— Вот конкретно сейчас нет, а две секунды назад очень даже да. — Он подплыл ближе и устроился рядом, обхватывая меня рукой и притягивая к себе. — Ты привыкнешь. Я примерно представлял чего стоит ждать, но для тебя это все ново, непонятно. Но обещаю — ты поймешь и начнешь наслаждаться этим.
— Чем этим?
— Связью, конечно! Только представь, не нужно будет гадать, что испытывает твоя пара, пытаться понять, где допустил промах и оступился. При этом имея возможность показать ей свои истинные чувства, будь то вина, любовь, забота или беспокойство. Даже сейчас я чувствую, что тебе страшно, но стоило мне обнять тебя, как переживание отступило.
Я прислушалась к себе и не смогла, не согласится с мужчиной, признавая, что стоило ему сократить расстояние между нами, страх отступил, и я невольно расслабилась.
— Тактеперь всегда будет?
— Даже больше. Вечность. — Довольно заметил он, и откинул голову назад, позволив теплому ароматному пару пробраться в легкие с глубоким вдохом, поднявшим крепкую грудь. — Знаешь, я волнуюсь как мальчишка.
— Мм?
Мужчина улыбнулся, не поднимая глаз, и маленький огонек искренности вспыхнул как мотылек в груди, заставляя меня с удивлением понять, что это чувство принадлежит ни мне.
— Я никогда до этого не проводил столько времени с одной женщиной. — Несколько грубовато ответил он, и обида вновь волной хлестанула по щекам. — Все это казалось мне пустым и бессмысленным до встречи с тобой. Я бы вечность провел вот так, обнимая тебя.
Облегчение, не званное, оно заполнило душу и наг улыбнулся.
— Я знаю, что ты чувствуешь. — Хитро шепнул он, зарываясь в увлажнившиеся волосы носом. — Я даже слышу, как смущенно бьется твое сердечко. Неужто и вправду влюбилась?
Желание стукнуть его прямо под ребра повеселило мужчину и он, заваливаясь на спину, потянул меня наверх, усаживая на свой хвост, позволяя оставаться в воде, но не пугаться.
Мокрая сорочка, наспех наброшенная вчера противно липла к телу, и совершенно не выполняла своей функции сокрытия интимных мест, став прозрачной и с садистским наслаждением демонстрируя нагу вставшие от осознания своей наготы соски. Они плотными острыми вершинками торчали вперед, вызвав волну жара, когда осматривающий меня наг наткнулся на них, намертво приклеиваясь.
— И это я тоже чувствую. — Подметил он, и, протянув руку, аккуратно и неторопливо погладил правую грудь, задевая чувствительную вершинку, вырывая хриплый тихий вдох. — Вот еще одно преимущество связи. — Его глаза вспыхнули, а зрачок растянулся так резко и быстро, что у меня сперло дыхание. — Я чувствую твое желание, и знаю… как доставить тебе удовольствие.
Прозвучало порочно, открыто и так чувственно, что бедра сами собой сжались, пытаясь погасить волну опаляющего желание, которого я, несомненно, опасалась, не зная, что с ним делать.
Пальцы Ройгера тем временем не стояли на месте, поглаживая грудь, чуть сдавливая ее, без силы, просто позволяя осознать свою принадлежность ему, и определенно сыграло на струнах моего тела невероятно талантливо, вызывая мириады мурашек.
— Ты же хочешь, чтобы я показывал тебе, что ты моя, Нана? — Шипя уточнил он, пододвигаясь к моему лицу. — Доказывал тебе, что ты ценность в моих руках. Самая желанная сладость, которую я хочу пробовать раз за разом. — Его хриплый голос, полный ликования и тянущего в пропасть желания бархата, утаскивали меня на самое дно, покидать которое я сейчас не хотела. — Ты хочешь, чтобы я покорил тебя, доказал, что сильнее и позволил расслабиться… — Уже не вопросы. Констатация фактов.
Может он прав, услышав и поняв мои чувства так?
Может я действительно, всей душой и телом мечтаю, чтобы мне позволили побыть слабой, расслабиться и насладиться своей вольностью, сбрасывая с плеч вес всех своих ответственностей, погружаясь в хоровод ощущений, что дарил мне Ройгер.
— Мне нравится, что ты расслабляешься, тянешься. Нана… — Прошептал он и опалил меня горячим поцелуем в шею, вынуждая выгнуться навстречу и простонав, схватиться за крепкие белые плечи. — Отпусти. Позволь мне быть мужчиной, сильным и надежным. Теперь ты нежная, хрупкая, нуждающаяся в заботе девушка. Моя. Я буду оберегать тебя хоть от всего мира, Нана. Стану твоей защитой и опорой, только доверься.
И так хотелось прошептать «Дааааа…», но словно опередив мои губы, Ройгер уже сминал их неистовым горячим поцелуем.
Глава 29
Я думала я достаточно умная для этой жизни. Знаю что такое труд, могу выжить и воспитать ребенка, знаю, как общаться с людьми и понимать их настрой. Но все это показалось мне самоуверенным бредом, стоило мужчине прижать меня к себе таким отчаянным порывом, что внутри все завибрировало, заставляя сердце гулко биться о ребра. Я ничего не знала, и сейчас Ройгер показывал мне, что такое настоящая жизнь. В ней были тысячи красок, вспышек, ярких ослепляющих бликов, которые взрывались у меня в голове от каждого касания его губ к моей коже.
Он целовал меня властно, покровительственно и позволял почувствовать себя крохотной, маленькой и беззащитной в его руках, но полной и целостной.
— Моя маленькая Нана. — Тихо говорил он, разливая по моим венам горячую кровь с сотнями искринок и пузырей. Она бурлила, делая тело особенно чувствительным. — Даже не думал, что ты будешь такой, маа-за.
— А… какой? — На выдохе спросила я.
— Делающей меня таким зависимым. — Хмыкнул он и втянул в горячий рот вершинку соска, опаляя и обжигая кожу сладким и опасным огнем.
— Кто кого… — Прошептала я на полу стоне, но мужчина услышал, и смешок все же сорвался с его губ, оставаясь на теле чувственной отметиной.
Все было не так как обычно.
Страх и все предрассудки отступали. Я не испытывала волнения, лишь смущаясь от чужого обожания, которое врывалось в сознание волнами, выбивающими все остальные мысли. Ройгер был восторжен, взбудоражен и, несомненно, горяч, наполняя меня своими чувствами, открывая для себя все больше и больше пространства.
Руки меняли положение, захватывали, сминали, заставляя думать, что они везде. Такие широкие, сильные, с красивыми крепкими пальцами, которые впивались в мою кожу, заставляя тянуться им навстречу.
Черт…. Я влюбилась. Я влюбилась и потеряла голову. Пропала в этом зыбком болоте… Нет, не так. Сейчас это были чистые лунные озера, что обещали свежесть и облегчение, зайди я в их воду. Но я прыгнула с головой и открылась, ощущая, как от моих эмоций Ройгера прошибла дрожь и руки неосознанно напряглись.
Никто не мог и не хотел разрушать момент и многозначительные взгляды заменили слова, не принося столько дискомфорта как все звуки, кроме нашего дыхание и тихого плеска воды.
— Останови…. — Прохрипел… возлюбленный?
Я замотала головой, опуская ладони на его плечи, чувствуя, как под кожей бугрятся мышцы, как заманчиво они крепки вырывая восхищенные вздохи. Нет, мое. Не прощу себя, если сейчас оттолкну, если сломаю позволение так прикасаться к нему, без страха и неуверенности. Просто трогать, чувствовать, ловить момент, словно под кожей есть тысячи иголок, пронзающие нас при каждом касании столь сладко, что ныло в груди.
Сама прильнула к нему, сокращая расстояние между нами до минимума. Минимума необходимо для выживания. Ближе, глубже, больше. Избавилась от вымокшей ткани сорочки, отпуская ее в свободное плаванье, и набросилась на мужчину, который, казалось, только этого и ждал, получая так мое разрешение.
Даже близость глубины отошла на второй план, стоило нагу перехватить меня за руку и быстро, нетерпеливо, и взвинчено поплыть к выходу из ванной комнаты, бросая в постель мое мокрое чувствительное тело и наваливаясь сверху. В очередной раз поразилась его температуре и, вывернувшись, обхватила бедра ногами, сцепляя ноги в замок, вырывая у нага хриплый властный рык.
— О, все боги мира! — Рыкнул он, покрывая мою шею сильными поцелуями, хватая губами кожу. — Я не выдержу больше.
Даааа…. Сладкое признание вторглось в сознание, срывая последние ограничения, которые уже тогда были похожи на ржавые щеколды перед встречей с цунами.
Мужчина просунул руку между нами, не прекращая целовать, и что-то горячее, немыслимо горячее коснулось влажных складок, медленно толкнувшись вперед и возвращаясь назад. Я смотрела мужчине прямо в глаза и видела, с каким трудом ему удается сдерживать себя, хмуря темные брови и сжимая чувственные сладкие и манящие губы в тонкую напряженную линию. Он хотел вторгнуться, захватить территорию, но переживание пульсирующим комком передавалось мне.
И вновь, к демонам слова!
Пальцы, умелые и ласковые растерли влагу по каждому сантиметру чувственной кожи, убеждаясь в возбуждении, которое сворачивало меня буквально пополам, и только мужчина на мне не позволял свернуться калачиком, чтобы снять это напряжение. Они проникали чуть вглубь, бережно растягивая, подготавливая, но мне уже не хватало лишь чуть больше, чтобы рассыпаться от удовольствия в его руках. Подушечка большого пальца опустилась на горячий бугорок и надавила, вырывая громкий стон, простреливая тело молнией насквозь.
— Ройгер… Прошу….
— Что? — Игриво спросил он, но я ощутила, как подрагивает уверенный голос, скрывая возбуждение на грани бешенства. — Что ты хочешь, маа-за?
— Сделай меня своей. — В тон ему ответила я, но победоносный рык вновь погреб меня под весом своих ощущений, когда место пальцев занял твердый как камень член, не решаясь толкнуться вперед.
Глава 30
Я даже не задумывалась о том, что происходит. Так должно было быть, еще давно, в самую первую ночь, когда змей отшлепал меня как провинившуюся девчонку, и меня не мучали угрызения совести. Это должно было произойти давно, и кто я, чтобы отрицать очевидное? Я хотела этого, желала, сгорала только об одной мысли, что я в его руках. Сейчас. И он жаждет меня не меньше. Я это чувствую.
Горячая, каменная плоть нага медленно вдавливалась внутрь меня, но поглощенная возбуждением, я только доверчиво расслабила мышцы, стараясь не препятствовать мужчине.
Ройгер смотрел на меня не моргая. Казалось, все потеряло для него значение, только моя мимика и подрагивающие ресницы намертво приковали все его внимание. Он двигался медленно, ужасно медленно, и я ощущала как огонек беспокойства и страха зарождается в его груди, передаваясь и мне. Но мужчина быстро его загасил, сжав губы в плотную нить, заполняя все свои мысли желанием и удовлетворённым ощущением власти. Ему нравилось быть главным.
— Сейчас… — Выдохнула я ему в губы и прижалась к ним так отчаянно, словно в них хранился последний воздух в этом мире, и мне необходим еще один вдох, обхватывая его за плечи и вынуждая толкнуть бедрами сильнее.
Большой, черт…
Это сложно было назвать болью, скорее не особо приятные ощущения дискомфорта и натяжения. Влажная кожа не сопротивлялась и спустя минуту, не больше, я со стоном закрыла глаза, ощущая не знакомую наполненность. Хотелось, и прекратить, и продолжить, словно тело понимало, какое удовольствие это может принести, и противилось моему желанию вернуть все назад.
Поздно. Мужчина вжался до конца одним рывком и замер, сдерживая стон, прикусывая мои губы. Несколько секунд привыкнуть и плавное движение назад, чтобы вновь наполнить меня одним толчком, выбивая из легких сдавленный, сиплый хрип.
О, боги всех миров!
Меня затопило такое поглощающее чувство страсти, что я, выгнувшись дугой, прижалась грудью к мужчине, закрывая глаза и впиваясь ногтями в широкие плечи. Жадность, желание, похоть, они перемешались с нежностью и нескрываемой радостью от чувства принадлежности.
«Моя! Мой! Еще!» — кричали наперебой все ощущение, волнами прокатывающиеся по телу, наполняя его чувствительностью и огнем.
Мужчина поднял торс, выбираясь их моих объятий, и обхватил меня за бедра, вжимая себя между моих разведенных ног. Я была перед ним совершенно открыта, без смущения двигаясь навстречу, сминая побелевшими пальцами плотную ткань покрывала. Он рычал, по-змеиному шипел, толкаясь внутри меня, клеймя, убивая и собирая вновь в единое целое.
Только на секунду я опустила глаза к месту нашего единения и сдавленно ахнула, понимая, что меня берет не обычный мужчина, а наг. Его хвост пульсировал, перекатывался из стороны в сторону, а пластины в паху приподнялись вверх, позволив члену входить в меня так сладко и горячо…
Я даже не задумывалась о том, как это может происходить с нагом, но сейчас не было никаких сомнений — так и должно. Все правильно, и ничего не требует изменений, мы идеально друг другу подходим, сливаясь в страстном танце. Совершенно разные, ничуть не похожие, но такие необходимые, желанные, влюбленные.
Мысль о том, что я влюблена, пронзила сознание с очередным толчком, затапливая меня груди и яркой, ослепляющей вспышкой в сердце отозвались чувства нага, погружая меня в тёплые воды любви, заботы и доверия.
— Я тебя люблю. — Сорвалось с губ раньше, чем я успела подумать, а нужно ли это? Но услышав свой голос, нарушивший звуки стонов и возбужденного рычания, поняла, что грань моего сознания уже совсем близко и тело мечтает как можно быстрее получить то, что Ройгер уже делал с ним. Только он и только так.
Что-то переменилось.
Тело нага напряглось, его руки с силой, с какой-то неуемной дикостью принялись шарить по мне, сдавливать, сминать. Глаза полностью заполнились черным зрачком и замерли, превращаясь в два гипнотизирующих омута, в которые я тут же провалилась.
— Смотри на меня. — Прошептали его губы, на которые я даже не смогла посмотреть, прикованная взглядом к парализующим спиралям его глаз.
Все взорвалось. Рухнуло, разрывая нас на части. Я все задрожала в его хватке, не в силах даже прикрыть глаза, настолько сильным был этот тайфун. Кости с мышцами выкрутило в сладкой судороге, выворачивая меня в тягостном, ошпаривающем оргазме, который волнами разливался по всему телу.
Мужчина не останавливаясь ни на секунду, двигался во мне, с силой толкаясь, рывками врезаясь вглубь, наслаждаясь моими ошарашенными криками, и прямым завороженным взглядом.
— Моя ит-саи. — Прошипел он и задрожал, с ревом сминая меня собой, вколачивая в постель, разрывая этот странный погружающий в себя взгляд, и навалился сверху, сдавливая так сильно, что захрустели кости.
Дыхание было сбитым, влажные волосы липли к лицу, но я была так обессилена, что вряд ли бы даже захотела что-то с этим сделать.
Мужчина горячо дышал мне в шею, и, не сдержавшись, прошелся языком по месту укуса, вызывая армаду мурашек, тут же пробежавших по всему моему телу. И мне было хорошо. Так хорошо, что я не задумываясь, сама потянулась к нему, обхватывая ослабевшими руками торс. Он обнял меня в ответ, не позволив даже засомневаться в правильности своего решения.
— Что значит ит-саи? — Шепотом спросила я.
— Любимая. — Сказал и вновь замер, прекратив выводить узоры на моих бедрах. — Да. — Спустя секунду, подтвердил он сам свои слова. — Любимая.
Губы, обжигающие и мягкие, вновь заскользили по волосам, спускаясь к виску, щеке и с особым остервенением задерживаясь на губах.
— И что теперь? — Затаив дыхание произнесла я, неосознанно напрягшись.
Ройгер словно прислушивался к себе, но как я поняла по нахальной улыбке, скорее ко мне, считывая мои ощущения.
— Я не выпущу тебя из постели какое-то время. Буду вкусно кормить и долго и страстно целовать. — Он убрал влажную прядку с моего лица, заправляя ее за ушко, и улыбнулся уже более искренне. — Обещаю, я сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива.
Но ко мне на кожистых прохладных лапах подобралась грусть.
Она шепнула на ухо о том, что моя жизнь уже больше никогда не станет прежней. Нет, я была счастлива, что Ройгер появился в моей жизни, что заполнил собой все мое внимание, но тоска о простоте прошедших дней, странно кольнула, заставляя мужчину напрячься.
Он вопросительно вглядывался мне в лицо, но я улыбнулась, сгоняя непрошеную грусть.
— Я голодна. Время завтрака еще не пришло?
— Что не так? — Не повелся он на мою уловку.