Чувствовать себя живым.
— Когда ты смотрела на него, у тебя было такое лицо, — тихо сказал Гэллард. — Задумчивое и печальное. Я же видел, ты очень хотела купить зверька. И нам это ничего не стоит, — он коротко поцеловал её в щёку.
Тиана покачала головой. Она хотела купить мангуста не себе. Риане…
В мыслях о сестре она не заметила, как дракон шепнул пару слов торговцу на ухо и тот тут же просиял, как начищенное су, подобострастно закивал, потирая ладони.
Затем дала себя увести подальше от ярмарочной суеты.
Хотела бы она не смолчать. Рассказать Гэлу о Риане, о Братстве, излить душу… Может, он что-нибудь придумал бы… Но всё упиралось в договор. Подписанный её кровью. Даже если она останется жива после нарушения условий договора — возможно, дракон найдёт способ защитить её от магического воздействия, то умрёт Риана. Или же Братство уготовит сестре участь похуже. Они это умеют…
А она, Тиана, будет жить и наслаждаться жизнью, окружённая роскошью и заботой дракона. Любимого дракона, который в такой короткий срок (два месяца пролетели, как один день!) стал ей родным.
Нет. Тысячу раз нет.
Она не сможет не то, что жить счастливо, но даже просто жить, зная, что заплатила за своё счастье жизнью сестры.
Несколько раз Тиана была на грани.
Была готова рассказать Гэлларду обо всём, но каждый раз останавливалась.
Дракон не скрывал ни своих чувств, ни отношения. Ледяного лорда не узнавали друзья, слуги. Впрочем, почти весь штат замка был заменён; дракон нанимал новых с согласия Тианы, хозяйки замка. Хозяйки…
— Всё для тебя, девочка, проси всего, чего хочешь, вообще всего. Ты этого достойна. Ты для меня дороже всех богатств этого мира… — шептал он в минуты восхитительной близости, нежности, затапливающей с головой. И Тиана таяла, верила…
Пока однажды не спросила:
— Ты вернёшь мне свободу?
И в тот же миг ледяное пламя в глазах дракона обожгло! Губы сжались в одну линию. Черты лица заострились, стали хищными. На лбу и щеках вспыхнула сверкающая чешуя. Это длилось всего мгновение. В следующий миг дракон сгрёб девушку в охапку, принялся покрывать поцелуями её лицо, шею, грудь… Пробуждая в её теле ответный огонь.
— Зачем тебе свобода, глупышка? Неужели тебе плохо со мной?
— Нет… мне хорошо. А-ах! Хорошо…
Так заканчивались любые попытки заговорить о свободе.
Для остальных, даже для самых близких слуг, она была его невестой, его главным сокровищем, будущей хозяйкой замка.
И только они оба знали, что это — фикция. На бумаге она оставалась его рабыней, собственностью. Вещью.
И только это позволяло бороться с так некстати проснувшимися чувствами.
Дракон никогда не воспримет её, как равную. Да сказать по правде, в иной ситуации Тиана бы не расстроилась. Согласилась бы.
Но её жизнь не принадлежала ей самой, как она может принадлежать дракону, пусть даже любимому?
Её задача — спасти сестру.
Выжить. И научиться жить с разбитым сердцем.
Они пообедали в приморском ресторане, затем выпили по чашке горячего шоколада в кофейне. Тиана отважно одержала победу над порцией сырного, посыпанного шоколадной крошкой, тающего во рту мороженого.
Затем, как дети, катались на аттракционах, гуляли, держась за руки, говорили обо всём и ни о чём. Гэл не помнил, когда ему было так по-настоящему весело. Так хорошо.
Тиану он взял в Ирман с один условием — она не расстанется с охранным амулетом в виде помолвочного браслета. Девушка не протестовала. Немного удивилась, зачем понадобился настолько мощный артефакт, который полностью скрывает ауру, но всё же согласилась.
Откуда ей было знать, что главная задача браслета, который она носила не снимая, именно в этом. В скрытии ауры.
Юная, свежая, лучащаяся от счастья, согревающая своим теплом сердце ледяного дракона… она искрила, горела, переливалась только для него. Для него одного.
Хорошо, что в захолустье сквозь пальцы смотрят на преподавание уроков истории. Да и зачем однодневкам-людям досконально знать историю драконов? Историю своих господ.
Конечно, в целом Тиана была в курсе войн и престолонаследия.
Но вот в деталях… Гэл не знал, что чета ди Суа зорко следила за тем, чему учат дочь. Чтобы раньше времени не натолкнуть её на мысли о главном. О Великой Миссии, для которой она была избрана Братством.
…После страшной, кровопролитной войны между огненными и ледяными драконами, войны, вошедшей в историю как Раскол, Противостояние Льда и Пламени (другое, более ёмкое и точное название этой войны — Гибель Мира), боги разделили Силу драконов на две равные части.
Теперь раз в тысячелетие в мир приходятХранители Печати Силы — сильнейшие драконы из некогда враждующих кланов.
Гэл мог бы рассказать Тиане, что развязалось Противостояние из-за клана Феникса. Мог бы… Но не стал.
Фениксы были не только сильнейшими магами своего мира, но и живыми проводниками. Перворождённые, они щедро делились своим Даром с Сильнейшими. С самыми достойными, которые должны использовать дарованную им Силу во благо мира.
Перворождённые и Сильнейшие.
Проводники и Реципиенты.
Две расы, идеально дополняющие друг друга.
Созданные друг для друга.
Природа одних — брать. Природа других — отдавать.
С радостью, с теплотой, щедро, без оглядки.
Когда делиться — не только твоя истинная природа, но и жизненно необходимая потребность… когда слияние целого народа с драконьими кланами кажется высшим смыслом, и дело не в миллионе личных счастий, просто есть, есть у каждого такого союза шанс сделать мир лучше, добрее, чище… Понимаешь, что миром правит Любовь.
Так думали фениксы…
Становясь проводниками Пламени, фениксы навсегда меняли себя. Меняли драконов. Две расы становились одним целым. Нет, драконы не обзаводились огненными крыльями, не учились Песней звать Небесный Огонь. Как и фениксы не приобретали вторую ипостась крылатых ящеров.
Связь драконов и фениксов была глубже, глобальнее, чем форма. Свет может существовать без мира. Как и мир может существовать без света. Но только освещённый, обогретый мир способен ожить. Связь фениксов и драконов была той самой жизнью, что пробуждает мир, делает свет нужным, необходимым. Живым.
Но когда избыток Силы привёл к нарушению равновесия, когда чудовищные всплески магической энергии принялись сотрясать землю, пробуждать спящие вулканы, приводить в движение ледники, когда Единый материк раскололся, распался на несколько частей, наводнив мир новыми материками и россыпью островов, когда мир в одночасье покинуло практически всё живое, фениксы воззвали к суду богов!
Боги услышали Перворождённых.
И разделили Силу целого мира надвое.
Хранители Печати Силы, что служили живым напоминанием о Гибели Мира — драконы, на чьём теле проступал рисунок огненного или ледяного дракона, приравнивались к богам. Они держали баланс равновесия Силы в мире. С тем, чтобы больше никогда не поступаться драгоценным даром во имя личных, низменных интересов.
Отныне сила была разделена между Хранителями. А они стали приходить в мир раз в Тысячу лет. Как напоминание о том, что даже Сила драконов — зыбка, как песок. Быстротечна. Уязвима…
Фениксы не стали спорить с решением богов.
Не стали вмешиваться. Пока.
Потому что как феникс может одарить Силой дракона, так может и забрать её обратно. Они поклялись никогда не вмешиваться.
Прежде жившие вместе с драконами, в любви и изобилии, фениксы стали отшельниками. Больше никакого контакта с драконами. Каждый феникс, достигший возраста Зари, давал священную клятву.
И пусть такое решение было не на пользу в первую очередь им самим: как драконы, так и фениксы, чудом уцелевшие после Гибели Мира, вырождались, — как две стороны единой монеты, две части одного целого, идеальные проводники и вместилища Силы, идеальные доноры и реципиенты… хрупкое равновесие было достигнуто. Люди, которые больше всего пострадали из-за Противостояния кланов, постепенно размножались, заново населяя мир.
Если понадобится, в Час Великой Нужды, фениксы вмешаются. Но не раньше. Только высшая цель, только Последняя Клятва удерживала их в мире, не давала выродиться.
Потому что после Раскола категорическим императивом существования фениксов стала скорбь. Тоска, сожаление о совершённых ошибках. Когда они поддались неизбежности, огненному влечению своей природы и переданная ими Сила была употреблена во зло.
Фениксы, чьи поселения были разбросаны по всему миру, в самых его труднодоступных местах, стали отшельниками.
Как драконы ни старались наладить контакт, ничего не выходило.
Фениксы вели тайную жизнь. Выследить место их поселений было нереально. Даже для драконов.
Возможно их время ещё придёт. Но не раньше Часа Великой Нужды.
А пока они посвятят свои жизни Созерцанию…
…Гэл мало знал о фениксах и впервые встретил живого представителя самого таинственного народа.
Но был немного наслышан о древнем Ордене Драконоборцев, или, как они сами себя привыкли называть за века, Братстве.
Изначально возникший из горстки уцелевших магов Орден Драконоборцев просуществовал века. Тысячелетия.
Когда-то пострадавшие от драконьего противостояния люди поклялись отомстить. Извести драконов, чуть было не погубивших их мир.
Сражаться с драконами в открытую, пусть их осталось не так много — безумие. Сколько бы люди ни превосходили своих врагов численностью, им не выстоять против драконов.
Другое дело, если заполучить Печать драконьей Силы.
Конечно, боги подстраховались, разделив Печать надвое.
Допустим, Братство заполучит одну Печать…
Так ведь вторая останется у драконов. И когда в мир придёт её носитель, перевес силы будет на стороне крылатых ящеров.
А рождаются Хранители раз в тысячелетие. И почти никогда — одновременно. Почти.
Что, если затаиться? Жить, изучать противника, все его сильные и слабые стороны, передавать свои знания детям? И готовиться к войне. Которая вернёт в мир справедливость. Вернёт мир истинным хозяевам — людям! Позволит уничтожить тех, кто одним своим существованием ставит жизнь всего живого под угрозу!
Да, фениксы обещали вмешаться. В Час Великой Нужды снова дать драконам Силу.
Но если не будет драконов? Кому они отдадут Дар своего Пламени?
Останутся только они сами (а фениксам совсем неинтересна политика) и… люди. Истинные хозяева мира.
Поэтому Драконоборцы затаились, ждали своего часа.
Ждали, когда в мир придут оба Хранителя Печатей. Одновременно.
И они дождались.
Теперь дело за малым.
Подобраться к драконам, похитить обе их Печати, извлечь Силу.
И править миром.
Кто сможет подобраться к двум драконам настолько близко, чтобы лишить их Силы?
Ответ один — феникс.
А может лучше — два феникса? Чтобы наверняка…
Глава 23
Утомлённая шумным, нескончаемым днём, Тиана прильнула к его плечу и тихонько посапывала. Гэл осторожно отвёл волосы с её лица, нежно прижал к себе. Тиана что-то тихонько промурлыкала, повозилась, устраиваясь поудобнее, обняла в ответ.
Дракон коснулся губами тёплой макушки, ощутив до боли противоречивые чувства: дикое, всесокрушающее желание и безграничную, щемящую сердце нежность, потребность оберегать, заботиться, баловать.
После ярмарки они ездили к Радужным Водопадам и любовались закатом с мерцающего под ногами унабхиумого моста.
И сейчас возвращались в поместье мэра, предоставленное в полное их распоряжение. Они передвигались в мобиле — самодвижущейся повозке, которую приводил в движение заключённый в моторе элементаль, дух ветра. Тиана была в восторге от новейшего магическо-технического изобретения! Хлопала в ладоши, как маленькая, всё порывалась заглянуть под низ, словно ожидала увидеть того элементаля своими глазами.
Гэллард только посмеивался, глядя на её восторг. Если уж мобиль так её осчастливил, что говорить о том, что будет дальше!
Хотел бы Гэл пронестись над Ирманом в истинной ипостаси, драконом! Распластать крылья, подставить грудь ветру… Полюбоваться на шпили башен и Подвесные Оранжереи с высоты полёта дракона. И чтобы Тиана на спине!
Конечно, ни один дракон не посадит на спину человека, да и не усидит человек, не удержится. Но так то — человек. А Тиана — феникс. Пусть и наполовину.
Их связь, кажется, достаточно укрепилась для первого совместного полёта.
Полёта длинной в жизнь.
Узнать, что Тиана не покинет его завтра — продолжительность жизни фениксов равна драконьей — было самым большим облегчением в его жизни. Сам того не ожидая, ледяной лорд ожил, словно добрый сказочник освободил его от ледяных оков. Теперь не надо сковывать льдом сердце, опасаясь впустить туда того, кто, умирая завтра, заберёт своё тепло с собой. Навсегда.
Потому что любят драконы (как и фениксы) один раз и на всю жизнь.
Гэл сам себя не узнавал. Хотелось смеяться, дурачиться, как мальчишке, хотелось держаться за руки и любоваться звёздами. Летать. Дышать. Быть счастливым. Хотелось жить. Впервые за века.
Теперь у него есть для кого жить.
Есть очень веская причина.
«Причина» завозилась, когда за мобилем захлопнулись ворота, сонно захлопала ресницами.
— Мы уже приехали? — спросила она.
Гэл кивнул и поцеловал тёплую макушку.
Выйдя из мобиля первым, он, не слушая возражений, подхватил драгоценную ношу на руки и понёс в дом.
Ещё пару дней — и они вернутся домой, в замок. Там и полетают. Здесь, у всех на виду, слишком рискованно.
— Голодная?
— Шутишь! Я теперь месяц есть не буду!
— Месяц? Детка, это многовато. Учитывая, что силы тебе понадобятся. Возможно даже, очень и очень скоро.
— Гэл…
Она прильнула к нему, такая нежная, такая доверчивая. Любимая. Единственная.
Чем он заслужил такое счастье?
Стоило им войти, слуги, ожидающие их, почтительно склонили головы. На лицах — улыбки, и при этом глаза так и горят. Так он и знал. Уже доставили.
— У меня для тебя подарок, — сообщил Гэллард. Покосившись на главного лакея и дождавшись кивка, добавил: — В твоей комнате.
— Гэл! — глаза Тианы так и засияли. Дракон нещадно баловал её, заваливал подарками. Поощрял в том, чтобы скупать всё, что ей приглянулось. Ругал за излишнюю скромность и бережливость и одаривал сам. Наряды, драгоценности, вещи, книги — всё, о чём прежде она не могла и мечтать. Никаких больше разноцветных лоскутов, или одеяний рабыни. Только лучшие платья, накидки, бриджи, рубашки, плащи, туники от самых известных домов моды. Изысканные украшения. Тончайшее кружевное бельё, к которому прикоснуться страшно, не то что носить.
— Ну что ты, не надо было! Мне жизни не хватит, чтобы сносить все твои подарки…
Хватит, милая. Хватит, моя огненная девочка. Как бы только сказать тебе о том, что хватит…
— Уверен, от этого подарка ты не откажешься. Он особенный.
— Конечно, не откажусь! Это же от тебя!
Поцелуи, нежные, жгучие, хмельные. Юное лицо, сияющее улыбкой. Восторг и благодарность в огромных сапфировых глазах.
— Кстати, у меня тоже есть для тебя подарок, — нежно проворковала она, поднимая к нему лицо. — Только его надо доделать. Пока не готов…
Показалось, или на миг её сапфировые глаза потухли, будто в комнате выключили свет? Но с чего бы ей грустить? Показалось…
— Ну, раз мой подарок не готов, может пойдём посмотрим на твой?
— Побежали наперегонки! — и унеслась вверх по лестнице. Но в последний момент он успел ухватить её за ногу.
Толкаясь и хихикая, как два подростка, они устроили возню прямо на лестнице. Каждый хотел быть первым. Но потом Гэл сделал вид, что уступил.
Проклятье ящеров! Он словно сбросил три сотни лет рядом с этой девочкой! Никогда он не чувствовал себя настолько полным сил. Полным Силы.
Слуги прятали усмешки и деликатно отводили глаза.
Смеясь, Тиана подбежала к комнате, распахнула двери и застыла на пороге статуей.
— Мать моя Лилагхая… Гэл!!!