Ледяные хлопья черного пепла скрипели на зубах.
Слепящие вспышки ветвистых молний, пронзающие антрацитовое небо, обрывались оглушающими ударами грома, казалось, телячья кожа массивных, небесных дхолов* вот-вот лопнет, заглушая какофонию предсмертных криков ужаса и воплей агонии.
Я преследовала крупную тварь ориентируясь на отвратительный смрад, который курился мерзким следом, что она за собой оставляла. Монстр был похож на отожравшуюся пантеру, отпечатки лап были огромными, а звук лязгающих челюстей, крушащих в щепы попадающиеся на его пути ветки, пронимал до костей, заставляя притаившуюся звериную сущность, больно скрестись изнутри.
Волчица рвалась наружу, хрипло выла, стенала, царапала острыми когтями и рвала клыками никчёмную, слабую человеческую оболочку. Я с трудом сдерживала вторую ипостась, загоняя её обратно мысленными пинками. Слишком опасно было сейчас превращаться в животное. Пусть сильное и беспощадное.
Рев порождения Изнанки оглушал, принуждая заткнуть кровоточащие от боли уши, дыхание застывало, осыпаясь колкой крошкой под ноги. В мрачном лесу глаза слепли от разноцветных вспышек, казалось, я долго-долго смотрела на солнце, и яркие пятная плавали под веками, мешая нормальному зрению. Среди зрителей ритуального выбора альфы было немало сильных магов, и теперь они всеми силами старались закрыть разлом портала в другое измерение.
Запах стал насыщеннее.
Я ускорилась, перехватывая удобнее клеймор в одной руке, а сакс в другой. Адреналин разливался по венам жидким ядом, разгоняя трусливую панику и лишая страх хрупких границ. Чавкающий хруст разрывающейся плоти был странно знаком, хриплый, надсадный вдох и предо мной открывается привычная картина смена ипостаси.
Высокий, не ниже семи футов мужчина, согнулся будто в предсмертной агонии. Широкую, бугрящуюся мышцами спину пересекают с дюжину белесых, видных даже в тусклом свете ЛаЛуны, широких шрамов, узкая талия, крепкая задница, сильные ноги, покрытые золотистой порослью, и то, что приличным девушкам видеть до свадьбы не полагалось, было внушительным, как и весь мужчина.
Несмотря на обстоятельства и вполне вероятно мою скорую кончину от клыков, когтей или шипов одной из тварей Изнанки, выбравшейся из разлома, я, впрочем, как и любая нормальная самка, не могла не восхититься таким великолепным образчиком. Я даже облизнулась, теряясь на мгновение в похоти, но легкий запах озона и быстрая вспышка, прервали мой приступ вуайеризма.
Огромный, как древний мегалит, беар с рычанием помчался на встречу гигантскому псу. Сотканный из кошмаров демон чуждого Твердыне измерения бросился на медведя, клацая саблезубой пастью и завывая на ЛаЛуну, словно призывая на помощь. Движения хищников были смазанными и резкими, клыки, шипы и когти драли плоть, но понять кто побеждает было невозможно.
Я сделала шаг вперед, еще один и еще, если медведь проиграет, единственным моим шансом будет то мгновение, когда полуразумная тварь уверует в свою победу.
С противоположной от меня стороны раздалось синхронное рычание. Две пары горящих алым глаз с узкими зрачками означали, что в полку тварей прибыло, и они точно не были знакомы с правилами ведения достойного боя, потому что хаунды, пусть и меньше первого, бросились на бера.
Хватит трусить, Кай.
И я решительно шагнула вперед, пронзая хребет одной из них клеймором.
*Ритуальные барабаны.
Глава 1.
Дом, милый дом…
— Мама, давай без истерик, — вспыхнуло пламя обиды от необоснованных обвинений в мою сторону. Можно подумать, это я виновата в том, что первыми родились мы, никчемные девицы, а уж потом Калеб. — Чтобы попасть в личную гвардию Кёнига мне необходима преддипломная практика на границе со Стоунхельмом, к тому же меньше, чем через дем в Вестхолле пройдут выборы альф, лучшего места для поиска подходящего жениха не найти. Не получится там, есть шанс во дворце.
Большой радости от предстоящей службы в одном из трех дремлющих мест силы я не испытывала, от дольмена веяло жутью, к тому же близ него слишком часто пропадали люди и оборотни, чтобы списать это на объективные причины. Но выбора, как и у прочих наследников древних фамилий у меня не было. Первенцу исконных желательно пройти и закончить обучение, а первенцу имеющему данам** непреложно.
— И всё равно, ты могла бы поговорить с дядей Густафом, — оседлала любимую тему матушка, и я предпочла стоически выслушать очередные стенания, потому что, если не дай Великие, я посмею возразить, тирада растянется до вечера. Я кивала и невпопад поддакивала, соглашаясь с несправедливым распределением финансов и явной подтасовкой магически заверенного завещания.
Сервский фарфор в ярком пламени пылающего камина подсвечивал молочным солнцем, мама очень любила этот сервиз и пользовалась им только в исключительных случаях. И проводы дочери на служебную практику она считала одним из них. Хотя мама предпочла, чтобы я, как и Лейни, вступила в союз до Академии, и уже бы нянчила детей, а очередной щедрый зять (другого нам не надо) платил бы по её карточным долгам.
Но увы и ах, испытание выявило во мне искру и отбрехаться от Академии было не под силу даже такой словоохотливой нессе, как моя мать.
Вряд ли вдовая баронесса могла бы найти достойные доводы для того, чтобы расторгнуть договор заключенный во времена Великих. Смирившись с обучением, мать изводила меня на каникулах, требуя женить на себе любого подходящего, по её мнению, лэрда, да хоть претора Академии, а то, что ему в Зимник минует сент её не волновало.
Академически я обошла практически всех на своём курсе, без ложной скромности, но теория в принципе давалась мне просто. Я умудрилась отличиться даже в тех предметах, главными навыками в которых были логика, тактика, стратегия, но в этом было мало моей заслуги. Отец отчаянно желал иметь наследника мужского пола, а родилась я. А потом Лейни. И только спустя шестнадцать талей Калеб.
Небом барону не дано было увидеть в какого мужчину вырастит его сын, а вот над старшей дочерью отставной вояка поиздевался всласть. Усердие и дисциплина, вот два кита на которых держалось отцовское мироздание.
— МакКайла, — произносил он так презираемое мною полное имя, когда хотел завести длинный и нудный разговор о моих промахах и неудачах, — элитой армии Стоунхельма являются берсерки. Но их костяк — это не яростные звери, неистовые и неудержимые в своих порывах. Это те, кто контролируют своё состояние, находясь в теле монстра.
А потом он заново пересказывал историю возникновения данама, о которой пусть и не принято говорить в гостиных, но всё же не скрывают. И в первую очередь от врагов государства. Хотя таковых последние четыре сента не наблюдается, благодаря договору стран Кватры.
За пять талей обучения мне так и не удалось раскрыть данам, думаю именно поэтому командер Трмунд отправлял меня на границу, надеялся, что экстремальные условия разбудят во мне вторую ипостась. Мне же, хотелось, как и сестре, обрести своё счастье с любящим меня мужчиной. Его знатность и состояние были бы большим подспорьем, но не являлись основополагающим критерием при выборе спутника. Хотя матушка здесь со мной бы поспорила.
Из двадцати соучениц до преддипломной практики добрались трое, включая меня. Тенденция была на лицо, поступившие в МАС*** девушки часто уходили брюхатыми в академический отпуск, но никогда не возвращались, дабы закончить обучение.
Дисциплины, связанные с физической активностью, раскрыли мой потенциал выносливости, обнажили знания стратега, а логическое и тактическое мышление помогли остаться на плаву и иногда даже выиграть бой, имея в арьергарде пару сексистов. Через пол таля максимум я смогу оформить перевод в личную гвардию, на него и уповаю.
Когда шея устала кивать, а матушка по третьему кругу начала сетовать на прижимистого зятя, я, воспользовавшись предлогом сбора вещей, улизнула.
— Стой, маленький поросёнок, — крикнула я брату, юркнувшему в дверь моей комнаты. — Ты почему не в классе?
— Кай, — насупился брат, — ты уже несколько леоров дома и до сих пор не зашла ко мне. Я думал, ты про меня забыла.
— И решил проверить? А что было, если бы мама увидела тебя. Боюсь, пришлось бы тебе перечислять города союза в алфабетном порядке до самой ночи, — маме Калеб виделся выдающимся парламентером или юристом, но, а пока больше всего на свете, как и все мальчишки он любил стрелять в мух из рогатки, воровать сдобу из-под носа у кухарки и меня. И это было взаимно.
Хотя была еще одна особенность, о которой мало кто знал, брат мог оборачиваться полностью уже в четыре, а сейчас он владел и частичной трансформацией, и это вселяло надежды в то, что его минует судьба протирать штаны в зале суда или на заседании парламента.
Лестничный пролет, картинная галерея, наполненная портретами безусловно выдающихся, и прекрасно осознающих это, предков, третья дверь справа и вот мы в моей комнате. Лишь заперев её я почувствовала себя в относительной безопасности. Мама уважала личные границы только когда ей это было выгодно, поэтому еще до Академии пришлось озаботится замком.
Я раскрыла небольшой саквояж, который захватила, покидая учебу на время практики и стала демонстрировать подпрыгивающему от нетерпения брату сувениры. Обучение было бесплатным, более того выдающимся студиозам выплачивалась приличная стипендия, на ком-на ком, а на будущих защитниках государство не экономило.
Русые, с медным отливом кудри брата стояли дыбом, карие глаза поблескивали в предвкушении, но сумку из рук, как раньше, он не выхватывал, видимо уже успел в ней покопаться до того, как нашел меня, а значит уверен в том, что я про него не забыла. Подарок лежал сверху, подтверждал мои догадки и осторожно надорванный бок крафтовой обертки, запечатанной сургучом.
— Когда я была в твоем возрасте, и отец возвращался из Штормхельма, он тоже привозил мне подарочки, так вот, наилучший способ заглянуть под упаковку — горячим лезвием срезать у основания плошку печати, — делилась я опытом.
— А кто тебе сказал, что я этого не сделал? — захохотал брат, щеря крупные клычки.
Рассмеявшись, я потрепала жесткие вихры, и протянула подарок.
Калеб, как и я в детстве любил головоломки и ребусы, и мне пришлось разориться в столичном магазине, приобретая новую. На этот раз она была из стали и стекла, собранная в правильный, равносторонний куб из разрозненных кусочков, внутри была полость, в которой была подсказка к поиску сокровища, которое я уже спрятала в доме. Применить грубую силу не получится, только терпение и логику.
Как только в загребущих руках брата оказался подарок, для мира он был потерян, и я могла спокойно собираться на скромное суаре к сестре.
Супруг сестры предпочитал жить и работать в столице, возвращаясь в родовое поместье нашей вотчины лишь на Зимник, и, хотя был более чем в состоянии устраивать балы часто, дабы потакать супруге, которую боготворил, Лейни званые вечера любила больше посещать, нежели организовывать. Но сейчас этот скромный раут был в честь меня, и я не могла не пойти. Без сомнений это была матушкина идея, уверена, она припасла для меня с десяток «достойных оборотней», когда я бы предпочла чинно поужинать в кругу семьи и спокойно обменяться последними новостями с дорогими родственниками.
А то, что горничная принесла мне новые платье и комплект белья, только упрочило мои подозрения. Я не имела ничего против изысканного туалета, больше таля мне не доводилось посещать модистку, но повод был более чем скромным, а платье слишком шикарным для вечера в кругу самых близких.
Белье было скромным, сатин и кружево цвета персикового сорбе, но даже оно было непозволительной роскошью для студиоза военной академии. Я с удовольствием облачилась в него после ванны, ощущая на коже мягкость ткани, но, когда служанка сняла чехол с вечернего туалета, я разозлилась. Матушка слишком много на себя взяла, даже в пять я сама выбирала себе платья, здесь мне не оставили выбора.
И пусть наряд был максимально закрытым: глухой ворот, длинные рукава и подол, но лиф был практически прозрачным, его не спасала не богатая вышивка, не красивый бледно-бирюзовый цвет. Платье было моим страшным кошмаром, я ощущала себя воздушным пирожным в витрине популярной кондитерской, не так я хотела провести последний вечере перед отъездом. Но с чего я решила, что будет по-другому?
*Дольме́ны (от брет. taol maen — каменный стол) — древние погребальные и культовые сооружения, относящиеся к категории мегалитов, то есть к сооружениям, сложенным из больших камней.
**Donum — дар, лат.
***Милитарная Академия Стоунхельма.
Глоссарий
Обозначения времени:
Сент — век, приблизительно равен 130 годам по Земному времени
Таль — год, приблизительно равен 14 месяцам по Земному времени
Дем — месяц, приблизительно равен 32 дням по Земному времени
Терил — неделя, приблизительно равна 7дням по Земному времени
Ун — день, приблизительно равен 26 часам по Земному времени
Леор — час, приблизительно равен 60 минутам по Земному времени
Тайм — минута, приблизительно равна 60 секундам по Земному времени
Квази — секунда, приблизительно равна секунде по Земному времени
Обращения к благородным представителям аристократии:
Несс — обращение к мужчине благородного происхождения любого возраста
Несси — обращение к девочке, девушке высоких аристократических родов
Несса — обращение к замужней женщине, вдове высоких аристократических родов
Лэрд — благородный несс, непременно владелец обширных земель и значительных сумм в Келтарсбанке.
Кёниг — правитель Стоунхельма.
Кюна — супруга правителя. В случае заключения союза по древнему обычаю, а не светского ритуала, становится равноправной Кёнигу. Последние семь сентов таких союзов не заключалось.
Глава 2.
Бойся данайцев, дары приносящих…
В карете матушка была столь приторно сладкой, что уже через дюжину таймов с ней наедине у меня заломило зубы.
Она щебетала не останавливаясь, а я возносила хвалы Великим, что родительница, пусть и временно, оставила тему женихов и сосредоточила свое внимание на нарядах и сплетнях. Маме не требовался конкретный ответ, достаточно было лишь кивнуть и промычать что-то невразумительное и на некоторое время она вновь оставляла меня в покое, я же лихорадочно соображала, как добиться перевода раньше окончания положенного срока службы на границе.
И хотя ранее я смогла отвлечь внимание родительницы в красках расписав открывающиеся предо мной перспективы во время ритуального выбора Альф, наедине с собой я была предельно честна: покидать страну мне бы не хотелось. А ведь пришлось бы (пусть граница меж союзными государствами в Вестхолле чисто условна) на девять претендентов из Орума лишь один приходится из Стоунхельма. Поэтому, каюсь, это был скорее гамбит*, сама же я хотела получить место при дворе, а еще лучше в личной гвардии Кёнига, а значит нужно будет очень постараться, чтобы воплотить задуманное.
— и потом он вытащил медальон.
Демоны!… Кажется, я пропустила что-то важное, витая в облаках.
— Прости, мама, я задумалась, — начала было я извинение. Тонкие брови матери сошлись на переносице, капризный рот начал подрагивать в преддверии яростного шипения, но опыт это то, что получаешь, когда не получаешь того, что хотел, и как пресечь истерику на корню я знала с десяти, — перебирала знатных женихов участвующих в отборе. Говорят сын Альфы Белых будет там. Истр был тем еще чванливым говнюком, так что я от души надеялась, что победу одержит другой волк.
Мама протянула мне небольшой кулон на тонкой, едва ли толщиной с волос цепочке, видимо о нем она говорила, когда я думала о своем. В центре украшения, напоминающего по форме снежинку со множеством лучиков, располагался крупный, необработанный ювелиром иолит**, а белые и синие сапфиры поменьше были разбросаны по белому золоту казалось в хаотичном порядке, образуя при этом древнюю руну. Уруз***, если не ошибаюсь.