— Так и должно быть. Рядом с богиней должны быть только шикарные мужчины.
— Я — богиня? — пропускаю мимо ушей про мужчин.
— Ты божественно красива. Если Ева была хоть каплю похожа на тебя, то у Адама не было шансов преодолеть искушение. Дыхание спирает, когда ты смотришь на меня. Когда стонешь мое имя, я схожу с ума, зверею. Боюсь потерять контроль, проявить свою первобытную жажду, причинить боль. Я неутолим, и если ты хочешь остановиться, пока я с трудом сдерживаю себя в руках, то сейчас самый подходящий момент.
— Я скажу только одно, — провожу губами по жесткой щетине. — К черту контроль, Ален Александрович! К черту…
Грубый поцелуй, рык, и я стою на ногах, опираясь ладонями на стол, выгибаюсь. Шлепок по заднице. Один, второй третий. Обжигает.
— Ален… — томно выдыхаю, верчу задницей, мечтая об одном.
Между ног настолько мокро, что мужские пальцы входят в меня, как по маслу, и с громким хлюпаньем выходят.
— Охуеть, — матерится и вновь шлепает.
— Пожалуйста… — изнываю.
Не могу больше ждать!
Звук разрывающейся фольги, бормотание Алена, кажется, проклятья и что-то о непрочности.
Наконец-то. Вторая попытка надеть презерватив увенчалась успехом.
— Готова? Сейчас я тебя объезжу, малыш.
— О, да, — откидываю голову назад и закрываю глаза, наслаждаясь медленным проникновением.
Как же давно во мне не было настоящего члена. Совсем другие ощущения, если сравнивать с вибратором. Как же мне этого не хватало.
Глава 9.1
Ален — мужчина-загадка. Такой внимательный и воспитанный в общении. Ласковый касательно любых тактильных контактов. Казалось бы, и в сексе должен быть нежным котиком.
Да вот только это даже близко не котик. Скорее дикий, необузданный, оголодавший зверь.
Его страсть граничит с грубостью и болью.
Его язык настолько развязан, что сказанные им слова заставляют смущаться, но в тоже время добавляют остроты в страсти.
Его темп нереален. Я думала, так только в порно могут трахать, чтобы стоял оглушающий звук шлепающих яиц о тело. Так, чтобы в глазах темнело, а голос охрип от настоящих криков.
Я и так девочка громкая, но происходящее слишком даже для меня, не то что для бабульки снизу, которая энергично бьет по трубам.
Еще стол, наш старенький, хлипкий, бьется о стену с такой силой, что кажется, мгновение — и он развалится.
— Нет, — останавливаю и в тоже время подаюсь назад.
— Да, крошка, да-а, — рычит, как животное, слегка меняя угол проникновения.
Визг поднимается изнутри, ноги дрожат, внизу так щекочет, что хочется сжаться в калачик и в тоже время прыгать, бегать. Нереальные ощущения.
Толчок.
Мурашки по коже и судорожный вздох.
Толчок.
Шлепок по заднице, сжатый сосок между пальцами до боли.
Вскрик и закрытые глаза.
Ален замедляется, сжимает болезненно ноющую грудь в ладонях.
— Ален… — шумный вздох.
Ладонь поднимается к шее и сжимает ее.
Мужская грудь прижимается к моей взмокшей спине.
Никаких движений, только громкий стук сердец и жаркое дыхание.
— Прошу, — облизываю сухие губы.
Зачем так мучить? Зачем останавливаться, когда до оргазма считанные минуты? Это жестоко.
— Прости нас, — проговаривает на ухо, кусает мочку и медленно начинает двигаться внутри.
О, да! Еще, пожалуйста, ещё!
Миллиметр за миллиметром. Все ближе…
Замираю, задерживая дыхание, поджимаю пальчики на ногах.
Рука на шее сжимается сильнее, в глазах темнеет.
Воздух, мне нужен воздух.
— Скажи, что простила, Зоя.
Грубый толчок и дрожь внутри.
— Скажи, что не уволишься.
Обжигающий шлепок по ягодице.
— Скажи, что подумаешь насчет нас.
Ален убирает руку от шеи, и я хватаю ртом воздух. Обессиленно наклоняюсь на стол, практически ложусь грудью.
— Скажи, и получишь освобождение.
Выходит из меня, осыпая поцелуями спину, поглаживает бедра, попу.
— Ален, — хнычу.
Ощущение пустоты убивает. От предоргазменного состояния колотит.
— Скажи, Зоя, — настаивает, входит в меня пальцем.
Но этого недостаточно, слишком мало.
— Прощаю. Подумаю, — произношу с отчаянием, изгибаюсь от едва ощутимых прикосновений к клитору.
Ален молча отстраняется.
Что? Почему? Что я сказала не так?
"Не уходи, не бросай меня в таком состоянии" — мысленно умоляю.
Тишину нарушают гудки, раздающиеся из динамиков телефона Алена. Напряжение накрывает с головой. Встать мешает рука мужчины.
— Тише, малыш, — поглаживает по спине, целует в плечо и кладет телефон рядом с моим лицом на стол.
— Алло, — произносит Марк, и Ален, сжимая плечо, резко входит на всю длину.
— Боже, — зажмуриваюсь.
Вот же…
Ален сжимает волосы и тянет на себя.
— Зоя, — Марк сладко произносит мое имя. — И чем же ты сейчас занимаешься?
— Марк, отключись, — прошу из последних сил.
Стол тарабанит о стенку, и раздающийся треск слышится словно издалека.
— Шлепни ее от меня, — хрипло говорит Марк и часто дышит.
Он что там, дрочит?
От этой мысли бросает в жар, а Ален послушно шлепает и протяжно стонет, вбиваясь в меня.
— Да-а, — в голосе Марка слышится удовлетворение. — Тебе нравится, Зоя? Как же я хочу быть рядом. Сто процентов твоя попка сейчас красная от шлепков. Наверное, завтра тебе будет некомфортно сидеть, — рассуждает, пока я постанываю от резких переходов быстрого темпа к медленному. — Если бы я сейчас был рядом, то трахнул бы твой рот. Поцеловал тебя. Или ты предпочитаешь двойное проникновение? Тебе нравится анальный секс, Зоя? Ты хоть раз кончала от него? А может, ты хочешь ощутить в своей киске сразу два члена, малыш? Только представь, как мы наполним тебя. Ты будешь визжать от кайфа.
— Заткнись, — зажмуриваюсь, приоткрывая рот.
— Я чувствую, как она близка, — говорит Ален
Его пальцы кружат возле клитора.
— Давай, малыш, кончай, я хочу услышать это.
Что? А больше он ничего не хочет? Хотя глупый вопрос, конечно хочет и много чего.
— Чокнутые, — тихо произношу.
Нет сил больше сдерживаться.
Оргазм подталкивает в пропасть. Вздрагиваю, и Ален кончает следом. Навалившись на меня, целует в плечо.
— Вот так, — слышу, словно сквозь вату, стон Марка.
Дальше все происходит стремительно. Звук открывающейся двери и второй треск. Стол падает, вместе с ним и мы. Падают баночка с сахаром, вазочка с вареньем, кружки.
Я в шоке смотрю на охеревшую Марину, стоящую в дверях кухни.
— Что там у вас произошло? — спрашивает Марк.
Марина приподнимает бровь. Ален, прикрываясь мной, сбрасывает вызов.
— Ты же на работе должна быть, — бормочу, прикидывая, что сказать.
— Должна, — повторяет и отводит взгляд в сторону. — Черт, Попкович, какого хрена?
— Тебе показать? Я могу отодвинуться, чтобы ты рассмотрела, — хмыкнула.
Ален уже там отошел и тихо смеется в волосы.
— Зоя!
От смущенной подруги и след простыл.
— Ален Александрович, — произношу, прокашливаясь.
— Да, Зоя Аркадьевна, — подхватывает босс.
— С Вас новый стол!
Глава 10
— Знаешь, у меня такое чувство, что если я оставлю тебя хоть на минуту, ты себя накрутишь, — шептал, когда мы стояли в прихожей.
— Ален, иди, хватит меня обрабатывать, — так же отвечаю шепотом, посматривая на комнату Марины.
— Я не обрабатываю, — прижал крепче к себе. — Я не могу оторваться от тебя. Ты так вкусно пахнешь, так сладко.
Вновь поцелуй наполнен страстью и жадностью.
— Поехали со мной.
— Ага, дай угадаю, к Марку?
— Даже если и к Марку, разве ты против?
— Ты и сам знаешь, что я не против.
— Тогда в чем проблема?
— Я боюсь, что мне понравится, — признаюсь, тая от ласковых прикосновений к лицу.
— Глупышка, — нежно улыбается и целует в кончик носа.
— Да Боже мой! — громко произносит Марина, возвращаясь к себе в комнату.
— Тебе нужно идти, — отстраняюсь.
— До завтра, малышка. Передай подруге, что я куплю стол.
Закатываю глаза.
— Куда ты денешься, конечно купишь.
— Почему ты такая сексуальная? — стонет, осыпая поцелуями лицо.
Подталкиваю к двери и произношу одними губами "Иди".
Ещё один быстрый поцелуй, и я остаюсь наедине со своими мыслями, чувствами и ощущениями.
— Угораздило же меня с тобой подружиться.
Почти наедине.
Пробежка сегодня отличается тем, что я не тащусь позади подруги, наоборот, бегу впереди, глубоко задумавшись о личном.
— Попкович, остановись! — кричит в спину Маринка.
— Что такое? Устала? — серьёзно спрашиваю, наблюдая, как она садится на лавочку и жадно пьёт воду.
— Это что с тобой? — отдышавшись, спрашивает, впиваясь цепким взглядом в лицо.
— Со мной все в порядке, — присаживаюсь рядом.
— Ты сегодня утром разговаривала с матерью.
— И что? Я каждое утро с ней разговариваю, — тоже делаю глоток воды.
— Да, но не каждое утро ты соглашаешься приехать на свадьбу бывшего!
"О, да!" — мысленно потираю ручки.
— Марин, успокойся, мне не помешает проветриться, — мягко улыбаюсь.
— Зой, скажи мне, что не так? Я жопой чувствую, тебе есть, что сказать.
Сидит переживает, зайчик, за хитропопую меня. Вот разве она не прелесть?
— Какая у тебя чувствительная задница, — усмехнулась.
— Попкович!
— Я решила уволиться, — произношу трагично.
Внутри до сих пор все сжимается от предвкушения.
— Ты что? Тебе вчера совсем мозги… того? — раскрыла глазки широко-широко.
— Чего "того"? — заинтересованно приподняла бровь.
— Не заставляй произносить "это" вслух, — мило покраснела.
Вот если бы не вчерашние намёки, я бы до сих пор считала Марину скромницей, да вот только сейчас большие сомнения на этот счет. Хотя краснеет она мило.
— С моими мозгами всё в порядке, — закатываю глаза и добавляю в голос обреченности, произнося едва слышно. — Я даже сегодня выложила свою анкету.
Марина молча переваривала сказанное пару минут, после чего, тяжело вздохнув, спросила.
— И куда ты хочешь? Точнее, на какую должность?
Мне не должно быть так весело, когда Мариша волнуется, но, черт, я такая зараза.
— Пока снова в отдел продаж куда-нибудь, а дальше будет видно.
— Я не понимаю. Зачем?
Ох, крошка.
— Наверное, я чувствую, что теряю контроль над ситуацией, и решила самоудалиться.
Опускаю взгляд на руки.
— Сбежать ты решила, называй вещи своими именами, — фыркнула. — Мать, я тебя совсем не узнаю. Размякла тут, где твой боевой дух, Попкович? Где моя стервочка?
Здесь я, под твоим носом.
— Не знаю, — положила голову на хрупкое плечо подруги.
— Зоечка, ты чего? — взволнованно прошептала и погладила меня по голове.
— Я сама себя не узнаю, понимаешь? Оказывается, мне так не хватало заботы. Мужского внимания. Этих взглядов, когда ты ощущаешь себя самой красивой, желанной. Этих слов. Даже секс не имеет такого сильного значения, — в этот раз честно отвечаю.
— Ну вот не ври!
— Хорошо, секс тоже не на последнем месте, — улыбаюсь.
— Заботы хочется всем, поверь. Меня интересует вот что: в кого из них ты влюбилась?
Умница моя.
— Кажется, в двоих, — прикрыв глаза, наслаждалась своей мини-репетицией.
— И зачем убегать?
Какой логичный вопрос.
Поднявшись на ноги, не таясь, посмотрела прямо в глаза.
— А чтобы догнали, — подмигнула.
— Ах ты, сучка, — возмутилась, приоткрыв неприлично рот.
— Да, я такая, — посмотрела на свой маникюр.
— А если не побегут?
— Они слишком любят поиграть, так что как миленькие найдут, где меня достать.
— И что будешь делать с двумя мужиками? — склонила голову вбок и хитро прищурилась.
Расслабилась, кошечка, когда поняла, что я не собираюсь страдать фигней, а вполне продумала стратегию, как заполучить контроль и диктовать свои правила игры. А то мальчики совсем разошлись.
— Командовать и властвовать, а ещё на свадьбу поеду с ними, — приподняла личико, греясь на солнышке.
— Какая же ты стерва, Зоя, — восхищенно произнесла Марина.
— А мои родственники совсем про это позабыли. Как думаешь, стоит напомнить?
Глава 10.1
Никаких салонов красоты, визажистов, стилистов. Всё в топку. Обалденный секс, несколько оргазмов и ты — конфетка. Глаза загадочно блестят. Улыбка не сходит с лица. Платье идеально сидит. А ещё эта нереальная походка от бедра. Как у меня сейчас.
Иду по холлу так, словно под ногами красная дорожка, вокруг вспышки фотокамер и все взгляды на меня любимую. Мимолетные, оценивающие, после которых распахиваются крылья за спиной.
Телефон не перестает оповещать о новых сообщениях. Захожу в лифт и машу ручкой боссам, которые чуть ли не бегом бегут ко мне. Но не успевают, двери закрываются перед симпатичными носами, вот же засада.
Да и нам не по пути, сладкие.
Выхожу не на своем этаже, достаю из сумочки упаковку зефира в шоколаде и стучусь в кабинет Карине.
— Входите, — раздается приглушенный голос.
Захожу с широкой улыбкой, но не успеваю открыть рот, как Карина хмурит брови и произносит твердо:
— Нет.
— Но я же ничего еще не сказала?
— Чтобы ты ни сказала, мне это однозначно не понравится.
— Не будь букой, Кариночка.
— Свали на свой этаж, Попкович!
— Не могу, понимаешь, тут такое дело.
Карина оставляет клавиатуру в покое и прищуривается.
— Только не говори мне, что твоя задница не справилась и тебя уволили!
— Что ты, я очень даже справилась, — нервно хохотнула.
— Тогда что? — баба-кремень, тяжелый взгляд, поджатые губы.
Как бы не убила ненароком.
— Я сама хочу уйти, — зажмурилась.
— Что ты сейчас сказала?
Приоткрыв один глаз, вздрогнула от бешенства Карины.
— Прости… — попробовала.
— Ты каждый день капала мне на мозги, лишь бы я перевела тебя в секретарши. Это при том, что с твоими продажами мне Павлик чуть бошку не оторвал. И сейчас тебе хватает совести мне сказать, что ты увольняешься? Попкович, не доводи, иди работай!
— Не могу. Я хочу уйти, — настаиваю.
И Кариночка взрывается.
— (Пи-Пи-Пи)!!!
— Впечатляет, — уважительно замечаю.
Надо же было так загнуть и ни разу не повториться.
— Нет, ты не уволишься, — отрезает, вновь возвращаясь к своей работе.
-Увольняюсь, — твердо произношу.
Карина нервно постукивает по столу.
— Обратно не верну. Павлик слишком обижен, — сдается.
Ес! Кто молодец? Зоя молодец! Осталось дело за малым.
— Я не хочу обратно, я совсем хочу уйти.
— Ты что? — широко распахивает глаза.
— Кариночка, солнышко, — подхожу ближе.
— Попокович, отойди подальше, иначе я тебя стукну.
— Мне ещё кое-что нужно, — кусаю губы.
— Ох, да, кто бы сомневался, — закатывает глаза.
— Мне нужно, чтобы начальство узнало только в конце дня. Я обходной лист пройду, а потом им в конце на подпись, — хлопаю глазками.
Карина недоверчиво качает головой.
— Понятно, ты хочешь чтобы и меня уволили, прекрасно.
— Карин, они не будут тебя ругать, честно-честно.
— И почему я тебе не верю? Хотя вспомнила, вроде это ты сидела тут и говорила: "Честно-честно, Кариночка, я справлюсь лучше всех".
— А я тебе зефирки принесла, ты же любишь.
— А я тебе две недели отработки поставлю!
— А я же на испытательном сроке, мне можно и не отрабатывать, — довольно заметила.
— Нет.
— Ну, Кариночка, давай я тебя поцелую?
— Попокович, я тебе ещё на новогоднем копраротиве, когда ты хотела почувствовать, каково это — целоваться с женщиной, сказала, что ты не в моем вкусе, слишком тощая.
— Ну и привередливая же ты лесбиянка!
— А ты не привередливая? И вообще, не завидуй! Лесбиянкой быть круто! Это моя природа, и я этим горжусь, ясно тебе?! Коза, вывела на эмоции. Всё, иди с глаз моих, не буду звонить боссам, но только до четырех. Замену буду искать сразу после твоего ухода, так что потом обратно даже не просись.