Глава 11
Настоящее…
— Что ты сделала? — спрашивает Миа, сбитая с толку, что заставляет меня прикрыть лицо руками.
— Я знаю, — приглушенно бормочу.
— Посмотри на меня! Я хочу видеть, как ты на самом деле относишься ко всему этому, потому что я в шоке.
Я опускаю руки и смотрю на нее, стараясь не засмеяться над ее выражением лица.
— О Боже мой. Тебе понравилось. Я думала, что он поцеловал тебя, и ты разозлилась, но тебе явно понравилось! Ты сошла с ума, Элли? — Я хмурюсь. — Нет, правда, — продолжает она. — Я за то, чтобы ты продолжала жить своей жизнью, но Бин? Есть миллион других парней.
— Я знаю. Я знаю. — Я выпустила разочарованное рычание. Не могу поверить, что я его поцеловала. — По крайней мере, я бросила его на этот раз.
— Я догадываюсь, — шепчет она.
— Ты догадываешься? — спрашиваю я.
— Это просто…ты ушла в прошлый раз и смотри, куда тебя это привело.
— Новый парень, а позже жених?
— Уайт был еще одним ужасным восстановлением, но я здесь не для того, чтобы говорить дерьмо о людях, которые не могут защитить себя.
Я выдыхаю и пожимаю плечами, потому что не хотела открывать эту банку червей. Когда я встретила Уайта, он был старше, намного старше меня, мы обменялись с ним друзьями и семьей. Я стала девушкой, которой говорила, что никогда не буду для парня, но он был не просто парнем, он был намного больше. Он был моим наставником, моим другом, моим любовником, несмотря на то, что часто контролировал меня, и я иногда сталкивалась с его сумасшедшими перепадами настроения, он всегда любил меня. Он был добр ко мне.
— Я не хочу говорить об Уайте, — говорю я.
— Ты никогда не говоришь, — возражает Миа, поднимая бровь. Я знаю, что она пытается загнать меня, пытается загнать меня туда, где я теряю свой контроль, потому что ее слова находят во мне отклик, и я не могу с этим поспорить.
— Я не хочу ругаться сейчас, Миа.
— Потому что ты знаешь, что проиграешь битву.
— Я не могу сделать это прямо сейчас, — говорю я, наконец, взяв стакан Москато и выпив все одним большим глотков, прежде чем хлопнуть им. Я достаю деньги и кладу их на стол.
— Ты серьезно уходишь из-за этого? — спрашивает она, хватаясь за меня.
— Мне нужно кое-что взять и пойти на ужин к Фелисии, я не в настроении сегодня спорить с тобой.
— Как ты собираешься двигаться дальше, если ты все еще ужинаешь с его родителями каждую чертову неделю?
Мой рот раскрывается. Не могу поверить, что она сейчас сказала это, даже после того, как поняла, насколько сильно меня это расстраивает. Я пытаюсь взять над собой контроль, гнев бурлит во мне, но чем больше я стою, тем сложнее мне это сделать.
— В следующий раз, когда мне понадобится твой совет, я обращусь к тебе. Да и знаешь, не тебе мне советы давать! Твой бывший парень бросил тебя, чтобы жениться на своей бывшей девушке, а ты побежала к его дяде! Что за черт? — я практически кричу.
— Я не знала, что это его дядя! — она бьет ладонями по столу и встает. Возникает такое ощущение, как будто мы на боксерском ринге, а стол служит нашим судьей.
— Я…Я… — Я кладу руки на голову и сжимаю ее, пытаясь остановить надвигающуюся головную боль. — Мне нужно идти. Я не могу… Я сейчас не могу.
Я уже сожалею о том, что сказала ей. Она этого не заслужила, я знаю, но, черт возьми! Она знает, что я ненавижу, когда она начинает вспоминать Уайта. Даже когда он был жив, я отказывалась говорить о нем с ней, это всегда приводило к ссорам. К тому времени, как я добираюсь до дома Виктора, я ненавижу всех и молюсь, чтобы никто не встал у меня на пути, потому что я чувствую, как у меня внутри предостаточно злости. Дверь хлопает позади меня, и я направляюсь к лестнице, игнорируя голоса, исходящие из кухни.
— Элли? — зовет Вик.
— Да. Я здесь всего на минутку. Заберу кое-что, — кричу, достигая двери спальни, и закрываю ее. Я чувствую себя подростком, избегающим своих родителей, и сосредотачиваюсь на сборе своих мыслей, прежде чем неизбежные шаги поднимутся по лестнице. Вскоре после этого слышится стук в дверь. Я вздыхаю и иду открывать ее, но сразу же жалею об этом, так как вижу Оливера, стоящего только в плавках и с улыбкой на лице. Я отказываюсь поддаваться желанию позволить моему взгляду путешествовать по его обнаженному торсу. Мои глаза могут гореть в аду за желание сделать это. Мои руки могут следовать за ними и сидеть рядом с самим Сатаной, желая протянуть руку, чтобы приручить каштановые волосы, падающие на его лоб.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю, даже не пытаясь скрыть свое раздражение. Он перестает улыбаться и начинает хмуриться, скрестив руки на груди. Я отказываюсь смотреть на его руки. Абсолютно отказываюсь.
— Какая муха тебя укусила? — спрашивает он, и я начинаю закрывать дверь, но он останавливает ее своей рукой.
Я выдыхаю.
— У меня сейчас нет на это времени, Оливер. Если хочешь побесить меня, возвращайся после девяти часов, — бормочу, глядя на его голые ноги. Они не менее привлекательная вещь на его теле.
— Хорошо, — говорит он, открывая дверь шире и заходит.
— Что ты делаешь?
— Бешу тебя.
— Я же сказала после девяти. Сейчас шесть сорок, и мне нужно идти. — Я хватаю сумку с пола, заполненную фотографиями Уайта.
— Куда ты собираешься? Другое свидание? — спрашивает он, пока ходит по комнате, поднимает все и смотрит на розовый бюстгальтер, который висит на стуле. Он смотрит на него.
— Думаю, можешь назвать это так.
Я поворачиваюсь к шкафу и роюсь в одежде, чтобы переодеться во что-то более скромное. Черная рубашка открывает всю мою спину и это не то, что я должна надеть в дом родителей Уайта без него самого.
— Мне нравится то, что на тебе, — говорит Оливер хрипло мне в ухо, заставляя меня подпрыгнуть. Я быстро поворачиваюсь, готовая оттолкнуть его, но, когда мой нос трется о его грудь, я не могу не вдохнуть. Он пахнет соленой водой и собой, таким сладким, но одновременно и мужским ароматом. Я колебалась полсекунды, но этого оказалось достаточно для того, чтобы он положил свои руки на мои. Затем он прижал их к своей теплой груди, и мое дыхание всё больше ускорилось.
— Посмотри на меня, Элли, — говорит он восхитительно низким, требовательным голосом, который заставляет мои пальцы сжаться, а глаза закатываться. У меня нет выбора, кроме как наклонить голову назад и уделить ему внимание.
— Забудь этих убогих парней, с которыми ты встречаешься. Сходи со мной.
Мое сердце вырывается из груди, перекрывая все предупреждения о надвигающемся хаосе, который обязательно придет. Я стараюсь обратить свое внимание на плакат, висящий рядом с нами, но образ целующейся пары заставляет мои глаза броситься обратно в глубокие зеленые глаза, которые горят в моих. Мой живот делает сальто, когда он так на меня смотрит. Я стараюсь вырвать свои руки, потому что эти чувства слишком страшны для меня сейчас, но он держит их крепче, поднося ко рту и целуя кончик моего безымянного пальца. Почему он выбрал этот палец для поцелуя? Я тяну сильнее, и он наконец-то позволяет моей руке упасть.
— Я не могу, — говорю я охрипшим голосом. Множество эмоций вспыхивают в его глазах, я вынуждено делаю шаг назад от его аромата, от его тепла.
— Почему нет?
Я вздыхаю и отворачиваюсь.
— Я просто не могу. — Он знает, почему нет. Он не должен задавать мне этот вопрос. — Что делает Вик?
Его тело движется так быстро, что я не успеваю отреагировать, и его большие руки хватают мои, наши лица оказываются рядом так, что мы соприкасаемся носами. Я просто смотрю с широко раскрытыми глазами, ожидая, когда его губы сократят дистанцию, но они этого не делают. Он смотрит на меня… дышит…позволяет мне дышать с ним, а потом он стонет. И этот гребаный стон преодолевает расстояние между нами и заполняет каждую клеточку моего существа.
— Чего ты хочешь, Оливер? — шепчу в его губы. — Чего ты от меня хочешь? Хочешь поцеловать меня? Хочешь трахнуть меня? Хочешь войти в мою жизнь, как ураган, которым ты являешься, и разрушить все, что я так долго восстанавливала, а затем ты снова исчезнешь?
Его губы слегка прижимаются к моим, просто момент, но он держится, как будто он собирается уничтожить меня. Но он не хочет. Он никогда не пойдет на убийство. Он просто бросает приманку, втягивает меня, а затем перерезает линию. Как и ожидалось, его руки падают, и он отдаляется от меня так же быстро, как и приблизился. Во мне пылает огонь, который я так отчаянно пытаюсь не чувствовать.
— Прости, — тихо говорит он, качая головой. Его взгляд мягок, и я почти слышу его мысли: «Никогда не должен был целовать ее. Я никогда не должен…»
Мои брови поднимаются при его извинении. Есть много вещей, которые я готова высказать ему, но внезапный, побежденный взгляд в его глазах закрывает мне рот. Наконец, я выдыхаю и отталкиваюсь от стены, чтобы сохранить между нами достаточное расстояние.
— Все в порядке… Не делай этого снова. Поцелуй на днях был ошибкой.
Я перестаю говорить и прохожу мимо него, убирая бюстгальтер в ящик для нижнего белья. На этот раз, когда я чувствую, что он подходит ко мне, я опускаю голову и выдыхаю. Ему действительно нужно перестать подкрадываться ко мне.
— Оли... — Я начинаю задыхаться, когда чувствую его мягкие и теплые губы на своей шее. Мое сердце стучит, и я замираю на месте, мои руки все еще внутри ящика. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на дыхании, когда он оставляет еще один поцелуй. Раньше я не знала, что задняя часть моей шеи настолько чувствительна. Пульсация проходит через мое тело.
— Это не было ошибкой, — говорит он хриплым голосом, от которого моё тело покрывается гусиной кожей. — Ты никогда не была ошибкой. Ты хочешь, чтобы я рассказал твоему брату о своем желании встречаться с тобой? Это то, что нужно?
Я вытаскиваю руки из ящика, чтобы ухватиться за край шкафчика, и стон вырывается из моих губ.
— Этот звук, — рычит он, когда прижимается к моей спине. Я чувствую твердость его груди…его…на мне. — Этот гребаный звук сводит меня с ума, Элли, — говорит он, посасывая мою шею. Я начинаю задыхаться, и мне все равно. Я больше не знаю, чего хочу. Я не знаю, что мне нужно. Я не знаю, имеет ли значение то, что Оливер заставляет меня чувствовать это. У меня даже нет времени, чтобы винить себя, потому что даже сейчас это чужое чувство. Во мне возникает буря похоти, и мое сердце живет своей жизнью, когда его губы снова и снова опускаются на меня.
— Я не могу повторить это снова, — шепчу я. — Я не могу... О Боже, тебе нужно остановиться.
Я стону, когда он ведет своими руками вниз по моим бокам, кончики его пальцев задевают соски. Он снова надавливает на меня, толкая к комоду.
— Я был ошибкой для тебя?
— Оливер, — мягко умоляю я. Мои глаза закатываются, когда его руки начинают чувственно дразнить, сжимать так, как будто у нас есть все время в мире для его соблазнения. Как будто мы оба не знаем, что как только он выйдет из этой комнаты, все, что мы делаем, закончится… как всегда.
— Что ты хочешь, Элли? Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? Ты хочешь притворяться, что я единственный ураган в твоей жизни?
Он рычит, хватая меня за задницу. И еще один стон вырывается из меня.
Его слова доходят до меня, и мои глаза открываются. В этот момент я выскальзываю и поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Его глаза приоткрыты, когда он оглядывается на меня, его волосы взъерошены и сексуальны. Черт, все в нем сексуально. Оливер Харт - это определение сексуальности в моей книге, но я слишком сердита, чтобы отвлечься сейчас.
— Я ураган? — говорю я, указывая на себя. — Я? — Я смотрю на часы и понимаю, что уже опаздываю, благодаря этому…что бы мы ни делали.
— Ты думаешь это не так? — парирует Оливер, сужая глаза.
— Ты заблуждаешься.
Я поворачиваюсь к нему спиной и стягиваю рубашку над своей головой. Я слышу его резкий вдох, и я не наслаждаюсь этим, как обычно. Прямо сейчас он вернулся в мой список засранцев.
— Нет. Ты заблуждаешься, Эстель, — говорит он, делая шаг вперед, чтобы быть ближе ко мне, и начинает шептать на ухо. На этот раз он меня не трогает. — Ты чертовски безумная, и сейчас я безумно хочу к тебе прикоснуться и вытрахать все безумие из тебя. — Дрожь пробегает по всему телу, когда я натягиваю другую рубашку.
— Этого не будет.
— Не сейчас, но это произойдет. Не ходи на это свидание, — говорит он. Мольба в его голосе немного успокаивает меня, и я поворачиваюсь к нему лицом.
— Почему? Почему мне не идти на это свидание?
— Потому что, — дышит он, зарываясь рукой в своих волосах. Его глаза быстро разглядывают мою комнату, как будто он ищет ответ на моих гребаных стенах. Мой гнев бурлит, как какое-то дежавю, его глаза снова приоткрываются, и взгляд в них настолько силен, что я застываю. — Потому что я не хочу, чтобы ты это делала. Потому что теперь моя очередь. Потому что я давал уйти тебе миллион раз, и я не хочу упускать этот шанс с тобой. Сходи со мной. Позволь мне показать, каким я могу быть хорошим, и я не говорю о гребаном сексе, а имею в виду себя. Одно свидание, Элли.
Когда мое сердце снова начинает биться, я вздрагиваю.
— Одно свидание, — Оливер улыбается. Эта улыбка, заставляющая потерять сознание, широкая улыбка, показывающая его ямочки. — Одно свидание.
— Наши понятия о свиданиях отличаются, — говорю я, оглядывая комнату. Я смотрю на все что угодно, лишь бы не обратить свой взор на Оливера, но затем мои глаза ловят его.
— Хорошо, мы обговорим это.
Я рассмеялась.
— Хорошо, я подумаю над этим. Но если я скажу да, то мы должны обговорить некоторые правила.
Он хихикает.
— Напиши мне эти правила.
— Сделаю.
Когда я спускаюсь вниз, то слышу на кухне их с Виком голоса и заглядываю, чтобы попрощаться. Глаза Оливера сканируют меня медленно, как будто я кусок пиццы, на которую он вот-вот набросится, поэтому я быстро отворачиваюсь.
— Ты к Фелисии? — спрашивает Вик.
— Ага. Я скоро вернусь. Пока, ребята.
— Фелисия? — спрашивает Оливер, когда я уже на полпути к двери.
— Да, мама Уайта, — отвечает Вик.
— Что? — спрашивает Оливер, сбитый с толку.
Я, смеясь, иду к машине, когда сажусь в нее, вижу сообщение от Оливера.
Ты играла со мной.
Я улыбаюсь, но не отвечаю.
Какие правила?
Не прикасаться.
Не целовать. Если я придумаю что-нибудь еще, я дам тебе знать.
В пятницу тебе удобно?
Я еще не согласилась.
Но ты согласишься.
Я не отвечаю. Интересно, действительно ли он скажет Вику, что хочет пригласить меня на свидание. От этого бабочки в моем животе оживают. Потом из меня вырывается стон, когда я вспоминаю, куда еду и зачем. Может, Миа права. Оливер - последний человек, с которым я должна играть в эту игру. Он придумал чертову игру, а я просто новичок, надеющийся на победу.
Глава 12
Оливер
Прошлое…
С самого детства другом, с которым я больше всего общался, был Дженсен. Мы оба из неблагополучных семей. Наши семьи не были богаты, как у Виктора или Джуниора, и к пятнадцати годам мы уже подрабатывали. Несмотря на то, что мы с ним похожи, у нас были частые разногласия. Ему всегда была нужна девушка, когда последнее чего мне хотелось — быть привязанным к кому-то. Возможно, развод моих родителей повлиял на это, да и тот факт, что когда мы с моей старшей сестрой останавливались в доме моего отца каждые выходные, он открыто нам говорил о своих проблемах с моей матерью. Его главная проблема, по словам моей сестры, заключалась в том, что наши родители были слишком молоды, когда поженились, и не успели насладиться свободой. Ей было шестнадцать, когда она сказала это мне. Мне было девять. По непонятной причине ее слова запомнились мне. Вероятно, потому что я всегда искал «настоящую причину» их расставания.