— Ты этого не знаешь. Он был пьян.
— Как раз знаю. Я бы узнал этот взгляд где угодно. И знаю, каково это, черт возьми, понятно? — Майлз смотрит с таким огнем в глазах, что сбивает меня с толку. Я не уверена, стоит ли бояться его или сказать спасибо.
— Черт возьми, да он собирался воспользоваться тобой, пойми ты! Этот поцелуй был не единственным, за чем он пришел. Подобные уроды не останавливаются, пока не получают все.
Майлз выворачивает руль с такой силой, что я почти уверена, что мы перевернёмся, но ему удается удержать машину на нужной полосе. Могу сказать, что он вымещает весь свой гнев на поездке.
— Но ты избил его до полусмерти, Майлз. Филипп свидетель. Половина школы была там. Они узнают, что это был ты, — говорю я.
— Мне все равно. Они могут хоть отволочь меня в полицейский участок, и мне будет насрать.
— Почему? Зачем ты это сделал?
— Потому что я не хочу видеть, как тебе больно! — кричит он.
Мучительный взгляд в его глазах ошеломляет меня в одно мгновение. Румянец вспыхивает на моих щеках.
— Ты не должен был делать это ради меня.
— Я сделал это, потому что твой гребаный парень не смог. Чертова трата ДНК.
— Не говори о нем так!
— О, серьезно? Что он для тебя сделал? — спрашивает Майлз, скрипя зубами. — Ты ему вообще нравишься? Скажи мне честно, ты счастлива с ним?
— Это не твое дело, — отвечаю, хмурясь. — Теперь останови машину.
В ответ звучит лишь смех.
— Ага, счас.
— Я серьезно. Останови машину.
— Нет.
— Да. Выпусти меня.
— Нет.
— Я не хочу быть здесь, — говорю я. — Ты меня слышишь?
— А где ты хочешь быть? — Майлз смотрит на меня. — На выпускном? — У него вырывается придушенный смешок, и я чувствую, что он насмехается надо мной.
— Ты такой же, как он.
— Что? — бросают мне. — Повтори?
— Ты меня услышал. — Я скрещиваю руки на груди. — Ты заставляешь меня ехать с тобой против моей воли.
— Со мной ты в безопасности, в отличие от тех дебилов.
— В безопасности? Это ты избиваешь людей и тащишь меня бог весть куда!
— Думаешь, с ними безопаснее? — рычит он.
— Возможно. А может и нет. Но я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое, хорошо? Неужели я прошу так много?
Майлз хмурится.
— Да, потому что я не собираюсь тебя бросать. Неважно, сколько раз ты меня оттолкнёшь.
— Ты понятия не имеешь, что происходит в моей жизни, — говорю я.
— И ты тоже. Ты даже, мать твою, не знаешь ни одного из них.
— Я знаю Филиппа. Может, я знаю его лучше, чем тебя. Он не посадил бы меня в машину против моей воли.
Внезапно Майлз ударяет по рулю так сильно, что я подскакиваю на месте.
— Черт возьми, Ванесса! Когда же до тебя дойдет? Он тебе не друг! Ему даже плевать на тебя. Тот парень, который хотел тебя поцеловать? Они друзья, Ванесса, друзья. И я предполагаю, что он убедил Филиппа позволить ему использовать тебя.
Я качаю головой, мои губы дрожат от страха.
— Я слышал, как они разговаривали возле шкафчиков. Почему, думаешь, я следил за тобой весь вечер? Я знаю, чем они занимались. Филиппу, возможно, не нравилась эта идея, но он не сказал свое «нет», — говорит Майлз. — Он не защитил тебя, Ванесса. Ни перед другими парнями и не для себя самого. Срать он на тебя хотел.
— Ты пытаешься меня разрушить… — говорю я, сдерживая настоящие эмоции.
— Нет, я говорю тебе правду.
У меня больше нет сил это терпеть. Мне нужно выговориться.
— Нет. Ты не можешь говорить правду. Ты ничего не знаешь о ней, — кричу я, сжимая кулаки, потому что у меня дрожат пальцы. — Ты не знаешь, что я переживаю, и не смеешь делать себя центром всего.
Его губы приоткрываются, но он ничего не говорит. Вместо этого просто тупо смотрит на меня, а затем снова отворачивается к дороге.
Несколько минут Майлз молчит, и я чувствую невероятный порыв закричать, а потом заплакать, хоть и не хочу. Плюс тот факт, что моя мама выдрессировала меня хранить эмоции в себе. Я сглатываю комок в горле, когда смиряюсь с тем, что только что произошло. Тот парень пытался наброситься на меня, а Филипп ничего не сделал. Он никак не защитил меня, хотя собирался стать моим мужем.
До меня дошло только сейчас.
Когда слезы собираются у меня на глазах, я опускаю веки.
Внезапно ощущаю, как тыльной стороной ладони Майлз ласкает мою щеку.
— Эй… — парень улыбается, когда я смотрю на него. — Не грусти.
Облизывая губы, убираю голову от его руки, не желая такой жалости. Вместо этого смотрю на улицу, мокрую от дождя. Капли стучат по окнам, создавая успокаивающий эффект для мыслей.
Машина медленно останавливается посреди дороги, рядом с полем, к которому мы всегда ходили, и я расстегиваю ремень, чтобы глубже вдохнуть. Подумываю открыть дверь и выйти, чтобы сбежать от Майлза, но что-то внутри мешает мне уйти. Что-то... инстинктивное.
— Слушай, извини. Мне не стоило так его избивать, но я не мог позволить им сделать с тобой то, что они хотели. — Он наклоняется в сторону. — Я не хотел, чтобы ты пострадала.
— Я знаю… — говорю я, сглатывая.
Майлз вздыхает.
— Мне ненавистно видеть тебя с ним.
— Ты не единственный… — бормочу я.
— Тогда почему вы вместе? — Внезапное выражение отчаяния на его лице волнует меня.
— Я бы предпочла не говорить об этом, — нахмурившись, отвечаю я. — Кроме того, ты тоже был с девушкой.
— Да, но это не значит, что я хотел уйти с ней, — он пожимает плечами. — Она ничего не значит для меня.
— Ты хватал ее за задницу, — говорю я.
Его глаза сужаются.
— Ты это видела?
— Ты сам хотел, чтобы я увидела.
— Я был просто застигнут моментом. Но кто бы говорил? Ты сама поцеловала Филиппа.
— И что? Он мой парень.
— А то, что я поцеловал свою пару, — говорит Майлз, снова пожимая плечами.
— Эй, это не честно. Ты сделал это просто чтобы разозлить меня.
— О, а ты нет? — Он наклоняется ближе. — Потому что по последним данным ты просто утерла мне этим нос. — Он прищурился, глядя на меня. — Ты пыталась заставить меня ревновать.
Я ахаю.
— Неправда!
— Нет, правда. Хватит отрицать это, Ванесса.
Я смотрю на него, но взгляд продолжает скользить вниз к его мокрой белой рубашке, которая теперь полностью просвечивает, и, боже мой, в тот момент, когда я вижу его мускулы на груди и животе, то думаю, что растеряю всю свою выдержку. Я имею в виду, он великолепен. Стоит того, чтобы попускать на него слюнки, особенно когда капли стекают по его телу.
Черт, почему я так на него смотрю? Мне бы стоило лучше держать себя в руках.
— Ну, ты просто мудак за то, что прикасался к ней подобным образом, — говорю я, пытаясь игнорировать сильные чувства, которые во мне поднимаются.
Он наклоняется ко мне, но я не сдвигаюсь ни на дюйм.
— Почему? — говорит он с ухмылкой на лице. — Потому что хочешь, чтобы я танцевал с тобой вместо нее?
Я кривлюсь.
— Прекрати.
— Нет, я хочу услышать правду, Ванесса. Скажи мне, что ты на самом деле думаешь, когда смотришь на меня. — Парень кладет руку на мое бедро. — Что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе? — Я глубоко вздыхаю, когда Майлз наклоняется еще дальше. — Чего ты действительно хочешь, когда мы остаемся только вдвоем? — Он так близко сейчас. Я чувствую его горячее дыхание на моей коже рядом с ухом, когда он шепчет: — Потому что я точно знаю, что это то, чего я хочу.
— Но ты был с ней… — бормочу я.
Его рука поднимается вверх по моей ноге.
— И каждую секунду с ней я представлял, что это ты.
Когда он приближается, быстрый стук моего сердца отдаётся в районе горла, и дыхание становится прерывистым. Я не знаю, почему Майлз так на меня влияет. Как миллион горячих спичек, зажженных во мне. Я не могу это остановить, не могу это контролировать и больше не хочу.
Его губы касаются моей челюсти, затем находят рот. Поцелуй поглощает мои губы с неконтролируемой потребностью, быстрее целуя с каждой попыткой ощутить мой вкус. Я не могу насытиться, поэтому придвигаюсь ближе, чтобы он мог поцеловать меня везде. Его губы не щадят мой рот, подбородок, шею, чуть ниже уха, и даже ключицу. У меня сбивается дыхание, когда Майлз касается меня, его рот оставляет горячие поцелуи на моем теле.
— Я так тебя хочу, — бормочет он, хватая меня за лицо одной рукой, а другой свободно бродит по моему телу. — Все, о чем я могу думать —:это ты.
— Я тоже, — шепчу я, когда он целует меня прямо под челюстью. — Всегда.
Его пальцы одновременно изящные и грубые, притягивают меня ближе, когда Майлз поднимается со своего места, чтобы ужесточить поцелуй. Кольцо в его губе усиливает ощущение, заставляет захотеть потянуть за него и укусить. Мне нравится, как он груб и одновременно мягок со мной, как он сдерживает себя для меня, хотя я чувствую, как напряглись его мышцы от мысли, что он может взять меня. Я чувствую нарастающее напряжение, и когда его рука опускается на мою грудь, я извиваюсь под ним.
— Ты хочешь этого? — бормочет он, пройдясь горячим языком по моим губам. — Я хотел тебя столько, сколько себя помню.
— Да, — говорю я, почти не в состоянии произнести даже этот один слог.
Я теряюсь в нем, очарована его восхитительными поцелуями и непрерывным горячим нападением на мое тело. Это не то, что я испытывала раньше, и я хочу этого. Хочу все это. Его вкус, прикосновения, влажные движения, запах, рот, язык, все и везде, где он захочет. Отчаянно и крепко натягиваю в руке его рубашку, когда он сжимает мою грудь, а затем задницу, стонет в мой рот.
— Просто скажи, и я остановлюсь, — бормочет парень мне в ухо, посасывая мою мочку.
— Нет…
— Нет? — переспрашивает Майлз, улыбаясь против моей кожи. — Не думаю, что ты имеешь это в виду.
— Нет, — смеясь, отвечаю я. — Я о том, что не собираюсь ничего говорить.
— Кроме, возможно, «да», — произносит он. Я приглушаю смешок, но он быстро превращается в стон, когда его рука скользит вверх по моим ногам под платьем и касается киски.
— О, черт. Сделай это снова, — шепчет Майлз. — Издай этот звук для меня. Позволь мне услышать, как сильно ты этого хочешь.
Я задыхаюсь, когда он ласкает меня там, потирая рукой вверх и вниз по моим трусикам. Они быстро промокают, и я чувствую, что много времени мне не понадобится. Я лишь раз делала это сама, будет удивительно, если он первым из всех мужчин прикоснется ко мне.
— Нравится, когда я прикасаюсь к тебе здесь? — шепчет Майлз, двигая пальцем по кругу. — Я мог бы делать это весь день и всю ночь.
Когда он отнимает руку, я шепчу:
— Не останавливайся.
Майлз улыбается, а затем наклоняется, чтобы поцеловать меня в грудь.
— Я не остановлюсь... если ты скажешь мне правду.
— Да, — говорю я, воздух застревает у меня в горле. — Я хочу этого.
— Ты этого хочешь? — спрашивает он, целуя меня в грудь. — Или ты хочешь меня?
— И то, и другое, — ахаю я, когда его рука движется у меня за спиной и за один рывок расстегивает молнию.
Похоть захватывает меня, когда парень закрывает мне рот и позволяет своему языку обуздать мой. Его язык вращается вокруг моего, орудуя во рту, пока его рука опускается мне на плечо и стаскивает платье вниз. Я даже не замечаю, когда он высвобождает мою грудь, пока не обхватывает одну и не дразнит сосок.
— О, боже… — мурчу я, но он глушит остальную часть моего предложения ртом, не давая мне ни секунды отдышаться. Я даже не хочу. Все, чего я жажду, — это его рот, его рвение поглотить меня и забрать все. Мой разум пуст, поскольку мое сердце бьется только для него, почти взрываясь от нужды.
— Ты такая красивая, — бормочет Майлз. — Я не могу перестать хотеть тебя.
Сердце практически вырывается из груди. Хотя я редко вижу его, огонь еще живой и горит ярче, чем когда-либо. Мы снова нашли друг друга, несмотря на то, что не должны быть рядом. Мы отравлены, и все же не можем держаться вдали друг от друга. Оба недовольны сложившейся ситуацией, но стремимся найти любовь друг в друге. Словно у нас двоих вырвали счастье, а мы перекладываем вину за это с себя на другого, отчаянно пытаясь зацепиться за оставшиеся кусочки.
Но я не позволю ни будущему, ни прошлому разрушить эту ночь для меня. Это наша ночь, и я не позволю себе даже думать о последствиях. Это то, что мне нужно, то, чего я хочу. Он.
Это всегда был он.
Глава 23
Феникс
Нож выпадает из моей ладони, когда воспоминание из прошлого прошивает меня: девушка, которую я любил, та же самая девушка, что сидит сейчас передо мной с моим ошейником на шее. Я говорил, что люблю ее. Что сделаю все для нее. И почему-то размышление о том, какие сильные чувства я к ней испытываю, сыплет искры на мое сердце.
Я глубоко вздыхаю, отступая от нее, чтобы разобраться с мыслями.
Нельзя позволить этим воспоминаниям о давно забытом прошлом настигнуть меня. Сейчас я противоположность того, кем был, чего и пытаюсь достичь здесь.
— Перестань, — говорю я. — Просто закрой свой рот.
— Я знаю, ты тоже это чувствуешь, — говорит Ванесса. — Я думаю об этом каждый день. С тех пор, как ты вернулся.
— Прекрати! — кричу я, кладя пальцы на висок, чтобы сосредоточиться. — Не смей, черт возьми.
— Или что? — Она спрыгивает со стола. — Сделаешь мне больно? — Она смотрит на нож, лежащий на полу, и на секунду я думаю, что она ринется за ним.
— О, нет, ты не посмеешь, — говорю я, пытаясь схватить его первым. Она даже не вздрагивает, глядя на меня сверху, пока я поднимаюсь с ножом в руке. — Ты играешь со мной. Снова. — Я размахиваю лезвием. — Будь ты проклята.
— Я не играю с тобой, Майлз. Посмотри на меня. Ради бога, на мне наручники. — Она качает головой. — Мы могли бы иметь снова то, что у нас было раньше. Я никогда не хотела, чтобы это закончилось, — начинает она. — Другого пути просто не было.
— Давай, расскажи мне о своей лжи. Чертовски интересно, — усмехаюсь я, вытирая рот. Вдруг чувствую отвращение, но не знаю его причину. Чувствую, как разум борется с сердцем. Они оба хотят совершенно разного, и противоречие разрывает меня на части. Я не знаю, что, мать его, с этим делать, поэтому продолжаю ходить по комнате, не спуская глаз с Ванессы.
— Я знаю, о чем ты думаешь…
— Нет, ты не знаешь, о чем я, блядь, думаю! — кричу я. — У тебя нет ни малейшего понятия о том, что ты сделала со мной.
— Я знаю, что сделала, — произносит она. — Я прекрасно знаю, потому что теперь вижу последствие. — Она поднимает руки в наручниках.
— О, я чертовски хорошо помню. Я трахнул тебя той ночью после выпускного. После того, как ты пренебрегла тем чертовым придурком, которого назвала своим парнем. После того, как они пытались напасть на тебя, и я спас твою чертову задницу. И что ты сделала взамен?
Она сглатывает, наверное, слишком стыдясь, чтобы признаться.
— Ты, сука, предала меня!
Феникс
18 лет
Я прислоняюсь к своему шкафчику и смотрю на фотографию, которую сделал с Ванессой, когда мы еще были детьми. Это единственная ценность, которую я всегда ношу с собой. Особенно сейчас, после того, что случилось на выпускном, я дорожу ею. Впервые мы зашли дальше, чем когда-либо. Она стала моей первой девушкой, а я ее первым парнем, и это было прекрасно. Мое сердце все еще разрывается, когда я думаю о ее вкусе, о том, как она чувствовала себя в моих руках, как хорошо я ей подошел.
Это было больше, чем я когда-либо думал, получу от нее, поэтому сейчас я чувствую себя по-настоящему счастливым.
Потом я отвез ее домой, хотя мы не могли оторваться друг от друга. Ее лицо явно сияло, что заставляет меня ухмыляться сейчас, когда я думаю об этом.
Когда убираю фотографию обратно в карман, то вижу, как она входит в здание. Мое дыхание останавливается в ожидании, как и мое сердце... когда я замечаю Филиппа, идущего рядом с ней.
Рука об руку.
Все вокруг меня, кажется, исчезает, когда она проходит мимо меня, ее взгляд на краткий миг касается моего. В ее глазах раскаяние... вина. Кровь во мне начинает кипеть, губы дергаются, и я испытываю невероятное желание вбить парня в землю и избить похлеще, чем его дружка с выпускного вечера.