На последних словах он оказывается около меня, заставляя приподнять голову, чтобы посмотреть в его горящие от обиды глаза.
– Да, я делал такие вещи, которые тебе не нравились. Я бы сейчас извинился за них, но разве ты примешь эти извинения? Нет. Я пытаюсь наладить между нами контакт, перехожу через себя, стараясь сблизиться с тобой. Тебе было плевать и будет. Поэтому да, всё что меня сейчас волнует, так это только то, что ты осталась наедине с каким-то пацаном, являясь моей наложницей. Потому что всё остальное уже не важно. По законам я должен тебя наказать, но для тебя наказание – это уже находиться рядом со мной.
В комнате повисла тишина, которую я сразу же разрушила:
– Уходи, – хотела сказать уверенно, но голос всё-таки дрогнул, из-за чего эта фраза послышалась жалкой. Асад не сдвинулся с места, продолжая сверлить меня своим взглядом. Я опустила голову вниз, смотря на его шею. Когда шейх не сдвинулся с места, повторила ещё раз, но уже более твёрдо. – Уходи.
– Завтра ко мне приедут гости. Веселиться со всеми или нет – твой выбор. Если ты придёшь, я буду рад. Останешься здесь, ничего не скажу.
Сказав эти слова, мужчина сделал шаг назад. И всё окутывающее тепло, которое было, когда он стоял рядом, разом пропало. Он развернулся и пошёл к выходу. Как только за Асадом закрылась дверь, плюхнулась на кровать, запустила пальцы в волосы и прикрыла глаза.
Проклятье.
Снова проведу ночь за размышлениями и решением, как сделать лучше.
Глава 34
Поддавшись порыву, я всё-таки решила пойти на этот вечер. Подумала, что ничего непоправимого не произойдёт, учитывая то, что на этом арабском сборе будет немало людей.
Я немного злилась на Асада за его слова. Прокручивала их у себя в голове чуть ли не целый вечер, закусывая губу и досадливо смотря в стену. В чём-то, но не во всём, он был прав. Меня здесь не терроризируют, практически не бьют, кормят, позволяют свободно разгуливать по гарему. Несмотря на то, что мне здесь не особо нравилось, жить здесь было вполне комфортно. Было бы, правда, лучше, если бы меня выпускали отсюда на волю и избавили от четырёх заноз в заднице, портящих весь отдых в эмиратах.
Да, своё маленькое заключение решила назвать «отдыхом», хотя таковым он не являлся. Я не хотела полностью мириться со словами Асада, но они всё равно отпечатались глубоко внутри, заставляя меня думать о них. Именно из-за этого корила себя.
Не хотела видеть шейха, но на этот вечер меня тянуло невидимой силой. Просто хотелось пойти, несмотря на аргументы в своей голове. Но было предчувствие, что сегодня пройдёт всё хорошо и мне нечего бояться.
Именно с этими мыслями я переоделась в восточный наряд, состоящий из голубых лёгких шаровар и топа такого же цвета, с открытыми плечами и животом. Одежда была украшена золотистыми розами, нарисованными по контуру. Сам верх и пояс был отделан белым и золотистым бисером. На ногах были удобные босоножки, которые специально обували на такие вечера, чтобы было комфортно танцевать. Делать этого не собиралась, но не босиком же мне идти?
Завершить образ помогла мне Иман, собрав волосы в высокую причёску и вставив в мои чёрные локоны такую же голубую ткань до середины лопаток. Она напомнила мне фату, которую надевали невестам на свадебных церемониях. Взглянув в зеркало, усмехнулась, сравнивая себя с Жасмин из Алладина, различия только в цвете кожи и в макияже, которого у меня не было.
Когда шла по коридору в сопровождении Иман и ещё одного мужчины в праздничный зал, немного волновалась. Ладошки потели, а лоб покрывался испариной. Сначала не понимала, почему так волнуюсь, но, когда сердце забилось быстрее о мысли об Асаде, до меня дошло. Я боялась встретиться с ним взглядом после вчерашнего разговора. Немного, но мне было стыдно перед ним.
В последнее время он правда хорошо относился ко мне, а я просто плевала ему в душу. И именно за это ругала себя последний вечер. Он даже разрешил оставить мне Розу, хотя, как сказала Иман, в этом доме не было ни единого животного. Шейх не любил их, а у некоторых наложниц и вовсе была на них аллергия.
И зная об этом, он всё равно разрешил оставить малышку. И, проклятье, не хотела это признавать, но мне было приятно. Этот простой и безобидный поступок просто был милым. Помню, как Асад, стоя в магазине со всей серьёзностью выбирал искусственную мышь, решая какая больше подойдёт: белая или серая. И воспоминания об этом заставляют сердце сжаться и почувствовать себя ничтожеством. Он неплохой человек, если лучше его узнать.
Хотела прогнать только недавно появившиеся чувства в груди, но становилось только хуже. Шейх плотно засел в голове, не собираясь оттуда вылезать. И вот за что мне всё это?
– Мы пришли, – сказала Иман, останавливаясь у дверей. – Я сообщила шейху, что вы придёте. По возможности не отходите от господина. На этом вечере мало англоговорящих людей, и у вас могут возникнуть некоторые трудности.
Хотелось фыркнуть и сказать ей, что я встречаю эти трудности каждый день, но сдержалась. Говорить я ни с кем не собиралась, поэтому и находиться рядом с мужчиной не было никакой нужды.
Меня удивило то, что сегодня я была гостьей, а не наложницей Асада. Эти слова крутились в голове, и я не могла поверить в это, считая шуткой. Интересно, остальные девушки тоже сегодня гостьи?
Что же, узнаю, когда окажусь со всеми.
Уверенно открыв двери, зашла в небольшой зал, в котором повсюду разливалась энергичная негромкая музыка. Везде слышались голоса, арабская речь и звонкий смех девушек, которые так и старались показать себя мужчинам со всех сторон. Странно, я думала арабки самые скромные женщины в мире.
Хотела поискать шейха взглядом, но наткнулась на трёх его наложниц, которые сидели за столиком, прожигая меня насквозь. Прямо как чувствовала их, вот и нашла из стольких людей.
Взволновало меня одно – то, как они ехидно смотрели на меня. Явно затеяли что-то, змеюки. Нужно на всякий случай держать ухо востро, чтобы случайно не напороться на их проказу.
– Анна-Мария, – услышала русский язык и сразу же повернулась в сторону Шадида. То, что это был он, не было никаких сомнений. Только этот человек мог говорить на моём родном языке, при этом делая такой игривый тон. – Отлично выглядишь. Все мужчины не отводят от тебя взгляда.
Ага, только вот всего этого мне не нужно.
– Не говори глупостей, – отвернулась, вставая у первой попавшейся колонны. – К чему всё это веселье?
– У нашего друга родилась дочь, – на удивление, после месяца пребывания в эмиратах слушать свой русский стало непривычно, особенно из уст араба. Но только сейчас услышала, что, несмотря на то, что он хорошо знал мой язык, говорил он с акцентом. – Вот все и празднуют.
– Ясно, – сказала безучастно, не имея никакого желания праздновать вместе с ними. Не у меня же дочь родилась, в конце концов.
– Ты не думала, чтобы стать моей наложницей? – снова завёл свою шарманку мужчина. От слов Шадида захотелось засмеяться, что я и сделала. Да простит меня мама за мою невоспитанность, но я правда не смогла удержаться.
– Твоей любовницей я стану только тогда, когда панда научится летать, а это значит, никогда, – усмехнулась, продолжая выискивать шейха взглядом. Чисто машинально, без каких-либо намерений.
– Жестокая, – услышала вердикт, который проигнорировала. Я вам что, проститутка от одного брата к другому прыгать?
Внезапно мужчина оказался слишком близко и незаметно положил свою ладонь мне на спину, чуть поглаживая. Комок отвращения подступил к горлу, и я чуть не скривила лицо, будто съедая лимон.
– Может, всё-таки передумаешь? – наклоняется к моему уху, но сильно не приближается.
– Шадид, – слышу грозный голос, из-за которого вздрагиваю и поворачиваю голову вбок. Там, по левую сторону от меня, мрачнее тучи стоял Асад. Никогда не думала, что скажу это, но я была рада, что он появился именно сейчас. Неплохо было бы преподать урок похотливому младшему братцу.
– Понял, – младший Азар делает шаг назад, убирая с моей спины свою ладонь. – До встречи, красавица.
Проходя мимо шейха Шадид получил в свою сторону свирепый взгляд и пошёл дальше, напевая себе под нос какую-то арабскую песню. Это хорошо, что он произнёс своё ко мне обращение на русском, иначе получил бы больше, чем уничтожающий взор.
А после Асад перевёл всё своё внимание на меня. Остановился взглядом на моём лице, рассматривая, а после спустился вниз, осматривая мой наряд. Осмотрел с головы до пят, а после поманил меня к себе рукой.
– Пошли, красавица моя, поговорим, – вкрадчиво и игриво произнёс, прищурившись. От его обращения и тона захотела улыбнуться, но решила сделать по-другому. Посмотрела на него недоверчиво, не понимая, что ему было нужно.
– Зачем?
– Пошли, пошли, – снова приманивает к себе, и я осматриваюсь, понимая, что многие смотрят на нас, выжидая. Блин, что же вы смотрите-то так!
Ладно-ладно, иду за шейхом.
Выпрямляюсь, делая шаг от колонны и иду за мужчиной, который пошёл по направлению в зал. Мамочки, надеюсь этот его тон от хорошего настроения, а не от того, что он видел, как Шадид положил на меня руку.
Шли мы недолго, до балкона, который оказался в этом же зале. Как только отодвинула штору, заходя после шейха, тот сразу же остановился, а затем обернулся ко мне, улыбаясь. У него, кажется, глаз задёргался или мне показалось?
– Солнце моё, – ого, вот это многообещающее начало. – Ты во что одета?
Смотрю на него непонимающе, выгибая бровь. В смысле во что? Что принесли, то и надела.
– Я передал для тебя более закрытый наряд, чем этот, – оповестил меня мужчина, заставляя невольно округлить губы. – Но, видимо, ты всё сделала по-своему. Мне, конечно, нравится, но мои друзья глаз с тебя не отводят.
Он сделал паузу, пока я пыталась осознать то, что он сказал. Так, этот наряд принесла мне Иман, сначала я думала, что это передал мне шейх, но как оказалось, это не так. Постойте-ка, может поэтому те мегеры сидели и ехидничали? Вот явно их рук дело.
– Ревнуешь? – спросила, сама не ожидая от себя. Да у меня этой мысли в голове даже не было, а с губ само слетело!
Глаза Асада засверкали и он, сделав ко мне широкий шаг, снова заставил меня приподнять чуть голову, чтобы посмотреть в его лицо.
Его руки оказываются на моей талии, перемещаются на спину туда, где трогал меня Шадид и будто стирают след, который оставил другой мужчина. Мне бы по-хорошему убрать его руки, но вместо этого встала как вкопанная, смотря на то, как Азар наклонил своё лицо к моему и тихо произнёс:
– До безумия.
В следующую секунду почувствовала на своих губах тёплое дыхание, после которого шейх поцеловал меня. Нежно, трепетно и невесомо. Не вторгался языком, как в прошлый раз, напористо исследуя мой рот. В этот раз всё было по-другому, будто Асад боялся, что сделав неверное движение, всё непременно кончится.
И хотела бы я сказать, что всё было именно так, но вместо этого поддалась чуть навстречу, прикрывая глаза. Завтра я буду жалеть об этом, но сейчас, когда мной двигало что-то непонятное, дала себе расслабиться на несколько секунд. Всего лишь несколько секунд, и всё.
Поддалась вперёд, отвечая на поцелуй, который с каждой секундой становился чуть напористее. Руки невольно легли на плечи мужчины, вжимаясь пальцами в тонкую ткань рубахи. Терялась в собственных мыслях, не веря, что творю. Лавировала между здравым смыслом и рассудком, сталкиваясь с желанием и странными незнакомыми чувствами.
Только вот, когда я уже забила на всё, отдаваясь чувственным губам, Асад отстранился, а после резко сделал шаг назад, шумно выдыхая. И снова это чувство, когда я чувствую себя опустошённой, когда шейх отдаляется от меня. Мужчина поворачивается ко мне спиной и опускает голову вниз.
– Уходи, – слышу глухие слова, которые сразу же утонули в звуках ночи и песен за шторами.
Не сразу понимаю, что он говорит, и только когда до меня доходит, разворачиваюсь и срываюсь с места. Господи, что же я сейчас натворила?
Пробегаю мимо гостей, наплевав на то, что на меня смотрят как на дурочку. Выбегаю в коридор и как можно быстрее иду в свою комнату. На душе скребутся кошки, и я не понимаю, почему так расстроена. Это всё потому, что он сказал мне «уходи»? Именно тогда, когда я хотела один раз дать себе слабину, пойти навстречу, Асад сам сказал мне уйти!
Ну и плевать! Поделом ему!
Продолжаю нестись по коридору, но слыша знакомые голоса останавливаюсь. Тихо иду на звук, стараясь не выдать своего присутствия. Когда дохожу до звука, выглядываю чуть из-за угла в закоулочек и вижу Шадида, который опустившись на одно колено целовал выпуклый живот Лейлы.
Мне сейчас кажется или всё так и есть? Может, будущий дядя так сильно хочет племянника, что подбадривает его, пока тот был внутри? Анна-Мария, очнись, кажется, у тебя спеклись мозги после Асада.
Иначе как можно объяснить то, что Шадид, выпрямившись, поцеловал Лейлу в губы, а после что-то нежно прошептал на арабском?
Неужели?... Да ну, быть того не может. Неужели они тайно встречаются?
Чуть не испугалась, когда увидела боковым зрением, что напротив меня кто-то стоит. Подняв взгляд, увидела вечно равнодушную Самиру, которая вместе со мной увидела эту картину. И только потом я заметила, как она держала на губах палец, призывая меня молчать.
Вместо того, чтобы кивнуть, сделала шаг назад и аккуратно последовала обратно. Не в гарем, так на улицу, плевать. Мне нужен был свежий воздух, чтобы проветрить мозги. Мало того, что сегодня сама ответила на поцелуй Асада, увидела его наложницу и брата целующимися в коридорах его дома. Чёрт, ему явно будет не по себе, когда он узнает об этом.
Проклятье! Ему же нужно сказать об этом… Или же проигнорировать? Это было не моё дело, учитывая, что скоро я уберусь отсюда. Но как же? Я не могла просто проигнорировать, зная, что Асада обманывают. Но, может, я и ошибаюсь? А что если и ребёнок не от него, а от Шадида? Если так, то я не могу пройти мимо.
Именно поэтому сразу же поменяла своё направление в сторону зала, из которого вылетела десять минут назад. Только вот проскочив один коридор, почувствовала, как кто-то хватает меня за руку и тянет на себя. Хочу завизжать, но мне затыкают рот рукой, прижимая к себе. Затем слышу, как захватчик успокаивающе шепчет на ухо:
– Это я, Дилан, – услышав знакомый голос, я расслабилась и убрала ладонь от своего рта. Резко обернулась, встречаясь с парнем взглядами. – Пошли быстрее, нас могут заметить.
– Что? Куда? – непонимающе лепечу, когда Гаррет тянет меня за руку, ведя за собой. Пришлось перейти на бег из-за слишком спешащего парня. Откуда он вообще тут взялся?
– Ты сама попросила меня вывезти тебя отсюда, разве нет? – недовольно произнёс он, и я опомнилась. Точно, я же сама просила спасти меня…
– Стой, – попыталась остановить Дилана, но тот меня проигнорировал, продолжая идти вперёд. – Мне нужно кое-что передать шейху!
– Анна-Мария, ты серьёзно? – он резко останавливается, и я чуть ли не врезаюсь в него. – Хочешь профукать шанс? Ты знаешь, чего мне стоило разузнать о планировке дома и найти выходы отсюда? И ты хочешь всё разрушить?
Вина накрывает меня с головой, и я осознаю, о чём говорит мне парень. Я сама попросила его о помощи, заставила попотеть, но вместо того, чтобы молча идти за ним, просила остановиться и вернуться обратно.
– Хорошо, – отвечаю жалко, парень кивает и снова бежит вперёд. Мы пробегаем по коридорам, делаем несколько поворотов и оказываемся на улице. – Откуда ты узнал, как отсюда выбраться?
Смотрю на него недоумённо, не сбавляя шага.
– Если вкратце, то одна наложница шейха помогла, – то, что я была удивлена – ничего не сказать. Шокирована, да, потому что помню, как все отреагировали на мою просьбу помочь. – Потом расскажу.
Минуя сад, мы оказались за воротами. Тёмный автомобиль стоял у входа, к которому меня и повёл парень. Открыв дверцу, поторопил меня сесть в салон, но вместо этого я остановилась как вкопанная, чувствуя на себе чей-то взгляд.