Лукас ей рассказал!
Она издала смешок.
— Не переживай, Тэтч, просто надень шлем!
— Знаешь, что? — я схватил ее за локоть и утащил с праздника.
В коридоре была тишина, за исключением цоканья ее высоких каблуков по полу.
Когда мы оказались в безопасности моего кабинета, я захлопнул дверь и уставился на нее.
— Какого черта ты творишь?
Она вздернула подбородок.
Боже, мне всегда нравилось, какой красивой она становилась, когда злилась.
— И как, черт побери, ты узнала про… — я прокашлялся и отвел глаза. — Это?
— Это, — повторила она, двигаясь ко мне. Черт, сейчас меня бесило, что она такая высокая, было трудно противостоять ей. — Ты имеешь в виду тот факт, что не умеешь кататься на велосипеде?
— Гребаный ад. — Я потянул себя за волосы, моя одна и единственная нервная привычка. — Что еще тебе рассказал Лукас?
— Ква, ква.
Я наткнулся спиной на стол.
— Ах ты, сучка!
— Но я не настоящая лягушка. Не стоит так выпрыгивать из штанов от злости, ну или в твоем случае из очень-очень тесного спандекса. — Она поморщила нос. — Эти шорты не дают никаких поблажек маленькому парню внизу, да? Может, мне стоило взять размер побольше? Но, знаешь, там были только очень большие размеры.
— Погоди, что? — Я проигнорировал оскорбление и поймал ее взгляд, сердце колотилось в груди, пока в крови пульсировала злость. — Ты? Это ты сделала? Ты меня подставила!
— Ха, интересно, почему я так поступила. — Она потеребила подбородок. — И нет, это не было планом увидеть тебя. Поверь, если бы я могла всегда избегать тебя, то так бы и сделала, но учитывая, что наши лучшие друзья души друг в друге не чают, мы связаны. — Ее улыбка была жесткой, черты исказились от боли. — К тому же, ты знаешь, как папа временами заставляет меня делать подобные штуки для прессы. Плюс он был очень занят ранее, так что... — Она выпрямилась, но я не упустил, как лицо исказилось от эмоций. — Возможность презентовать награду выпала мне.
Ага, спорим, он был занят.
— Как и возможность лично порезать шины на моей машине? — возразил я.
Ее губы сжались.
— Это не смешно.
— Смешно.
— Ты хоть представляешь, как это дорого? Буксировка? Новая резина? — взревел я.
Ее защита рухнула, она втянула воздух и опустила глаза. Я понял, что попал в цель. Остин знала, что я оплачивал кредит за учебу, пока она продолжала жить дома с богатым папочкой, державшим в руках весь город.
Виноватая совесть напомнила, что несмотря на то, что у девушки все есть, дома она была одинока и игнорируема. Я отбросил раздражавшие эмоции и свесил голову.
Кроме того, она о стольком не знала. Я слишком устал, чтобы спорить.
Был слишком изможден, чтобы пытаться разобраться в бардаке, который сам же для нас устроил. Мы оказались в том странном положении, когда спали вместе, потом расстались, но обладали общими друзьями, из-за которых было невозможно друг друга избегать.
— Я ничем не заслужил подобного. — Я махнул руками. — Сумасшествие, даже для тебя.
Красивая головка Остин дернулась.
— Ты оскорбил меня. Опозорил. Унизил. Целовал другую женщину, а потом бросил меня. После того как изменил! — Она так громко крикнула слово «изменил», что, уверен, ее бы и в космосе услышали.
Я отказывался чувствовать вину. Так было лучше. Я лгал себе, но этой лжи собирался придерживаться.
— Черт побери, что ты хочешь, Остин?
— Отомстить, — она улыбнулась. — Но, думаю, будет честно, если сначала я тебя предупрежу... Дам больше шансов на бой. — Она привстала на цыпочки и обняла меня за шею. — А я всегда честная.
Я пригвоздил руки к бокам, хотя все, чего мне хотелось — это прижаться ртом к сладкому местечку на ее шее и обхватить ладонями талию.
Она была как наркотик.
Который чуть не уничтожил нас обоих.
И который сбил меня с пути, которому я поклялся придерживаться многие годы.
— Месть, м-м-м? — Прошептал я, почти касаясь ее мягких губ и стараясь вести себя спокойно, пока мозг работал со скоростью миллион миль в минуту. — Звучит грязно, а если я правильно помню, ты вся такая ванильная.
Ее глаза округлились от обиды.
— Простая, — продолжал я, ненавидя себя еще больше. — Молодая. — Она отпрянула.— Неопытная. — Она попятилась, как будто я стрелял в нее. Но я следовал дальше, пригвождая ее к стене. Продолжая поддерживать ее гнев. Это единственный способ. — Незрелая... и без каких-либо устремлений. Попробуй, черт возьми, отомстить, Остин. Хотя чего я ожидаю от девчонки, которой всего двадцать два? Потому что вот кто ты есть, Остин, девчонка. — Я заслуживал пощечину. — А тут, я думаю, ясно дал понять. Мне нужна женщина.
Слезы наполнили ее глаза.
— Что с нами произошло?
Я отказывался отвечать на такой сложный вопрос. Действительно, что с нами случилось? Каждый раз, когда я хотел что-то недосягаемое, у меня появлялось гнетущее чувство, что обожгусь. И в этот раз оказался прав. Но я не просто обжегся, я сгорел дотла, был полностью уничтожен. Никогда не думал, что огонь может быть таким горячим, а последствия столь влияющими на жизнь — Развлекись со своим маленьким планом мести, но в следующий раз оставь мою машину в покое.
— Попытаюсь, но ты знаешь, я так люблю мягкие кожаные сидения.
В голове тут же возникли воспоминания, как мы целовались в моей машине, о ее голодных губах, когда она прижималась ко мне всем телом, об обуявшей меня одержимости от аромата ее кожи, пока снимал ее одежду так быстро, как только можно. С ней всегда так было. Кожаные сидения были ничем по сравнению с тем, как она ощущалась под пальцами, а потом она случайно задницей нажала на сигнал, вызвав взрыв хохота и чей-то крик, чтобы мы сняли себе комнату. Я никогда не сталкивался с подобными отношениями, включавшими смех, секс и дружбу, пока не встретил Остин.
— Мы хорошо повеселились, — наконец, произнес я отстраненно.
— Скажи, почему мы расстались, и я не буду этого делать, — ответила она, скрещивая руки на груди.
Она только думает, что хочет знать.
На кончике языка вертелись слова. Желание положить конец ее страданиям.
Чтобы она снова мне улыбнулась — не с той пустотой и холодностью, предназначенной для банкетов и торжественных открытий, а той улыбкой, которой она улыбалась только мне. Боже, я ненавидел боль в ее глазах еще больше, чем пустоту.
— Узнав причину, тебе лучше не станет, — произнес я, когда молчание между нами растянулось на мили, заставляя себя чувствовать старше своих тридцати двух лет. Заметила ли она легкое подергивание моей руки? Напряженное желание тела прикоснуться к ней. Знала ли она, что мое сердце, глупое и испорченное, все еще бьется ради нее?
Нет.
И никогда не узнает.
— Прекрасно, готовься к собственным похоронам. — Она вновь стала дерзкой и опасно приблизилась, вновь вызывая желание поцеловать ее.
Я издал смешок.
— Ага, ладно.
Остин и мухи не обидит, хотя малая часть меня занервничала от мысли, насколько сильно напился Лукас. Не то, чтобы у меня было много секретов. Другая часть мозга предупреждала, что да, она ведь и правда порезала мне шины, но все случилось в порыве злости, а это разные вещи.
Лукас же не признался в пьяном угаре в чем-то похуже, верно? Ладони сжались по бокам.
Она знала про велосипед и лягушек.
Означает ли это, что он рассказал ей о моих... фобиях? Нет. Невозможно.
Со вздохом она порылась в сумочке и бросила мне ключ.
— Шкафчик номер шесть, нижний этаж.
— Нижний этаж?
— Твоя одежда. — Она одарила меня очередной пустой улыбкой. — Возможно, она помялась, и, пока не забыла... — Остин шагнула ко мне, прижимаясь ко рту губами. — Поздравляю с наградой.
Я был слишком шокирован, чтобы что-то сделать, лишь облизнул губы, как мазохистский ублюдок — и издал стон от того, какой приятной она была на вкус, лучше, чем я помнил.
Словно конфетка.
Она ненавидела меня? Хотела отомстить? Тогда какого черта меня поцеловала? Мне оставалось лишь гадать.
Пока не открыл дверь, чтобы пойти вниз за одеждой, и не почувствовал, как рот начал зудеть, а в горле запершило.
Глава 3
ОСТИН
Я прикрыла лицо ладонями и смотрела сквозь пальцы на фото Тэтча, чешущего свое лицо.
— Эвери, ты сказала, что это легкая аллергия!
Я сидела с подругой на скамейке в центральном парке Сиэтла, наслаждаясь лучшим супом из моллюсков, который когда-либо ела, пока вокруг летали птицы, выпрашивая кусочки.
Я не делилась едой.
Поэтому была готова даже побороться ради этого, если понадобится. Я придвинула суп поближе и толкнула девушку локтем.
— Эвери?
— М-м? — Она была занята, печатая Лукасу, вероятно, объясняя, что опоздает на ужин, так как чуть не убила его лучшего друга.
Это раздражало. Ее ждет милое свидание за ужином, а я хлебала суп и старалась удержать подальше от своих жалких объедков пернатых.
Подруга уставилась в экран с глупой улыбкой на лице.
Я схватила ее телефон и села на него.
— Ты даже не слушаешь!
— Конечно, слушаю. Легкая аллергия, все верно.
Проблема с лучшими подругами? Я могла сидеть на ее телефоне или пописать перед ней – ее это совершенно не обеспокоит. Она лишь выудила телефон из под моей голой задницы и той же рукой схватила Принглз.
— Эвери! — О нет, его кожа сплошь покрылась сыпью, а вокруг рта начали появляться красные пятна. Если бы я была ужасным человеком, я бы признала, что это выглядит как герпес. Вместо этого я сказала. — Его лицо словно опалило огнем.
— Почти так и было. Аллергия на сою та еще сучка.
Я вскинула руки. — Я не хотела его убивать!
Хотела отомстить! А не смерти на своих руках!
То есть, я совру, если скажу, что не мечтала, как он попадает под машину, но в моих мечтах это почти всегда очень медленная машина, за рулем которой бабулька, так что он получит только пару царапин, которые заслужил.
— Ох, — девушка, казалось, расстроилась от этих слов, как настоящая подруга, одержимая желанием заставить тебя лучше относиться к бывшему. Когда она уговорила меня съесть все суши с соевым соусом и для верности прополоскать рот его остатками, я не думала, что с парнем что-то из-за этого произойдет!
Вздохнув, я откинулась на холодную парковую скамейку и посмотрела на фотографию, которую нам отправила девушка с ресепшн. К счастью, понадобился лишь небольшой подкуп, чтобы женщина присоединилась к нашей стороне. А как только мы рассказали ей грязные подробности, она не могла дождаться, чтобы присоединиться к Команде Остин и следить за боссом. Хотя и призналась, что работать с ним легко и непринужденно.
Легко, как же! Это была война.
Жертвы являлись частью игры.
Я поморщила нос и снова взглянула на фото.
Очевидно, возможно оставаться чертовски привлекательным даже с уродской сыпью на лице.
Его светлые волосы едва касались загорелых плеч, а высокие скулы лишь вызывали желание попрактиковаться в искусстве скульптуры на нем. Телосложение парня раздражало до невозможности.
— Он не сказал мне причину. — Я ударила по скамейке.
— А я тебе что говорила. — Эвери продолжала писать.
— Я даже поставила ему ультиматум. Скажи, почему изменил, почему разбил мне сердце, когда все было так прекрасно, я имею в виду... Я хотела определенности, ответа, хоть чего-нибудь! — Я махнула руками и чуть не заехала телефоном подруге по лицу.
— Сделай глубокий вдох, — проинструктировала Эвери. — Что ты хотела от него, так это чтобы он сказал, что сожалеет.
Глупая нижняя губа задрожала, когда я сдалась.
— Да, наверно.
Не предполагалось, что до сих пор будет настолько больно. Я уже прошла эту стадию, верно? Я ревела и заедала чувства, а теперь бесилась. Кроме того, я видела его сегодня, и все эти эмоции вновь поднялись во мне, как только он вошел в комнату. Было ощущение, что его пронзительные глаза смотрели сквозь меня, хотя я приехала в его офис во всеоружии. Юбка-карандаш и сексуальная блузка плюс туфли на каблуке. Я готовилась. Но к Тэтчу невозможно подготовиться. Он был мускулистым, высоким, прекрасным как модель, но так же и умным. Факт ума особенно беспокоил, потому что давал ему множество преимуществ. Я тоже всегда была умной, а потом в моей жизни появился Тэтч — прекрасный, идеальный, интеллигентный Тэтч — и украл мое сердце.
Голос Эвери заставил меня подскочить на месте.
— Ты хотела, чтобы он сказал, что был глуп, запутался, что сучка Брук просто случайно упала на его лицо, и у него не было выбора, кроме как поцеловать ее, потому что Оби-Ван Кеноби нашептал ему на ушко, что если он не ответит на поцелуй, Великая Сила оставит планету Земля.
— ПРЕКРАТИ ГОВОРИТЬ НАМЕКАМИ ИЗ ЗВЕЗДНЫХ ВОЙН!
— Не могла удержаться, — бросила она. — Лукас заставил меня посмотреть все фильмы... Он установил табу на секс, пока я не закончу.
Я похлопала ее по плечу.
— Суть в том, — продолжила она, махнув рукой, — что он не может дать те ответы, которые тебе нужны или которые ты хочешь услышать. А потому, — она подняла другую руку и подмигнула, — мы заставим его отплатить.
— Но ненадолго, — быстро прибавила я. — Я не настолько инфантильная.
Она бросила на меня понимающий взгляд.
— Что? — Я покачала головой. — Да. Я – взрослая, а взрослые не выходят из себя, даже когда их бывший засовывает язык в чье-то горло на фейковой помолвке лучшей подруги. На самом деле все не так, но я старалась говорить как адекватный взрослый, а не псих, желающий причинить боль мужской части тела. И не важно, как хорошо она выглядела в этих глупых шортах из спандекса.
Мы помолчали, а потом Эвери заговорила:
— Что ж, раз ты так говоришь.
— Что случилось с белым забором вокруг дома? — Я встала. — Или с миленькой собачкой? Или с желанием выскочить замуж в колледже! Что бы ни случилось с тем, что мужчина держит в своих гребаных штанах!
— Аминь, сестра, — пробормотала под нос проходившая мимо женщина.
— Спасибо! — крикнула я ей и снова повернулась к Эвери. — Серьезно, что случилось с мечтой?
— Мечтой? — повторила девушка со смущенным взглядом.
— Мечта! — Она серьезно не понимает? — Поступить в колледж, найти любовь всей своей жизни, встречаться, выйти замуж, нарожать детей, сражаться со счетами и ходить в походы, потому что не можешь себе позволить поехать в отпуск! Что, черт побери, творится с обществом? Я просто хочу есть хот-доги со своим будущим мужем и смотреть Нетфликс!
— Не думаю, что походы с палатками очень мне подходят. Я не такой мечтатель, а насчет хот-догов?
Эвери похлопала меня по колену.
Я оттолкнула ее ладонь.
— Суть в том, что так или иначе, мужчины, похоже, решили, что нет ничего плохого совать свой хер куда захотят и не переживать о последствиях. И мне это уже осточертело! Я устала с кем-то встречаться, влюбляться в него, а потом оставаться брошенной, потому что я становлюсь проблемой! — Я пнула камушек носком туфли. — Я НОРМАЛЬНАЯ, Эвери!
Она вздрогнула.
— Я имела в виду вообще. Сейчас я злая, поэтому ты не можешь мне этим возразить.
Она с минуту смотрела на меня, а потом коротко кивнула:
— Справедливо.
— Он заплатит. — Я подняла руку в воздух. — И я даже знаю, как это провернуть. Он считает, что сыпь на лице, похожая на герпес, это плохо? Что ж, когда я с ним покончу, он не забудет имя Остин Роджерс!
— Так держать! — Эвери встала и дала мне «пять». — Только не убивай его.
— Ха, ему так не повезет.
Глава 4
ТЭТЧ
Лицо горело, а весь офис все еще гудел по поводу моего награждения. Уже разлетелись новости о больших гонках, в которых я якобы собирался участвовать вместе с Троем и мэром, а, значит, мне предстояло каким-то образом научиться ездить на велосипеде или просто потянуть мышцу, любую, и откланяться.