Городецкий только наблюдал за этим, и я успела подумать, вот будет смешно, если он отвернется. Но он приоткрыл рот, позволив себя поцеловать, а через мгновенье уже сам сминал мои губы, терзая их, сжимал меня в своих объятиях, заставляя терять остатки разума. Руки его скользнули вверх по спине, залезая под кофту, одна переместилась на грудь, и я снова застонала ему в рот, зарывшись пальцами в волосах, уже не сдерживая себя.
И в тот момент, когда последние мои барьеры рухнули, раздался стук в окно. И я вернулась на землю, в тот же миг вспомнив, где мы, собственно, находимся.
Оторвавшись от Городецкого, перевела взгляд на окно и в ужасе увидела мужчину в форме. На своем сиденье я оказалась быстрее ветра. Если бы могла, я бы уже летела в самолете в Москву, сгорая от стыда.
Городецкий, выпрямившись и пригладив волосы, опустил стекло.
— Добрый день, сержант Порошенко, — представился мужчина, наклонившись, я отвернулась, делая вид, что очень интересуюсь видом за окном. — Документы на машину, пожалуйста.
Городецкий протянул требуемое.
Порошенко заметил:
— Нарушаем, Павел Сергеевич.
— Даже спорить не буду, — улыбнулся профессор, — готов понести наказание.
Ну вот, они прекрасно поладили. Вопрос был улажен на месте в денежном эквиваленте, и вскоре мы уже ехали дальше, я снова смотрела в окно, практически всем телом к нему повернувшись.
— Алена, — позвал Городецкий, но я не шелохнулась. — Ну прекращай. Давай поговорим по-взрослому.
— А до этого мы как разговаривали? — все же проворчала я.
— До этого мы не разговаривали.
Я покраснела, радуясь, что сижу к нему спиной.
— Хорошо, — сказала через минуту, повернувшись. — Только начинайте вы. Что вам Лиза поведала?
Городецкий немного посверлил меня взглядом.
— Ты так говоришь, будто у тебя есть, что рассказать взамен.
Я немного смутилась, но все же нехотя кивнула.
— Может, и есть, — добавила для надежности.
Пал Сергеич немного подумал и пришел к правильному решению. Умный зараза, не зря же профессор.
Лиза появилась в моей жизни не просто так. Она должна была втереться ко мне в доверие и кое-что выведать.
— Что?
— Это тебе знать ни к чему. Нанял ее один мужчина, они были знакомы раньше. Как оказалось, Лиза уже выполняла поручения подобного рода.
Вот так дела, впрочем, чего удивляться?
— И что за мужчина ее нанял? — спросила Городецкого.
— Зовут Кирилл Потапов.
Я досадливо поморщилась, ну надо же, и тут меня обскакал. Теперь делиться мне особенно нечем. Правда, он же об этом не знает, а мы пока умолчим данный факт.
— Этот Потапов мелкая сошка, — заметил Городецкий, — ничего примечательного. Однако на фотографии именно он. А вот тот человек, с которым Потапов сидит, фигура весьма значительная. Какого черта их свела вместе судьба, не могу понять. Но мне это не нравится.
— Почему?
Городецкий продолжал молча хмуриться.
— Суть не в том, — сказал в итоге. Да, интересные у него понятия об откровенности. — В общем, Лиза в какой-то момент решила, что возложенная на нее миссия ей не по плечу…
— Когда влюбилась в вас, — подсказала я, он только недовольно зыркнул.
— Я ее об этом не просил, и вообще сразу установил правила. Она прекрасно знала, что от жены я не уйду и наш роман рано или поздно закончится. Может быть, и пережила бы спокойно, но тут появилась ты, и Лиза по какой-то причине решила, что мы любовники.
— Действительно, странно, — съязвила я.
— Ну мы же не любовники, — резонно заметил он, — так что все ее домыслы только домыслы и есть. В общем, сначала она хотела рассказать мне правду, но потом ревность взяла свое, и она решила продолжить игру против меня. Когда я закончил наши отношения, она сначала рвала и метала, но остыв, придумала новую идею, не менее бредовую. Лиза подалась в Питер, чтобы рассказать мне правду, рассчитывая, что взамен я останусь с ней.
— Глупость какая, — поморщилась я. Пал Сергеич пожал плечами.
— Влюбленные женщины как-то разом глупеют, не замечала?
Он покосился, а я гордо ответила:
— Нет, потому что никогда не влюблялась.
Пусть даже не рассчитывает, что я поддамся на подобные уловки. Он только усмехнулся, снова возвращая взгляд к дороге.
— Вы считаете, она и впрямь не знает, кто ее ударил? — задала вопрос.
— Вполне возможно, если все было, как она рассказывает. Предположительно, конечно, это мог быть Потапов, но как он попал в гостиницу и ее номер?
— Если он бандит, как вы говорите, то вполне мог.
— Я поговорил со следователем, как оказалось, камеры работают только в главном холле. Гостиница перезаключила договор с охранной фирмой, я не вникал в подробности, но суть в том, что им должны были менять камеры на этажах, и старых в те дни просто не было. По просмотренным записям из холла сложно выловить лица, скан паспорта они не делают.
— Все против нас.
— На самом деле обыкновенная халатность. Везде люди работают, и зачастую везде спустя рукава. Сейчас-то им, конечно, головомойку устроили, но толку? Короче, Потапов или снял номер в гостинице на чужое имя, или проник туда другим способом, например, под видом персонала. Если это был он, конечно. А другого кого-то нам и вовсе сложно будет отыскать.
Я задумчиво уставилась перед собой. Да уж, ну и ситуация. Жалко только, Пал Сергеич не желает рассказывать все до конца, а то вроде и понятно, что к чему, и непонятно при этом ни черта.
— Ну а ты что успела накопать? — спросил Городецкий. Я только рукой махнула.
— Вы уже все знаете.
— И все-таки?
— Я слышала разговор Лизы и Потапова этого, — созналась нехотя и рассказала, как все было, добавив, что узнала владельца по номеру машины и съездила в Раменское.
Разговор со старшим братом тоже передала. Городецкий мрачнел по мере моего рассказа, но молчал, только руль сжимал. А я подозревала, что лучше мне было вовсе не говорить, что-то он сильно злится.
— Ты почему ничего мне не рассказала? — рявкнул, выругавшись. Я вжала голову в плечи.
— Сначала это было неуместно. Потом подзабылось, а когда Лизу ударили по голове… Я хотела, правда, но испугалась.
— Чего?
— Ну… Я думала… думала… вдруг это вы.
Профессор аж тормознул, отчего меня дернуло, но тут же вернулся в нормальный режим, хотя вокруг успели заверещать машины.
— Серьезно? — уставился на меня. — Ты подозревала, что за покушением на Лизу стою я?
Я пожала плечами.
— А что вас удивляет? В тот момент я только-только пережила откровение того, что вы меня полгода обхаживали, чтобы продать какому-то итальяшке. Ваше коварство подкосило мою веру.
Городецкий тяжело выдохнул, быстро потерев лицо рукой.
— Еще что-то? — спросил меня, я отчаянно замотала головой.
— Только это.
— Ясно.
Он задумался, я ему не мешала. Пока мыслит, глядишь, и остынет, а там и поделится, чего надумал.
Остыть Пал Сергеич остыл, но вот в разговор вступать не спешил, и вообще, отстранился, словно меня тут нет. Не выдержав, я спросила:
— А что мне говорить следователю о нашем предполагаемом романе? Я так понимаю, меня за этим вызывают? Или он все еще считает, что это я ее огрела?
— Со мной он версиями не делился. Так а что, расскажи правду.
— Какую именно? — уточнила я, поймав снова укоризненный взгляд.
— Что Лизе все померещилось. Что мои знаки внимания она неверно истолковала. Скрывать тебе нечего, по крайней мере, до момента, когда Лизу ударили.
Нечего, ага. Вон как все перевернул. Но если смотреть фактам в лицо, Городецкий был прав, ведь между нами ничего не было.
Остановились мы на этот раз на Невском, в разных номерах, пообедали, потом Пал Сергеич отвез меня к следователю.
— Добрый день, Елена Анатольевна, — улыбнулся тот, жестом приглашая присесть. — Спасибо, что откликнулись и избавили от бумажной волокиты.
— Не за что, — робко улыбнулась я, пристроившись на краешек стула. — Я так понимаю, у вас появились вопросы ко мне?
— Думаю, вы уже в курсе, что Прохорова пришла в себя? — я кивнула.
Так, соберись, Аленка, и следуй инструкции Городецкого. Она, кстати, очень проста: ничего не видела, ничего не слышала, знать ничего не знаю. Лиза следователю заявила, что понятия не имеет, кто на нее напал и почему она оказалась в номере Городецкого. По ее словам, она приехала, чтобы попытаться вернуть своего возлюбленного. Короче, заняла ту же позицию, что предложил Городецкий мне. Сразу видно, мастер он следы запутывать.
Следователь, действительно, интересовался нашими отношениями с Городецким, но я стойко отвечала, что не понимаю, о чем речь. Да, он подвозил меня домой после работы, и он мой преподаватель в институте. Но еще он отец моего жениха, и только поэтому я согласилась, когда он попросил сыграть его спутницу, потому что профессор трепетно объяснил, как для него это важно. То, что он изменяет жене, вообще стало для меня откровением, я была уверена, что они счастливы вместе.
Короче, талдычила простые истины, а следователь кивал и что-то себе помечал в блокнотике.
Когда тема уже, казалось, была закрыта, и я стала с долей облегчения посматривать на дверь, мужчина спросил:
— А какие у вас отношения с будущим мужем?
И стало ясно, что радоваться рано.
— Отличные отношения, — сказала тут же, — мы друг друга любим, свадьба вот уже через несколько дней буквально.
— А с будущей свекровью?
— Тоже хорошие, она прекрасная женщина, и очень мне помогает во всем, поддерживает.
Следователь покивал, я с томлением ждала следующего вопроса.
— Вы ведь родом из Кирова? — я настороженно кивнула. — Ваша семья не очень богата?
Вот к чему он клонит?
— Среднего уровня достатка, — осторожно ответила я.
— Что вы подумали, когда увидели Прохорову в номере на кровати? — спросил вдруг следователь, а я заморгала, глядя на него. Чего это он скачет с темы на тему?
— Я испугалась, проверила, жива ли она, — начала говорить, — потом позвонила Пал Сергеичу.
— И что дословно сказали?
— Что в номере Лиза.
— А откуда вы знали, что это Лиза, если никогда ее не видели?
Я открыла рот, но нужных слов не нашлось. Следователь смотрел ясным добрым взглядом, который и обманул меня. Все эти вопросы были нужны, чтобы сбить с толку, и я прокололась. Да, Алена, агент из тебя… полный ноль и никаких ноль семь.
Кашлянув, я сказала:
— Я видела ее один раз. — Мужчина сделал жест, предлагая продолжить. — Она подошла ко мне в магазине за пару дней до поездки в Питер. Говорила всякие глупости, я даже не поняла, к чему она, пока девушка не сказала, что не отдаст мне Городецкого. Я рассказала об этом Пал Сергеичу, и он предположил, что это была Лиза, но больше ничего не рассказал, велев не обращать внимания.
— И вы не догадались, что Прохорова его любовница?
Я пожала плечами.
— Я как-то не размышляла на эту тему.
Следователь немного поглазел.
— Почему же вы утаили данный факт?
— Пал Сергеич велел, — пришлось мне сознаться, — не хотел впутывать меня в эту историю.
Мы немного помолчали. Я была почти уверена, что сейчас он спросит что-нибудь вроде: а почему в таунхаусе, где жила Прохорова, ваши отпечатки пальцев? И дальше в том же духе, и я сознаюсь во всем от начала до конца. И нас с Городецким точно посадят, жаль не в одну камеру. Тьфу, ну о чем я опять думаю?
— Ладно, Елена Анатольевна, идите.
Я уставилась на него во все глаза, не веря.
— Идите, идите, — кивнул он, — если что, я вас ещё вызову.
Я выскочила из кабинета пулей. Городецкий ждал у машины, увидев, нахмурился, а я только бросила:
— Уезжаем отсюда скорее.
Ему два раза повторять не надо, через пять минут мы уже ехали в сторону Невского, а я покаянно рассказывала о том, как нелепо лопухнулась. Городецкий только головой покачал.
— Ладно, Аленка, не расстраивайся, выкрутимся.
— Теперь он будет нас обоих подозревать!
— В чем?
— Не знаю. В том, что мы что-то скрываем. Копать начнёт.
— Ничего интересного он о нас, — выделил Городецкий, — не накопает. Ну да, плюсов мы себе не добавили, но ситуация не критична. Знаешь что? Тебе надо немного расслабиться.
— В смысле? — уставилась я на него.
Но он больше ничего не сказал, вскоре тормознул на платной парковки, коих вокруг было полно.
— Куда мы идём?
— Пока просто перекусить, а вечером предлагаю закатиться в бар.
— Серьезно? — уставилась я на него и не удержалась. — А вам возраст позволяет?
— Очень смешно, Кулагина, — заметил Пал Сергеич, придерживая мне дверь в кафе.
Место было не особо пафосное, а ещё была японская кухня, и я заказала суши. Городецкий решил довольствоваться европейской кухней. На мой заказ смотрел с подозрением.
— Такое ощущение, что я не рыбу заказала, — заметила на его взгляд, — а уши летучей мыши, — и макнула суши в соус.
— Я с большим сомнением отношусь к данному блюду, как минимум потому, что оно ничего общего с японской кухней не имеет.
— А вы в Японии были?
— Доводилось.
— Тоже на форум кого-то возили?
— Что-то ты разговорилась, Кулагина.
Я на это только фыркнула. Окунув следующую суши в соус, сказала:
— Попробуйте.
— Даже не мечтай.
— Да ладно вам, — я взяла суши в руку и протянула ее через стол, — не трусьте, профессор.
Он только головой покачал, взяв меня за запястье, открыл рот и съел суши, заодно облизав мои пальцы. Реакция у тела была однозначная, но руку отдернуть мне не дали. Проглотив суши, Городецкий сказал, не сводя с меня глаз:
— Действительно, вкусно, — и поцеловал подушечки моих пальцев.
— Пал Сергеич, — прошептала я в уже привычной хрипло-умоляющей манере, он отпустил мою руку, улыбнувшись.
Я уткнулась в свой заказ и, набив рот, молча стала жевать, стараясь не встречаться с профессором взглядом. Что за день такой, крутят мной мужики, как хотят. Один чуть за решетку не засадил, второй чуть в машине не… полюбил. Ох, Аленка, Питер на тебя странно действует.
Остаток обеда и даже дня прошли, кстати, спокойно. Городецкий куда-то смылся, а я гуляла по городу. Правда, то и дело думая, а не к Лизе ли он уехал, и если к ней, то не соблазнит ли она его (то, что девушка только пришла в себя, меня не останавливало). Рука так и тянулась к телефону, я себя одергивала, пытаясь наслаждаться красотой вокруг. Вот спрашивается, какого черта Городецкий мне мешает это делать? Мог бы позвонить хотя бы.
Он позвонил. Часов в семь вечера, велел надеть что-нибудь красивое, потому что мы идём в клуб.
— Я вообще-то ничего такого с собой не взяла, — ответила ему, — я на допрос ехала, а не на вечеринку.
— Ты сейчас где?
— На Марсовом поле.
— Я скину тебе денег, загляни в магазин. И прояви фантазию.
— Прояви фантазию, — передразнила я его, повесив трубку.
Что за человек? Только и делает, что приказы раздает. Клуб, значит? Ну сейчас я проявлю фантазию, Пал Сергеич.
Не знаю, что на меня нашло, но когда я лицезрела Пал Сергеича, точнее, его выражение лица от моего прикида, подумала, что не зря. Готовы?
На мне было черное платье, такое маленькое, что даже Коко Шанель мне позавидовала бы. Глубокое декольте, удлинённые бретельки, отчего сбоку видна часть кружевного бюстгальтера. Кокетливо так выглядывает, ага. Длина отсутствует в принципе как понятие. Обтягивающее, снизу три ряда оборок и небольшой клёш. Чулки в крупную сетку и ботфорты довершили образ. Ещё я успела заглянуть в магазин косметики и даже неплохой раскрас нанесла, разместившись в одном из дворов.
В общем, в чем-чем, а в отсутствии фантазии меня упрекнуть было нельзя.
Городецкий, успевший переодеться в футболку и легкие брюки, стоял, как громом поражённый.
Я приблизилась к нему, поигрывая бровями.
— Ну как, Пал Сергеич? С фантазией?
— Ненормальная, — покачал он головой, избегая смотреть ниже уровня моих глаз. — Поехали.