Вряд ли в тот день на посту дежурного мог находиться Лоут — смена моего мужа как раз закончилась за сутки до происшествия, да и стал бы он спасать беглянку-жену и непутевого сына, еще неизвестно.
А, может, это был случайный промах и наводчик просто ошибся, задавая координаты цели, чтобы испепелить неопознанный корабль… У нас есть некоторые предположения, и мы с Гордасом, не сговариваясь, решили придерживаться версии, которую выбрали наши благодарные сердца.
Удачно миновав последнее Кольцо Марионы, какое-то время мы летели вдоль ее орбиты, стараясь не попасться в лапы огненным протуберанцам. Гордас хотел определиться с дальнейшим маршрутом. А потом выяснилось, что «Кондор» значительно поврежден, обшивка обгорела и есть высокий риск разгерметизации салона. Нам срочно требовалась посадка. Только куда?
Еще одно доброе совпадение — через пару часов блуждания в открытом космосе мы были замечены сианским разведывательным звездолетом. Гордас поймал сигнал-приказ на сближение и после ювелирной стыковки двух кораблей нас завели в кабину старшего офицера Сианы.
При допросе я старалась держаться мужественно и с достоинством, но мало что понимала в диалоге Гордаса с мрачным горбоносым мужчиной в серой военной форме. А потом мне вдруг показалось, будто нас хотят разлучить. Напряжение, скопившееся во мне за эту неделю, вылилось бурным потоком слез. Я вцепилась в рубашку Гордаса и готова была убить каждого, кто попробует его у меня забрать.
Смутно помню, как я выкрикивала какие-то обвинения и тут же умоляла предоставить нам политическое убежище. Вроде как мы бежали от сурового марионского режима и находимся в сложной жизненной ситуации. Мы никому не желаем зла, дайте нам возможность жить мирно.
Гордас тоже взволновано что-то доказывал военным, а я только слышала, как быстро-быстро бьется его сердце. В тот миг я на собственной шкуре поняла смысл выражения: «и только смерть сможет разлучить нас…».
К счастью этого не случилось. То ли моя истерика так подействовала на сианских солдат, то ли объяснения Гордаса показались им убедительными, вскоре нас поместили в один отсек, где имелась душевая комнатушка и спальное место.
Весь следующий день я провела в койке, робот-врач, присланный сианским офицером, подтвердил угрозу беременности, да я и сама чувствовала не ладное, у меня голова раскалывалась от боли, не было сил подняться с подушки, жутко мучила тошнота. Даже возникали крамольные мысли о несовместимости марионской и земной расы. После внутривенного введения лекарственной жидкости стало немного лучше, и я смогла немного поспать.
Гордаса опять увели на беседу, мы с трепетом ожидали ответа на запрос военных. Похоже, руководство Сианы пыталось решить, как ему правильней поступить с такими интересными «гостями» как девушка из Дейкос и молодой летчик с Марионы.
Думаю, в итоге все же решающую роль сыграла именно военная квалификация Шалока. Хорошо обученные солдаты пригодятся в любой армии, а Сиана является одной из крупнейших военных держав в звездной системе Антарес.
Спустя двое суток нас высадили на Хилоне, одном из ближайших спутников Сианы. Здесь были размещены крупные армейские базы и военные городки, испытательные полигоны и оружейные предприятия.
После большого уютного коттеджа на Марионе условия проживания в полупустом одноэтажном домике показались мне весьма скромными, но я тут же себя одернула. Говорят, с милым рай и в шалаше, а уж если твой милый получил должность младшего механика на военном космодроме Хилона, то голодать вашей семье точно не придется.
Постепенно мы обзавелись самыми необходимыми в быту вещами, прикупили кухонную утварь, заполнили холодильную установку мясными и овощными полуфабрикатами. Уборку в доме теперь делала я сама, правда, мне помогал старенький робот — с виду форменный моющий пылесос, доставшийся Гордасу в подарок от сослуживца. Похоже, его семья присмотрела более современную модель, а «допотопное старье» отдали нам.
Готовя еду на плите, я часто вспоминала расторопную Рин, а однажды, сильно порезав палец острейшим ножом, даже застонала вслух, так тяжело приходилось вновь привыкать к обычным женским обязанностям. Но здоровье мое нормализовалось, рядом был любимый человек и мы твердо верили, что вместе преодолеем все трудности, что еще могут встретится на пути.
Сейчас Гордас много времени проводил на новой службе, но я радовалась за него, потому что он с охотой улетал по утрам из дома и вечером возвращался с космодрома с блестевшими от хороших впечатлений глазами. Через полгода стажировки Гордаса обещали перевести в летную группу того самого офицера, который забрал нас с «Кондора». Похоже, Шалок чем-то приятно запомнился горбоносому сианцу.
А вот наш марионский звездолет оказался непригоден к ремонту и был разобран на составляющие детали, причем обгоревший корпус его полностью пошел в переплавку.
Пока Гордас честно служил приютившей нас стране, я проводила время дома, пыталась познакомиться с соседями, но немногочисленные здешние дамы заметно задирали нос перед девушкой из системы Дейкос.
Уже через неделю после заселения на Хилоне я поняла, что домик нам выделили в квартале для младшего офицерского состава и обслуживающего персонала базы — уборщики, механики, наладчики оборудования. То есть нас окружали явно не генералы и полковники, так что же их подругам было строить из себя таких важных птиц?!
Мы стали общаться только с семьей Карс, я про себя звала их «карасиками». Их дом находился наискосок от нашего, а Ирана — супруга молодого лейтенанта, первая начала здороваться со мной при встрече у продуктового склада.
У Карсов есть трехлетная девочка. А я уверенно заявила, что жду сына. Так ненавязчиво у нас нашлись общие темы для разговоров, постепенно завязались дружеские отношения.
Это знакомство оказалось для меня очень полезным. Гордас мало рассказывал о нюансах своей новой работы, думаю, не хотел меня беспокоить, а я теперь узнавала все важные новости от Ираны. Она была прекрасной рассказчицей, домоседкой и по натуре человеком добрым. Узнав мою непростую историю, живо взяла надо мной шефство, поддерживала во всем.
Именно Ирана поведала, что общественность Сианы крайне обеспокоена возросшей активностью в космосе некогда изолированных от большой политики марионцев. Оказалось, парламент Марионы направил запрос на участие своих разработок в ежегодном Оружейном аукционе. Это известие вызвало большой ажиотаж среди потенциальных покупателей новейших военных технологий.
Посольские представительства Марионы открыты уже на Тарсин и Яшнисс. А вот правительство Нийласа в ответ на просьбу принять делегацию с Марионы подало ноту протеста. Сам король в обращении к нации объявил о недопустимости сближения «благородных тигров» с марионскими убийцами. Осторожная Сиана пока выжидает, но уже есть данные, что в скором времени выступит посредником в урегулировании конфликта.
Сиана никогда не упустит собственной выгоды, ей нужны все данные о военной мощи Марионы. А уж потом будет принято взвешенное решение — работать плечо к плечу с конкурентами или попробовать подмять их под свое влияние.
Ясно одно, если марионцы хотят выстроить партнерские отношения с крупными игроками рынка вооружения и технологий, им придется откорректрировать некоторые свои традиции, в частности пересмотреть вопрос с подготовкой курсантов на Маракхе. Именно на таких условиях Нийлас готов рассмотреть вопрос о возможном сотрудничестве.
Офицер Карс тоже подтверждал, что после загадочного исчезновения трех колец марионской защиты, жители планеты охотно стали контактировать с внешним миром. Ходят слухи, что даже разосланы приглашения для всех неустроенных сианцев и тарсиан, желающих попытать счастья на новой земле. Правда, педпочтение отдается военным программистам и молодым женщинам. Я только усмехнулась, заслышав о столь избирательном призыве. Мы с Гордасом даже не обсуждали наше возвращение, по крайней мере, пока мы к этому точно не готовы.
Наш быт на Хилоне в общих чертах не многим отличался от жизни провинциального «земного» городка. Даже климат той части планеты, где размещалась военная база, напоминал русскую лесостепь. Поначалу я тосковала о свежем приморском ветре и высоких деревьях Марионы, но вскоре привыкла.
Вместе с Ираной мы соорудили в ограде нашего домика что-то вроде альпийской горки, высадили цветы, засеяли газоны. Скоро начнется летний период и травы быстро пойдут в рост. Всю тяжелую работу осуществлял робот-садовник Карсов, кстати, Ирана намекнула, что я могу и дальше им пользоваться.
Дело в том, что Карсы скоро приобретут новомодного «помощника», а старого приятеля неплохо бы передать в хорошие руки. Вот так, с миру по нитке мы с Гордасом и обзаводились домашним хозяйством. Жили мы тихо и мирно, но порой случались мелкие разногласия и взаимные упреки.
Однажды Гордасу показалось, что я слишком часто улыбаюсь водителю летмобиля, на котором «безлошадных» служащих собирали с нашей части городка, чтобы увезти в сектор космодрома. Но у парня были веснушки на лице и рыжие волосы — меня это растрогало при первой же встрече. Он здорово напоминал моего бывшего одноклассника с Земли.
Гордас затеял со мной очень неприятный разговор, суть которого сводилось к моей якобы неудовлетворенной потребности в мужском внимании. Будто бы после Марионы мне не хватает одного партнера и я присматриваю себе нового «милого друга».
Я крепко обиделась, и даже после скорого примирения остался неприятный осадок в душе. И вообще, я стала замечать, что Гордас все больше и больше становится похож на своего отца. Манеры, поведение, даже голос и внешность. Такие метаморфозы удивляли и немного тревожили, но я порой ловила себя на мысли, что в одном мужчине обрела сразу и пылкого возлюбленного и заботливого супруга, отца наших детей, хозяина нашего дома.
Да, надо сказать, спустя месяц после нашего появления на Хилоне Шалок поставил меня в известность, что официально мы считаемся мужем и женой. Я не придала особого значения этой информации, но Гордас был очень доволен.
— Если со мной что-то случится, ты и ребенок будете на полном армейском довольствии, как члены семьи сианского солдата. Теперь я спокоен. Сиана умеет награждать преданных.
Любое государство старается обеспечить максимальные льготы своим военнослужащим, что является залогом мира и безопасности его народа. Это понятно.
Помню, как-то по ошибке я окликнула Гордаса именем его отца и, осознав свою оплошность, смиренно ожидала негодующий возглас. Обернувшись на мой зов, Шалок приблизился и, молча, поцеловал меня в лоб. Так часто поступал Лоут, и у меня отчаянно защемило сердце.
Я часто думаю о первом своем супруге… А еще мечтаю о сыне, который не будет с рождения обречен на Маракх, не получит страшных шрамов души и тела. Мой мальчик будет сильным и смелым, как все его марионские предки. Также, надеюсь, он будет иметь свободу сам решать свою судьбу — служить в армии или заняться спортом, возить туристов на Мариону или увлечется научной деятельностью. А, может, мой сын станет известным художником…
Порой вспоминая все произошедшее со мной на Марионе, думаю, богиня все же отпустила нас, всласть наигравшись. Так пусть и сама она найдет счастье рядом с таинственным Создателем, обретет наконец покой для своей страстной души.
Как там поется в старом марионском гимне:
…На зеркальный мираж
Вдаль, за облачный кряж
Все идут пилигримы.
Если б я был пророк, я сказал бы вам: «Будьте любимы!»
Это так же легко, как смеяться, и кто бы ты не был —
Жизнь похожа на фарс с эпилогом в безоблачном небе.
Этот мир состоит из любви — боль придумали люди.
Этот мир состоит из любви — и иначе не будет.
Пей вино ветров в мареве лугов
Слушай сердца зов… (с)
И мне очень хочется верить, что во времена отрочества нашего сына Мариону в системе Антарес будут знать как планету счастливых людей, а не только одних лишь женщин. Да будет так!
Конец