Мужчины не останавливают своих действий и с изумлением чувствую снова нарастающее возбуждение и яркость сладостных ощущений от каждого проникновения и движения языка. Мужчина позади издает невнятное шипение смешанное с ругательствами и ускоряет темп, а вскоре горячая жидкость изливается в меня. Тот кто был спереди и ласкал меня языком, кажется это Гай, быстро встает, ловко подхватывает под попу и входит меня. Его движение отрывисты, сильные и быстрые. Задыхаюсь, они сведут меня с ума.
Как я оказалась коленями на кровати понять не успела. Гай уже снова ворвался в меня сзади, а в рот попросился горячий и гладкий член и я его облизала, как мороженое, и медленно через плотное кольцо губ пропустила внутрь, а потом обратно и так несколько раз. Судя по звукам это Рей и он в полном восторге.
— Давай, крошка, какие сладкие у тебя губки. Сожми сильнее, даааа. А теперь глубже, да, вот так.
Он еще много говорил, направлял и откровенно стонал, да, так что у меня вибрация от этих стонов проходила по телу похлеще, чем от того красного вибратора, от которого на мне только ремешки и остались. Неожиданно для себя, я снова кончила вместе Реем, от его голоса, это точно. От охватившей меня волны, выпустила из рта член и он кончил мне на спину.
Гай мудрено выругался и выскользнул из меня. А меня к себя притянул кто-то еще. Вскоре догадалась, что это Дем. Он перевернул меня спину и поймал руки, когда я хотела его обнять и вздернул их вверх. Одновременно входя в меня во всю длину и наклонившись, втянул в рот сосок. Я выгнулась в сладком плену его тела. Его ритм был завораживающе ровным и от каждого удара мне казалось, что не выдержу столь острых ощущений.
— Гай иди сюда. Она так сильно меня сжимает, что не выдержу долго.
И он перевернул нас так, что я оказалась сверху, сделала несколько движений тазом и чуть не умерла от восторга. Никогда не думала, что это может так восхитительно. Каждая поза дает новый оттенок сладости, стоит немного напрячься или расслабиться, подвигать попой и ощутить всю гамму невозможно жарких ощущений, когда кажется, что вот сейчас не выдержишь, но новое движение и снова невероятно хорошо. Хочется, чтобы все это скорее закончилось сильнейшим оргазмом и одновременно, хочется, чтобы не заканчивалось никогда.
Гай не заставил себя ждать. Его палец уже нежно массировал анус, пока Дем замер и только подрагивающий член глубоко во мне заставлял выгибаться и сжимать мышцы в ответ.
В этот раз проникновение Гая принесло новое ощущение от переполненности и жара исходящего от ануса, он сладкими искорками медленно наполнял меня. Мужчина не успел до конца проникнуть внутрь, как оргазм охватил меня огромной волной. Кажется, я покинула это тело, низкое рычание сорвалось с горла, а тело подрагивало и выгибалось. Мужчины стали двигаться в унисон неспешно, но с какими-то мученскими стонами. Оказалось, они не выдержали моего затяжного с очень сильного оргазма и тоже кончили.
— Я же говорил, она наша. — поцеловал меня в волосы Дем, моя безвольная голова покоилась у него на груди.
- Пусть так и будет. Подтверждаю наш план. — похоже это не мне, медленно, хрипловато, успевая целовать плечи и позвонки, говорил Гай.
— Да, пока все идет как надо. Наша Лайна нас больше не боится. Правда, маленькая Леди? — спросил Дем.
— Не боюсь.
— Тебе сегодня понравилось? Я не хочу сказать, что на этом мы остановимся и ляжем спать, нет, мы мечтаем продолжить. — это Рей тараторил, пока Дем и Гай держали меня в объятиях и все еще находились внутри меня. Мне было тепло и невероятно хорошо.
Чувствовалась приятная усталость и истома овевала тело, о продолжении я и не думала.
— Очень понравилось. — ответила с чувством. — но может все-таки спать?
Меня все сильнее клонило в сон. Мужчины перевернули нас на бок и мы лежали тесным, жарким комком. Поскольку я воспротивилась, тому, чтобы меня покидали, то меня только крепче обняли и замерли. Кайф. Я отключилась.
Сквозь сон иногда слышала тихий разговор, но смысл не улавливала, снова проваливаясь в уютную дрему.
***
— А вам не кажется, что мы пытаемся заключить договор исключительно с ее телом. Истинный характер мы не знаем. Есть ощущение, что она не такая тихая и покорная особа, какой пытается быть с нами. Ведь думает, что это временно. Да и она нас не знает. Что-то меня потряхивать начинает, как представлю все возможные проблемы от нашего брака, да еще и вслепую. Во многих смыслах этого слова. Женских визгов не переношу. — Рей даже плечами передернул, вспомнив одну очень красивую, яркую и страстную их любовницу. Сначала они были в масках, потом ей завязали глаза.
Дело в том, что когда они в маске и люди имеют возможность близко смотреть в глаза — иллюзия становится ярче и глаза смотрятся звериными, и оскал видится волчий. Поэтому при близком и долгом контакте лучше завязать глаза, от греха подальше.
Она, как утром увидела их собачьи морды, так перекосилась и на такой ноте визжала, что вслед за Реем, поморщились и остальные братья от воспоминаний. Этой девушке пришлось память подправлять и братьям она уже не казалась такой красивой, чтобы попробовать с ней дальнейшее общение.
— Как там в проклятье говорилось, после каких слов девушки должно сползти ложное обличье?
— Она хоть спит? Мы тут не те разговоры ведем, чтобы она подслушивала. — Перс был настороже.
— Спит и сон глубокий. — успокаивал его Гай. — Она крепкий орешек, не боись Рей. Смотри сколько свалилось на не подготовленную личность? Я вообще поражаюсь, как она не сбежала еще тогда, когда Рей оставил ее перед наемниками один на один. Ведь мы сами не смогли выполнить контракт в пункте о безопасности, она вполне могла этим нас прижать.
— Может сообразительности не хватило? — Персильван, он же Перс, и он любил умных женщин.
— Может, расспроси как-нибудь, хоть после свадьбы, как раз на сутки одни останетесь.
А тут еще побег с подводным плаванием. Гром, капитан катера, сказал, что наемники потом и ныряли за нами, и по берегу все прочесывали, но севернее. Так что твоя тактика сработала Дем.
— Ты знаешь, что слова проклятия можно трактовать неоднозначно, но в то же время…:
“Падет тогда проклятие мое, когда ты влюбишься. А коли не сможешь полюбить, то пусть твой сын побит или внук, любого поколенья. А если несколько сынов, любить им как Богам — одну. Но не просто мое проклятье, любовь должна быть слепа, взаимна и сильна. Должна увидеть дева, что полюбит, твое лицо, которое ты позабыл уже в обличье зверя.
Искра любви от девы доброй,
Осыплет шерсть с тебя горой.
В ответ ее теперь ты должен,
Любить сильнее с каждым днем.
Но буде так, что снова бросишь,
Растопчешь сердце девы той,
То шерсть к тебе вернется снова,
Осыплет с головы до ног.
И ты и дева, детвора — все поколенья
Теперь звериная семья.
Раз нет в сердцах тепла и света,
Нет доброты и совести
Пусть зверь научит верности.”
Они помолчали, всегда тяжело было вспоминать слова проклятья. Они казались тяжелыми, как камни, что тяжелым грузом они несут всю жизнь.
— Кстати, о свадебном обряде. — Перс волновался, так как с Силайной ему первому проходить свадебный обряд. — Там все готово? Что твой человек говорит?
— Все готовят, обряд, кстати, взялась провести сама жрица Богини Херелайн, она уже много лет как отошла от дел. И не ведет мирских обрядов, затворницей стала, местные сказывают частенько в пустыню уходит надолго. А тут, Мирта — моя доверенная, — говорит сама к ней вышла, сказала “Благословит” и снова в келье скрылась. Это в то время, когда местный жрец отказывался от полного обряда незнакомых, не из их общины людей, да еще и без предварительного согласия и разговора с невестой. После слов жрицы, все зашевелились и ждут нас очень. Они ее почитают и чуть ли не молятся на нее. Ходят слухи, что исцелить может или предсказать чего.
— Теперь главное, что Лайна все сделала верно. И при этом ничего не поняла.
— Может все-таки расскажем ей? — Рею хотелось справедливости.
— Если она не согласится, а любая здравомыслящая женщина откажется от столь сомнительного предложения. У нас нет времени уговаривать. Ведь если настрой у нее будет со знаком вопроса или минуса, обряды не сработают. А она должна стать нашей женой до конца срока. Ведунья сказала. И интуиции своей я привык доверять.
— С этим понятно, что пока толком ничего не понятно. И действовать мы должны на ощупь. А там уже получится или нет будет разбираться после. Сейчас главное не терять времени и сделать хоть что-нибудь. Не хочется прожить жизнь как отец в этой жуткой личине, я уж и не помню как в действительности выглядит мое лицо. Прямо пророчество из текста проклятия. И маски эти до зубовного скрежета надоели. А вы заметили как морщится Лайна, когда ей повязку надеваем, тоже надоела. И ведь не капризничает. Она определенно мне нравится, а еще она так пахнет, что оторваться не могу. — Рей с обожанием посмотрел на крепко спящую девушку в руках его братьев.
Она такая трогательная и маленькая меж его сильных и крупных братьев. Все-таки женщины — это какое-то чудо. А их особенное.
И как же ей идут эти серебристые ремешки — она кажется еще беззащитнее и сексуальнее.
Глава 15. Затерянный Машассане.
24.03.3003.
— Лайна, слушай внимательно. — со мной заговорил Перс. — Сейчас пойдешь за женщиной, не оглядывайся. И делай все как она говорит, тебе примерно сутки нельзя разговаривать. Выдержишь? — вопрос риторический.
Я ничего не понимала, но кивнула. А куда я денусь? У меня контракт со странными пунктами о ненавистной повязке, если еще и без голоса, то еще страннее. Но сейчас мне все равно. Говорить не хотелось, ноги не держали, меня штормило. Хотелось пить и лечь. Подняли меня сегодня ни свет ни заря, чувствовала я себя совершенно невыспавшейся и выбитой из колеи, в очередной раз.
— Завтра встретимся, ничего не бойся и не удивляйся. Мы пару дней погостим у народа, который богат на интересные обряды. Молчание — это твое испытание, постарайся его пройти, возможно, тебя будут провоцировать. — Рей, или, правильнее Рейнольд, легонько коснулся моих губ.
Мою руку поймала женская рука, крепкая, но приятная. После мужских прикосновений, женское касание ощущается по-иному и в этот момент меня дернули за руку. Рей мимолетно провел пальцами по щеке. Жест показался тоскливым. Жаль не могу видеть выражение лиц и глаз.
Я плелась по песку, едва переставляя ноги, с молчаливой женщиной шли больше часа. Может ей тоже говорить нельзя. Что за обряды такие? Смутно помнила, что некоторые люди давали обет молчания, а вот для чего не знала. Познание себя?
Я была ужасно вымотана, но радовалась тому, что могу видеть, поэтому с удовольствием, хоть и вяло, вертела головой и смотрела в небо. Это такое счастье, которое перекрывает голод и усталость.
Насколько я поняла, мы на материке, где-то у океана. И из разговоров услышала знакомое из географии название городка Машассане. Он на юго-западе нашей страны. Рядом с крупным курортным городом. Но сам Машассане являлся закрытым и туристы туда практически не попадали. Жил там народ своей особой верой и общиной, чужаков не любили.
Женщина, что вела меня, одета в светлое, длинное, просторное платье, похожее на домотканое. Рукава три четверти, украшены незамысловатой вышивкой. Сама она какая-то хмурая, но лицо приятное. Волосы длинные, темные, заплетены в несколько кос, в которые вплетены нити с крупными, цветными бусинами. Колоритная, крупная, со смуглой кожей, женщина, такую не забудешь, имеет запоминающиеся черты лица, да и вся она яркая личность со следами властности в поведении и взгляде.
После долго пешего хода по тропинке в тропическом лесу, мы вышли в живописном месте с небольшим домом, больше похожим на башню. А вокруг продолжал буйствовать зеленью тропический лес с лианами, пальмами и яркими цветами. Сам дом так органично вписывался в окружающую действительность, что сама я бы его не обнаружила. Уже после я узнала, что это целый, пусть и небольшой, но город и здесь населения около ста тысяч человек. И все живут в похожих строениях. Приглядевшись, я поняла, что человек явно приложил руку к облагораживанию участка вокруг дома. В стороне росли какие-то овощи и зелень, кустарники с ягодами, и много замысловатых клумб с цветами. Надеюсь, в этом красивом месте нас не обнаружат преследователи.
Я вдруг поняла, что все время была в безумном напряжении с тех пор, как покинули остров. Особенно меня напугало то, что пришлось убегать подводными путями, а в нас еще и стреляли…
Мы подошли к горящему прямо на улице очагу, рядом с которым неспешно, что-то готовили две женщины. Моя проводница о чем-то бойко поведала женщинам на незнакомом мне языке, хотя учась в вузе, изучала три языка, так папа настоял.
Мне дали чашу с ароматным питьем, и когда я осушила глиняную, расписную посудину, отвели в башенку. Там оказалось уютно, одна большая комната с низким, но длинным столом и множеством цветных пуфиков вокруг. Поднялись по узкой винтовой лестнице на один этаж. Тут оказалось две комнаты, в одной из которых я осталась в одиночестве. Уютно горел огонь в камине. Долго сидела на полу у открытого огня, вглядываясь в его причудливые игры. Думала о том, как повернулась моя жизнь и о том, что ожидает меня дальше. Но конечно всех перемен, что происходят с тех пор как решилась идти к Гиену, я предугадать не могла. И что будет дальше не знала. Чувствуя усталость, физическую и эмоциональную, легла на широкую, низкую лежанку и уснула под тихое потрескивание дров. Крепко и глубоко. Сон был тревожным, но я не просыпалась.
25.03.3003. Обряд с Персом.
Выдернули меня из глубокого, как черная бездна, сна, громкие голоса над ухом. Разлепила тяжелые веки, было немного сумрачно. Раннее утро?
Рядом стояли непривычно и нарядно одетые женщины и громко разговаривали на непонятном мне языке. Открыла было рот, чтобы поприветствовать незваных гостий, как увидела вчерашнюю провожатую, которая приложила палец к губам. И как молния вспыхнули вчерашние слова Дема: “ Молчание — это твое испытание.” Вот и замечательно, говорить на самом деле ни с кем не хотелось. Самочувствие все еще было не очень.
Женщины продолжали шуметь, смотрели на меня, будто требовали ответа. Но я, во-первых, ничего не понимала, во-вторых, нельзя. Поморщилась. Хотелось послать всех, но у меня контракт. Обычно, я очень спокойна и редко обращала внимание на внешний дискомфорт, но теперь понимала, что нервная система подвержена стрессу и я более раздражительна, чем обычно. Но держать себя в руках и не давать волю эмоциям моя теперешняя задача. Вскоре все это закончится, я очень надеюсь.
Осталось всего-то восемь дней. Или целых восемь дней. Сегодня мне казалось “целых”.
Провожатая подала мне чашу с горячим напитком, он пах ягодами и я с удовольствием выпила. Вскоре мне полегчало и даже появилась бодрость. Приподнялась, огонь в камине также мерно горел. Пахло деревом и воском. Но захотелось найти уборную. Вопросительно посмотрела на спасительницу, благо она хоть и хмурая, но догадливая. Женщина быстро повела меня на первый этаж, где и обнаружились все удобства в одной небольшой, но комфортной и чистой комнате. Здесь женщина сказала принять душ, показала, мыло для тела и волос. Мыло пахло травами, — приятный запах и я с удовольствием вымыла себя. И когда вышла из-под воды, вдохнула полной грудью, как же приятно помыться и ощутить бодрость. Будто вода смыла все проблемы. Жаль, что это временное ощущение.
Одеть пришлось балахонистое платье, серо-коричневого цвета, но с простой вышивкой белого цвета по подолу. Белья мне снова не дали. Зато у меня была коробочка с пикантным содержимым, врученная мне Персом и я не знала, когда именно должна ей воспользоваться. Решила сейчас, пока есть возможность. Вскрыв стильную коробочку, обнаружила три небольших, но тяжелых шарика, соединенных одной веревочкой с длинной петелькой. Перс просил периодически в течение дня сжимать интимные мышцы, стараться мышцами приподнять шарики и ни в коем случае не дать им выпасть. Помня инструкцию мужчины и тщательно промыв шарики, аккуратно развела пальцами одной руки половые губки, ввела их в себя один за другим. Благо они легко скользили внутрь благодаря естественной смазке организма. Проблем не возникло, хоть я и переживала.