- Перестань так бояться.
- Ты видела реакцию Ривера. У нас едва был физический контакт, а он полностью вышел из себя. Оуэн...Ривер...твои родители. Черт, Клаудия. Все они убьют меня, если я прикоснусь к тебе.
Она подходит ко мне и кладет ладони мне на грудь.
- И я могу сойти с ума, если ты этого не сделаешь.
Я прижимаюсь лбом к ее.
- Я так хочу. Боже, я хочу этого так сильно, что мне больно.
Она проводит пальцами по моим волосам.
- Тогда сделай.
Я притягиваю ее ближе, так что наши груди прижимаются друг к другу. Мои губы нависают над ее, и я колеблюсь, чтобы насладиться общим дыханием перед нашим первым поцелуем.
- Моя маленькая голубка.
Она улыбается и кивает.
- Да. Я твоя маленькая голубка. Твоя девочка.
Я обхватываю ладонью ее нежную щеку и провожу большим пальцем по ее губам.
- Иногда мои мысли заняты тем, каково это целовать тебя. Прикасаться к тебе везде, где захочу. Чтобы ты была подо мной.
Она облизывает губы и тяжело сглатывает.
- Я тоже об этом думаю. Все время.
Мои руки обхватывают ее лицо, когда наши губы встречаются. Сомкнутые губы на сомкнутых губах. Наш поцелуй начинается медленно и сладко, но ненадолго. Он становится все более соблазнительным, как и моя маленькая голубка.
Каждое движение наших губ приближает меня к тому, чтобы впервые попробовать ее на вкус. И тогда это происходит. Ее влажный, бархатистый язык касается моего, и все самообладание летит к черту. Медленный и сладкий обмен поцелуями с закрытым ртом мгновенно превращается в жаркую схватку между нашими ртами. Я продвигаюсь вперед, отталкивая ее назад, пока она не прижимается к стене, и ей некуда деваться. Мои руки покидают ее лицо и скользят вниз по бокам, пока не находят низ ее шорт. Мои пальцы ползут вверх по отверстиям и находят внешний край ее трусиков.
- Ох...Герцог.
Слова, слетающие с ее губ, мягки и нежны. Они едва ли больше, чем хриплый шепот, но услышав мое особое прозвище, произнесенное с таким желанием, разжигает взрыв похоти, которую я подавлял.
Мои руки сжимают тыльную сторону ее бедер. Я поднимаюсь, и ее ноги обвиваются вокруг моей талии, как она делала это много раз раньше, но никогда так, как сейчас. И никогда не прижималась спиной к стене. Никогда с моим ртом, пожирающим ее шею. Никогда с моим членом, трахающим ее киску через нашу одежду. Я знал, что буду хотеть ее, но никогда не думал, что это будет так отчаянно.
- Блядь...ты такая сексуальная.
Одна из ее рук обвилась вокруг моих плеч, другая оказывается на затылке. Она крепко сжимает меня, притягивая к себе. Ее некогда мягкий шепот превратился в хриплый стон у моего уха.
- Отнеси меня в свою постель.
Я останавливаюсь и наслаждаюсь ощущением ее тела, прижатого к моему на мгновение, прежде чем опустить ее ноги на пол. Я прижимаюсь лбом к ее и просто жажду разделить с ней это пространство, прежде чем произнести эти ужасные слова.
- Мне бы этого хотелось.
- Ты можешь, герцог. Я готова. Я хочу этого.
Она обхватывает мое лицо руками и наклоняется, чтобы поцеловать меня.
- Я не могу.
Я хватаю ее за запястья и держу на расстоянии. Я целую внутреннюю сторону ее ладони, чтобы смягчить боль от того, что собираюсь сказать.
- Заходить с тобой так далеко было неправильно.
Клаудия качает головой.
- В этом нет ничего плохого. Мы принадлежим друг другу. Я это знаю. И ты это знаешь. И очень скоро наши друзья и семья тоже об этом узнают.
Нет. Нет. Нет.
- Этого не может быть.
- Это может быть. И это обязательно произойдет.
- Ты совершенно права. Но не раньше, чем тебе исполнится восемнадцать.
- Нет, Герцог. До этого еще два месяца. Я не могу снова разлучиться с тобой.
- Мы просто не можем вести половую жизнь, пока тебе не исполнится восемнадцать. У меня могут быть серьезные неприятности. Это тебе не нагоняй получить.
- Мы будем осторожны. Никто не узнает.
Было бы безответственно так рисковать.
- Мы не можем позволить себе снова оказаться в подобной ситуации. Я мужчина, и нахождение между твоими ногами делает меня чертовски слабым.
- Тебе нравится быть у меня между ног, да?
Искушение просто невероятное. Мой член становится твердым, и он буквально обретает силу, чтобы подавить все рациональные мысли в моем уме.
- О, мне больше, чем просто нравится быть у тебя между ног.
- Мне тоже.
Я отпускаю ее запястья и беру ее руки в свои.
- Восемь недель - это не так уж много.
Уголок ее рта опускается вниз. Не совсем хмурый взгляд, но определенно не та красивая улыбка, которую я люблю видеть.
- Восемь недель покажутся вечностью, но я думаю, мы можем попробовать.
- Это серьезное дело, Клаудия.
- Я слышу, что ты говоришь. И я буду хорошей девочкой. Обещаю.
Ее полу-хмурый взгляд переходит в озорную ухмылку. Я уже не в первый раз вижу этот взгляд. Это значит быть беде.
- Тебе лучше быть хорошей девочкой. Потому что я буду ужасно выглядеть в одном из этих оранжевых комбинезонов, собирая мусор на обочине дороги.
- Остановись, Герцог. Не говори ничего о том, что тебя посадят в тюрьму. Этого не случится.
- Чертовски верно. Потому что я буду держать свои руки и свой член при себе, пока ты не задуешь восемнадцать свечей.
А после того, как она это сделает, я положу ее к себе на колени и дам ей восемнадцать шлепков по этой милой маленькой голой попке.
***
Пять вечеров репетиторства. Пять вечеров поддразниваний. Пять вечеров игры. Сложите все это вместе, и что вы получите? Рекордный случай с голубыми шарами. Но это не вина Клаудии. Если бы она только дышала, мой член все равно был бы твердым для нее. Мне никогда в жизни не приходилось проявлять столько гребаного самоконтроля. Это дерьмо утомительно, но на сто процентов необходимо. Иначе я бы снова прижал Клаудию к стене, только мой член был бы глубоко в ней. Я не могу дождаться этого дня.
Как только я открываю дверь, Клаудия бросается ко мне в объятия.
- Это счастье от того, что ты видишь меня или счастье, что твой тест по математике позади?
- Оба варианта.
- Как ты думаешь, как ты справилась?
- Очень хорошо. Там было три дополнительных задания, и я почти уверена, что сделала их все правильно.
- Это здорово, малышка.
- Малышка? - смеется она.
- Ничего, если я буду тебя так называть?
- Как хочешь.
- Меня никто никогда не называл малышкой.
Я пинком захлопываю дверь и несу ее на руках на диван.
- Сегодня никаких занятий. Чем хочешь заняться?
- Наверное, это не самая лучшая идея, чтобы сходить куда-нибудь. Я подумала, что мы могли бы остаться здесь.
Она скользит руками вверх по моим рукам и обнимает меня за плечи.
- Может быть ты подтянешь меня по другому предмету?
- Клаудия...
- Не секс. Я говорю о предварительных ласках. Поцелуи.
Она прижимается к моим губам в мягком поцелуе.
- Прикосновения.
Она скользит руками по моей груди.
- Изучение.
Ее руки опускаются ниже к ширинке моих джинсов. Я хватаю ее за запястье, когда она пытается расстегнуть мои штаны.
- А что будет, когда мы увлечемся, и я снова прижму тебя к стене?
- Это я нуждаюсь в наставничестве, так что это ты расскажи мне, что будет.
Черт, сдержанность подходитк концу. Я беру ее руку в свою и целую внутреннюю сторону запястья.
- Мы собираемся сделать безопасную вещь и посмотреть фильм.
Клаудия драматически выдыхает и падает на спинку дивана.
- Боже, мой парень - двадцатитрехлетний парень, который ведет себя так, будто ему сто три.
- Ну, этот двадцатитрехлетний парень не может выдержать еще один стояк без того, чтобы не кончить. Мои яйца не могут решить, должны ли они взорваться или взрываться.
Она садится и снова тянется к моим штанам.
- Герцог...позволь мне заставить тебя кончить.
- Ах, черт, я не могу этого вынести. Ты убиваешь меня.
- Это моя вина, что ты так страдаешь.
Она расстегивает пуговицу на моих джинсах и опускает молнию.
- Позволь мне помочь тебе получить некоторое облегчение. Ты почувствуешь себя намного лучше.
Я двигаю ее руками и засовываю свой член обратно в штаны, когда он выступает наружу.
- Нет ничего, что я хотел бы больше, но я не могу позволить тебе.
Она опускает голову.
- Мне очень жаль.
- Не надо извиняться. Мне нравится, что ты хочешь, чтобы мне было хорошо. Поверь мне. Я позволю тебе, как только смогу.
Руки. Рот. Киска. Задница. Я собираюсь все это использовать.
- Сорок девять дней, - шепчет она.
- Все будет так хорошо, когда это случится, потому что нам пришлось ждать.
Я буду знать, что это стоило каждой минуты сдерживания, когда я, наконец, смогу скользнуть в нее своим членом.
- Тебе никогда не приходилось ждать секса с кем-то еще. Ты хотел этого, и они давали тебе это прямо здесь и сейчас.
- Я не хочу об этом говорить.
Когда ты молод, пьян и трахаешь девушку, которая раздвигает для тебя ноги, ты никогда не задумываешься о том, чтобы спустя годы поговорить об этом с женщиной, которую любишь. Ты не думаешь о том, что однажды тебе придется объяснять, как ты использовал тело другой женщины для собственного эгоистичного удовольствия. И ты чертовски уверен, что не задумываешься о том, как оправдать поступок, предназначенный для настоящей любви, и превратить его в ничто иное, как способ снять с себя проблемы.
Я никогда не думал, что буду сожалеть о тех, кто был до нее.
- Я знаю, что ты крутился с другими девушками. Может я и молода, но не глупа.
- Я не считаю тебя глупой или наивной, но никогда не стоит говорить со своей девушкой о том, что ты делал с другими в прошлом. Ничего хорошего из этого не выйдет. Это только вызовет дурные предчувствия.
- Уф, - она вытирает лоб рукой. - Я рада, что ты так думаешь. Это значит, что нам не придется говорить о том, сколько парней меня трахнули.
Сколько парней меня трахнули. Какого черта?
- Подожди минутку.
- Как ты думаешь, нам стоит посмотреть фильм или сериал? В течение следующих сорока девяти дней мы должны заниматься чем-то другим, кроме секса и всего, что к нему ведет. Может быть, мы могли бы начать смотреть "Американскую историю ужасов". Я слышала это хороший сериал.
- Давай вернемся назад, голубка.
- Кино или сериал?
- Объясни, что ты имеешь в виду, говоря, сколько парней тебя трахнули.
- Тут нечего объяснять. Ты сказал, что мы не будем об этом говорить, потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Не расстраивайся, ведь это ты положил конец этой дискуссии.
- Я не думал, что разговор примет такой поворот.
Я предположил, что у нее не было ни свиданий, ни секса. Наверное, это было глупое предположение.
- Значит, ты хочешь говорить обо мне, но мы не можем говорить о тебе? Со мной такое не пройдет.
- Я хочу знать, сколько их было.
- Нет. Ты сказал, что мы не будем об этом говорить. Так что я не буду отвечать.
Я не успокоюсь, пока не получу ответы на некоторые вопросы.
- Нет ты ответишь. Скажи мне сейчас же. Сколько парней тебя трахнули?
Она обхватывает рукой мой подбородок и сжимает так, что мои губы вытягиваются. Она быстро целует меня в губы и отпускает.
- Никто меня не трахал. Я берегла себя для тебя.
- Ты. Маленькая. Засранка. Иди сюда.
Я кладу её к себе на колени лицом вниз и трижды шлепаю по заднице.
- Я научу тебя не валять со мной дурака.
Я шлепаю ее по заднице еще раз, прежде чем позволить ей перевернуться, и она сворачивается у меня на руках, как ребенок.
- Тебе понравилось это ощущение, Герцог, не знать и представлять худшее?
Теперь я понял.
- Нет. Мне это совсем не понравилось.
- Вот как я себя чувствую, не зная. Я представляю себе зарубку за зарубкой на столбике твоей кровати.
Я не хочу, чтобы у Клаудии возникло то же самое болезненное чувство, которое я только что испытал.
- Я не веду счет.
- Мне не нужно точное число.
Это хорошо, потому что у меня его нет. Несколько лиц, но в основном обстоятельства, сценарии и места мелькают в моей голове.
- По меньшей мере дюжина. Вероятно, ближе к пятнадцати или шестнадцати.
- Ты любил кого-нибудь из них?
Черт, я даже сомневаюсь, что смогу вспомнить имена хотя бы троих из них.
- Нет. Это был просто секс. В основном на одну ночь после вечеринок.
- Хорошо. Это все, что я хотела - знать правду.
- И тебя это устраивает?
- Ну, я бы предпочла, чтобы ты не был со всеми этими девушками, но это в прошлом. Теперь с этим ничего не поделаешь.
Жаль, что я с ними был.
- Знай, Клаудия: ты единственная, кого я когда-либо ждал. Единственная, у кого когда-либо было место в моем сердце. Единственная...кого я когда-либо любил.
- И ты единственный, кого я когда-либо любила.
Признаться в любви к Клаудии - это ужасно. Я столько всего ставлю под угрозу. Моя дружба на всю жизнь с двумя лучшими друзьями. Мои отношения со Стейси и Шейном Блисс. Мнение моей семьи обо мне. Уважение моих коллег. Я могу потерять все, признавшись в своей любви к этой девушке. И все же я готов рискнуть всем ради нее.
Глава 7
Клаудия Блисс
Две недели спустя
Моя мама использует зубочистку, чтобы надавить на ленту для ресниц, которую она только что приклеила к моей веку.
- Не надо тыкать мне этим в глаза.
- Молчи. Я знаю, что делаю.
Моя мама точно знает, что делает. У нее настоящий талант, когда речь заходит о косметике. Мне повезло, что она помогла мне подготовиться к выпускному балу.
- Открывай.
Я поднимаю веки, и она оценивает свою работу.
- Слава Богу, выглядит неплохо. Я бы заплакала, если бы мне пришлось снять и сделать это снова.
Я тоже. Это никогда не выглядит правильно, когда ты снимаешь и делаешь это снова. В конечном итоге выглядит как запекшееся месиво. Мама двигается, чтобы больше не загораживать мое отражение в зеркале.
- Посмотри и скажи, что ты думаешь.
Я наклоняюсь над туалетным столиком, чтобы рассмотреть поближе. Дымчатый глаз в мерцающих персиковых и коричневых тонах. Черные стрелки. Блики и контуры. Губы матово-персикового телесного цвета.
- Это прекрасно, мама. Выглядит точно так же, как на картинке, которую я тебе показывала.
- В котором часу приедет Оскар?
- Он будет здесь минут через тридцать.
- Тебе лучше одеться. Я хочу сделать побольше твоих фотографий до того, как он приедет.
Я вся горю после долгого сидения под лампами в ванной.
- Мне нужно остыть, чтобы не вспотеть, когда я надену платье. Позволь мне сначала выпить чего-нибудь холодного.
Я стою на кухне, потягивая воду из бутылки, на мне только трусики и рубашка, когда входят Оуэн и Брэм.
- Черт возьми, Клаудия. Ты можешь одеться и перестать бегать по дому голышом?
Моя рубашка не очень длинная, но подол едва ли прикрывает трусики.
- Простите. Не знала, что здесь кто-то есть.
- Ну, мы здесь, и Брэм не хочет видеть, как ты бегаешь без одежды.
Почти невозможно не расхохотаться, но мне удается сдерживать смех.
Оуэн похлопывает себя по заднему карману.
- Давай я возьму свой бумажник, а потом пойдем.
От того, как Брэм разглядывает меня с головы до ног, у меня покалывает между ног.
- Ты выглядишь потрясающе.
- Спасибо.
Он смеется.
- Я надеялся увидеть тебя в твоем платье, но это даже лучше.
Мы целовались, но при этом не снимали одежду. Это самое близкое к тому, чтобы Брэм увидел меня голой.
- Тебе нравится, как я выгляжу в одной рубашке и трусиках?
Он улыбается и кивает.
- О да. Мне это очень нравится.
Интересно, захочет ли он увидеть больше? Я знаю, что не должна этого делать. Но я не могу устоять.