- Капитан Кузнецов. Может, вы нас пустите внутрь? - Весьма решительно, явно не подразумевая отказ, но вполне вежливо поинтересовался, привычно козырнув, видимо, старший. Боец с прибором стоял за его левым плечом и постоянно на свой прибор косился. Ну, то есть, сам-то прибор было не видно, но уж больно характерные телодвижения…
- А чой-та вдруг я вас пускать буду, ежели вы меня невесть в чём обвиняете! Мне скрывать неча, я человек честный! Да пусть хоть весь подъезд знает, по чьему навету ко мне родная милиция нагрянула! - Я специально повысил голос, постаравшись изобразить эдакого правдоборца, ещё не вполне переварившего пятничные сто грамм, а потому не по делу куражливого. Старший досадливо поморщился и очень правдоподобно махнул рукой.
- Работа. Кому не лень пишут, а мы обязаны проверить и разобраться. Так что давайте лучше всё-таки внутри поговорим, мне ещё четыре квартиры обойти надо, и по каждому вызову отчёт написать. - Интонации, шельма, выбрал правильные, и я, дабы не выпадать из образа, немедленно “проникся”, сменил гнев на милость и скинул цепочку.
- Даша, у нас с вечера осталось что или как обычно? - Даша, в едва сходящемся на груди халате, выглянула из ванной, очень аутентично вытирая голову полотенцем, пожала плечами и ткнула большим пальцем в сторону кухни, мол, сами разбирайтесь, не маленькие. - Значит, как обычно. - Грустно (но внутри ехидно хихикая - все трое аж с шага сбились от такого спектакля!) заключил я. - Ну идёмте, служивые. Чаю хоть вам налью. А то, может, по сто грамм? - Затаённая надежда получилась прям как настоящая.
- Нет-нет, мы на службе! Никак нельзя! - Искреннее сожаление собеседнику удалось не хуже. Указав “гостям” в сторону кухни, я старательно запер дверь на все запоры - а винт щеколды ещё и от души затянул. Не думаю, что в случае неприятностей это сильно задержит подкрепление, но девочкам много времени и не надо, а тихо войти теперь точно не получится.
- Ну, тогда рассказывайте, что там вам про меня наврали. Буду опровергать, по мере сил.
Старательно изображая из себя “просто милицию” - ага, с автоматами, только не с калашами, где вы такую милицию видели! - незваные гости прошли за мной на кухню. Я “гостеприимно” предложил им располагаться на диване-уголке между, а сам занялся чаем, краем глаза кося на отражение в шкафчике. Боец с прибором скроил мрачную рожу и что-то показал жестами, но командир его пресёк, я бы сказал в том ключе, что мол “спокойно, работаем”. Ну, спокойно - значит спокойно! Разлив чай по кружкам - крепкий и горячий, сам-то я такой не пью, но образ, ети в душу об пень через колоду…
- Давайте по порядку быстро протокол составим, да и всё, пожалуй. - Оглядевшись по сторонам сделал для себя какие-то выводы старший и достал из планшетки лист бумаги. - Так, фамилия, имя, отчество, год и место рождения, адрес прописки, место работы, занимаемая должность. - Казённым голосом протараторил Кузнецов, отодвинув кружку и раскладывая лист на столе, хищно нацелившись на него ручкой и выжидательно глядя на меня.
- А… эм… - Я старательно прокашлялся и примерно той же нудной скороговоркой выдал: - Васин Николай Мартынович, семьдесят третий, Кемерово, Ботаническая улица, тридцать три, корпус восемь, квартира 96, ООО “Ласточка-кодинг”, программист. Ведущий програмист. - После небольшой паузы, как будто вспомнив мелкую несущественную подробность уточнил я. Образ “дедка” рассыпался окончательно. Ну и фиг бы с ним.
========== Часть 7 ==========
Даша, “закончившая” с водными процедурами, вышла из ванной и, слегка наклонившись, опёрлась руками о спинку моего стула. Мои собеседники некоторое время боролись с мужскими рефлексами, но вскоре - пусть и не без потерь - победили. Не иначе как специально тренировались. Капитан продолжил записывать, третий боец явно старался не вернуться в страну несбыточных мечтаний, а оператор неведомого прибора всё-таки нашёл в себе силы на этот самый прибор краем глаза глянуть… И, немедленно переменившись в лице, стал пинать капитана под столом, мол, “алярм, алярм, катастрофен”, да так интенсивно, что тот аж поморщился. Скосив глаза на прибор, капитан тоже не удержал лицо. И если у его подчинённого преобладали эдакий азарт и опаска, мол, “нашли, но вдруг не справимся или вовсе упустим”, то у капитана гамма эмоций была куда сложнее, и преобладало среди них удивление, уж не знаю почему. Впрочем, продлилось это совсем недолго - если бы я в этот момент моргнул, например, не факт что и заметил бы. Впрочем, капитан очень быстро взял себя в руки, закончил писать, критически осмотрел записанное и, явно неудовлетворённый результатом, продолжил расспросы.
- Давайте, Николай Мартынович, теперь пройдёмся по вчерашнему вечеру. Не видели ли вы чего-нибудь необычного? Или, может быть, слышали? Видимо, что-то всё же послужило причиной для нашего вызова, не на пустом же месте люди тревогу подняли?
- Да нет, тащ капитан… Не припомню я ничего необычного… - Ага, ну что может быть обычнее для трёх мантис, чем съесть шестерых гопников? Только изнасиловать перед поеданием. М-да. - Шли мы домой довольно поздно, темно уже было. На работе аврал страшенный и уже который месяц, проект заканчивается, а смежники только проснулись… Думаю, вы не хуже меня знаете, как это бывает: начальство орёт, подчинённые бегают, а работа стоит, потому что всех на совещание собрали… Впрочем, это сейчас неважно. Домой пришли около четверти двенадцатого ночи - я обратил внимание, что младший ещё не спал… Ну, пока сами помылись-поели, то-сё, легли во втором, наверное, часу… Честно говоря, спал без задних ног, и ещё поспал бы, кабы не ваш визит.
- Ну извините, служба! - Как-то даже обиженно вскинулся капитан… Эх, не своим делом человек занимается! Ему бы в театре играть - Станиславский бы от счастья расплакался!
- Да я понимаю, служба - она и в Африке служба. - Покивал я головой.
- А вот вы сказали “мы”. - Вдруг заинтересовался Кузнецов. А ведь по имени-отчеству так и не представился… И коллег не представил… - Вы не один возвращались?
- Ну да. Встретил в метро давнишних знакомых жены и зазвал в гости. А там слово за слово - воспоминания молодости, всякие полузабытые истории… Потому и на боковую отправились сильно за полночь, да пока ещё всех разместили - у нас, чай, не хоромы, просто двушка.
- А что за знакомые? Вы их хорошо знаете? - Капитан любопытствовал явно искренне, не для проформы, но вот записывать перестал. То ли на той стороне радио его пишут, то ли с собой… Вообще, конечно, странные ребята.
- Говорю же - знакомые давнишние, из её родных краёв, ещё до того, как она сюда перебралась. И знаю я их довольно неплохо, Даша вот, и две её сестры. - “Тык не глядя” большим пальцем через плечо аккурат попал в большую и соблазнительную грудь Даши, с одной стороны вызвав явное одобрение, а с другой - не менее явную зависть, впрочем, быстро задавленную другими эмоциями. - А вы с какой целью интересуетесь, товарищ капитан Кузнецов? Думаете, это они шумели? Могу вас заверить, что не они, всё было исключительно тихо - у нас, знаете ли, в соседней комнате дети спят, и ни одна мать никому не позволит в такой ситуации шуметь, да и я тоже возражать буду.
- Большого секрета нет, всё равно уже вечером всё будет в газетах. В Ботаническом саду вчера между восемью часами вечера и часом ночи неизвестные убили и расчленили шестерых человек. Опознать убитых пока не удалось - останки очень сильно повреждены, фактически, остались только кости, даже не все фрагменты удалось найти. Такое впечатление, что их кто-то объел. - Капитан внимательно следил и за мной, и за Дашей, видимо, ожидая какой-то определённой реакции на свои слова. Думаю, моё нервное хихиканье его порядком удивило.
- Простите. Я тут случайно анекдот вспомнил. И что-то меня с него пробило… М-да. Так вот, звонок в пожарную часть, там стандартные вопросы, мол, что где горит, а звонивший и отвечает, что у него под окнами милиционеры с врачами дерутся, ну он и решил ещё пожарных вызвать - для комплекта… - Я ещё раз хмыкнул под явно неодобрительными взглядами спецназеров. - Не знаю, в курсе ли вы, но у нас по району ходят упорные слухи, что в Бот-саду завелась банда гопников, грабящая по вечерам прохожих… Так вот если какой-то маньяк этих гопников убил… С одной стороны, как законопослушный гражданин, я категорически осуждаю самосуд и всякое беззаконие. А с другой, как отец двоих детей, я испытываю чувство глубокого удовлетворения, что оные гопники получили по заслугам. Единственное, что немного портит радость - это отсутствие полной уверенности, что убили именно гопников, но мир вообще несовершенен. - Я задумчиво потёр переносицу. - Нет, конечно, вероятность, что это были просто прохожие существенно не ноль… Хотя после темноты там обычно стараются не ходить, хоть это и сильно быстрее, чем ждать автобус - ночью они вообще раз в час ходят… С другой стороны… Хотя бы пол установить удалось? Если там были женщины - значит, скорее всего, не гопники, и тогда зря я радуюсь… Да и вообще, конечно, нехорошо радоваться чужой смерти, но когда “награда нашла героя”… М-да… Даша, can you believe it - there’s some maniac here in Botanic garden!(*)
* - Даша, ты представляешь, тут какой-то маньяк завёлся в Ботаническом саду!
Даша старательно изобразила последовательно удивление, испуг и облегчение, а капитан Кузнецов опешил.
- Даша не говорит по-русски, и почти не понимает. Приходится общаться по-английски, благо, я его неплохо знаю. - Судя по какому-то “провалившемуся в себя” выражению лица, капитан безжалостно перестраивал в голове уже было сложившиеся версии с учётом нового фактора, меняющего предыдущую оценку дашиных реакций. Потом, вдруг вспомнив, стрельнул глазами в сторону прибора, всё так же лежащего на коленях у оператора, и прищурился.
========== Часть 8 ==========
Противный свист сработавшего детектора прохода, раздавшийся в половине второго ночи, застал майора Сергиенко Павла Остаповича, позывной “серый”, семьдесят восьмого года рождения, москвича в третьем поколении, на полпути к раздевалке: дежурство его группы подходило к концу и он уже шёл встречать сменщика - тоже майора, Колёсного Петра Алексеевича, позывной “квадрат”, шестьдесят девятого года рождения, переведённого в первопрестольную двенадцать лет назад, на заре формирования Отряда, старейшего - и по возрасту, и по стажу - командира группы “Комкона”, как в шутку называли между собой Отряд с лёгкой руки какого-то любителя Стругацких, всегда приходящего за полчаса до смены и никогда не рассказывавшего, как он попал в Отряд и почему до сих пор командует боевой группой, хотя давно уже мог бы уйти на менее опасную службу - и в научный отдел, и на подготовку новичков, да хоть бы и на пенсию, напади на него вдруг такое странное желание.
Сам Павел Остапович пришёл в Отряд из спецназа внутренних войск МВД восемь лет назад, в кажущемся теперь невероятно далёком две тысячи шестом году, после того, как неведомая тварь, ворвавшись в небольшой домик в “деревне художников” на Соколе, буквально разорвала в клочья престарелых родителей и молодую жену, и если бы не легендарное среди сослуживцев чутьё на опасность да хранившийся дома против всяких правил автомат - ушла бы безнаказанно. В тот раз Павел Остапович отделался сравнительно легко - физически: несколько переломов, сотрясение мозга и изрядная потеря крови, на три недели загнавшие его в больничную койку, были полной ерундой по сравнению с ранами душевными. Переживания, однако, нисколько не затуманили разум опытного “специалиста широкого профиля”, и рюмка тоже не стала ему пристанищем. Подняв все мыслимые и немыслимые связи, собрав статистику и тщательно разобрав невнятные слухи, ровно через год после похорон он постучался в неприметную среди других таких же дверь в столь же невыразительном коридоре и попросил о переводе в Отряд. Отказа не последовало.
За восемь лет холодная ярость перегорела в спокойную целеустремлённость, несколько даже маниакальная радость от убийства каждого монстра - в тихое удовлетворение от хорошо выполненной очень нужной работы, пусть и тщательно скрываемой от рядовых граждан: проходы, несмотря на всю опасность “гостей”, случались от силы несколько раз в год, тварей, как правило, удавалось уничтожить в течении считанных дней, максимум недели - задолго до того, как они окончательно слетят с нарезки и начнут убивать всё живое. Ещё в первые годы существования Отряда практически поголовный антропоморфизм монстров сподвиг учёных на ряд экспериментов с захваченными живыми “образцами”, но все успехи ограничились малополезной статистикой “озверения” и куда более ценными детекторами прохода, как портативными, позволявшими редким людям с талантом оператора идти по свежему следу, так и стационарным, накрывавшим всю Москву и изрядную часть области, сейчас продолжавшим давить на нервы бегущих к гаражу бойцов зуболомным звуком.
Оба недостатка всех детекторов - большая задержка срабатывания и низкая чувствительность по дальности и направлению - имели, по словам яйцеголовых умников, общую причину: крайне низкую, порядка трёх-четырёх километров в час, скорость распространения некоего “монстрячьего заряда”, свойственного всем тварям в момент прохода (и именно со снижением уровня этого заряда учёные связывали наблюдаемое монстрячье “озверение”). Отдуваться же за недоделки теоретиков приходилось бойцам: стандартная схема предписывала со всей возможной скоростью выдвинуться в примерное место прохода и далее двигаться по расширяющейся спирали, регистрируя всплески заряда, до выяснения направления движения прошедшей твари, после чего - преследование по свежему следу, обнаружение и уничтожение. На практике, разумеется, всё было несколько сложнее - как вы предлагаете “двигаться по расширяющейся спирали”, скажем, в окрестностях какого-нибудь сильно режимного завода пару километров в поперечнике? Впрочем, аналогичные проблемы были и у монстров, пусть и в меньшей степени, благодаря нечеловеческим силе и скорости, так что в целом схема работала.
Ухватив уже ставший привычным АШ-12 - тяжёлая медленная пуля на ближних дистанциях показала себя лучше, чем лёгкая 5.45, и даже 7.62 разных модификаций “калаша”, а “официально не выпускаемый” кассетно-игольный патрон(*) против большинства тварей и вовсе прямо-таки творил чудеса - командир с удовлетворением отметил, как быстро и уверенно его подчинённые занимают места в неприметном микроавтобусе практичного бронзового цвета. Бессменный водитель группы (и по совместительству - оператор второго портативного детектора) Семён Семёнович Ванечкин уже запустил мотор и вывел на экран навигатора скинутую с большого детектора карту засветки. Граница Центрального и Северного округов, точнее сказать нельзя - засветка мощная и растеклась по карте широко. Радовало, что до предполагаемой точки прохода было рукой подать, а значит, группа отставала от прошедшей твари едва на пару часов, всё остальное было в минусе: в центре города сложно маневрировать и много потенциальных жертв, к тому же высока вероятность, что проход случился в метро - и сейчас в распоряжении новой твари была вся опустевшая подземная транспортная сеть. С другой стороны, метро и для подготовленных-то людей не самое безопасное место, а уж для диких тварей и подавно: в архивах Отряда упоминалось в общей сложности семь случаев, когда бойцы находили тварь уже мёртвой - и четырежды это было именно в метро.
* - Грязная инсинуация, ага. Суть: пачка из нескольких игл обладает останавливающим эффектом, сравнимым с дробью, сами же иглы обладают пробивающей способностью, сравнимой с бронебойными пулями. Идею пытались воплотить, и даже, вроде бы, не единожды, но до сих пор без особого успеха.
Словом, предстояла работа: опасная, утомительная, но знакомая и даже до некоторой степени рутинная. Сначала - взять след. И уже с этим начались сложности. Легендарная его “чуйка”, некогда давшая шанс справиться с той, самой первой, тварью, то самое необъяснимое чутьё, что много раз толкало его в укрытие за миг до выстрела, та самая интуиция, которой Павел Остапович привык доверять безоговорочно, разнылась больным зубом. Не предвещала она ни погонь во тьме тоннелей, ни осторожной охоты в каком-нибудь парке, а только много-много головной боли и мороки, как бывало при нечастых вызовах “на ковёр” или при общении с каким-нибудь “гениальным учёным” из лабораторий Отряда, в очередной раз “постигшим дзен” и требующим от майора Сергиенко вот-прямо-сию-секунду-неважно-как добыть тварь на опыты для проверки сто тыщ пиццотой “теории-которая-всё-объяснит”. След, ожидаемо, не брался. О, нет, с сигналом не было никаких проблем - сигнал был, причём сильный - и именно в этом-то и была проблема. Найти на фоне общего сильного сигнала от прохода небольшие всплески, оставленные собственно тварью не удавалось ни Семёну Семёновичу, ни штатному “пешему” оператору Николаю Владимировичу Ухо, с позывным, как не трудно догадаться, тоже “ухо” - удивительно подходящим к его талантам. Лишь незадолго до рассвета, когда засветка расползлась уже чуть ли не на пол-Москвы, стало ясно: проход действительно был в метро, на серой ветке (Павел Остапович в очередной раз неласково помянул технарей, так и не сподобившихся оборудовать хотя бы пересадки стационарными детекторами, ссылаясь на какие-то одни им понятные технические сложности), и с места выхода тварь убралась с поразительной скоростью - вероятно, зацепившись за вагон, косвенным подтверждением чего служило едва заметное усиление сигнала на станциях, где поезд притормаживал, давая время “монстрячьему заряду” накопиться.