Я медленно откидываюсь в свое рабочее кресло. Прикусываю кончик ручки и смотрю на небо в окне моего кабинета. Облака плывут быстро и высоко — к хорошей погоде. Упрямый бабловед не понимает слова «нет». А я ведь не собираюсь уступать и биться буду до последнего. Встаю со своего кресла и распахиваю дверь в коридор.
— Пойдемте, Добронрава Васильевна, и прихватите ключи от пожарного гидранта.
— Верочка, но у нас ведь не пожар.
— Думаю, сейчас полыхнет.
Мы останавливаемся в начале коридора. Два огромных квадратных тела, с бугрящимися под пиджаками мышцами, медленно и очень деловито перемещаются в нашу сторону. Добронрава твёрдой походкой вышагивает рядом со мной, движется уверенно, с гордо поднятой головой.
— Мы ищем Веру Образцову. Скажите где она, женщины, и мы вас не тронем.
Закатываю глаза. Ну ведь в третий раз они за мной являются, сто раз видели, таскали, будто пыльный мешок картошки с ростками. И все равно не черта не помнят. Ну что за мышиные мозги меньше горошины?
— Вера Образцова улетела в космос. Слышали о том, что космический туризм в этом году стал доступнее? Так вот это оно! На орбиту без визы, — широко улыбаюсь, оголяя зубы.
Добронрава тихонько посмеивается в свой маленький, сухой кулачок, затем немедля становится серьезной и выдержанной. Бизоны переговариваются о чём-то на своём, амбально-бычарном сленге, используя термины, малопонятные работникам библиотеки. Но выглядят при этом очень мило, часто улыбаются друг другу. За их «качественной» работой приятно наблюдать.
— Это ведь тебя мы ищем, — невоспитанно тычет в меня пальцем один из ребят.
Они идут на нас. Медленно отхожу к красному ящику на стене в коридоре. Раскрываю, вытягиваю шланг.
— Добронрава Васильевна, отступаем к кабинету и строим баррикаду!
Старушка часто кивает и приступает к выданному заданию, а я кручу рычаг.
— Работает, надо же! Вот это поворот! Никогда бы не подумала, — хохочу я, когда мощная струя резко вылетает из дергающегося в моих руках шланга.
Габаритные враги моментально мокнут, орут матами и трясут кулаками, превращаясь в смешных промокших до нитки петухов.
Глава 31
— Руслан Владимирович, члены совета уже собрались, — опасаясь очередного нагоняя, тихонько топталась в двери секретарша.
— В жопу их, пусть Виктор разбирается.
Впервые на его столе царил такой беспорядок: документы, наваленные горами, разбросанные канцелярские принадлежности и смятые листы календаря. Городской телефон выдавал несколько трелей подряд, без перерыва, и Руслан сорвал трубку с рычага, швырнув на стол. Она валялась, отчаянно передавая сигнал «занято».
— Виктор Иванович с французами разбирается, — секретарша старалась не смотреть на него.
— Вот разберется с французами, потом пусть идет перед советом отчитывается.
Перечитал письмо еще раз и до того увлёкся, что незаметно для себя стал отстукивать ритм на своих коленях. Полянский злился… Как же он злился. Он был просто взбешён от осознания того, что подпустил эту женщину слишком близко, а она, как и все вокруг, не стоила потраченных на нее усилий. Оскорблённый и разочарованный, Полянский в очередной раз сделал вывод, что все женщины одинаковы, и что он не собирается заводить никакие серьёзные отношения ни с одной из них. Хуже всего, что его увлекла ее дерзость, характер и внешность. Все как-то сложилось. И теперь было противно.
Полянский взял зажигалку и поджег анонимку, которую вчера подбросили в почтовый ящик фирмы. Вызвонил знакомого ФСБшника и попросил разобраться. И как же он сильно удивился, когда все, что было начиркано на желтой бумажке, оказалось правдой. Урна задымилась. Он устроил пожар. Полянский усмехнулся, словно чокнутый злодей, затем погрузился в воспоминания.
В девочку с толстой косой Веру Образцову школьник Полянский влюбился где-то в классе девятом. Но она была словно долбанный еж, которого потревожили: сжималась и щетинилась. И он просто смотрел на нее, иногда подносил рюкзак, как лох угощал шоколадками. В то время добыть сраный «Snickers» — это было как достать звезду с неба. А она не реагировала. Образцова все время таскалась с книжками, неудивительно, что в итоге она оказалась в библиотеке.
Желая завалить очередную глупую куклу в популярном московском баре, Руслан увидел ее, преобразившуюся в привлекательную женщину. Не то чтобы он сразу узнал Образцову, но лицо показалось знакомым. Запомнил. Полянский никогда не сомневался, не мучился выбором. Он просто решал и делал то, что хотелось.
И вот в галерее, наблюдая за тем, как девушка вертит своей сочной задницей, Полянский вспомнил. Еще до того, как охранник сообщил ее имя. Детская обида странным образом не давала развернуться. Образцова его все так же волновала. Изящная, очень красивая, не располнела и не обабилась с годами. Но при этом, осталось все тем же ежиком: колючим и щетинистым. Вот глупая, позволила себе выкинуть визитную карточку олигарха.
То, что она заинтересовалась Виктором ему не понравилось. Хотя Виктор, по пьяни, и ныл, что она ему не дает, Полянского раздражал этот неожиданно-создавшийся дуэт. Как бельмо на глазу было то, что подчиненный клал его детской мечте руку на талию, обнимал, целовал в губы. Смотреть было противно. И тогда Полянский придумал историю с дочерью бизнес-партнеров. Он мог бы поступить жёстче. Но он хотел, чтобы именно Образцова разочаровалась. Виктор повелся, он слишком ответственен и исполнителен, да и к цели — стать его заместителем, шел чересчур долго. Карьера и жажда больших денег победили симпатию к женщине. Не смог ради бабы пойти против босса.
Полянский встал, подошел к окну и распахнул створки. Затянулся сигаретой, всматриваясь в Москву, забитую пробками. Машины стояли плотно друг к другу. И сигналили, сигналили… Этот звук был для него привычным, а сейчас раздражал, хотелось стереть тачки с лица земли, скинув на них бомбу. Одновременно с испорченным настроением напал приступ головной боли.
Секс уже давно не был для него откровением. Все девки между ног слеплены одинаково. Вроде бы интересно поначалу, а потом не вставляет вовсе. Дарья ему нравилась больше других: очень красивая и исполнительная, она удовлетворяла любую прихоть. Но после выходных с Образцовой, почему-то, стала нервировать. Безотказная и ласковая, она была как будто куклой из секс-шопа. И ведь раньше его все устраивало.
«Да, Господин, еще Господин, о боже! Я сейчас кончу, да, котик, ты великолепен!»
Причем Полянский не был уверен кончала ли Дарья когда-нибудь на самом деле. И раньше этот вопрос мало волновал его. Изображает? Ну и пусть, какая ему собственно разница? А разница была.
Вот Вера… Вера не притворялась. Слишком угловатыми и естественными были ее реакции и движения. Сколько же эмоций рисовалось на ее лице, она хотела его так сильно, что не могла с этим справиться. Ругала себя, боролась и сдавалась ему на милость. Все эти битвы, четко прописанные на ее милом лобике, делали Полянского ненасытным зверем. Это было как-то иначе, ярче, сочнее и глубже.
А еще с ней было весело.
Его Вера, та самая, из детства. Полянский был слишком гордым, чтобы признать, что его дико тянуло к бывшей школьной подруге. Такой строптивой и непокорной. Говорила, что хотела — это заводило еще сильнее. Хотелось хватать и трахать. Что он собственно и сделал.
Да, Дарья стала раздражать, но не родилась еще та женщина, за которой бизнесмен Полянский будет бегать. Поэтому, когда Образцова ушла из ресторана, куда он между прочим позвал ее, Полянский взбесился. Терпел неделю. И даже вполне себе увлекся уничтожением одного конкурента, а вчера к нему пришла анонимка.
— «Дамский клуб», твою ж мать, — швырнул Полянский сигарету в окно и плевать ему было, что так делать нельзя, и внизу может вспыхнуть елка.
Задрипанная библиотекарша Вера Образцова не была искренней с олигархом Русланом Полянским! А он ведь расслаблялся рядом с ней, в «Студеной Гуте», стал живым человеком, что впечатляло не меньше, чем северное сияние. Когда он в последний раз был настолько искреннем? И что в итоге? Очередная меркантильная пиявка. Вера Образцова его поимела, получив сраный выигрыш за победу. Все это, как обычно, было ради денег. Женщины всегда вьются вокруг него ради наживы. Ничего нового.
В урне для бумаг полыхал огонь, остальные, выброшенные им документы подхватило пламя, пожарные извещатели орали, начав крутиться и распылять воду. А Руслан сидел на подоконнике и злился, так злился, что аж челюсть хрустела. Она и вправду шлюха, просто спит с тем, с кем надо, чтобы выиграть пари в сумасшедшем бабском тотализаторе. Судя по информации, добытой ФСБшником, она у них там чемпионка.
Снова трещал мобильный. На какую-то секунду ему захотелось швырнуть его в окно вслед за сигаретой.
— Руслан Владимирович!
— Что?! — рыкнул Полянский, нажав громкую связь. — Надеюсь, вы уже на подходе к зданию?
— У нас не получается, ваша знакомая, в общем госпожа Образцова вырубила Гену шокером, который отобрала у престарелого охранника. Вы уж извините, но она просто неадекватная.
— Вы два гребаных спецназовца в отставке не можете справиться с библиотекаршей?
— Руслан Владимирович, Вы не понимаете, их двое. Две опасные рецидивистки, а не библиотекарши. Они поливают нас водой из пожарного шланга.
— А вы промокнуть боитесь? — грустно усмехнулся Полянский.
Да он приказал притащить ее в свой кабинет, тогда он сможет придушить ее голыми руками.
Глава 32
Полянский пришел сам. Потому что не смог усидеть на месте и слишком злился, а у шкафообразных олухов ничего не получилось. Зря он просил привести «по-хорошему», так они не умели.
Он вошел в коридор, залитый водой, как раз в тот момент, когда Вера, подвязав юбку, собирала воду с пола. Женщина в хозяйственной одежде, помогавшая Образцовой, бросила швабру и тут же скрылась из виду, оставив их наедине. Он одёрнул себя, заставив отвернуться, уж больно заманчивой была картина: мокрая юбка, раскрасневшееся лицо, сексуальный бардак густых длинных волос на голове. По всем параметрам слабак. Как и прежде ему нравилось смотреть на нее. Полянский всегда смеялся над слабовольными мужиками, которые позволяли женщинам командовать собою. И вот это почти произошло с ним. Рядом с Образцовой мякли мозги, становясь ленивыми, как и всё тело. Её красивые глаза действовали на него успокаивающе. Хотелось подойти и обнять и, наговорив ворох глупостей, целовать до одурения и никогда не отпускать. Но теперь все изменилось. Образцова больше не обманет его своим недоступным, гордым видом.
— И все-таки ты проститутка, Вера. Спишь с мужиками ради выигрыша в каком-то идиотском тотализаторе, — он старался говорить надменно и спесиво, как истый хозяин жизни.
Она вздрогнула, бросила тряпку, гордо убрала волосы за уши. Он впервые назвал ее по имени. Реакция на это событие тут же отразилась на ее лице. В глазах мелькнуло искреннее недоумение, а лицо приняло обиженное, бесхитростное выражение. Образцова его обманула, дала ему ложное насыщение, притворное удовлетворение — это единственное, что имело значение.
«Главное не вестись», — приказал он сам себе. Это только казалось, будто она особенная, неподдельная и прямодушная, никакая она не особенная.
Притворялась, как и все.
— Как ты узнал? — прошептала она, и он заметил нежность, светящуюся в её глазах.
Полянского перекосило. Она продолжала смотреть на него. И, несмотря на то, что она явно злилась, нежность сменилась страстью, от которой даже ему, видавшему множество женщин, становилось дурно. Хотелось дотронуться до нее.
Его туфли, стоившие непристойную сумму денег, промокли. Но он, приперевшийся в библиотеку посреди рабочего дня, не обращал на это внимания. С ним такая неожиданность случилась впервые. Он пришел, чтобы увидеть ее наглое, лживое лицо. Он думал, что это он злодей в этой истории. Он поимел ее, не прекратив встречаться с другими любовницами, чтобы обезопасить себя. А вышло так, что это Образцова нагнула его самым грязным способом.
— Сегодня мне пришло письмо, — гордо вскинул он подбородок. — «Дамский клуб», надо же. Я думал такое только в дешевых американских комедиях бывает.
— Не трогай, — сказала она то ли о себе, то ли о своем шалавском клубе для одуревших телок.
— Почему?
— Ты ничего не потерял. Тебя не ограбили.
— Меня использовали, — ответил спокойно, но это только внешне.
Внутри олигарха полыхал пожар. Пришел ведь, разговаривать стал, значит не все равно ему. Зацепила-таки путана, смогла. Под ногами что-то противно хлюпало.
— Тебя сложно использовать, — сдавленным голосом прошептала Вера, прекрасно понимая, что это конец их идиотской истории. И, кажется, ее это расстраивало. А может опять играла. Закрыть раз и навсегда и не думать о ней. Профессионалка ведь, как не крути. Как же он ненавидел себя за то, что все равно тянуло. Тянуло так сильно, что зубы скрипели.
— И каковы были условия, Вера?
Ее имя из его уст звучало странно. Оно крутилось в голове, не давало покоя.
— Свидания, три на людях, как я и просила.
— Ах, те походы в ресторан. Значит, ты проиграла?
Красивая. Даже после того, что он узнал, слишком красивая. Впрочем, пора заканчивать, он и так чересчур сильно опустился в этой грязной истории.
— Выиграла.
— Как же так, Вера?
— Про нас вышла статья. И мне присудили победу.
— Ясно.
Он гордо стоял посередине коридора и смотрел ей в глаза. Так спокойно они разговаривали впервые.
— Я никогда не спала ни с одной «жертвой» кроме тебя. Я не проститутка, — пыталась она объяснить, зачем-то оправдываясь. Вот он — момент истины!
— Что же ты так? — самодовольно ухмыльнулся и отвернулся от нее.
— Не хотелось.
Опять она это делала — без труда проникала под кожу.
— А со мной захотелось, потому что я богаче других?
Не ответила. Вера закрыла глаза. Удивительно, она не пререкалась и не спорила, а ведь ежик умел выпячивать иглы.
— Я посмотрел документы, ты ловко умеешь дурить мужикам головы.
— Это не так, — глубоко вздохнула, открыла глаза и растерянно улыбнулась. — Я просто не спала с ними, — зачем она снова оправдывалась, он не понимал.
Разговор вел в никуда.
— Это трудно доказать, Вера.
— Я ничего не доказываю, просто так и есть.
— Директор завода сделал тебе предложение даже не присунув маленький, вялый член? Так не бывает, Вер.
— Бывает, Руслан, когда влюблен.
Полянский отвернулся, собственное имя полоснуло, будто ножом по горлу. Он сделал вид, что разглядывает Москву за окном, засунул руки в карманы брюк. И она впервые назвала его по имени. Только внутри все равно было как-то гаденько. Придумали сказочку про любовь и прикрывают ей свою слабость. Любви нет, дружбы нет, приключений нет. Есть только выгода. Мужчина выбирает красивое тело и смазливую мордашку, женщина — безоблачное будущее. Друзья тех, кто не противоречит их интересам. Где-то лет в двадцать, когда его неоднократно кинули, Руслан понял, что нет ничего настоящего. А когда вместе с отцом он стал немыслимо богат, искренних людей не осталось вовсе. Все лезут в друзья, любовницы, потому что рядом с ним тепло и сытно. А подлинное? Нет его. Вот и Вера Образцова это в очередной раз доказала. От этой мысли стало совсем тошно. Так не хотелось разочароваться конкретно в этой женщине. И признаваться себе не хотелось, что понравилась она ему по-настоящему.