Я видела, когда он кончил. Его рот открылся от шумного вдоха, но он не издал ни звука, а потом упал, увлекая меня за собой.
* * *
Я проснулась одна.
Не знала, когда Рейд ушёл, но после всего, что мы делали прошлой ночью, это не удивительно. Ему нужно было рухнуть в свою кровать. Во второй раз мы… разошлись не на шутку, и я устала под конец. Я помнила, как кончила с Рейдом подо мной, и, как только пришла в себя, сразу же отключилась. Хоть я не эксперт, но это — успех.
Молодец, Рейд.
Довольно сложно сесть, а ещё и встать на ноги. Да, всё болело. Кровать справилась не лучше: часть одеял валялась на полу, пара подушек — у окна, простыни едва держались.
Без понятия, куда делось моё нижнее бельё.
Мои джинсы хотя бы остались там, где я их бросила. Я заглянула ненадолго в туалет, выудила телефон из кармана. Там ещё хватало заряда, чтобы показать, что Кэт ждали сообщения.
Я заправила кровать, собрала все подушки и одеяла, села сверху и открыла приложение. Искренне удивилась, заметив одно от Рейда, и не сразу поняла, когда оно могло прийти. Сообщений не было, когда я поднялась в комнату ночью, так что он мог написать: пока ждал на крыльце (перед тем, как пошёл заниматься со мной сексом), в кровати, пока я спала (после секса со мной) или в своей комнате (снова после секса со мной).
Мой палец замер над неоткрытым сообщением. Если Рейд до сих пор писал Кэтрин, хотя переспал со мной, что это означало? Я хотела, чтобы Кэт нравилась ему больше Дейзи. Но рада ли, что он писал вымышленной мне, пока опьянённая сексом настоящая я спала в том же доме? Может, в той же кровати?
Он и Дейзи написал?
Я выпрямилась и остановила мысленный водоворот. Рейд не был игроком. Совсем.
От уверенности в нём спокойнее не стало. Он всё ещё переспал со мной, а потом ушёл написать другой женщине. И то, что я расстроилась, подтверждало, что вся эта игра в альтер эго была Большой Ошибкой. Секс с ним — Ещё Большей Ошибкой. Возможно, всё закончится катастрофой огромных масштабов.
Ладно, от этого значок сообщений не становился менее интересным, и раз я уже достаточно налажала…
Я посмотрела на свой телефон. Он разрядился.
* * *
К сожалению, провод телефона был в сумочке, а сумочка была на кухне. Внизу.
Глубоко вдохнув для храбрости, я надела пижаму, в которой собиралась спать этой ночью, схватила мёртвый телефон и на цыпочках вышла из комнаты.
Главное в старых домах: они громкие. Отопление гремело в трубах, сталь раздувалась и сужалась, тёплый воздух шипел. Оконные рамы застревали и протестующе грохотали, когда их пытались открыть. Половицы скрипели, особенно когда старался идти тихо.
Я провела здесь достаточно выходных, чтобы знать, какие доски скрипели, какие ступеньки нужно было перешагивать, но Бейли, шнауцер Кэмпбеллов, не собирался поддерживать план тихого похода. Я смогла пройти на носочках мимо ряда закрытых дверей и добралась до лестницы, но Бейли вылетел из коридора и чуть не сбил меня на ступеньки.
Мы добрались до конца лестницы быстрее и громче, чем я хотела, но, когда я прислушалась, я ничего не уловила. Ни шагов, ни голосов, только тихий храп сверху.
Отлично.
Моя сумочка была там, где я её бросила. Чтобы не рисковать походом по скрипящей лестнице с Бейли, я выдвинула стул, подключила телефон и медленно устроилась за обеденным столом.
Экран ожил через минуту, и оповещение ожидало меня. Я быстро огляделась, словно собиралась совершить преступление, и открыла сообщение Рейда.
От: Рейд К.
Отправлено: 3:14, 1 апреля
Уже поздно, слишком поздно (или слишком рано) чтобы писать, но я не могу уснуть, и я хотел поблагодарить тебя за чудесное сообщение. Во-первых, твой папа точно классный, я хотел бы узнать о нём больше. Не подумай, что я плохой человек, но, надеюсь, Тесса сейчас работает официанткой на какой-нибудь грязной автозаправке.
Ты права, родители удивляют нас. Когда мои родители только поженились, вокруг было мало домов. Приехав сюда, моя мама-городской пижон впервые оказалась в глубинке, и она была совсем не в своей стихии. Сейчас она не такая, но папе нравится рассказывать, как она визжала от воплей койотов или убегала при виде енота возле мусорных баков. Она знала, что на ферме случалось всякое — мой папа потерял руку, когда был подростком — и она переживала из-за двух маленьких детей в доме, ведь мы так далеко от больницы. Когда моя сестра была крохой, мама учила меня, как вести себя в опасной ситуации. Что делать, если Рейми укусит паук? А если она упадёт с крутой лестницы? Что делать, если я не знал, где мама? Конечно, она ждала не ответ «отыскать конфеты, которые ты прячешь в шкафу, и съесть, пока ты не вернулась», так что мы вместе запоминали номер телефона папы и учились звонить 911.
Даже тогда я считал всё глупостью. Пока однажды не нашёл Рейми на полу, и её губы были лиловыми. Я побежал в панике к маме. Она предельно спокойным голосом сказала, что всё хорошо. Она набрала 911, перевернула Рейми себе на колени, осторожно стукнула её между лопаток и тихо говорила ей дышать.
Оказалось, Рейми проглотила кусочек моего Лего. Когда он вылетел, Рейми снова закричала, и мама разрыдалась. Тогда мне было девять, но с тех пор я смотрел на маму по-новому.
История вышла длиннее, чем я думал, но пока я тут, с родителями и друзьями, я рад, что вспомнил об этом. В последнее время я стал сухо относиться к маме. Может, мне и нужно вспомнить, какой боевой она была, когда я был маленьким.
Кстати, о друзьях. Я даже не могу передать, каково снова быть здесь с ними. Думаю, просто расслабиться и забыть, как важны для тебя люди. Не знаю, писал ли я тебе о Милли, мы много времени проводили вместе… и она самая потрясающая и непонятная из всех, кого я знаю. Уже поздно, но, может, я расскажу тебе о ней в следующий раз. Спасибо, что выслушала, К., надеюсь, у тебя выходные прошли отлично.
Р.
Я откинулась на спинку стула. Как назвать эти чувства в моей груди, я не знала. Нежность смешалась с гневом и обидой. Он не написал по-быстрому после того, как был со мной. Это настоящее письмо.
Я прижала ладонь ко лбу. Могла ли я злиться? С одной стороны, мы только что занимались сексом (дважды), а потом он ушёл писать другой женщине. С другой стороны, я была той женщиной, и я врала ему каждый раз, притворяясь, что это не я. Невинных тут не было, но я хотя бы спала только с Рейдом и писала Рейду. Он спал со мной, а писал двум другим…!
Я увеличила его сообщение.
— Эм, что ты делаешь?
Я подавила крик, обернулась и увидела Эда над собой с остатками рёбрышка в руке. Он смотрел на мой экран.
— Работаю! — я сунула телефон в карман, надеясь, что он не заметил, как натянулся провод между мной и стеной. Опустив локоть на стол, я рассеянно накручивала прядь волос. — Мне просто нужно было к ноутбуку.
Эд сделал недовольное лицо Сета Рогена.
— Так где он?
— Где что?
Хмурясь, я смотрела, как он пошёл к сумке с ноутбуком, висящей у двери, и вернулся обратно, положив сумку на стол. Боже.
Эд выдвинул стул рядом и сел. Он откусил от ребрышка мясо, разжевал и сглотнул.
— Забавно, потому что выглядит так, словно ты играешь Кэтрин, а звучит так, словно у тебя был секс с Рейдом прошлой ночью.
Мой хохот отразился эхом в пустой кухне.
— Что?! Это безумно! Сколько ты выпил?
Я встала и попыталась обойти его, но провод натянулся, и пришлось отпрянуть.
— Миллс, — сказал он, — я в соседней комнате с твоей. Если ты не заметила, стены тонкие. Я слышал, в какую «точку» ты хотела, чтобы он «долбил». Надеюсь, вы оба зарядились, потому что… — он присвистнул, — ого.
— Я… — я озиралась на кухне, надеясь, что правильный ответ появится на одном из листиков, висящих на холодильнике. — Ладно, всё это можно объяснить.
Эд отклонился и закинул ноги на край стола.
— Я готов слушать.
Поражение и паника сводили с ума. Я схватила Эда за плечи.
— Не говори ему, что я — Кэтрин, — выпалила я. — Если он узнает… я… — я замотала головой и начала снова. — Он…
Эд не забавляло моё унижение. Он сел ровно и вытянул руки перед собой.
— Чем ты думала? Не хотела, чтобы ему понравилась Дейзи?
— Да?
— Но ты хотела, чтобы ему нравилась Кэтрин?
Я закивала. На этот вопрос я знала ответ.
— Да.
— Но Кэтрин нет.
— Нет. То есть, да. Это моё среднее имя…
Эд закатил глаза.
— Ну, тогда не страшно. И что, если ему нравится Кэтрин? Разве он не захочет с ней встретиться? С тобой? Ведь ты — Кэтрин.
Я оглянулась через плечо и зашипела:
— Ты можешь перестать так часто упоминать Кэтрин?
Он мрачно глядел на меня.
— Он тебе нравится?
— Рейд? Что? Нет, — ответила я с нажимом, хотя это очень походило на ложь. — Не так.
— Мне нравится твой оскорблённый вид, учитывая, что я слышал прошлой ночью, — он встал, подошёл к холодильнику, открыл его и вытащил пиво. — Я был не настолько пьян.
— Эд, сейчас семь утра.
Он повернулся ко мне.
— Не тебе меня судить!
Я вскинула руки, защищаясь, и сказала ему сквозь смех:
— Ладно, прости-прости.
Он открыл бутылку и вернулся на стул.
— Теперь ты. Выкладывай.
— Ладно, — глубокий вдох. Соберись. — Я создала аккаунт, потому что вы заявили, что мой был скучным, и потому что мне предлагались всякие придурки. А потом Рейд совпал со мной… с Кэт. Я думала, что он поймёт из-за моей глупой шутки про Монополию. И «Улётных девчонок». И котов. Но он не понял!
Я ждала.
Эд моргнул.
— Ты же не винишь Рейда за то, что он слишком глуп, чтобы понять, что общается с тобой онлайн?
Да.
— Нет, — застонала я, опустив голову на свои руки. — И когда вы стали обсуждать, что Кэтрин, видимо, уродина, меня немного занесло.
— Звучит адекватно. Что же могло пойти не так?
— Молчи. Я знаю.
— Мы вместе это начали, — сказал он. — Только я воспринял наш план знакомств серьёзно?
Я села ровно, и он печально смотрел на меня. Я едва могла вытерпеть.
— Я воспринимаю это серьёзно. Правда. Просто… — я затихла. — Когда я начала как Кэт, стало… не знаю… проще открыться. Это странно?
— Не очень, — признался он. — Думаю, я понимаю, почему ты хочешь держать всё втайне. Но… это Рейд. Знаешь? Ты врешь Рейду. Это как врать папе.
— Нет, Эд, ничего подобного. Прошу, не впутывай Рейда и папу…
— Это плохо, я это имел в виду.
— Я знаю, как это плохо, — прошипела я, правда вылетела из меня без предупреждения, — но ещё и приятно.
Он наклонил голову, глядя на меня из-под густых бровей.
— Приятно?
Мои щёки вспыхнули. Объяснение прозвучало вяло:
— Мне нравится так общаться с Рейдом. Что плохого?
Эд смотрел на меня с нежным сочувствием.
— У тебя в голове бардак, знаешь?
Я выпрямилась.
— Ты же не скажешь ему?
Не представляю, что делать, если Рейд узнает. Я зашла слишком далеко? В смысле… поезд ещё не сорвался с тормозов. Казалось, мы узнаём друг друга, и это будто медленно вело… к чему-то другому для нас. Но мысль, что Эд расскажет Рейду, а я ничего не решу, вызывала тошноту, прогоняя обиду и гнев на то, что Рейд ушёл из моей кровати, чтобы написать Кэт. Тут плохой была только я.
Эд провёл рукой по волосам и оглядел комнату.
— Я ничего не скажу. Но выпутаться из такого сложно, Миллс.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Рейд
Милли точно прошла мимо моей спальни к лестнице около семи утра. Я знал, что это была она, потому что слышал, как она шикала на Бейли, ловко избегала скрипучих досок в коридоре, что никогда не делали Алекс и Эд.
Мама обычно перегибала с обогревом дома. Было жарко, слишком жарко, чтобы оставаться под одеялом. Очень жарко, чтобы томиться в собственной коже с какофонией мыслей, оживших в голове после ночи с Милли.
Один раз был забавной случайностью.
Два были другим делом, и мой мозг скрипел от попыток уловить взаимосвязь.
Оба раза мы зависали с друзьями.
Оба раза выпивали, хотя прошлой ночью мы не были пьяны.
Оба раза были… чем? Упоминанием свиданий, других людей или нехватки партнёров в наших жизнях?
И прошлая ночь не прошла «по-быстрому», вошли-вышли и разошлись по комнатам. Эту ночь мы провели вместе. Мы поднялись около одиннадцати, а я ушел в районе трёх, когда все давно уже заснули, и прокрался на носочках по коридору, оставив Милли голой и отключившейся в её кровати, будто та пережила бурю.
Я зря ушёл? Было бы неловко проснуться в одной кровати? Особенно, если бы пришлось объяснять это другим. Меня подташнивало, словно всё вот-вот могло плохо закончиться. Я знал, что Милли не любила разговоры об отношениях и чувствах, но нам явно стоило обсудить кое-что.
Внизу были только Милли и Эд. Я слышал приглушенные голоса, пока они не вышли на задний дворик., Как только я присоединился к ним, то совсем не удивился Эду с пивом в руке в полвосьмого утра, хотя должен был. Милли смотрела на виноградники. Эд так увлёкся принесённым утром «New York Times», что даже не посмотрел на меня, когда я вышел к ним.
— Миллс, — позвал я.
Она повернулась, одаривая меня ослепительной улыбкой.
— Доброе утро, солнышко!
Я невольно отпрянул. Приветствие оказалось слишком громким и невыносимо милым. Особенно, когда последним, что я от неё слышал, был долгий радостный выдох, прежде чем она рухнула лицом на матрас.
Она посмотрела на Эда, а потом на меня.
— Что такое?
— Хочешь пройтись? — спросил я, кивнув на аккуратные ряды винограда, что тянулись в бесконечность.
Она посмотрела на свои босые ноги, подумала пару секунд и вскочила.
— Конечно! — снова слишком громко. — Секунду. Я обуюсь.
Эд так и не посмотрел на меня. Тогда я наклонился, пытаясь поймать его взгляд.
— Привет, Эд.
Он сосредоточенно хмурился, но буркнул:
— Привет.
— Жажда мучает? — я кивнул на его пиво. — Кофе не помог?
— Угу, — он с серьёзным видом перевернул страницу, нашёл кроссворд и свернул газету так, словно собирался разгадывать его.
— Не надо, — я вытянул руку. — Мой папа убьет тебя. Он всю неделю ждёт воскресный кроссворд.
Эд расправил газету. Вместо того, чтобы продолжить разговор, он принялся читать статью о каком-то новом художнике граффити в Квинсе.
— Что с тобой? — я сел на край шезлонга, где до этого лежала Милли. — С вами двумя. Она — развесёлое солнышко, а ты — молчаливый нехочуха.
— Ничего, — он посмотрел на меня и отвёл взгляд. — Серьёзно, просто… читаю газету. Отдыхаю. Пью пиво.
— Ладно, Поли Шор, отдыхай и пей дальше.
Милли вышла и улыбнулась уже спокойнее. Я обрадовался, что Эд вёл себя странно, и нам не пришлось звать его с собой.
Я позволил ей вести меня от заднего крыльца по саду мамы, который через тридцать футов переходил в виноградники, позволяя нам скрыться в листве и тумане. Нас уже не было видно из дома, но молчание нарушилось не сразу.
Через минуту, слыша только наши шаги по сухим листьям и земле, я произнёс:
— Ну, привет.
Она понимающе рассмеялась.
— Ага. Привет, — она взглянула на меня. — Прости меня, Рейд.
Я тут же напрягся, стараясь не сбиться с ритма шагов.
— Ты извиняешься?
Она остановилась и виновато усмехнулась.
— Я не знаю, что на меня порой находит.
Сейчас я мог бы перевести всё в шутку, но сдержался, потому что меня разозлил её легкомысленный тон.
— Конечно, ты не должна была тащить меня наверх прошлой ночью. Но ты делала то, что хотел и я.
— А нужно ли нам это? — она скривилась. — Ты ведь болтаешь со всеми теми женщинами онлайн, и скоро это к чему-то приведёт. Нам всё равно придётся остановиться.