Я борюсь против всех инстинктов, которые я оттачивал за свою долгую жизнь, и стою спокойно, выбирая свою битву. Я знаю, что борьба сейчас гарантировала бы смерть Миры, поэтому я делаю единственное, что могу — жду. Возможно, возможность спасти ее представится сама собой. Я бы умер за нее в одно мгновение, но нет, если есть даже надежда спасти ее.
Гай улыбается мне и Мире, хмурясь, когда видит меня.
— Какой образец, — говорит он. — Будет стыдно растратить вас впустую, но я полагаю, что это не поможет. Феррус, я пришлю людей, которых ты просил сегодня вечером. И убедись, что не облажаешься в этот раз.
Феррус кланяется. Он на самом деле кланяется человеку. Степень его трусости и позор, который он навлекает на Примусов, почти заставляют меня забыть мою цель.
— Ты служишь этому человеку? — Спрашиваю я, отвращение звучит в моем голосе.
Феррус приподнял бровь, не полностью глядя в мою сторону.
— Я не довольствуюсь тем, что просто сижу на этом маленьком уголке Маркула и управляю одним кланом, как ты, Пакс. Гай может предложить мне гораздо больше. Пришло время для Примусов принять изменения. И я верю, что я тот, кто внесет эти изменения.
Я рычу.
— Ты? Как ты заставишь наших людей измениться?
— Полегче, — говорит Феррус. — Мы живем в относительном технологическом убожестве. Причина? Потому что мы слишком гордые, чтобы принять силу, доступную нам, из-за страха, что она сделает нас слабыми. Но я совсем другой. Я не боюсь выглядеть слабым. Я буду выглядеть таким слабым, как должен, чтобы набраться сил. И я принесу нашу силу, чтобы завоевать галактику. Мы будем грабить и собирать информацию со всех планет в пределах нашей досягаемости, пока каждый секрет не станет нашим. И тогда мы принесем нашу силу на другие галактики, пока не останется ни одного уголка Вселенной, где имя Примус не известно.
— А ты? — Спрашивает Мира, кивая Гаю. — Ты готов отпустить его? На твоих руках будет кровь миллиардов.
— Вот где ты ошибаешься, маленькая девочка, — говорит Гай, подходя к Мире.
Я перемещаюсь между ними двумя и слышу щелчок и вихрь дюжины импульсных винтовок, направленных в мою голову.
Гай ухмыляется, поднимая руки в жесте отступить.
— Как я уже говорил. У меня будет кровь миллиардов на руках, если я не буду действовать. Думаешь, Король Като действительно позволит нам жить как пиявкам вечно? Что будет, когда наше население станет для него обременительным?
— Като не такой, — говорит Мира. — Кроме того, он сделает все, чтобы моя сестра была счастлива. Она никогда не простит его, если он отвернется от нас.
— О, ты наивна… — говорит Гай, посмеиваясь. — Твоя сестра не любит Нью-Хоуп и человеческую расу. Она чертовски примитивна и живет среди них. Она живет в роскоши, в то время как мы трудимся, чтобы построить основные предметы первой необходимости. Она сделала свое дело, раздвинув ноги перед этим дикарем и предоставила нам проход сюда, но ее использование подошло к концу. Как и твое. В новом мире, который я создам, нет места сочувствующим.
Гай кивает Феррусу, который просит Примусов забрать Миру.
Когда один из них тянется к ней, я вижу перед глазами только красноту. Я изменяю руку до тех пор, пока не лопнет спиральная мышца. Я выпускаю свой коготь и ломаю руку Примуса пополам, прежде чем он смог дотронуться до Миры.
— Нет! — Кричит Мира, видя, как ружья целятся в меня.
Гай поднимает руку, чтобы его люди не открыли огонь.
— Я еще не закончил с ним. Его можно приручить. — Он вытаскивает плазменный пистолет из бедра и стреляет в мои ноги и туловище.
Я двигаюсь к нему, но каждый взрыв плазмы изгибает мою силу. Две раны в бедре, но я бросаюсь к нему. Еще один всплеск раскаленной боли растекается по животу. Я почти падаю, но обретаю равновесие, спотыкаясь о него. Еще три взрыва в моей груди отбрасывают меня на пол. Я пытаюсь дышать, но звук влажный и подавленный. Мои глаза находят Миру, я горю желанием защитить ее, но знаю, что я потерпел неудачу.
Я вижу, как Давосо стреляет в одного из Примусов и человека плазмой из пистолета, но его быстро схватили и прижали к земле. Один из воинов Примуса вонзает в спину копье с плазменным наконечником, и Давосо скрипит зубами, рыча от боли.
— Уберите этих двух зверей, — говорит Гай. — Я хочу их допросить, поэтому оставьте их в подземельях.
— Я возьму ее, — говорит Феррус. — Моя женщина Колари начала надоедать мне. Возможно, этот человек займет меня на какое-то время.
Мира кричит, зовя меня, и я пытаюсь встать, но мои мышцы не реагируют. Я чувствую, как мое тело изо всех сил пытается исцелить массивную травму, нанесенную мне. Моя голова кружится, и мое зрение расплывается, но я борюсь с этим, воюю с беспамятством. Мира нуждается во мне, и всеми богами, я буду защищать ее. Но как я смогу делать что-либо, когда мое тело так ослаблено? Один из воинов примуса сильно пинает меня в бок, зажигая мои раны свежей агонией. Мира… Я найду способ спасти тебя.
21
Мира
Я вынуждена смотреть сквозь слезы, как Пакса и Давосо тащат. Феррус крепко держит меня за шею, гарантируя, что я не смогу сбежать. Дверь закрывается, и я остаюсь наедине с Феррусом и адмиралом Гаем.
— Ну что ж, — говорит Гай. — Убедись, что избавишься от нее, когда закончишь. Она слишком много знает, чтобы ее отпускать.
— Конечно, — говорит Феррус.
Гай уходит и Феррус отпускает меня, идет к двери и запирает ее ключом.
— Ну, теперь остались только мы с тобой. Нет Пакса, чтобы защитить тебя. Я полагаю, правда выйдет наружу скоро. Ты будешь умолять о своей жизни? Ты предложишь себя мне в обмен на свободу?
Я ничего не говорю. Он ухмыляется, подходит ближе.
— Ты хочешь, чтобы я взял тебя? Поэтому ты молчишь?
Я плюю ему в лицо, обнажая зубы.
Он отводит голову, морщась. Он выпрямляется и бьет по моей щеке ладонью, сбивая меня с ног. Несмотря на демонстрацию силы, его голос по-прежнему спокойный и легкий.
— Ты будешь жить, чтобы сожалеть об этом, но недолго.
— Пакс придет, — говорю я.
— Думаю, нет. Даже Примусу нужно время, чтобы исцелиться от стольких ран. — Феррус подходит к комоду и делает большой глоток из Кубка какой-то красной жидкости. — В любом случае, — говорит он, тяжело глотая. — Оттуда, куда Гай увел его, даже в полную силу он не убежит.
Я смотрю на него.
— Что ты собираешься со мной делать?
— Гай считает, что я хочу, чтобы ты была игрушкой. Правда ты просто приманка. Пока Гай верит, что я его верный пес, он служит моим целям. Но я не собираюсь делиться с ним своей властью. Использовать тебя, чтобы выманить Като и Умани будет трюком в моем руке. Они будут у меня по моему приказу. Возможно, я даже настрою их против Гая, как только получу от него то, что мне нужно. Время покажет. Сейчас я отвезу тебя в безопасное место.
Я ничего не говорю, позволяя ему открыть дверь и вести меня через дворец. Я замечаю слабый след крови, когда нас уводят, и вижу, что он ведет к комнате, где мы раньше использовали эвакуационный туннель. Я понимаю, что след ведет в тупиковый коридор, где я нашла аварийный люк в полу. Подземелье должно быть где-то там.
Феррус выводит меня на улицу, где ждет шаттл. Двигатели горят жарко, выдувая волнистые пары невидимого тепла над посадочной площадкой. Он тащит меня на борт и привязывает к креслу второго пилота, а затем садится за штурвал. Я заметила, что шаттл — та же модель, что и тот, на котором я училась летать, прежде чем попала в этот беспорядок. Мне на ум приходит мысль…
— Знаешь, — говорю я, когда Феррус нажимает кнопку, чтобы закрыть дверь шаттла и включает основные двигатели. — Я могу быть больше, чем просто приманкой. — Я знаю, что мои слова не правда, но они заставляют скучиваться мой желудок. Пакс хотел бы, чтобы я сделала все, чтобы сбежать, и это не значит, что я на самом деле поступлю так. Нужно чтобы он развязал меня.…
— Что? — Спрашивает Феррус. — О чем ты говоришь? — Он убирает дроссель, и шаттл поднимается в воздух.
— Я могу быть более полезной для тебя, если развяжешь меня.
Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, брови подняты. Потом он смеется.
— Я не дурак, чтобы попасть в очевидные ловушки.
Мое сердце обливается кровью, и я понимаю, что это действительно была неудачная попытка.
Феррус поднимает палец вверх.
— Но я также не боюсь того, что ты прячешь в рукаве. Я развяжу тебя, и ты сделаешь это достойно. Я ясно выразился?
Я стараюсь выглядеть стойкой.
— Пошел ты.
Он смеется.
— Хорошо. Мне больше нравится, когда ты сопротивляешься. — Он грубо выдергивает веревки с моих рук.
Я хмурюсь и не двигаюсь.
Мы летим через густой участок деревьев, и я знаю, что мы разобьемся, если я отвлеку его сейчас. Я должна дождаться подходящего момента…
— Ну? — Спрашивает он. — Я никогда не встречал женщину, которая могла бы заставить меня кончить от одного взгляда, но ты можешь попробовать.
Я сержусь, хочу, чтобы Пакс был здесь и поставил его на место. Но нет… Пакс спасал мою жизнь больше раз, чем я могу сосчитать за те несколько дней, что я его знаю, но мне не нужно, чтобы он решал каждую проблему за меня. Разве это не то, чего я всегда хотела? Это шанс для меня доказать, что я не просто в бедственном положении. Я могу, по крайней мере, взять все в свои руки и все изменить. Я знаю, что мне понадобится Пакс, чтобы пережить это, но я могу справиться с Феррусом.
Когда он, наконец, выводит нас в более безопасный участок под открытым небом, я ныряю вперед и нажимаю на кнопку блокировки люка, а затем тяну ремень катапультирования под его сиденьем, прежде чем он сможет среагировать. Его кресло подлетает почти на 100 футов в секунду прямо в потолок. Его голова бьется о потолок, вдавливая металл, а потом падает на пол, все еще шипя он ударяется об стены несколько раз, прежде чем остановиться. У меня нет времени, чтобы узнать, мертв ли он. Я хватаюсь рычаги управления и разворачиваюсь, возвращая нас обратно к дворцу.
22
Пакс
Мой мир — агония. С каждым толчком, когда меня тащат все глубже во дворец, мои раны загораются свежей болью. Я стону. Но стараюсь не двигаться несмотря на то, что чувствую силу, которая возвращается к моим конечностям. Гай и его люди ведут Давосо и меня через люк в подземный проход. Я знаю, что мой единственный шанс — действовать до того, как мы достигнем толстых дверей, которые ведут в подземелье. И я раздражен, признаваясь себе, что должен буду довериться Давосо, чтобы убежать от наших похитителей.
Он волочится рядом со мной, в сознании и практически невредим. Два Примуса скрутили его руки за спиной, и подталкивают его вперед. У третьего человека есть большое ружье, направленный на затылок. Меня тащит в задней части небольшой группы и охраняет только один Примус, вероятно, потому что мое тело изранено, и я оставляю за собой большой след крови.
Их ошибка.
Я открываю клетки своей внутренней пантеры шире, чем когда-либо прежде. Но вместо того, чтобы позволить ей освободится, получаю всю силу и ярость моей первичной сущности, все еще держась за мою власть реальности. Я расту настолько быстро, что сила моего расширения сбивает Примуса, который держит меня, и отбрасывает его к стене достаточно сильно, чтобы он ударился головой. Поворачиваю за угол, подходя близко к Адмиралу Гаю и его людям, которые держат Давосо. Они уже поворачиваются, чтобы увидеть источник шума, когда видят, как я двигаюсь за углом.
Я не двигаюсь быстро, так как мои раны все еще серьезны, но позволив зверю взять часть моего сознания, я действительно огромен. Моя голова — почти в пятнадцати футах от земли. Каждый из них делает шаг назад, когда видит меня. Человек целится в меня из ружья и стреляет, но я быстр. Я смещаюсь несмотря на то, что для маневра мало места для моего большого тела в маленьком туннеле. Я не обращаю внимания на боль и двигаюсь к Примусам, которые держат Давосо. Они отступают назад, но один недостаточно быстро, и мои когти потрошат его.
Другой Примус успевает увернуться, но вынужден отпустить Давосо. Атака забирает мою последнюю унцию силы, и я падаю на пол. Сейчас дело за Давосо.
Он протаранил плечом человека с ружьем, прежде чем тот смог выстрелить в меня плазмой. Пистолет летит, и он хватает его в воздухе, вращаясь и сбивая человека легким выстрелом. Гай чувствует, что ситуация изменилась и бежит назад по коридору, по которому мы шли. Трое выживших охранников Примуса нападают на Давосо со своими копьями с плазменным наконечником. Давосо отступает, стреляя в голову ближайшего воина. Он уклоняется от очередного удара и стреляет в ногу другому. Затем он использует приклад оружия, чтобы сломать нос третьему воину, прежде чем убил его двумя выстрелами в грудь. Он безжалостно убивает воина с раненой ногой, который пытался скрыться в безопасном месте.
Зверь внутри меня отступает, изгнанный болью.
— Хорошо, Пакс, — говорит Давосо. — Я не трогал твою девушку. Даю тебе слово. Так что, если ты умираешь, я хочу, чтобы ты умер, зная это. Последнее, что мне нужно, это чтобы твой мстительный дух следовал за мной или что-то вроде того.
Я слабо смеюсь.
— Хорошо. Я тоже не хочу преследовать тебя.
Он помогает мне встать, и я использую его плечо для поддержки, хромая назад туда, куда пошел Гай.
— Мы должны остановить его, — говорю я.
— Думаешь, я этого не знаю? — Проворчал Давосо, одновременно пытаясь удержать меня на двух ногах и быстро двигаться по проходу.
— Осторожно, — рычу я.
— Или что? Упадешь на меня?
— Да. И я прослежу, чтобы некоторые из моих более тяжелых частей упали на твои яйца.
Ему едва удается провести меня через люк обратно во дворец. Когда мы выходим из комнаты, сталкиваемся с группой из пятнадцати человек с заряженными ружьями, направленными в нашу сторону.
— Черт, — говорит Давосо.
— Черт, — согласен я.
Затем стена падает. В пятне обломков, крови, пыли и огня я вижу шаттл.
— О, черт, — говорит Давосо. — Я смогу освободится или из этой штуки выпрыгнут плохие парни?
— Готовь оружие, — говорю я.
— Вот, дерьмо, Пакс. — Давосо направляет оружие на двери шаттла. — Ты просто полон проницательных и стратегических советов. Я не знаю, как я выживал без тебя.
Дверь шаттла открывается, и Мира прыгает вниз. Она кладет руки на бедра и игриво махнула ногой, пожимая плечами, как будто говоря «ничего страшного».
Я смеюсь. Это действительно та женщина, которой можно посвятить свою жизнь. Впервые я понял, что хочу, чтобы она растила моих детей. Теперь я вижу, что она также принесет им силу духа и разум. Но я удивляюсь, осознавая, что хочу жить, чтобы мог видеть это. И если я хочу, чтобы это произошло, я должен сохранить ее в безопасности и убедиться, что она останется моей.
23
Мира
Я улыбаюсь Паксу, который окровавлен с головы до ног и пронизан дырами, когда кто-то хватает меня сзади. В суматохе я совершенно забыла о Феррусе. Он чем-то острым давит на мою шею и рычит мне в ухо.
— Ты сука. Я собирался облегчить тебе жизнь, но теперь ты умрешь медленно и мучительно. И ты увидишь, как я сначала убью Пакса.
Я вижу, как Гай выходит через отверстие в стене, в котором застрял мой шаттл, стреляет из плазменного пистолета в Давосо и Пакса. Его первый выстрел застает Давосо врасплох, и он падает на землю с дымящейся дырой в животе. Пакс движется вяло, ему мешают раны. Он прячется за грудой щебня, когда Феррус толкает меня дальше по трапу шаттла.
Позиция Пакса заставляет Гая приблизиться, и когда он прыгает, чтобы выстрелить в место, где Пакс нырнул, я съеживаюсь. Ругаясь, Гай оглядывается вокруг. Несколько секунд спустя Пакс поднимается на несколько футов позади Гая и бросает сломанный кусок бетона в его голову. Гай частично уклоняется, но все же кусок задел его. Он качается, глаза закатываются, и он падает.