Али просто расстроена и напугана, и ей нужно время, Вие все равно осталась при своем мнении — пара Дорла оказалась высокомерной гордячкой.
И вот теперь к ее надменности добавился еще и эгоизм.
— Она вообще понимает, чем это может закончится для него? — воскликнула Вие, снова не справившись со своим возмущением. — Его и так уже наказали! А если Дорл узнает? Ты представляешь, что он с ним сделает? Как можно быть такой… такой…
Она запнулась, не в силах подобрать подходящее слово, которое целиком бы описывало Али с ее странными желаниями.
— Потише, Вие! — снова попросила Тала. — Я пыталась ей объяснить, что это плохая идея, но она настаивает. Эльо нельзя заходить в замок, и Али никак не вывести наружу. Сейчас ее охрану усилили и с нее вообще не спускают глаз… Не знаю, что делать. Может быть, когда мы снова отправимся в путь, получится…
— Тала, ты с ума сошла! — схватилась за голову Вие. — Я тебя умоляю, не лезь в это!
— Со мной или без меня, она все равно попытается. Тогда беды точно не избежать… Я не могу просто отойти в сторону и ждать, когда Али наделает глупостей.
— И поэтому ты решила наделать глупостей вместе с ней?!
— Я попытаюсь сделать так, чтобы Дорл ничего не узнал.
— О, предки, защитите нас! — Вие спрятала лицо в ладонях, сокрушенно качая головой. — Из-за Уны уже погибло много людей. Если еще и этот кучер объявится…
— Эльо не станет на нее нападать.
— Али все равно не должна с ним видеться! Он ведь касался ее руки… Дорл сровняет с землей весь Эбор от ревности, когда узнает. А он обязательно узнает! Если ей наплевать на последствия, то мне нет!
— Ей не наплевать, не говори так, Вие! Напротив, она считает себя виноватой из-за того, что случилось с Уной и Эльо. Уне уже не помочь, и теперь Али хочет разыскать Эльо. Ей просто его жаль…
— Моей кухарке Исе тоже было просто жаль Уну. А теперь Иса вместе со всеми помощниками болтается в петле! Ты этого хочешь?!
Тала устало потерла пальцами переносицу. От ее привычной жизнерадостности не осталось и следа, сейчас она была похожа на поникший цветок.
— Нет, конечно нет… — вздохнула она. — Завтра мы уезжаем. Дорл, как всегда, будет впереди колонны, а Эльо должен быть где-то в конце… Я что-нибудь придумаю. Али увидит его, успокоится и все встанет на свои места.
Было видно, что Тала сама не до конца верит в то, что говорит, но продолжать бессмысленный спор Вие не стала. Она уже ненавидела эту северянку, вместе с которой пришло столько проблем. А вдруг теперь еще и Тала пострадает из-за нее?
Прощальный пир, который был устроен не только для обитателей замка, но и для всего Эбора, пролетел как-то незаметно и не принес Вие радости. Она весь вечер до самой ночи думала о Тале и о том, на какую авантюру та согласилась ради этой надменной омеги, которая даже не соизволила прийти на праздник, снова проторчав в своей спальне. Хорошо, что Грата этой ночью Вие так и не увидела, он пробыл со своими братьями и ей не пришлось прятать от него свои глаза. Муж сразу бы ее раскусил и заставил сказать правду. Впрочем, Вие и сама подумывала о том, чтобы все ему рассказать, вдруг он как-то сумеет предотвратить непоправимое? Но она боялась навредить Тале и поэтому решила молчать.
Утро выдалось таким же дождливым, как и все предыдущие дни. В городе царила суматоха из-за того, что гости отбывают домой: Ирс со своими людьми уходит вдоль по реке на восток, а Ваар и Улан идут на юг вместе с Дорлом. Вие, как хозяйка дома, вышла со своим мужем засвидетельствовать почтение Верховному и попрощаться со всеми. Прохладно кивнув Али, на что та не обратила внимание, она обняла Талу и прошептала ей на ухо:
— Береги себя!
Когда ее экипаж тронулся, Вие долго смотрела ей вслед и комок подкатил к ее горлу. Хоть бы Тала сумела переубедить эту глупую, северную эгоистку! Иначе Дорл в гневе убьет их обеих! Нет, ей совсем не было жаль Али, но если Верховный потеряет свою омегу, что с ним станет? Что станет со всеми ними? Со страной, с кланами, которые крепко держит в руках Дорл? Они снова рассыпятся, как разбитое зеркало, снова захлебнутся в своих междоусобных дрязгах и нищете, как было когда-то? Вие тряхнула головой. Нет, такого не должно случиться, только не теперь, и только не из-за этой чужачки.
Своего мужа она увидела только поздно вечером. За время долгого отсутствия Грата, когда армия была на севере, в Эборе накопилось множество дел, хоть и рутинных, но все же требующих внимания. Вие знала, что муж не любит этим заниматься, но его самоконтроль и дисциплинированность сделают свое дело — Грат допоздна будет сидеть в своем рабочем кабинете, хотя наверняка вернется уставшим.
— Чем ты расстроена? — первое, что он сказал, когда вошел в комнату.
Вие в который раз поразилась его проницательности, ведь она встречала его с широкой улыбкой на лице.
— А у нас нет поводов для расстройства? — вздохнула она, решив, что нет смысла притворяться.
Грат поморщился. Ее привычка отвечать вопросом на вопрос ему не нравилась, и любого другого он бы наказал за это, но Вие, его омеге, многое сходило с рук.
— Нет, — коротко ответил он, опустившись в свое любимое кресло.
Вие помолчала немного, но все же решилась спросить:
— Что ты думаешь об Али?
— Я о ней не думаю.
— Я имею ввиду… Тебя не беспокоит то, как она себя ведет? Уверена, эта северянка себе на уме.
— Мне так не показалось, — покачал головой Грат после недолго раздумья. — Она просто напугана.
— Ты говоришь, как Тала… Но Али еще даст о себе знать. Вот увидишь! Я чувствую это. Она принесет нам много бед, и что самое…
— Не преувеличивай, Вие, — прервал ее тираду Грат, строго нахмурив брови, и та сразу прикусила язык. Как бы она не была настроена против Али, та все же жена Верховного, и высказывать ей неуважение чревато последствиями.
— И все-таки она высокомерная, — тихо буркнула Вие, как упрямый ребенок, которому хочется, чтобы последнее слово было за ним.
Грат не стал на это реагировать. Он поманил ее рукой к себе и она, все еще изображая на лице обиду за то, что ей не дали высказаться, залезла к нему на колени. Правда, когда он впился в ее губы страстным, неистовым поцелуем, все посторонние мысли вылетели у нее из головы. Тело опалило жаром и Вие, напрочь позабыв и об Али, и о своем дурном предчувствии, расслабилась, отдавая Грату себя без остатка.
Как наивно полагать, что можно прожить счастливую жизнь без своей пары, как ужасно думать, что своей истинной половине возможно подобрать замену, как печально не найти ее и не познать это неповторимое чувство единства и гармонии, и как, должно быть, чудовищно уже познав все это, потом потерять. Альфа и омега, как одно целое, продолжение друг друга, — совершенный дуэт, созданный природой. Вие казалось, что когда Грат с ней рядом, когда прикасается к ней, ничего плохого не может произойти, потому что время вокруг замирает, и мир остается существовать только для них двоих.
====== Часть 11 ======
Комментарий к Часть 11 Зарисовка к части 11.
https://fanart.info/art/art-view/56018
Алиен.
Алиен
Что плохого в том, что она интересуется лошадьми? Любимая лошадь Талы захворала и Али просто решила узнать у конюхов, как обстоят дела и скоро ли животное пойдет на поправку. Откуда она могла знать, что лошадь подпускает к себе только бывшего кучера Эльо и что именно в эту минуту он будет там? Али ведь не собиралась с ним встречаться и тем более прикасаться к нему! Она просто узнает о лошади и уйдет…
Алиен заставляла себя поверить в эти спасительные мысли, но получалось не очень хорошо. Как ни крути, но Дорла вряд ли успокоит такое объяснение.
— Это плохая затея, — наверное в сотый раз повторила Тала. — Али, может, ты передумаешь?
— Меня зовут Алиен.
— Что?
— Мое имя — Алиен! — твердо повторила Али. — И нет, я не передумаю.
Охранники следовали за ней по пятам, не упуская из виду, и теперь, в соответствии с приказом Верховного, никто не мог заставить их уйти. Даже она сама. Интересно, в обязанности конвоя входит докладывать Дорлу, с кем она виделась, пересекалась и разговаривала? Если да, то их с Талой план с самого начала обречен на провал, ведь они рассчитывали, что встреча с Эльо будет выглядеть совершенно случайной, мимолетной и ничего не значащей. Али прогуляется вдоль колонны в самый конец и вернется обратно — только и всего! Совсем нет нужды докладывать о таких мелочах Верховному! Можно было попробовать организовать тайную встречу, но это в разы опаснее. Уж лучше все будет как бы невзначай, чтобы не вызвать никаких подозрений у охраны.
К тому времени армия Ирса отделилась от общей колонны и ушла на восток, и с Дорлом осталось только два брата со своими людьми — Улан и Ваар. Тала во время очередной остановки нарочито громко рассказывала о злоключениях своего несчастного животного, пока альфы находились где-то далеко впереди, и Али, стараясь выглядеть естественно, изъявила горячее желание лично удостовериться, что с лошадью все будет хорошо. Стражники, как тени, бесшумно двинулись за ней. Они не приближались слишком близко, но все время держали ее в поле зрения. Этого было достаточно, чтобы поговорить с кем-либо без лишних ушей, но она все равно очень боялась.