И остаюсь в ней до тех пор, пока мы не оказываемся внизу, собираясь домой.
Влад
Её запах до сих пор стоит в носу. Такой дурманящий, вкусный, что не хочется отрываться. И я с трудом отпускаю её, когда мы выходим на улицу. Она снова вздрагивает от холода, но не остается в моих руках. Только идет к автомобилю, приговаривая, что хочет домой.
Домой.
Она назвала мою квартиру домом.
И хоть понимаю, что это было сказано просто так, но… Как же звучит!
Жаль, что те минуты в колесе продлились так мало. Так и хотелось прижимать её к себе, слушать её бархатистый и тихий голос и вдыхать вкусный аромат ванили. Банальный, но такой запоминающийся.
Всё! Всё пропиталось её запахом. Только на работе вещи остались нетронутыми. Поэтому так бегу туда каждое утро.
И это начинает конкретно напрягать.
Я увидел её год назад в «Сфере». Влюбился в эти отточенные и плавные движения. Которые помню до сих пор. Слишком красивые. Слишком притягательные.
Нашёл её, хоть и спустя время. Добился своего — Лина стала моей невестой. Но эта чертовка никак не хочет идти на контакт. Делает всё наперекор.
И это надоедает.
Я привык брать то, что мне нужно. Всегда.
А сейчас… Не могу.
Терпеливо жду, когда она созреет. Под напором или же без.
Она думает, что как только я найду те фотографии, всё закончится.
Но нет.
Всё лишь только начнётся.
Я буду моральным подонком, но… Каролина останется со мной. Хочет она того, или нет.
— Долго ты ещё будешь смотреть в зеркало? — её уверенный голос выводит из маленького транса. Перевожу взгляд на Лину.
В этой розовой, полосатой пижаме она очень милая. И возбуждающая. Эти короткие шорты… Блять, сорвать бы их к чертям собачьим.
А это что, подушка в её руках?
— Помнишь, что было в последний раз, когда ты пришла ко мне в комнату? — ухмыляюсь и оборачиваюсь, встречаясь взглядом с горящими глазами. Смотрю на неё и уже свихнуться можно.
Нежная и колючая одновременно. Покорная, но сопротивляющаяся.
— Помню, — краснеющие щёки выдают её с головой.
— Хочешь повторить?
Мне понравилось. Она такая… Блять, я долго её ещё расхваливать буду?
— Я хочу… — клянусь, в этот момент воздух вокруг исчез. — Нормально выспаться. Диван неудобный. У меня шея болит. Поэтому я пришла к тебе. Не одному же на большой кровати балдеть.
Она надменно разворачивается, взмахивает волосами. Опускает свою подушку на всегда пустующую половину кровати и ложится, забираясь под одеяло.
Вот это она зря.
Потому что оно у нас одно.
Ну, есть ещё в шкафу, но знать ей об этом не надо.
— Какая ты…
Не успеваю договорить. Кошка прерывает. Выпускает коготки.
Ещё один прокол.
— Я спать хочу, не бубни.
Усмехаюсь и иду к ней. Залезаю на кровать и забираюсь под одеяло. Тяну к ней руку и опускаю на талию.
И снова запах ванили кружит голову. Впервые так. Она аномальная что ли? Придушить её желаю и трахнуть одновременно. Странные наклонности.
И вместо того, чтобы сделать второе, прижимаю к себе под её громкие возгласы.
Не слышу, что она говорит. Просто вдыхаю аромат вокруг и тихо произношу:
— Закройся, мотылёк, иначе заткну чем-нибудь другим.
И хоть не собираюсь сейчас домогаться до неё… Эти слова хорошо срабатывают.
Глава 30
День пролетает незаметно. Чувствую себя как никогда лучше: я выспалась, проснулась поздно и занялась физкультурой, чтобы сжечь больше калорий.
С утра, как и в обед, ничего не ела, зная, что вечером нас ждёт ужин в доме отца. И хоть заранее в курсе, что съесть много не смогу, сидеть и пить воду нет ни малейшего желания.
Из-за одного наглого типа.
И пока жду Вернера с работы, привожу себя в порядок.
Вот бы он вообще задержался до ночи на работе, и мы никуда не поехали. Я бы осталась дома, пошла спать и так и не увидела эту самонадеянную морду.
Но нет. Не везёт мне, и всё.
Слышится щелчок замка. Звук открывающейся двери и тяжёлый шаг.
— Ты готова? — и чего ему на работе не сидится?!
— Готова, — встаю с дивана, выключаю телевизор и поворачиваюсь в сторону Вернера. Ожидаю увидеть его помятого, уставшего, но этот гад выглядит шикарно даже так. В белой рубашке с закатанными руками, с тёмным галстуком и такого же цвета брюками.
И главное вид такой… Свежий.
Не так должны выглядеть вымотанные работой мужчины. Прохлаждается что ли где?
Влад критично осматривает меня с ног до головы, прожигая взглядом. Хмурится.
— Что-то не устраивает? — даже если он сейчас скажет «нет», не шелохнусь. Больно надо.
Мой белый комбинезон с короткими шортами и джинсовая куртка меня вполне устраивают.
— Нет, — отрезает грубо и разворачивается, уходя из квартиры. Да что с ним такое? Настроение фиговое из-за того, что вчера ничего не вышло?
Не взял меня, как ожидал? А вот и не светит ему. Больше. И хоть он вчера даже не приставал, это я ему не дала.
И больше никогда этого не сделаю!
Захожу молча в дом. Настроение ниже нуля.
Мама пытается выглядеть приветливо ради Влада, но я знаю её настоящую личину. Не теряю времени на обмен любезностями и прохожу внутрь шикарного особняка. Мама живёт только в таком. И если её переселить в другой дом на одну комнату меньше — свихнётся.
Начнёт твердить, что задыхается в такой каморке.
— Лина, а поздороваться? — за спиной разносится удивлённый голос матери. Игнорирую. Не хочу портить и без того плохое настроение. Влад успел испортить его в машине ещё больше.
Как?
Он молчал.
Просто молчал, вёл машину, сжимая руль крепкими пальцами. Не обращал на меня никакого внимания и ехал вперёд.
Уж подумала, что что-то случилось.
Даже попыталась выйти на разговор: сказала, что не хотела бы оставаться на ужине более получаса. На что получила сдержанный кивок. Надеюсь, так оно и будет.
Но что-то всё равно напрягает меня.
Как только сажусь за уже накрытый стол, минуты начинают тянуться ещё дольше.
Появляется отец, сдержанно здоровается и приступает к трапезе. Мама заваливает Вернера сотней вопросов, на которые он коротко отвечает. Ему явно не нравится компания моих родителей. Как, собственно, и мне.
От его ответов так и веет раздражением и холодом. И мама это видит. Продолжает докапываться из-за своей стервозности. Но пока Вернер не сдаётся.
Только вот родительница, видимо, понимает, что ей не рады.
И решает переключиться на меня.
Влад
— Владислав, когда свадьба?
— Мы ещё не планировали, — отвечаю спокойно уже в десятый раз. Женщина-то не уймётся. И явно преследует свои цели. Опускает свою ладонь мне на колено, пытаясь соблазнить. Никак на это реагирую.
Женщинами в возрасте не интересуюсь. Особенно, если это мать девушки, у которой на безымянном пальце моё кольцо.
И, кстати, о ней.
Кара-то притихла. Жуёт куриную грудку, заедает листьями, варёным брокколи. Хоть на столе много и другой еды. Но ест, и уже радует. После этого не помешает проконтролировать её, чтобы не сделала два пальца в рот.
Да только если за этой ненормальной в туалет пойдёшь, извращенцем оскорбит.
— А почему? Вам наша Каролина не дорога? — провокационный вопрос. Слишком. Не обращаю на женщину никакого внимания. Смотрю только на свою невесту. Та аккуратно берёт мизерное пирожное в пальцы, не решаясь съесть его.
Хочется, но колется. Пиздец. Как можно спокойно жить, ТАК относясь к еде?
Пытаюсь отвлечься. Что-то этот ужин начинает вымораживать и бесить.
— Я забочусь о карьере Лины. И если мы поженимся, допустим, на этой неделе, то ей придётся с ней покончить. Ибо мы сразу приступим к детям.
Конечно, делать я этого не собираюсь. К детям я ещё не готов. И вряд ли буду ближайшие лет пять. Сейчас всё, что меня интересует — эта девчонка.
Мать Каролины сдаётся. Даже убирает ладонь с моего колена, поняв, что не светит. А у Левицкого-то под рукой та ещё сука живёт. И как только терпит её? Ах, да. У них же есть маленькая общая тайна.
Из-за которой Каролина и попала в грязную «Сферу».
— Каролина, не увлекайся углеводами, — женщина укоризненно шипит и явно не из добрых побуждений. — Поправишься и кому ты будешь такая нужна?
Мотылька передёргивает. Растерянный взгляд на чёртово пирожное заставляет сжать стакан с виски. Потому что Лина ведёт себя так… Будто совершила самый смертный грех.
Теперь понятно, откуда у неё это заложено.
Мать испортила психику ребёнку. Вбила то, что она должна быть худой, мало есть. Иначе моделью ей не быть.
Блять, какой же бред!
Резко встаю из-за стола. Поправляю галстук и спокойно, но в то же время мрачно и холодно произношу, смотря на главу этой ненормальной семейки:
— Пойдёмте. Поговорим, — решу свои дела быстро и уйду. Лучше так, чем терпеть их и смотреть на метания Лины.
Левицкий кивает. Встаёт следом, и я иду на выход из дома, на улицу. Там дышать проще и легче. В доме слишком тяжёлая атмосфера — задыхаюсь.
Оказываясь на крыльце, мужчина протягивает мне сигарету. День сложный, поэтому принимаю.
— Ну? — спрашиваю нетерпеливо, выхватывая у Константина зажигалку. Время тикает. Хочу домой. Уложить рядом с собой Кару и уснуть. Перед этим можно заняться сексом, конечно, и только потом уснуть.
— Как продвигаются дела? — спрашивает осторожно Левицкий. Правильно. Ведь сейчас от меня зависит вся его карьера. Компания, которую я купил у него, была разгромлена в пух и прах. Благо, мои специалисты уже накидали план, как поднять её с колен.
Невыгодное предложение, конечно.
Но Лину он мне пообещал. Продал. Не в буквальном смысле этого слова. Но сказал, что Каролина слушается его и, в случае проблем, без сопротивлений выйдет за меня замуж. И хоть я могу самостоятельно повлиять на неё, тогда решил перестраховаться.
А сейчас понимаю, что только больше нажил себе хлопот.
И вместе с Каролиной появились и масштабные проблемы.
Я хочу её. Плотоядно. На физическом уровне. Желаю трахнуть. Заставить танцевать передо мной, снова чаруя теми самыми движениями. Чтобы принадлежала только мне. Меня давно так не возбуждала девушка. Обычными танцами. Всё стало каким-то пресным, обычным, но с Карой за той самой ширмой…
Тот стриптиз… Просто вскружил голову. Заставил не спать, только бы увидеть обладательницу тех стройных ног и отточенных движений у шеста.
А когда нашёл её, в мыслях было одно — заполучить.
И я это сделал.
Она должна быть только моей маленькой удобной девочкой, но вот незадача — замуж собралась. Да за кого? За альфонса!
Пришлось перекрывать кислород.
Показать, из чего состоит её жених. Благо, нам было по пути. Мне нужно было найти Андрея.
А потом…
Когда она отказалась говорить, что привело её в клуб, решил разузнать сам.
И услышанная правда меня удивила.
— Скоро решу, — кидаю безразлично, затягиваясь. Никотин проникает внутрь, и я выдыхаю белый дым.
— Спасибо, Влад, не знаю, чтобы делал без тебя…
— Это не для вас, — и с чего он взял, что я помогаю ему?! Смешно. — Мне важна только репутация Каролины. Как только фотографии с вашей оргией попадут в новости, статуса лишитесь не только вы, но и ваша дочь. А мне, так сказать, не безразлична участь своей будущей жены.
— Понимаю…
Он стыдливо опускает взгляд в пол, а я брезгливо кривлюсь.
Взрослые люди, занимающиеся такой хернёй. Захотелось искры, чего-то нового. Ещё и пойманные с поличным. Каким-то мужиком, шантажирующим именно Кару.
И кто именно этот человек — узнать не могу. Мотылёк вряд ли расскажет, а вся её семья ничего не знает. Письмо пришло от анонима, где он требовал встретиться с Каролиной. И та пошла. Потому что родители надавили.
И хоть прошёл год, недавно стало известно, что эти фотографии попали в нехорошие руки. В те самые, которые мне так и нужны.
Андрей, как ожидалось, оказался не так прост. Глава такого специфического клуба со своими заскоками. Любитель-коллекционер грязного белья.
У него много компромата на известных личностей. В основном, это видеоролики, фотографии. Например, как с семьёй Левицких. Пока Кара пыталась решить проблему своих родителей — устранить одни фотографии, были сделаны другие. Только уже с ней.
Хреновый клуб.
И как бы мне не хотелось, придётся доводить это дело до конца.
Мне не хочется потом видеть мотылька во всех статьях. И хоть она танцевала за ширмой, чувствую, там есть кадры с её лицом.
Поэтому… Терпим.
— Через три дня мы идём на ужин к Андрею. Я проникну в его кабинет, достану все эти фотографии. Избавлюсь от них, и на этом закончим наше сотрудничество. Вы не будете лезть в жизнь своей дочери. Даже не появитесь на горизонте. Я полностью беру её на себя. Сам позабочусь о ней в случае чего.
Хотя вряд ли это делали её родители.
Раз уж даже она не может съесть грёбаное маленькое пирожное.
Левицкий только коротко кивает. Правильно. Выбора-то нет. В последнее время у него с Андреем натянутые отношения, из-за чего могут возникнуть проблемы.
И вся правда выйдет наружу.
А это не в моих интересах.
Разворачиваюсь, кидаю сигарету на землю, притаптывая носком ботинка.
Захожу в дом, иду в столовую, где Анна, мать моей девочки, накрыла на стол. Хотя, явно это сделала не она. Такие женщины не способны даже на это.
Но никого там не нахожу. Пусто.
И только хочу пойти на поиски, как в кухню вбегает потрёпанный мотылёк.
Первое, за что цепляется взгляд — на её губах нет тёмно розовой помады. Когда осматривал её в доме, чётко запомнил эти губки. Потому что захотелось подойти и смыть эту погань с её лица.
Она и так красива. Без неё.
И вот несколько минут назад она там была. Кара мало ела, и стереться косметика не могла. И судя по слегка мокрым рукам и влажному рту, она умывалась. Полоскала рот.
Бля, только не говорите мне, что она снова…
По взгляду, которым она утыкается в пол, сам всё понимаю. Волна раздражения проходит по всему телу, как и злоба. Сжимаю ладони в кулаки и сдерживаюсь, чтобы не отлупить её по заду прямо здесь. И не убить её мамку.
Как можно было довести до такого?!
— Домой, — произношу грозно, стараясь держать себя в руках.
Дома нас явно ждёт серьёзный разговор. И если Лина не поймёт словами… Придётся учить руками.
Глава 31
Как только заходим в квартиру, Лина пытается убежать. Скрыться от моего испепеляющего взгляда в ванной. Но как только почти забегает комнатку, хватаю её за предплечье.
Кажется, первый наш разговор прошёл мимо её маленьких ушей.
Но, хотя бы молчит. Не рискует сказать и слова, покорно идёт, точнее, тащится за мной в гостиную. Понимает, что я спалил её с поличным. И будет хорошо, если она помнит мои угрозы.
Ремень как раз находится под рукой.
Сажаю её на диван и опускаюсь в кресло напротив. Пытаюсь сдержаться, поэтому приходится находиться на расстоянии. Если сейчас так и продолжу сидеть рядом с ней — точно высеку.
И понимаю, что в этой ситуации нужен не тот метод.
Будем, значит, разговаривать.
Не поймёт — запишу к психологу. Потому что это ненормально — ходить блевать после упрёка в еде.
Пирожное! И ведь в этот раз она сама хотела съесть его, я не заставлял.
А тут из-за одного слова снова решается сделать это.
— Будешь отчитывать? — Каролина ведёт себя, как ласковый и провинившийся котёнок. Но хочет показать зубки и коготки. Но не сегодня. Попробую поговорить, может, так сработает лучше. Нет — ремень всё ещё со мной.
— Буду, — сдержанно киваю. Ладони чешутся. Так и хотят пройтись по аппетитной заднице и звонко ударить. — Тебе самой нравится так жить?
— Да, — выпаливает резко, сжимая длинными пальчиками край джинсовой куртки. — И то, что я делаю, тебя никак не касается. Я всё равно собиралась так поступить.