Скоро Джемму забрал супруг, а мы вдвоем с Гордасом решили немного прокатиться над пляжем, побродить в сумерках по берегу моря, может быть, искупаться. Я была почти пьяна от пары прохладительных коктейлей, возбуждена звуками музыки и под впечатлением от захватывающего лазерного шоу, повторившего в антрацитовом небе контуры Венца Марионы.
Мне самой хотелось смеяться и петь, бешено кружиться в танце, обнимая разгоряченное тело белозубого смуглолицего мужчины, а еще хотелось любви, и мой спутник целиком разделял желание выбрать укромное местечко, чтобы побыть наедине.
— Видишь вдалеке огоньки. На южной стороне залива я знаю один маленький гостевой дом. Спрячемся там до рассвета, возьмем медовых шариков и пряного вина, будем слушать, как шумит прибой и ласкать друг друга, повторяя его древние ритмы.
— Ты поэт. Я тебе уже говорила?
— Я просто тебя люблю и хочу, чтобы ты навсегда это знала. Я хочу, чтобы ты была спокойна и сильна, что бы не случилось с нами дальше. Это все потом… А сейчас просто давай радоваться близости наших тел и душ.
Так мы и поступили…
Этот персик, эта мякоть, эта влажность на изломе,
Эти медленные пальцы — кожа чуточку горчит,
День уходит, попрощавшись, и стоит в дверном проеме
Медный вечер… Гаснет лампа… От коленей до ключиц
Я вошла в твои ладони — плод упругий, запах меда
От волос моих струится, пчел маню я как магнит.
Будь со мной, каким захочешь, раздели меня на годы,
На минуты, час за часом, не спаси, не сохрани…
Этот персик, эта мякоть… вдох и выдох — замираю!
Вкус раздавленного плода, мы гурманы по любви… (с)
На рассвете нас разбудил сигнал Лоута — на снятом с руки браслете Гордаса загорелся тревожный огонек. Младшему Шалоку нужно срочно явиться в пункт сбора курсантов. На Марионе не приняты прощальные торжества в семье, а общее чествование молодых солдат уже состоялось месяц назад. Сами же проводы — обычное ежегодное событие. Не нужно слез и громких речей, лучшие из лучших через «полгода» вернутся с высоко поднятой головой. А неумелые воины Марионе не нужны.
У меня так колотилось сердце, что Рик вынужден был принять меры. Но от крохотной таблетки транквилизатора я отказалась наотрез. Я могу быть в «интересном положении», мне нужно осторожней выбирать лекарства. Также я отложила на неопределенный срок более тщательную диагностику моего организма. Пусть все идет своим чередом.
Интересно, а как Лоут отнесется к моей беременности? Не иначе, дар самой Богини. Так я ему и объясню в шутку, а если только попробует опять проявить грубость… Нет, зная, что внутри у меня появилось крохотное живое существо, я уже не позволю жестко с собой обращаться. Мы договорились с Джеммой о ежедневных звонках и словах-паролях.
Если Лоут начнет меня притеснять по какому-либо поводу, я пожалуюсь инспектору Ласкону и он живо приструнит моего мужа. Изыщет средства, Таум хорошо ко мне относится. На заступничество Марионы надежды нет. Она слишком переменчива и капризна. Сама не знает, чего хочет. Избалованная могуществом Владычица наших судеб… Позор! Не может устроить даже свою.
Начинаю волноваться. Уже близится вечер, а Гордаса еще нет. Он же вернется попрощаться с нами.
— Лоут, он же еще приедет домой, правда? Его должны отпустить на последнюю ночь… Я так думаю.
— Да, скорее всего. Сейчас я узнаю.
Меня отвлекла Рин, спросила насчет ужина — грибы или рыба, я рассеянно отвечала. А потом, чтобы занять руки принялась разбирать новые подарки. Утром в гостиной откуда-то появилась целая куча вещей: свертки с образцами тканей, свежие каталоги, напечатанные на тончайших пластиковых листах, упаковки напитков вперемешку со средствами ухода за телом… Начинает болеть голова…
— Соня, он задержится, а может и не придет вовсе.
— Как? Как это не придет?
— По этикету последний вечер Гордас должен провести с невестой, разве ты не знала?
— А-а… да…
Спокойно. Спокойно. Ничего не произошло. Все хорошо. Только почему он с таким нездоровым любопытством смотрит на меня и молчит, лучше бы ушел. Хочет позлорадствовать? Так я не доставлю ему такого удовольствия.
— Рик, набери мне ванну погорячей!
До самых сумерек я плескалась в джакузи, нежилась под тающими на коже масками и гелями. Очищающими, питающими, увлажняющими, омолаживающими… Да-да… восстанавливающими… Все хорошо.
Потом я попросила Рика сделать мне красивую прическу и подобрать нарядное вечернее платье с открытыми рукавами. Легкий вечерний макияж и по всем закона жанра победоносный взгляд в зеркало. Только вот я никуда не пойду, я останусь дома. Зачем было одеваться и краситься? Да просто так, чтобы почувствовать себя красивой, изящной куклой из рук умелого мастера-самородка.
Ну, вот, а теперь меня можно сломать… Приятней всего ломать именно красивых кукол, да, Мариона?
Окрик Лоута заставил меня вздрогнуть и отойти от распахнутого окна. А я ведь только хотела вздохнуть полной грудью. К вечеру аромат белых пионов становится особенно резким.
— Соня, у него мало времени, спустись вниз, он тебя ждет в саду.
Я сняла туфли еще в своей комнате и уже босая сбежала по лестнице на первый этаж, потом прочь из дома. Гордас поймал меня у беседки. Он уже собирался уходить. Я едва успела.
— Ты… ты не можешь остаться? Совсем-совсем? А я могу поехать с тобой в город? Нет… Я поняла. Кайли… Нет-нет, я понимаю, нужно соблюсти правила. Да, иди… Поцелуй меня в щеку, видишь, губы накрашены…
— Мия… я вернусь к тебе. Я обязаьтельно вернусь. И сбудется все.
Я пыталась выглядеть веселой, болтала всякую чепуху и никак не могла оторваться от его черной формы. А когда он поцеловал мои руки, круто обернулся и поспешил в сторону ворот, то я села прямо на газон и долго смотрела вслед его высокой фигуре. Даже когда он скрылся за деревьями.
А потом знакомая ноющая боль внизу живота и я уже смутно догадывалась о ее причине. У меня не будет ребенка. У меня идет кровь. Обычная женская кровь. А это значит, что весь предстоящий год разлуки меня ничего не будет связывать с Гордасом кроме волнующих воспоминаний.
И тогда мне стало очень страшно. Впервые в жизни я испугалась не того, что происходило вокруг — нападение, угроза, потеря, а того, что сейчас бурой ржавчиной разползалось у меня внутри.
В какой-то момент я испугалась себя, той оглушающей тишины, что внезапно воцарилась в голове, незнакомой прежде тесноты и скованности в груди, резко затруднившегося дыхания, когда каждый новый вдох давался с неимоверным трудом без всяких внешних помех.
Вначале я пыталась бороться с отчаянием, призвать на помощь здравый смысл и доводы рассудка, но вскоре вынуждена была отступить. Сейчас во мне зарождалось нечто, совершенно не подвластное привычным размышлениям и самоуговорам. Меня неумолимо несло в темную пропасть, и даже эта надвигающаяся естественная тьма ночи казалась лишь отражением моей собственной души.
И тогда я поняла одно. Самое страшное, что может случиться с человеком, это потеря способности помочь себе самому, потеря контроля над собственным рассудком, когда ты не можешь быть сам себе хозяином.
… Меня снова спас Лоут. Он перенес меня из сада в гостиную, напоил чаем и потом держал мои холодные ладони в своих больших теплых руках.
— Соня, не бросай меня. Я останусь совсем один.
Это меня спасло.
Глава 37. Лес и болото
Маракх. Преддверие
Еще во время полета Гордас открыто рассматривал своих мрачных спутников. Что ж, к этому нужно было быть готовым — ни одного знакомого лица. Всех друзей, с кем выпало учиться, разбросали по разным секторам, а теперь в группе Гордаса оказались собраны парни из соседних регионов, никто не был знаком друг с другом.
Шалок прикрыл воспаленные от бессонной ночи глаза и вспомнил слова отца:
— Все очень просто. Твоя задача — остаться в живых любой ценой. Но помни, что такая же задача стоит перед каждым из вас. Возможно, что более слабый предложит тебе работать в паре, согласись, если тебе это выгодно. На какое-то время. Знай также, что более слабый всегда наносит удар исподтишка. Будь к нему готов.
Десять молодых мужчин высадили из военного летмобиля на окраине леса. Всем выдали по мешку с минимумом вещей, причем в каждом находится свой отдельный набор предметов. А еще личные браслеты, по которым инструктора смогут отслеживать курсантов из командного пункта. Первые сотню дней на Маракхе юношам предстоит прожить именно в дебрях этого смешанного леса.
Потом нужно выйти к болотам на юге и, добравшись до возвышенной платформы в центре Голодной трясины, попасть в индивидуальный одноместный летмобиль с низким уровнем топлива — его вряд ли хватит для преодоления оставшейся части топей. Но можно получить дополнительную кассету с энергией для машины, если заплатить вторым личным браслетом. Но как же его достать? А еще есть вероятность того, что летательных аппаратов будет меньше числа участников.
«Все очень просто… нужно всего лишь остаться в живых».
Мужчинам не предлагали разделиться, но Гордас обратил внимание, что большинство парней из группы, забрав свои мешки, по одиночке тут же устремились к лесу. Замешкался только он сам и еще двое спутников, они прямо на опустевшей взлетной площадке начали проверять содержимое своих пакетов.
— Да тут же ничего нет!
Гордас поднял голову на раздраженный окрик со стороны.
— Веревка и пакет воды. И это все? Почему нам не дали оружия?
Коренастый светловолосый парень возмущенно тряс пустой мешок над бурой глинистой почвой. Гордас решил бросить реплику:
— У меня сверток губчатой пленки для укрытия и перевязочный материал.
— Будешь у нас врачом! Развернешь госпиталь под самой высокой елью.
— А твои обязанности?
— Поставлять тебе пациентов, дурак. Может, сразу отдашь мне свой браслет и тебя увезут обратно к мамочке?
— Отсюда даже трупы не забирают, разве ты не знал? Слышал о костяном саде?
— Вранье! О Маракхе вечно болтают всякую чушь. Отец говорил, нас должны были сначала забросить в пустыню. И где ты тут видишь горы песка, а? Где — я тебя спрашиваю?
Светловолосый смачно сплюнул в сторону и угрюмо посмотрел на третьего парня, так и оставшегося сидеть на корточках над своим мешком.
— Что там у тебя? Доставай, не тяни!
Увидев содержимое пакета, доставшегося щуплому и на вид изрядно растерянному парню, Светловолосый сжал кулаки и рявкнул тому прямо в лицо, брызгая слюной:
— Везет же уродам! Складная лопата и средство для розжига — это знатный товар. Отдашь мне и можешь убираться в лес.
— Не трогай его! — Гордас толкнул излишне самоуверенного курсанта и решительно встал перед сжавшимся пареньком, закрывая его от обидчика.
— А тебе что за дело? Можем уйти вдвоем, я не против, но вещи этого дохляка будут лежать у меня.
— Нет, каждый сам по себе. Я не хочу проснуться с перерезанной глоткой. Держись от меня подальше.
— Ты что, еще не понял? Я возьму его браслет, а потом и тебе помогу добыть второй. Поодиночке нас тут перебьют, ты еще не понял?
— Кто перебьет? Здесь нет врагов кроме нас самих — это же очевидно. А парня не тронешь, я тебе не позволю его ограбить.
— Хочешь поживиться сам? — хищно оскабился мужчина, пригнувшись будто для прыжка.
Гордас не успел ответить, как Светловолосый напал, и сам Шалок едва не пропустил резкий удар в лицо, но тренированное тело легко увернулось от надвигающегося кулака. Вот только и противник был очень ловок, уже через мгновение мешки были брошены и на время забыты, пока их владельцы пытались силой мускулов доказать свою правоту.
Одна удачная подсечка и Гордас полетел на землю, а сверху на него опустилось массивное тело противника. Удар коленом в печень и одна только мысль успела промелькнуть ясно в пелене боли, охватившей сознание: «Так нелепо и так скоро…». А потом цепкие пальцы, сдавившие горло смертельной хваткой внезапно ослабли, и Гордас смог перевести дыхание, вытирая липкие от крови руки об одежду мертвого врага.
Пора было подниматься и сказать хоть пару слов своему спасителю — невысокому худощавому парню, выставившему вперед остро заточенную лопатку, с которой все еще стекали темные капли. Он не знал, чего ожидать от Гордаса и на всякий случай приготовился защищаться.
— Спокойно… все… я же не собираюсь нападать… остынь. Ты помог мне… я не причиню тебе вреда.
— Мое имя Харди и я хотел бы пойти с тобой.
— Так мы и поступим.
Гордас ни капли не сомневался в своем решении. В этой ситуации еще неизвестно кто оказался слабым. У Харди была фора во времени, рубанув затылок Светловолосого, он вполне мог раскроить лицо и Гордасу, а вместо этого просто стоял и ждал, пока тот поднимется. Харди заслуживает доверия. Вдвоем будет проще выжить в лесу. Они оба это понимали.
Забрав мешки и третий браслет с убитого курсанта, мужчины двинулись в сторону пригорка, на котором плотной стеной стояли сорокометровые сосны.
"Мы уже здесь, Маракх. И мы тебя не боимся".
Вот только Гордас был очень недоволен собой. Светловолосому удалось уронить его и едва не лишить жизни. Никуда не годиться такое начало эпопеи. Шалок сделал первые шаги на Маракхе и сразу же чуть не выбыл из игры. Отец был бы разочарован, а мия… О Соне лучше не думать часто, может даже не нужно думать вообще. Ни на секунду нельзя терять контроль. Сейчас требуется решить главные задачи и обеспечить собственное будущее на первую сотню дней:
Найти убежищеИсточник питьевой водыРаздобыть пищуИзучить окрестности
Курсантов учили выживать в любых, даже самых критических условиях, в том числе и посреди дикой природы. Во время тренировок Гордас показывал отличные результаты физической выносливости и психологической выдержки. Он должен справиться со всем, что встретится на пути. Тем более, здесь у него появился товарищ. И Харди тоже рассчитывает на его дружеское плечо.
Еще до полудня мужчины вышли к медленно текущей неширокой реке, дно которой устилала жирная ярко-зеленая трава. В прозрачной воде видны были стайки мелких рыбешек и кое-что покрупнее. Из зарослей камыша с шумом взлетели вспугнутые водоплавающие птицы.
— Не пропадем, — усмехнулся Харди, вытаскивая припрятанные на внутренней стороне своего ремня парочку рыболовных крючков. — Веревка есть, я поставлю «ночнуху», а потом сделаю ловушку. Чую, тут должны быть ямы с сомами, знаешь какая у них шкура? Можно сшить непромокаемые штаны. Мясо, конечно, не очень… Но нам сейчас не пристало чваниться.
Товарищи решили построить шалаш недалеко от реки и первое время находиться поблизости от «кормного» места. Впрочем, так могли поступить и остальные участники испытаний. Теперь нужно быть все время начеку — кто-то из парней, сразу ушедших в лес, наверняка наблюдал за драмой, развернувшейся на взлетной площадке, и понял, что парочка приятелей теперь имеют запасной браслет. А это ценный приз и шанс перебраться по воздуху через непроходимое болото.
В первую же ночь Гордас предложил организовать дежурство и спать по очереди. Впрочем, какой тут сон… Ни ему ни Харди так и не удалось сомкнуть глаз, слишком высоко было напряжение, слишком низок уровень доверия друг к другу. Но уже на второй неделе совместных странствий Гордасу удалось вернуть долг и спасти напарнику жизнь. Одно происшествие сплотило мужчин, заставив их чувствовать себя настоящей командой.
Та памятная ночь выдалась прохладной и ветреной, хотя день задался — в ловушку Харди угодила крупная щука. Насадив рыбину на гладко оструганную ветку, парни испекли ее над огнем. До полуночи вызвался сторожить кострище Гордас, а когда на иссиня-черном небе особенно алым цветом полыхали зубья Венца, его сменил друг. Но уже через полчаса отдыха Шалок проснулся от острого чувства тревоги и тоски. Все эти дни он силой воли запрещал себе вспоминать дом и, странное дело, — это даже легко удавалось.