- Клаудия…
Я не прекращаю поднимать рубашку, пока Брэм не видит мои трусики и голый живот. Мои пальцы скользят вниз по розовому кружевному треугольнику, исчезающему между ног.
- Это скоро будет твоим.
Он запускает руку в волосы и сжимает их в кулак.
- Еще не скоро.
Я оттягиваю кружево в сторону, чтобы он мог видеть, что под ним.
- Ты же знаешь, что хочешь этого. Ты хочешь прикоснуться. Быть внутри.
- О. Блядь.
- Я умираю от желания, - я ухмыляюсь и опускаю рубашку. - Я бы сделала это сегодня вечером, если бы ты согласился.
- Ты такая злая девчонка, что соблазняешь меня таким образом. Ты же знаешь, как я слаб.
В Брэме нет ничего слабого. Я никогда в жизни не встречала более сильного человека.
- Я бы сказала, что все наоборот.
Я улыбаюсь из-за бутылки с водой, когда Оуэн возвращается на кухню.
- Готов?
- Да, но сначала мне нужно в туалет. Держу пари, что так оно и есть.
- И мне нужно надеть платье.
Я иду за Брэмом по коридору.
- Развлекайся там. Если только ты не хочешь, чтобы я пришла и помогла тебе.
- Пока я буду заботиться о том, что ты со мной сделала, я буду фантазировать о том, как сильно шлепаю тебя по заднице.
Я беру его руку и кладу себе на задницу.
- О, отшлепай меня хорошенько, а потом возьми меня сзади.
Он отдергивает руку и стонет.
- Черт, Клаудия. Ты говоришь и ведешь себя не как девственница.
Невозможно быть чопорной и правильной, когда ты постоянно тусуешься с тремя грубыми парнями.
- Я выросла рядом с тобой, Оуэном и Ривером. А что, по-твоему, должно было случиться?
- Я понятия не имел, что мы тебя в это втягиваем.
- Тебе это нравится. Признай это.
- Не буду лгать. Мне это чертовски нравится.
- Я хочу приехать сегодня вечером.
Брэм медленно выдыхает, поправляя член через джинсы. Я могла бы заставить его чувствовать себя намного лучше, если бы он позволил мне.
- Не самая лучшая идея, малышка. Велика вероятность, что Оуэн и Ривер останутся у меня после того, как мы посмотрим игру.
- Когда они отключатся, то никогда не узнают, что я здесь. Я могу проскользнуть туда и обратно, и они ничего не узнают.
Я умею быть хитрой, когда хочу.
- Это слишком рискованно.
Я хватаю его за рубашку.
- Я хочу увидеть тебя.
- Я тоже хочу тебя видеть, но не в том случае, если это означает уничтожение всего, что мы так старались скрыть от них.
Он гладит пальцем по моей щеке.
- Осталось всего пять недель, голубка. Ты должна держаться.
Я поворачиваюсь лицом к его руке и целую его ладонь.
- Хорошо, но напиши, если они уйдут.
- Хорошо.
- Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю.
Я легонько стучу в дверь ванной, как только она закрывается, и Брэм приоткрывает ее.
- Нет, ты не можешь войти и сделать мне минет или что-нибудь еще.
Я прижимаюсь губами к щели и шепчу:
- Эй, когда ты будешь делать это сзади, я хочу, чтобы ты дернул меня за волосы.
- О, не беспокойся. Я сделаю это грубо.
Я все еще улыбаюсь и, возможно, немного смеюсь, когда возвращаюсь в свою спальню.
- Эта широкая ухмылка не имеет никакого отношения к встрече с неким преподавателем математики, не так ли?
Зачем ей такое говорить?
- Мамммм. Нет.
- Ты ужасная лгунья, Клаудия.
Это нехорошо. Что мне сказать, чтобы сбить ее со следа?
- Он...Брэм. Я знаю его всю свою жизнь. Он лучший друг Оуэна.
- И ты любила его всю свою жизнь. Так же, как он любил тебя.
Дерьмо. Она знает. Этого нельзя отрицать.
- Не знаю, что и сказать.
- Тебе не нужно ничего говорить. Это написано у тебя на лице.
У нее достаточно власти, чтобы доставить серьезные неприятности Брэму и мне.
- Ты злишься?
- Нет. Я обожаю Брэма. С чего бы мне злиться?
Боже, какое облегчение.
- Потому что он намного старше меня.
- Мне никогда не казалось, что между вами столько лет разницы, особенно после того, как ты стала немного старше.
Я чувствую то же самое.
- Мы боимся, что люди будут против того, чтобы мы вместе.
- Мне никогда не придется беспокоиться о том, что Брэм причинит тебе боль. Это дает мне душевное спокойствие.
Я никогда не думала об этом в таком ключе.
- Мы планируем рассказать всем после моего дня рождения. Как ты думаешь, что скажет папа?
- Брэм для нас как еще один сын, но он тоже взрослый человек. Папа все еще видит в тебе свою маленькую девочку. Возможно, его не так легко переубедить, как меня, но со временем он придет в себя.
- Нас беспокоит реакция Оуэна.
- Твой брат защищает тебя. Не думаю, что ему это понравится сначала, но он придет в себя, когда пройдет шок.
- Ты будешь хранить наш секрет, пока мы не будем готовы рассказать всем?
- Да, но сначала мне нужно знать одну вещь. Ты в безопасности?
- Более чем. Он даже не прикоснулся ко мне.
Брови моей мамы поднимаются.
- Полагаю, с Брэмом меня это не должно удивлять. Это так похоже на него - обращаться с тобой с величайшим уважением. Он никогда не сделает ничего такого, что расстроило бы нас или твоего брата в отношении тебя.
Это огромное облегчение - получить одобрение моей матери.
- Спасибо за понимание. Ты самая лучшая мама в мире.
Она поднимает глаза и быстро моргает.
- Не заставляй меня плакать. У меня не может быть потекшей туши на фотографиях.
- Я одену платье, а ты возьми салфетку и промокни глаза.
Я одеваю короткое бирюзовое платье с блестками, мама застегивает молнию. Я влезаю в свои серебряные туфли-лодочки и становлюсь выше на три дюйма. Теперь можно сказать, что у меня средний рост.
- Ты прекрасно выглядишь, малышка.
- Спасибо.
- Давай посмотрим, здесь ли еще мальчики. Я хочу сфотографироваться с ними.
Я очень рада, когда мы находим Брэма и Оуэна в гостиной. Оуэн встает и окидывает меня оценивающим взглядом.
- Ууу...посмотри на эту горячую тамале (острое блюдо мексиканской кухни; лепёшка из кукурузной муки с начинкой из мясного фарша с перцем чили, обёрнутая кукурузными листьями; готовится на пару).
Я кружусь.
- Нравится?
- Ты отлично выглядишь, сестренка. Каждый мальчик на этом балу захочет потанцевать с тобой.
Брэм морщит лоб. Не надо, герцог. Не задавайся вопросом, что я буду делать сегодня вечером, пока меня нет с тобой.
- Ты же меня знаешь. Я не очень хорошо танцую.
Мама хлопает Брэма по плечу.
- Наверх. Я хочу сфотографировать вас с Клаудией вместе.
Оуэн вскидывает руки вверх.
- Вот черт, мам. Ты не хочешь, чтобы твои сын и дочь были вместе?
- Придержи лошадей, Оуэн. Я сделаю твою фотографию через минуту.
Брэм широко улыбается, когда подходит ближе.
- Ты выглядишь великолепно.
- Спасибо.
- Брэм, обними Клаудию за плечи.
Он делает, как говорит мама, но также опускает голову, чтобы прошептать мне на ухо.
- Оуэн прав. Все мальчики будут хотеть тебя.
- Это не имеет значения. Я не люблю мальчиков. Мне нравятся мужчины.
Мне нравится огромная улыбка, которая расползается по его лицу.
- Мне нужны фотографии с азалиями.
Мама делает по меньшей мере пятьдесят наших фотографий. Все это время я думаю только об одном: через много лет мы покажем эти фотографии нашим детям и расскажем им нашу историю.
- Эй, мне никто не говорил, что будет фотосессия. Я хочу войти.
Ривер мчится по лужайке и обнимает меня сзади, делая ужасную позу для выпускного вечера.
- Почти закончила, теперь совместная фотография.
Ривер отступает назад, чтобы Брэм мог занять место рядом со мной. Забавно, что так было всегда, даже когда мы были детьми. Он всегда инстинктивно знал, что место Брэма рядом со мной.
Если бы вы просмотрели фотографии, когда я была ребенком, вы бы увидели, что в девяти случаях из десяти меня обнимал Брэм. Иногда Оуэн и редко Ривер.
- Смотри, кого я нашел.
Я иду на звук папиного голоса и вижу, как он, Оскар и его родители идут к месту нашей фотосессии у ярко-розовых азалий. Я не в восторге от того, что Брэм увидит меня с Оскаром, поэтому стараюсь вести себя как можно более платонически.
- Эй, это свиная отбивная выглядит шикарно в смокинге.
Называть парня свиной отбивной настолько неромантично, насколько это возможно. Он ухмыляется и поправляет галстук-бабочку.
- Это значит я хорошо преобразился.
Он подходит ко мне и открывает прозрачный пластиковый контейнер с букетом цветов.
- Букет для леди.
Дерьмо. Не думаю, что это хорошо, когда твой парень видит, как другой парень дарит тебе цветы.
- Он красивый, но тебе не нужно было этого делать.
- Вот что делает кавалер на выпускном.
Лучше бы Оскар не называл себя моим кавалером в присутствии Брэма. Хотя он знает, что мы едем вместе как друзья, я знаю, что Брэму это не понравится.
- Спасибо.
Я смотрю на Брэма, когда Оскар надевает мне на запястье резинку. Как я и подозревала, он не выглядит счастливым.
- Подойди и встань рядом с Клаудией, Оскар. Мне нужно сфотографировать вас двоих. Не беспокойся. Я быстро, так как знаю, что вам скоро нужно ехать.
Оскар обнимает меня, опять эта ужасная поза выпускного вечера, но я стараюсь выглядеть счастливой перед камерой. Когда мы заканчиваем, я смотрю на Брэма, и его широкая улыбка сменяется хмурым взглядом. Вот дерьмо. Теперь я ничего не могу с этим поделать.
- Мне нужно взять свой клатч, прежде чем мы поедем.
Я выбегаю из спальни, когда натыкаюсь на Брэма в коридоре.
- Я передумал. Я хочу увидеться с тобой сегодня вечером, так что напиши мне, когда уйдешь с выпускного.
Я не могу сдержать улыбку, расползающуюся по моему лицу.
- Хорошо. Но как насчет двух болванов?
- Я что-нибудь придумаю, - он пожимает плечами. - Может быть достану Джека Дэниелса.
Напиться и отрубиться.
- Мне очень нравится этот план.
- Черт, я хочу поцеловать тебя, но я испорчу твою помаду.
- Как насчет того, чтобы я позволила тебе все испортить позже?
- По рукам.
Глава 8
Брэм Виндзор
Я старался пить как можно меньше виски, но мне следовало бы знать, что, напоив Оуэна и Ривера, я напьюсь сам. Нужно быть дураком, думая, что я смогу вытащить бутылку виски, и они не заставят меня пить с ними. Это закон мужиков. К счастью, вечеринка Клаудии заканчивается только через пару часов.
Это дает мне немного времени, чтобы выпить воды и протрезветь. Я не хочу, чтобы мои суждения были затуманены, когда дело касается ее. Я и так слишком много раз рисковал с ней, когда ничего не пил. Но добавьте сюда твердый член, готовую девушку и немного Джека Дэниелса, и вы получите рецепт для принятия исключительно плохих решений. Один час, потом два, и я выгляжу чуть менее дерьмово, когда она пишет.
Я еду.
Готов встретиться с тобой, малышка. Дверь не заперта.
Сейчас два часа ночи, мне трудно держать глаза открытыми, пока я жду Клаудию. Сон близок к тому, чтобы завладеть мной, когда дверь моей спальни наконец открывается.
- Клаудия? Это ты?
Тупица. Ты не должен был произносить ее имя, если вдруг это Оуэн или Ривер.
- Это я.
- Привет, малышка. Хорошо провела время?
- Нормально.
Я до сих пор помню свой выпускной. Нам было гораздо веселее, чем позволено старшеклассникам.
- Только нормально?
- Выпускной бал - одно из самых важных событий в твоей жизни, но тебя не было рядом, чтобы разделить его со мной. Для меня это просто не было чем-то особенным.
Может быть я немного пьян и, возможно, немного сонлив, но я прихожу в себя, когда слышу звук растегивающейся молнии.
- Что ты делаешь?
Одеяло сдвигается, и мягкое, теплое, сочное тело скользит в мою постель.
- Клаудия, какого хрена ты делаешь? Оуэн убьет меня, если застанет тебя в моей постели.
И это будет медленная, мучительная смерть.
- Я проверила его и Ривера, когда вошла. Они оба храпят, как лесорубы, распиливающие дрова. Они никогда не узнают, что я здесь.
Она ползет по моему телу и седлает мои бедра. Я машинально протягиваю руку, чтобы коснуться ее, и чувствую теплую, мягкую, гладкую кожу вместо блесток и атласа.
- Клаудия…
- От тебя пахнет виски. Мне это нравится.
Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею, и трется своей киской о мою растущую эрекцию.
- Пожалуйста, Герцог. Не говори мне остановиться. Не в этот раз.
За последние пару недель мы немного поиграли, но она никогда так на меня не садилась. И уж точно она никогда не делала этого без одежды.
- Ты же голая.
- Не совсем. На мне трусики...и туфли.
Эти трехдюймовые каблуки делали ее ноги длиной в милю. И эти розовые кружевные трусики...те, которые она отодвинула в сторону, чтобы можно было посмотреть. Так чертовски сексуально.
- Я не могу прикоснуться к тебе.
Я говорю, как чертова заезженная пластинка. Я знаю, что ей надоело это слышать, и мне надоело это говорить, но ничего не изменилось.
- Ты говоришь это уже несколько месяцев.
Она хватает мои руки и кладет их себе на талию, вращая бедрами круговыми движениями.
- Я говорю. Ты. Можешь.
Мой член тоже говорит об этом. Эти двое в сговоре против меня. И они меня изматывают. Я так устал бороться со своим желанием к ней. Я так сильно хочу ее трахнуть.
Конечно, я не хочу столкнуться с проблемами с законом, но вероятность того, что кто-то сообщит о нас, почти ничтожны, так как ее день рождения скоро. Но дело в том, что для меня это не совсем так.
- Я беспокоюсь об Оуэне и твоих родителях. Я хочу сделать это правильно для нас, но я также хочу сделать это правильно для них.
- У меня есть для тебя новости, герцог. Ты все равно будешь на шесть лет старше меня, когда мне исполнится восемнадцать. Я никогда не догоню тебя и всегда буду младшей сестрой Оуэна.
- У меня больше шансов получить их одобрение, если мы подождем.
- Мы уже получили одобрение моей мамы.
Я вдруг чувствую себя очень трезвым.
- Как она может дать свое одобрение, если она не знает о нас?
- Клянусь, я ничего ей не говорила. Она поняла это сама. Сказала, что всегда знала, как сильно мы любим друг друга.
- Ты думаешь, это очевидно и для всех остальных?
- Я думаю, что мы хорошо это скрываем, но ее сильная материнская интуиция видела это насквозь. Разве ты не чувствуешь себя лучше, зная, что она дала нам свое благословение?
Может быть. Я не знаю.
- Она расскажет твоему отцу и Оуэну?
- Я попросила ее не делать этого, и она согласилась. Она позволит нам рассказать всем после моего дня рождения.
- Спасибо тебе, черт возьми, за это.
- Довольно об этом.
Клаудия переплетает свои пальцы с моими, и мы вместе крепко сжимаем их.
- Я хочу тебя, герцог. Так сильно. Ожидание убивает меня.
- Для меня это тоже несчастье.
Мой член оставался твердым только с небольшим облегчением, которое могла обеспечить моя рука. Я изнывал от желания оказаться внутри этой девушки. Каждый. Чертов. День. Никто не может поверить, что я перестал трахать любую дырку. Почему спросите вы? Есть лишь один ответ. Она. Клаудия Лейн Блисс. Я чертовски люблю эту девчонку. Одержимый, как сумасшедший. Я не могу насытиться и даже еще не трахнул ее. Мы даже почти не соприкасались. Поцелуи - это все, что я позволяю. Но не после ее дня рождения. Я собираюсь трахнуть ее девяносто девятью разными способами. Она трется о мой твердый член. Это то, что делают дети, но я не ребенок. Уже давно.
Этот чертов дьявол сидит у меня на плече и кричит мне в ухо. К черту, что все думают или говорят. Возьми ее. Она твоя. И ей будет так хорошо. Этот сукин сын поселился у меня в голове с тех пор, как я начал встречаться с Клаудией. Я проигнорировал его. Но не более того. Мне надоело лишать себя удовольствия.