— Удивительно, но да, — Джульетта поспешно откусила кусочек фрукта.
Марш положил свою еду обратно на тарелку.
— И как он отреагировал на то, что я здесь?
— Ничего особенного.
— Он никак не прокомментировал постороннего мужчину, навестившему его скоро-будет-связанной дочь?
«Надеюсь, не слишком скоро».
— Мы с тобой не чужие друг другу.
— А он знает об этом?
— Не вижу причин рассказывать ему о нашем прошлом.
«Правда».
— Это не имеет отношение к происходящему.
«Ложь».
То, что они были любовниками, имело отношение ко всему.
Марш прищурился.
— Значит, ты ничего не рассказала. Даже не связалась с ним.
— Ты не можешь быть в этом уверен.
— Могу. Во-первых, твой отец в любом случае задал бы множество вопросов, как я здесь оказался, а во-вторых, тебя выдает твое лицо.
— Не правда, — ксенианские глаза умели хранить секреты, тем более, как будущая Императрица, Джульетта часто практиковала тренировки лицевых мышц, помогающие скрывать эмоции.
Марш наклонился вперед и провел пальцем по ее скуле, обжигая кожу своим касанием.
— Милая, ты краснеешь, когда лжешь, — он так небрежно обронил ласковое прозвище, но это многое значило для самой Джульетты. Он называл ее милой, когда они были вместе.
— Я не краснею, — она была в этом уверена.
— Ксенианцы не краснеют так, как терранцы, но ты приобретаешь неуловимый розовый оттенок.
— Если это незаметно, то как увидел ты?
Он не ответил, но заерзал. Джульетта почувствовала его неловкость.
— Итак? — спросила она.
— Потому что… теперь я другой.
— Другой?
Его глаза остекленели, став такими же невыразительными, как у ксенианцев.
— Я стал киборгом.
— Ох. Это многое объясняет, — Джульетта окинула его взглядом, объяснение добавило понимания к изменениям, которые она заметила: высокий рост, скульптурная мускулатура, настороженность, которую он излучал, то, как он держал себя в руках, его сила и мощь. Марш был физически и умственно модифицирован с помощью биомиметической инженерии.
Он напрягся.
— К примеру?
— Твое исцеление после нападения якуни, то, как хорошо ты справился с Ша'ла. Кур и Наймо тренировались несколько недель.
— Они не бойцы.
— В отличие от тебя? Ты военнослужащий?
— Я работаю в мастерской по производству космических шаттлов.
И благодаря этому он стал бойцом? Марш планировал преподавать в университете. Кусочки пазла не складывались.
— Как ты стал киборгом?
— Я преподавал в университете и взял академический отпуск за пределами планеты для исследований. Произошел взрыв, теракт, я был тяжело ранен. Они залатали меня как могли и отправили домой на Терран. Там ко мне подошел мужчина с предложением поучаствовать в экспериментальной кибернетической программе, — Марш пожал плечами. — Конечно, я согласился. Кто бы отказался?
— Кто был этот мужчина?
— Ты его не знаешь.
— На кого он работает?
— Я не могу этого рассказать. Многое из того, чем я занимаюсь, засекречено.
— Но это подразумевает сражения?
Он кивнул.
— Только в крайних случаях, но зачастую так и есть.
— Слышала, что у киборгов есть особые способности.
— Есть. Они зависят от нашего программного обеспечения, — он постучал пальцем по своей голове, — от протезов, которые нам установили, и от того, на что запрограммированы наши наносомы. Но, в общем, мы все довольно крупные… — он скривился. — Возможно, ты заметила это. Наши мышцы усовершенствованы, делая нас сильнее и быстрее. Нашим телам можно навредить, но наносомы довольно быстро исцеляют многие травмы. Компьютерный микропроцессор работает в тандеме с биологическим мозгом, улучшая умственные способности и память. Я наполовину человек… наполовину машина, — под его левым глазом дернулся мускул. — Я называю себя человеком-андроидом.
— Ты мужчина во всех смыслах этого слова, — она накрыла ладонью его сжатый кулак. Марш попытался вырваться, но она лишь крепче сжала его руку. — Посмотри на меня, — тихо приказала Джульетта.
Он встретил ее пристальный взгляд.
— Неужели ты такого плохого обо мне мнения, что считаешь, будто несколько медицинских усовершенствований имеют значение? — спросила она.
— Намного больше, чем несколько, и это влияет на суждения некоторых людей, — Марш уставился на их руки.
— Я не отношусь к этим некоторым. Ты жив. Вот что имеет значение. Ты все тот же мужчина, которого я знала, — только стал крупнее. Ее сердце глухо стучало, когда она набралась смелости погладить его пальцы. Когда-то у него была мягкая, гладкая кожа академика, человека, который проводил свои рабочие дни, преподавая театральное искусство, свободные часы — в погоне за знаниями. Если ей и нужны были какие-то доказательства того, что он стал бойцом, то это подтверждали его руки, ладони были грубыми и мозолистыми. Жесткий, мужественный. Желание вспыхнуло в низу ее живота.
— Почему я до сих пор здесь, Джули? — Марш наблюдал за ней синими и настороженными глазами, но его большой палец все же заскользил по ее коже. По ее руке распространилось покалывание. Тоска вновь разбушевалась, а мысль о совокуплении с Наймо или любым другим мужчиной, кроме Марша, показалась невыносимой. Ей хотелось броситься в его объятия и заплакать. Прочь слезы, стены и одежду, чтобы вновь подняться к тому возвышенному состоянию, которого они достигали вместе, где жизнь была общей мечтой, где их сердца бились в унисон. Джульетта хотела возвращения того, что было между ними, пока она не бросила все, чтобы исполнить свой долг.
— Мне нужно было увидеть тебя, — ответила она.
— Но ты прогнала меня.
— Я не ожидала, что ты появишься на Ксенианс. Я была потрясена. Не знала, как реагировать, — и до сих пор не знала. Для женщины, которая собиралась связать себя узами с другим, она делала неправильный выбор.
— Ты когда-нибудь искала меня? — спросил Марш.
Она судорожно сглотнула.
— Нет.
«Вместо этого, я думала о тебе каждый день. Месяцами в тайне плакала».
— А ты искал меня?
— Постоянно.
— Значит, ты уже знал, что я дочь Императора, когда прибыл сюда?
Он откинулся на спинку стула.
— Нет. Понятия не имел. Я надеялся найти того, кто знал бы тебя. Оказывается, Джули — очень распространенное имя, а настоящего я не ведал.
Джульетту пронзило чувство вины, она никогда не собиралась вводить его в заблуждение. Она взяла псевдоним для регистрации в университете, не предполагая, что встретит особенного мужчину и влюбится.
— Существует только одна Джульетта. Некоторые имена зарезервированы для императорской семьи, никто другой не может их использовать. Я хотела анонимности, когда поступала в терранский технический институт. Имя сразу выдало бы меня. Поэтому я выбрала довольно близкое по значению, к тому же оно довольно распространенное.
— Неудивительно, что я не смог тебя найти, — пробормотал он.
— Ты закончил есть? — спросила она. Марш съел только половину порции, а она, кроме нескольких кусочков, чтобы продемонстрировать безопасность пищи, не прикоснулась к своей.
— Очень вкусно, спасибо. И да, я закончил.
Из-за затухающего света на улице, по комнате поползли тени. Джульетта могла бы солгать, якобы снаружи небезопасно, и настоять, чтобы Марш провел ночь во дверце, но кроме кормящего якуни там больше не было угроз. Тем более Марш уже доказал, что сумеет постоять за себя. Джульетта не хотела омрачать их время еще большей ложью. Она и так уже навыдумывала слишком много.
Сама судьба подарила им этот вечер. Скоро взойдет солнце, Наймо поправится, а долг потребует ее внимания.
У нее не было выхода, Джульетта будет жить в притворстве до тех пор, пока не достигнет своего пятьдесят первого солнечного цикла и не передаст скипетр своему первенцу. Но даже после этого она все равно останется связанной с мужчиной, которого не любит. Мысль о том, чтобы держать на руках ребенка, доставляла ей удовольствие, которое сразу пропадало из-за представления, каким способом нужно его зачать.
— М-может, ты хочешь посмотреть на остальную часть дворца? — она затаила дыхание, ожидая ответа.
Марш улыбнулся.
— Ты лично покажешь мне все?
Она кивнула.
— Тогда вперед.
Глава 13
Похожая на призрак, Джульетта плыла, будто ей была подвластна гравитация. Локоны, подстриженные каскадом, обрамляли ее лицо и ниспадали на стройную спину. Замысловатые узоры, нарисованные на щеках, подчеркивали ее экзотическую красоту. Ее взгляд почти ничего не выражал, эти черные глаза хранили тайны, а редкие улыбки были столь же печальны, сколь и сладки.
Она хорошо скрывала свои эмоции, но Марш мог определить их, из-за чего его грудь сжималась от мучительной боли.
Джули волновалась.
— Библиотека с древними книгами, одна из самых больших на планете, — вещала Джули, пока они шли по коридору. — Конечно, почти все, что мы читаем в наши дни, находится в электронной сети, но большая часть мудрости древних до сих пор изложена в бумажных томах.
Книги. Только его микропроцессор отметил посещение библиотеки. Так как человеческий мозг ничего не запомнил, сосредоточившись на рассматривании Джули и осознавая ее присутствие.
— Ходят слухи, что предсказательница заглядывает в книгу пророчеств, прежде чем свести вместе пару.
— То есть предсказательница выбрала для тебя пару, основываясь на записях тысячелетней давности?
— Не совсем. Ее посещают ведения подходящих пар, но для ясности она сверяет их с древними писаниями.
— Может, пора выкинуть эту книгу, — пробормотал Марш.
— Что ты сказал?
— Ничего, — если бы старуха обратилась к чему-нибудь на полмиллиона более современному, то не разрушила бы две жизни. Три, считая потенциального супруга Джули. Наймо подойдет лучше тому, кто так же жаждет этой связи, как и он.
Джули посмотрела на него сквозь ресницы, одна из редких улыбок осветила ее лицо. Никакой печали, только неожиданная игривость.
— Лучшее я приберегла напоследок.
— И что же это?
— Грот.
— Мы выйдем на улицу? — Марш выглянул в окно. Сумерки окрасили небо, еще немногои воцарится темнота.
— Скоро увидишь… — она отступила и поманила его пальцем.
«Я не должен быть здесь. Это игра с огнем».
Годы боли и тоски растаяли в не завуалированном приглашении. Страсть повисла в воздухе, словно предвестница терранской грозы. Марш вдохнул это вожделение и выдохнул. Оно текло в его крови, сопротивляясь командам наносом, опаляя и искрясь при малейшем касании. Юбки Джули задели его ноги, и у Марша перехватило дыхание. Девушка дотронулась до его руки, и его сердце заколотилось. Запах ее волос достиг его, и Марш стал твердым как камень.
Не по своей вине, но Марш уже навлек на себя подозрения императорского двора. Если он спровоцирует полномасштабный политический казус, то Картер отпинает его задницу. А Дейл добьет то, что от него осталось. Пенелопа Айрон тоже оторвет от Марша кусок. Его присутствие во дворце угрожало дружеским отношениям, которые Союз Планет усердно пытались установить, ставило под угрозу контракт Дейла на поставку шаттлов и разрушало любые надежды Кибер-управления на создание блокпоста.
Джульетта продолжала загадочно улыбаться, ведя его по коридорам. Кибернетический мозг мог вспомнить, где они были и как Марш сюда попал, но у него не было схемы дворца, чтобы сориентироваться и догадаться, куда они направлялись.
— Как далеко грот? — спросил он. Они шли уже пятнадцать минут. Ей явно не терпелось добраться до места назначения. Джули намеренно пропустила большинство комнат, мимо которых они проходили, не очень справляясь с задачей сыграть роль экскурсовода.
— Еще немного, — она ускорила шаг.
Завернув за угол, Джули остановилась перед массивной арочной деревянной дверью. Затем открыла ее, прикоснувшись к сканеру. Они вошли во что-то вроде внутреннего дворика. Вьющиеся растения цеплялись за шероховатые стены, высеченные из камня. Низкорослые деревья со спиралевидными стволами рослина плотно утрамбованной земле. Цветы благоухали, в тишине раздавался щебет маленьких зверьков.
— Личный сад?
— Да, личный, — Джули подбежала к витым металлическим воротам. Распахнув их, она оглянулась и соблазнительно улыбнулась. — Следуй за мной! — она скрылась внутри.
Ну вот как ей сопротивляться? Марш ринулся за девушкой. Небольшой водопад тихо урчал, словно напевая колыбельную, падая в переливающийся пруд. Дымка от водопада поднималась в открытое небо, на котором сверкали звезды. Две луны-близнеца сияли над гротом, словно два прожектора.
Замшелая каменная дорожка вела к берегу пруда, где расположились карликовые деревья. Цветы на ночь спрятали свои бутоны в стручки, но днем они вновь расцветут буйными цветами. Неужели они покинули дворец? Марш прищурился и с помощью кибер-зрения заметил барьер, окружающий грот.
Землю под его ногами покрывал пористый лавандовый мох. Оглянувшись, Марш отметил глубокие отпечатки своих ног и гораздо более маленькие, принадлежащие Джульетте.
— Как тебе здесь? — спросила она.
— Великолепно. Очень красиво, — пробормотал он. — Удивительно, что они могли возвести что-то подобное внутри дворцового комплекса.
— Грот никто не строил. Он создан природой, — Джули сбросила обувь. — Предыдущий Император построил дворец вокруг пруда. Вода поднимается из-под земли, — она расстегнула платье.
Внизу его живота вспыхнуло желание.
— Ч-что ты делаешь?
— Иду купаться.
— Здесь? — хоть его кибер-мозг опроверг это предположения, но Марш мог поклясться, что вся его кровь отлила от головы, устремившись к паху.
Джули рассмеялась, легко и мелодично, нежнее любого пения птиц, и перевела взгляд на пруд.
— А где же еще? — она сделала паузу. — Не хочешь присоединиться?
— Я, э-э, ничего не захватил с собой, в чем можно было бы купаться.
— Как и я, — ее платье упало на мшистую землю рядом с туфлями. Джули была одета в простой бюстгальтер и трусики. Терранское нижнее белье удивило Марша, но сразу перестало иметь значение, так как приземлилось поверх ее платья. В лунном свете обнаженное тело Джульетты сияло. Она была изящной и гибкой, изгибы — нежными и стройными. Это была та самая Джули, которую он помнил: та, что согревала его постель, та, с которой он кувыркался в ее комнате в общежитии, та, которая смеялась вместе с ним в тесном ПиВи, припаркованном на пустынной дороге под звездами. Марш словно перенесся в прошлое, когда это были лишь он и она, их будущее было еще неопределенно, но вполне возможно.
Джульетта прыгнула и нырнула, исчезая под поверхностью.
Она выплылав середине пруда, ее блестящие волосы прилипли к голове, струясь позади, словно вуаль. Нимфа. Сексуальная сирена манила Марша на верную смерть. У них не было будущего. Мгновение блаженства повлечет годы взаимных обвинений и душевной боли.
Наносомы придавали ему силу пятерых мужчин, но одна лишь манящая улыбка Джули, единственной женщины, которую он когда-либо любил, которую все еще любил, не позволяла сопротивляться искушению. Маршу не стоило присоединяться к ней, тем не менее он сорвал с себя позаимствованную одежду и нырнул головой вперед в воду.
Он коснулся дна, покрытого жемчужными камнями, а затем вынырнул на поверхность, обнаружив Джули.
— Пруд теплый, — сказал он, притворяясь нормальным. Вода в водоеме была розовой. Все на Ксениенсе имело розовый оттенок… а может, это его пораженное любовью зрение окрашивало округу в этот цвет.
— Терранцы называют такие пруды горячими источниками. Я рада, что ты решил присоединиться ко мне.
Эмоции смешались воедино. Потребность, желание, вина. Мораль? До этой поездки Марш верил, что его моральные принципы были тверды как скала.
«Нужно вылезти из пруда. Сейчас».
Джули подплыла ближе.
Ее пальцы коснулись его ног, а дыхание — его мокрого лица.
«Последний шанс», — он призвал на помощь всю свою силу воли.