Оказалось, что сильнейший темный маг столетия не просто напал на родителей настоящего Гарри Поттера, бесследно исчезнув после этого, как рассказывала Тетя Петуния, а развоплотился. Да не просто развоплотился от чьего-нибудь смертельного заклинания, а не справился с убийством годовалого Гарри и погиб сам, оставив в качестве напоминания о своем вероломном поступке шрам в виде молнии на лбу младенца. Что послужило причиной гибели такого могущественного волшебника, как о нем писали во все тех же книгах, не понимал даже сам Мальтебориан. А уж он-то был в таких делах куда более сведущим, нежели рядовые люди-маги. Впрочем, по очевидным причинам делиться с Гермионой подобными откровениями демон явно не собирался.
По крайней мере, в ближайшее время. “Иначе к чему вся эта секретность?” — задавал себе логичный вопрос Мальтебориан и не находил ответа.
Что же касается сильнейшего темного мага столетия, то звали его обычно как угодно, но только не по имени. Причина была проста и звалась она страхом. Волшебник был настолько силен, жесток и опасен, что маги боялись упоминания одного только его имени. Даже Гермиона, с ее-то любовью к книгам и поиску в них важной информации, и та лишь с огромным трудом умудрилась раскопать его истинное имя, объясняя свое рвение тем, что врага надо знать в лицо. Или, как в данном случае — по имени.
Звали того темного мага просто, но со вкусом — Темный Лорд Волан-де-Морт. Однако про себя Мальтебориан рассуждал, что даже такое оригинальное прозвище не сравнится с его демоническим именем. Спорить с подобным заявлением было попросту некому, поэтому Мальтебориан быстро разобрался с этим, несомненно, важным вопросом и двинулся дальше.
Дальше же было рассуждение Мальтебориана на тему под названием “Как я умудрился так вляпаться и что делать дальше”.
Когда демон еще только подготавливался к смене тела, он и предположить не мог, что с оболочкой Гарри Поттера будет так много проблем. Первой и основной причиной выбора именно этого тела было то, что Гарри все же был магом. Значит, мог поступить в Хогвартс. Однако по одному лишь только этому критерию можно было выбрать какого угодно мальчика-мага, поэтому из первого критерия плавно вытек второй.
Гарри был нелюбим родственниками и те не должны были заметить подмены. О нелюбви Дурслей к Гарри Мальтебориан был наслышан от самого Гарри, а потому думал, что выбор очевиден… до тех самых пор, пока не подслушал разговор Вернона и Петунии Дурсль в ту памятную ночь.
Но дело было сделано и обратно ничего уже не вернешь — Мальтебориан это понимал. И невозможность заключалась отнюдь не в недостатке сил самого демона. Вовсе нет — Мальтебориан был способен провернуть все то же самое в обратном порядке и вернуть Гарри на место… но не хотел этого делать. И бессовестным эгоистом при этом себя демон не считал — Мальтебориан был уверен, что Гарри действительно был счастлив в своей новой жизни. А со свалившейся ему — демону — на голову известностью, Мальтебориан собирался разораться. В конце концов не такой уж это и страшный зверь — известность.
Мальтебориан довольно ухмыльнулся и раскрыл глаза.
С того самого момента, как демон вернулся с прогулки по Косой Аллее, прошло уже несколько часов. Наступила долгожданная ночь, которую Мальтебориан обычно использовал для размышлений. Вот и сейчас, закончив прокручивать в голове события прошедшего дня, демон уселся на кровати, спустив с нее ноги, и водрузил на нос очки-велосипеды.
Большие электронные настольные часы показывали половину второго ночи, а прохладный ночной ветерок словно нашептывал Мальтебориану: “Поспи еще… ну поспи немного…”
Однако демон ловко отмахнулся от подобных мыслей и снова поглядел на лежащий на столике вскрытый конверт письма. Ловко подцепив конверт одной рукой, демон вытряхнул в другую письмо и небольшой билет.
“Привет, Гарри!
Пишу тебе в ответ на письмо, которое ты обещал послать не позднее пяти часов. Извини, что бросил тебя одного в Гринготтсе, но дела и правда были важные. Рассказать о произошедшем в банке пока что не могу — это касается не только меня. А потому это тайна. Извини. А по поводу билета на Хогвартс-экспресс скажу вот чего: к этому тексту я приложу билет, который я не успел тебе отдать еще тогда, в банке, и с которым ты должен будешь отправиться на платформу девять и три четверти. Пройдешь, значит, на платформу, которую я уже назвал, и сядешь на паровоз. Он тебя, значит, до школы и довезет.
Ну… вроде бы и все. Что нужно — сказал. Буду ждать тебя уже в Хогвартсе, Гарри! Удачных тебе оставшихся каникул и главное — не опоздай на паровоз! На билете указано время, когда Хогвартс-экспресс отправляется с платформы. Будь вовремя.
Твой друг — Хагрид.”
Пробежавшись по письму глазами уже третий раз за сегодняшний день, Мальтебориан хмыкнул и едва слышно протянул:
— Хорошо, что Грейнджеры умеют объяснять куда лучше. Девять и три четверти… ага. А найти проход я сам должен был?
И со словами “ох уж эти маги” Мальтебориан вернул содержимое конверта на место.
Оставались считанные дни до первого сентября. Хогвартс был все ближе и ближе. И Мальтебориан, потерев в предвкушении ладошки, снял очки, положил их на столик, улегся на кровать и задремал.
========== Глава 8. Секреты прошлых лет. ==========
В половине одиннадцатого утра на платформе девять и три четверти уже было довольно многолюдно. На алый паровоз Хогвартс-экспресса спешили мужчины с увесистыми чемоданами, за мужчинами едва поспевали женщины, а всю процессию замыкали дети, безнадежно отстающие от первых и вторых. Откуда-то периодически доносились недовольные уханья почтовых сов, запертых на время поездки до Школы Чародейства и Волшебства в своих клетках; мимо то и дело пробегали чьи-то разноцветные кошки, а за кошками — их владельцы; ученики Хогвартса окликали своих товарищей по учебе, делились тем, кто и как провел свои каникулы, а над головами собравшихся на платформе людей плыли густые клубы дыма, извергаемые паровозом…
Словом, в магической части Англии было типичное первое сентября.
Мальтебориан остановился, вдохнул поглубже прохладный осенний воздух и огляделся, выискивая знакомые лица. А если быть точнее, то одно конкретное знакомое личико. Но не успел он толком довести свое дело до конца, как позади него раздался хорошо знакомый звонкий девичий голосок.
— Гарри! — буквально подлетела к нему Гермиона. — Ты уже здесь! А мы немного задержались. Пробки, сам понимаешь… — она виновато улыбнулась.
— Еще полчаса до отправки, так что ничего страшного, — улыбнулся в ответ Мальтебориан, добавив. — А где твои вещи? Ведь не с пустыми же руками в Хогвартс ехать.
— А, они у папы, — тряхнула Гермиона головой, обернувшись в ту сторону, откуда только что прибежала. — Я как тебя увидела — сразу же бегом следом, чтобы не потерять. О, а вот и они! — обрадовалась девочка, завидев в толпе приближающихся родителей, и принялась махать им рукой. — Мам! Пап! Я здесь!
Мистер и миссис Грейнджер помахали дочке в ответ, лавируя между снующими магами, а Мальтебориан тем временем довольно улыбался, глядя на все происходящее. Ведь кто бы чего не говорил, а демоном Мальтебориан был добрым, о чем лишний раз не забывал напоминать окружающим. Поэтому друзей он всегда ценил. А семейство Грейнджеров для него за последнее время стало именно что друзьями — частые встречи на каникулах после знакомства с ними в Гринготтсе этому только способствовали.
— Мэтт, Джессика, — поприветствовал Мальтебориан родителей Гермионы легкими кивками, когда те подошли достаточно близко. — Говорят, где-то по улицам сегодня бродит зверь по имени Пробка? — заложил он руки за спину и улыбнулся.
— Верно говорят, Гарри, — усмехнулся в ответ мистер Грейнджер, бросив взгляд на наручные часы. — Однако этот зверь нам нисколечко не помешал прибыть сюда вовремя.
— Поэтому предлагаю вам за это время подыскать себе свободное купе, пока все места не заняли, — вступила в разговор Джессика, обведя забитую магами платформу. — А то ближе к одиннадцати, думаю, тут будет не протолкнуться.
— И то верно, — согласился Мэтт со словами жены, перехватывая в руке поудобнее Гермионин чемодан на колесиках. — Давайте-ка топайте в вагон, а я помогу с вещами. Гарри, а не маловат ли твой рюкзак? — удивленно вскинул он брови, начиная движение.
— На нем чары расширения пространства, мистер Грейнджер, — хмыкнул в ответ Мальтебориан, поправляя на ходу лямку рюкзака на плече. — И чары облегчения веса тоже. Так что все вещи у меня с собой.
— Удобно, — присвистнул Мэтт, пропуская Гермиону и Мальтебориана в вагон и отправляясь за ними следом. — Это где же ты такое чудо нашел?
— На Косой Аллее, — отозвался Мальтебориан, подыскивая между тем пустующее купе. — Если хотите — могу написать название магазинчика, чтобы и вы себе такой смогли купить. А то, думаю, Гермионе будет нелегко управляться с таким чемоданом.
— Я об этом как раз и подумал, — кивнул мистер Грейнджер. — Сейчас купе займете — и напиши. Мы пришлем его через пару дней с совой, — затем немного подумал и добавил. — Совы ведь способны на подобное? Ну, такие крупные вещички переносить?
— Да, пап, они это могут, — отозвалась Гермиона, найдя наконец пустое купе и скользнув внутрь. — Они ведь волшебные. А еще я читала, что сильно большую посылку можно уменьшить, чтобы сове было легче ее нести.
— Значит, попросим продавца о такой небольшой услуге, — улыбнулась Джессика, прибывшая в купе последняя.
Мэтт тем временем разместил Гермионин чемодан в дальнем углу и напомнил Мальтебориану о его обещании. Наскоро набросав на небольшом пергаменте название нужного магазинчика, демон протянул его Мэтту и уселся на свободное сиденье.
— Та-ак… ага, понял, — пробежался мистер Грейнджер глазами по пергаменту и убрал его в карман. — Ну-с… все важное вроде бы на месте, ничего не забыли… не забыли ведь? — обратился он к Гермионе.
— Па! Обижаешь, — притворно надула губки Гермиона, вызвав у всех троих собеседников улыбку.
— Ну хорошо, хорошо, ты ничего не могла забыть, — поднял мистер Грейнджер руки в сдающемся жесте, а затем перевел взгляд на Мальтебориана. — А ты, Гарри? Все на месте?
— Обижаете! — скопировал демон Гермиону, за что удостоился ее же внимания и шутливо-возмущенного “Эй!”.
Но все веселье прервала Джессика, сообщившая, что коридоры вагона постепенно заполняются все большим количеством учеников и их родителей, так что скоро места не останется вовсе, а выйти будет затруднительно.
— В таком случае, дети, — вздохнул мистер Грейнджер, сверившись в очередной раз со своими наручными часами, — нам нужно поспешить на выход. Поэтому давайте-ка прощаться.
Обняв Гермиону и пожав Мальтебориану руку, Мэтт вышел в коридор и пропустил Джессику внутрь. Настала очередь миссис Грейнджер обнимать свою дочурку. Мальтебориан же удостоился поцелуя в щеку и наказания не шалить в школе и держаться вместе.
— От себя же я попрошу тебя, Гарри, только об одном, — протиснул Мэтт голову в купе и лукаво подмигнул Гермионе. — Присматривай за нашей дочкой. Хорошо?
— Это само собой разумеется, мистер Грейнджер, — улыбнулся в ответ Мальтебориан. — Об этом даже просить не нужно.
— Ловлю на слове, — усмехнулся Мэтт и вернулся в коридор.
— Будем ждать вас обоих на каникулы, дети, — тепло улыбнулась напоследок Джессика, занимая место подле мужа. — И не забывайте писать письма. Будем очень скучать.
— Пока, мам, пап, — помахала ручкой Гермиона. — Мы обязательно будем писать. Правда ведь, Гарри?
— Ну разумеется, — усмехнулся Мальтебориан. — До свидания, мистер и миссис Грейнджер.
— Ох, Гарри, ну сколько раз тебе говорить, чтобы ты обращался к нам по именам? — улыбаясь, покачала Джессика головой. — Ну, дети, ведите себя хорошо. Всем ясно? — нарочито строго посмотрела она на Мальтебориана и Гермиону.
— Да! — хором отозвались те.
И, перекинувшись еще несколькими ничего не значащими фразочками, хорошо между тем отображающими нежелание родителей Гермионы отправлять свою дочку почти на полгода в школу, которую они сами ни разу в жизни не видели, мистер и миссис Грейнджер покинули вагон.
Гермиона же, до которой только сейчас в полной мере дошло то, что она на довольно большой срок отправляется невесть куда, да еще и без своих родителей, ощутимо занервничала.
— Не переживай ты так, — ободряюще улыбнулся ей Мальтебориан, заметив беспокойство подруги. — В конце концов, не на край же света ты уезжаешь, верно? Да и письма писать из Хогвартса никто не запрещал.
— Знаю, но… все равно как-то не по себе, — призналась девочка, поерзав на сиденье. — Я еще никогда так далеко не ездила. Тем более одна.
— Так ты и не одна, — возразил Мальтебориан. — С тобой еду я. Тоже, кстати, неизвестно куда и на долгий срок.
Конечно, демон намеренно умолчал о том, что подобные поездки для него уже давно не в новинку… но никому хуже от этой небольшой тайны не стало. К тому же Мальтебориан хотел поддержать Гермиону, прекрасно понимая, каково ей сейчас.
— И правда, — кратко улыбнулась Гермиона. — Об этом я и не подумала. Тебе ведь сейчас тоже, наверное, неуютно, а ты даже не жалуешься… — девочка потупила глазки.
— Для меня это не первая подобная поездка, — решил Мальтебориан все же немного пооткровенничать. — Но я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. И потому с уверенностью могу заявить, что беспокоишься ты зря. А неуютно тебе сейчас всего лишь оттого, что ты в первый раз совершаешь нечто подобное. И через пару часов от этого беспокойства не останется и следа, поверь мне, — демон снова улыбнулся.
Слова Мальтебориана возымели определенный эффект, а потому Гермиона несколько расслабилась и принялась рассматривать через стекло волшебников, суетящихся на платформе девять и три четверти. Некоторое время спустя раздался предупреждающий гудок, сообщающий, что до отбытия остались считанные минуты, и Гермиона, вспомнив о чем-то, снова повернулась к Мальтебориану.
— Гарри, — начала она, — когда я с мамой и папой подходила к барьеру на Кингс-Кросс, то заметила, как ты прощаешься с каким-то мужчиной…
— Это мой дядя, — понял демон, о чем пытается сказать Гермиона, — Когда Волан-де-Морт погиб, годовалого меня подбросили на порог дома моих ближайших родственников. С ними я и жил все это время, пока не узнал, что являюсь волшебником.
— Они ведь сами не волшебники? — уточнила Гермиона. — Я видела, как твой дядя садился в самый обычный автомобиль…
— Да, они не волшебники, — подтвердил Мальтебориан. — Но к волшебству, оказывается, относятся спокойно. А что тебя так удивляет?
— Просто ни в одной книге не упоминается о том, куда подевался Мальчик-Который-Выжил — так тебя в них называют — после той ночи Хэллоуина, — объяснила Гермиона, но затем спохватилась. — Ой! Я и не подумала, что тебе может быть неприятно об этом говорить…
— Все в порядке, Гермиона, — успокоил девочку Мальтебориан и усмехнулся. — Можешь дальше спрашивать — я не обижусь.
— Правда-правда? — на всякий случай уточнила Гермиона.
— Ну я ведь вижу, что тебе любопытно, — пожал плечами Мальтебориан. — А любопытство нужно утолять, — он как-то загадочно улыбнулся. — Хотя вот мне не понятен уже другой факт.
— Какой? — внимательно посмотрела на своего собеседника Гермиона.
— А такой, что меня подбросил родственникам именно Альбус Дамблдор, — откинулся на спинку сиденья Мальтебориан и поправил на носу очки. — А ведь он всего лишь директор Хогвартса. Почему это такими вещами заниматься решил именно он?
— Ну… — протянула Гермиона, задумавшись. — Этому наверняка есть какое-то объяснение. Нужно его только найти…
— И у тебя есть какие-нибудь идеи? — с любопытством посмотрел на девочку Мальтебориан.
— Если… если вот так навскидку, то есть одна идея, — кивнула своим мыслям Гермиона. — Вернее объяснение.
— Я весь внимание.
— Ну… — замялась Гермиона. — В те времена буйствовал Волан-де-Морт, а вместе с ним и так называемые Пожиратели Смерти.
— Кто-кто? — удивленно вскинул брови Мальтебориан — такие прозвища от Гермионы он слышал впервые.