Отлично понимая, что это игровые бои, я все равно волновалась за своего «генерала». Кромих был великолепен, и, если уж сказать по-секрету, мне кажется, в реальном бою он бы мог Гая одолеть, недаром год назад считался одним из лучших гладиаторов Рима. Разве что Дакос сравнился с ним…
Мысли о своем бывшем рабе ни с того ни с сего порой забредали мне в голову, и я усердно их отгоняла. Иногда мне всерьез начинало казаться, что фракиец напустил на меня какие-то свои «шаманские» чары, чтобы я не забывала его, но я легко отвлекалась на разные сюрпризы и подарки консула. А их было немало…
У меня появилась своя комната, я попросила об этом уже на следующий день, когда согласилась стать женой Гая Мария. Также в моем распоряжении теперь была девушка-рабыня, ее звали Аннея, но для меня пусть будет просто Аня. Уже через пять минут после знакомства с ней я поинтересовалась, не домогался ли ее хозяин, но получила отрицательный ответ, что меня несказанно порадовало.
Из дома Клодия мне принесли кое-какие старые вещи, особенно я настояла на своих папирусных записях, решила продолжать путевые заметки даже будучи в ранге консульской супруги, надеясь, что впереди еще много интересного. У меня прибавилось красивой одежды и притом, самого лучшего качества. Оказалось, что с финансами у Гая все в порядке и он даже не знает, на что тратиться, так как привык к совсем простой походной жизни. Я решила помочь ему в этом вопросе и заверила Каррона, что деньги могут очень украсить нашу жизнь, а именно: преобразовать жилище, разнообразить садовый ландшафт, усладить взоры мужчины нарядами и украшениями на теле возлюбленной.
Гай легко со мной согласился и распорядился выдать довольно увесистый кошелек на все мои разнообразные женские нужды. Я округлила глаза, обнаружив, что в нем не пригоршни мелких ассов и денариев, а самые настоящие полновесные сестерции и золотые ауреусы. Да продлит Юпитер годы щедрых мужчин! Да будут они почивать на лаврах, окруженные лаской и уважением благодарных женщин! Ave!
Ближе к вечеру второго дня, через дыру в заборе мы посетили усадьбу Клодия или точнее, уже мою усадьбу. Такой способ оказаться на территории моего нового владения Гай признал почти неприличным, мол, хозяйке не подобает лазить по кустам, но я решила вопрос в пользу быстроты попадания в нужное место. И, кстати, напомнила консулу, что именно таким образом он когда-то подкрался ко мне поближе, я свалилась с гамака и почти отдалась мужчине прямо на земле. Мы вспомнили тот забавный момент и вдоволь посмеялись, а потом Гай прижал меня к стволу дерева и закрыл рот поцелуем, а я безо всякого смущения удостоверилась, что его «гладиус» снова готов к бою…
Мне никогда прежде не приходилось заниматься любовью в положении стоя лицом к мужчине, это было весьма необычно. Я смотрела в потемневшие глаза Гая и чувствовала его внутри, пока волны удовольствия не накрыли нас обоих. Кажется, старый плут Мапроник за нами подглядывал, потому что он уж слишком шустро выскочил нам навстречу, когда мы подошли к дому, и очень уж спешил угодить. А-а-а… ведь я же теперь его новая госпожа! Вот в чем причина такой прыти!
Мапроник нам рассказал, что Оливия забрала Клодия к себе и они уехали в ее паланкине весьма довольные друг другом. Я искренне порадовалась, наконец-то Фортуна улыбнулась и поэту. Лишь бы не прозевал вновь свое счастье, пусть только на сей раз оно продлиться подольше, если уж этой паре не суждено быть вместе до конца дней своих.
Я гуляла по своему дворику, замирая от восторга: «Мое, это все теперь мое, благодаря Гаю! Никто не выгонит нас с поэтом из этой чудесной древнеримской норки, только вот, на что бы мы жили, не возьми нас под свою опеку: консул Каррон и Оливия Котта…» Получается, без друзей и покровителей в эту эпоху — никуда?
Если в мое современное время женщина могла получить образование и работу, сама себя худо-бедно обеспечивать, то здесь я могу только на благосклонность мужа рассчитывать, а непрактичный рассеянный Клодий волей — неволей зависит от настроения взбалмошной немолодой женщины, у которой он на содержании находится.
Я даже чуточку загрустила от таких дум, но решила не уступать печали и помечтать, как я украшу домик, разведу здесь прелестный сад с розами, велю построить качели и… детскую площадку. У нас с Гаем обязательно будут дети, он сказал, что весьма обрадуется такой новости, потому как давно уже готов стать отцом. И я полностью разделяю его убеждения.
Незаметно подкрались сумерки и мы с консулом вернулись в его усадьбу, чтобы разделить трапезу и приготовиться ко сну. Так проходили дни… Но как-то утром я проснулась одна, а пришедшая на мой зов Аннея сообщила, что мой будущий супруг покинул дом и уехал в город по своим важным «консульским» делам. Я, конечно, понимала, что Гай не может взять отпуск надолго, но сбегать от меня вот так, даже не разбудив…
Ведь я бы его проводила, правда, блинчики самой печь мне не обязательно, в доме хватает слуг, но просто поцеловать любимого мужчину перед уходом на работу мне бы хотелось.
До обеда я пыталась найти себе занятие в комнатах и во дворе, растормошила Артика на интервью и тщательно переписала парочку прошлых текстов. Гай не возвращался… Тогда я заскучала и решила отправиться в город, жаль Кромиха консул забрал с собой, я уже привыкла к чернокожему великану, с ним всегда можно запросто перекинуться парой слов.
Несмотря на то, что Игар — распорядитель дома консула, предлагал мне портшез-паланкин, вообщем, легкое подвесное креслице, которое должны были нести четверо дюжих сарматов, я решила прогуляться пешком. Взяла с собой Элиава за компанию и двух человек охраны, навязанных тем же Игаром. А еще у меня был с собой мешочек с деньгами, и я весело расписывала молодому греку, что на сей раз ни в чем не буду себе отказывать. Это и впрямь получилась прекрасная прогулка.
Мы заглядывали во все лавочки по пути и теперь нас встречали, как самых дорогих гостей. Мой внешний вид и солидная охрана, что шла по пятам, свидетельствовали о том, что я вполне знатная и состоятельная матрона. У меня не хватило бы рук, чтобы нести все покупки, но к счастью, со мной были двое рослых мужчин, причем, кажется, один — это бывший легионер Гая, «списанный из армии» после тяжелого ранения. Его имя было — Кассий.
Я накупила всяких индийских благовоний и ароматных масел, буду продолжать эксперименты с массажем, Гай их очень полюбил. Я выбрала несколько кусков красивейших материй, из них мне сошьют новые платья — туники, надо обновить гардероб образцами моды двадцать первого века и в таком виде показаться у Оливии, вот удивится местный бомонд. А еще украшения для волос, зеркала и гребни, разнообразные безделушки…
Мы отдыхали на Центральном Форуме, прислушивались к разговорам в толпе, что окружала какого-то эмоционального оратора. Слушатели все прибывали, их лица становились сердитыми и даже испуганными, по мере того, как они обменивались репликами между собой.
— О чем они спорят, Элиав?
Юноша возвратился с тревожными новостями:
— Восстание рабов охватило Сицилию и часть Кампаньи. Сенат негодует, ведь Плавту не удалось остановить мятежников, две манипулы его легиона были позорно разбиты. Никто не ожидал, что эти люди так хорошо организованы и вооружены. Среди них множество прекрасно подготовленных бойцов. Они освободили несколько гладиаторских школ и один за другим берут города Кампаньи, грозясь полностью захватить эту провинцию и пойти на Рим.
— Безумцы! — бывший легионер возмущенно сжал кулаки, продолжая свою гневную речь:
— Они хотят поставить на колени победителей Африки и Азии, властителей Срединного моря?! Клянусь волоском из бороды Марса, грязных рабов ждут кресты вдоль дорог и вороны будут клевать их мутные глаза под зубовный скрежет!
Я даже вздрогнула, живо представив себе такую жуткую картину. Кассий не унимался:
— Эх, если бы меня пощадил Громовержец, и я мог сражаться как прежде, под началом Каррона, мы бы за один день разгромили сборище отродья, даже не запачкав свои знамена.
Меня охватил озноб от недоброго предчувствия:
— А, что, вы думаете, Гая могут отправить подавлять это восстание?
От волнения я даже перешла на "вы". Кассий казался гораздо старше меня и не был рабом. Мужчина строго посмотрел в мою сторону единственным глазом:
— Конечно! А кто же еще? Тит Лукреций со своими легионами сейчас охраняет рубежи в Германии, там тоже неспокойно. Плавт разбит и ему не доверят командование, хоть он и рвется восстановить свое доброе имя. Всем известно, что усмирять рабов придется нашему Каррону.
Известно всем, кроме меня, его новоиспеченной невесты… Я закрыла лицо руками, чувствуя, что сейчас разревусь. Гай, вероятно, знал положение дел на юге страны, но даже словом не обмолвился, что может снова попасть на войну. А, может, просто не хотел меня тревожить, нам было так хорошо и спокойно вместе.
— Госпожа, не печалься, — успокаивал меня грек, — это не займет много времени, консул вернется с победой и вы сможете готовиться к свадьбе.
Как бы мне хотелось в это верить… Желание продолжать прогулку исчезло, мы и так уже долго отсутствовали, Гай вполне может ждать нас в усадьбе. И мне еще влетит от него за то, что не сижу дома, ожидая жениха, как положено добродетельной Пенелопе. И не важно, что мы еще не женаты, это простая формальность, тем более, что в Риме легко развестись, особенно мужчине, который хочет избавиться от надоевшей спутницы жизни, чтобы привести в дом новую подругу.
Но, вернувшись в дом консула, мне пришлось пережить новую неприятность. Оказывается, Гай Марий почти час метался по своим комнатам, как разъяренный лев, поскольку вынужден был срочно покинуть город с ответственной миссией, а милая невеста бродит неизвестно где и попрощаться как следует не получится. Это мне передали расстроенные за нас слуги. Мы разминулись с Гаем, и он уехал, не оставив мне даже коротенькой записки. Не догадался или не захотел…
Я готова была волосы на голове рвать от отчаяния, я ругала себя на чем свет стоит, но велика ли моя вина? Откуда мне было знать, что какие-то там сбежавшие рабы грозят спалить Рим и построить тут свою «свободную республику», что только мой «генерал» способен подавить мятеж и теперь вся империя возлагает на него большие надежды. Если бы меня вовремя посвятили во все последние новости, я не по городу бы шаталась, а собирала Гаю рюкзак в дорогу, ну, или что там у него имеется для походных целей. До любви ли теперь моему полководцу…
Аннея и Артик успокаивали меня, а Элиав стоял рядом, украдкой поглядывал на мою симпатичную молоденькую рабыню. Щеки чувствительного грека заливал румянец, а потом он, немного стесняясь, попросил у меня восковую дощечку, потому что парню пришли вдруг на ум поэтические строки, и он боялся их позабыть. Я молча принесла Элиаву все письменные принадлежности, пусть сочиняет, глядишь и прославится когда-нибудь, чем Муза не шутит. "История знает рабов, достигших порфиры". А способности к сочинительству у Элиава, кажется, есть.
Так в беспокойстве и пустой суете прошли два дня. Я из дома теперь ни ногой, Гай может неожиданно вернуться, я его жду каждую минуту, но, чтобы уж совсем не захандрить я пригласила Клодия и Оливию в гости. Однако, раб, посланный с письмом, вернулся ни с чем, поскольку выяснилось, что влюбленная чета покинула город, спасаясь от его соблазнов, и теперь прячется где-то в деревне. У Оливии несколько домов в окрестностях Рима, куча денег и множество прислуги. Уж эти-то римляне будут жить, как у Венеры за пазухой, что о них переживать.
И ведь самое обидное, меня опять никто не известил, словно позабыли о Наталии, словно это так трудно, накалякать несколько строк на папирусе или выдавить на приглаженном воске. А, может, не захотели беспокоить, считая, что у нас с Гаем все хорошо и мы заняты только друг другом…
После полудня третьего дня, как мы расстались с консулом, Артик известил меня, что в дом прибыли гости, а именно, какое-то высокое римское начальство, кажется, одного из них Артик назвал трибуном. Жаль, я так и не выспросила у Гая всю их военную командирскую терминологию, надо было даже записать. Вот теперь гадай, чин трибуна ниже консула… да, кажется, так и есть. Что ж, надо бежать к ним, может, они мне передадут весточку от любимого "фельдмаршала".
Я постаралась принять солидный вид и, сдержанно улыбаясь, вышла в гостевую залу, где меня ожидали двое мужчин. Один держал в руке шлем с алым плюмажем, другой был одет попроще и выглядел моложе. Я поприветствовала незнакомцев и, с бьющимся сердцем поинтересовалась о цели их визита. Ответил мне более молодой и явно более общительный мужчина.
— Я вижу перед собой женщину, чье имя Наталия Русса?
Получив мой утвердительный кивок, мужчина продолжил:
— У меня есть сообщение для вас от Консула Каррона. Мой консул передает вам свой привет и просит быть хозяйкой в его доме до победного возвращения полководца в Рим.
Я растерянно хлопала глазами:
— И… это все сообщение? Разве нет письма?
Мужчины переглянулись с недоумевающим видом, а я даже всерьез забеспокоилась, не потеряли ли они сей ценный документ. Но, выяснилось, что никакого письма мне Гай Марий не писал, а на словах велел передать, чтобы я сидела тихонько в его особняке, по городу ходила только в сопровождении охраны, на приключения не нарывалась, вообщем, вела себя хорошо. А потом Гай проедется по улицам Рима с триумфом и после торжественной встречи в Сенате завернет на домашний огонек. Меня совершенно не устроил такой расклад!
— Подождите, подождите… А где он сейчас? Он уже далеко отсюда? Мы ведь даже не попрощались, это дурная примета. Я очень хочу видеть Гая Мария…
Более молодой мужчина — трибун, чье имя было Кастор Орест искренне мне посочувствовал и попытался объяснить ситуацию:
— Консул и половина его легиона уже на пути к Аквину, где они объединятся с остатками армии Плавта. Мы же с претором Марком Фабием двинемся в обход основных сил противника и сомкнем кольцо. На военном совете именно нам поручено начать зачистку севера Кампани от грязных мятежников.
Я слушала его рассеянно, я ничего не смыслила в военной тактике, понятия не имела, где находятся захваченные города, я просто желала повидаться с мужчиной, которого люблю.
— Скажите, я могу поехать с вами? Я только скажу ему пару слов, обниму и вернусь обратно. Я так волнуюсь…
— Это невозможно, госпожа!
Наконец-то подал голос пожилой, осанистый мужчина в ярком плаще.
— Мое имя Марк Гнеций Фабий. Я — претор и я уверяю, что ваше беспокойство не уместно. Великому городу ничего не грозит, даже смешно представить подобное! К тому же, женщинам не место на войне, хотя позорно даже назвать эту летнюю кампанию войной… Скорее усмирением кучки отбросов! Величию Рима бросают вызов жалкие твари и наша гордость требует отмщения.
Я вроде бы согласилась, решила проявить дипломатию, предложила гостям расположиться в доме и отобедать, но римляне явно спешили. И тогда мне пришлось прибегнуть к последнему доводу:
— Я очень люблю Гая Мария. Он назвал меня своей невестой и мы должны скоро пожениться. Мое сердце уже изнывает в разлуке с ним и никто меня не остановит. Если вы мне не поможете, я сама найду провожатых и доберусь до этого… как вы сказали Аквина? Деньги у меня есть, охрана тоже, я выеду еще до темноты и отправлюсь за вашими легионами, туда, где сейчас находится мой дорогой консул. Я уверена, что он обрадуется встрече, тем более, мне есть что ему сообщить. Кажется, я ожидаю ребенка. Надеюсь, это будет мальчик и такое известие воодушевит Гая Мария на скорейшую победу и возвращение под сень родных пенат.
Оба военачальника разом посмотрели на меня с явно возросшим интересом. Стоит ли долго объяснять, но уже через час я отправилась вместе с ними по Аппиевой дороге до небольшого поселения в окрестностях Рима, где был разбит лагерь римского войска. Из дома Гая Мария я взяла только одноглазого Кассия и его приятеля, что тоже прежде служил в легионе. Старый домоправитель Игар вообще-то не хотел меня отпускать, но остановить тоже не мог, только почему-то запретил мне брать рабов в эту поездку. Игар смотрел далеко…