Ни малейшего стыда. Ни капли страха. Он такой сильный и чертовски прекрасный. Почему я упустила свой шанс? Почему я его отпустила?
Я иду по ручью, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Поворачиваюсь к Ноа спиной и стаскиваю с себя рубашку, не снимая лифчика. Снимаю джинсы, оставляя трусики, затем наклоняюсь и споласкиваю одежду в ручье — скребу по гладким камням, чтобы отчистить получше. Я не замечаю, как Ноа оказывается рядом, пока не чувствую, как он скользит пальцем вниз по моей спине.
Я вздрагиваю.
— Я и забыл, какая ты красивая.
С трудом сглотнув, я закрываю глаза, мои руки застывают в воде.
— Черт, Лара. Ты идеальна.
Я выпрямляюсь и поворачиваюсь к нему, лицом к очень мокрой, очень голой груди.
— Ноа, — шепчу я.
— Я никогда не доставил бы этому ублюдку удовольствия видеть, как трахаю тебя, но сейчас именно это я хотел бы сделать. Трахнуть тебя.
Я дрожу, когда встречаюсь с ним взглядом.
— Ноа…
— Ты помнишь, как хорошо это было?
Я закрываю глаза. Боже. Да. Я помню.
И не смогу забыть.
Ноа губами скользит вниз по моему животу, целуя впадинку возле лобка, прежде чем опускается ниже. Я извиваюсь, и своими большими руками он обхватывает мои бедра, раздвигая их, когда губами обхватывает мой ноющий клитор. Я задыхаюсь, когда он сосет его — сильно, жестко, неистово. Я выгибаюсь, приподнимаю бедра, пытаясь быть ближе. Я хочу еще. Боже. Я хочу еще и еще.
— Ноа, — выдыхаю я. — Пожалуйста.
Он терзает клитор языком, сводя меня с ума. Я вцепляюсь в простыни, пальцы сжимаются, ноги дрожат. Мне нужно, чтобы он трахнул меня, мне нужно, чтобы он не останавливался, мне нужно все и сразу. Боже, мне нужен он. Кожу покалывает. Ноа скользит в меня пальцем, пока языком сводит меня с ума. Я задыхаюсь и выкрикиваю его имя, удовольствие пронзает мое тело.
— Ноа, — кричу я, извиваясь.
Мне нужно еще, нет, уже хватит, мне нужно просто кончить.
Я хочу кончить.
Он трахает меня пальцами, сосет ртом, и мое желание исполняется. Я взрываюсь, выкрикивая его имя, выгибая спину. Мои губы приоткрываются, голова откидывается назад, и я дрожу, пока удовольствие не покидает мое тело.
Ноа уже накрывает меня своим телом, нависая надо мной. Он берет мои ноги и кладет их себе на плечи. Моя любимая поза.
— Ноа, трахни меня, — выдыхаю я. — Пожалуйста.
— Сейчас, детка.
Он обхватывает свой член рукой, приставляя его ко входу, а потом толкается вперед. Он наполняет меня одним движением, растягивает, заполняет собой. Я ахаю от смеси удовольствия и боли. Сначала он трахает меня медленно, скользя внутрь и наружу. Я смотрю на него из-под опущенных ресниц, наслаждаясь тем, как он двигается надо мной, как его мышцы напрягаются и расслабляются. Он стискивает зубы, но я не хочу, чтобы он сдерживался.
— Трахни меня жестче.
— Черт возьми, — рычит он.
Затем он трахает меня по-настоящему жестко, врезаясь в меня так яростно, что кровать трясется. Я сжимаю ногами его плечи, пальцами стискиваю простыни и кончаю снова, прежде чем осознаю это. Он продолжает двигаться, его мощное тело управляет его движением; наши взгляды встречаются, и я издаю стон: он смотрит так пристально, словно я — единственное, что нужно ему в этой жизни. Я хочу, чтобы так было. Надеюсь.
— Сейчас кончу, детка, — рычит он.
— Да, — выдыхаю я. — Да.
Все его тело напрягается, а потом Ноа кончает: рот приоткрыт, глаза закрыты, тело напряжено.
Так чертовски прекрасно.
— Я помню, — шепчу я. Мои щеки пылают, когда я прогоняю воспоминания прочь. — Я никогда не забуду.
Ноа неотрывно смотрит на меня. Я с трудом сглатываю.
Он делает шаг вперед и приподнимает лицо за подбородок, чтобы снова накрыть мои губы своими. Я даже не притворяюсь, что не чувствую его член, прижимающийся к моему животу, горячий и твердый. Я точно помню, каково это, знаю, как хорошо может быть. Я целую его нежно, но глубоко, со всей страстью.
Он отстраняется с болезненным стоном, прижимая руку к паху.
— Мне нужно остыть, иначе я не смогу остановиться.
Ноа уходит, и мой взгляд падает на его идеальную задницу, когда он поворачивает за угол и направляется за деревья. Черт. Жаль, что он так чертовски красив. Бросив еще один долгий взгляд туда, где только что был Ноа, я поворачиваюсь к ручью и заканчиваю стирку. Потом моюсь, и холодная вода немного успокаивает боль в пальцах и ладонях, а затем нахожу солнечное место, чтобы высушить свою одежду.
После этого я сажусь у ручья в нижнем белье и пью столько воды, сколько может выдержать мой желудок. Оглядываюсь вокруг. Если бы не эта чудовищная ситуация, в которой мы оказались, это могло бы быть одним из самых красивых мест, которые мне встречались. Деревья, пение птиц над головой, густая зелень леса, ручей — от всего этого захватывает дух.
— Как ты? — спрашивает Ноа, снова появляясь в боксерах.
— Я помылась. А ты?
— Да, и я, — говорит он, на мгновение встречаясь со мной взглядом, прежде чем повесить свою одежду рядом с моей.
Он садится рядом со мной, и мы оба молчим.
— О чем ты думаешь? — спрашиваю я.
— О том, что будет завтра. О том, чего я еще не знаю.
— Да, я тоже.
— Я не знаю, что задумал этот ублюдок, не знаю, насколько далеко он зашел. Он придет в полночь, утром, вечером? Он расставил какие-то ловушки? Устроил нам западню в лесу? Я ничего не знаю, и это пугает.
Впервые я слышу настоящий страх в его голосе.
Я протягиваю руку и сжимаю его ладонь.
— Не давай ему того, чего он хочет, Ноа. Не позволяй ему увидеть свой страх.
Он ничего не говорит, но сжимает мою руку, давая понять, что услышал меня.
И мне тоже нужно последовать собственному совету.
День близится к вечеру, и я нахожу в себе новые силы, пока мы собираем оружие и воду, одеваемся и ищем дерево, на которое легко взобраться. Я верю, что мы сможем. Я должна найти в себе силы. Мне все равно придется — слабость просто не позволит мне двинуться дальше. Ради Ноа и ради себя самой я должна копнуть глубже и найти то, за что так боролась.
Отвагу. Силу. Решимость.
Я должна быть храброй.
Ноа находит дерево с низко расположенными ветвями и решает, что оно подходит, чтобы подняться. Взобравшись выше, мы проберемся через верхушки деревьев как можно дальше, а затем попытаемся немного отдохнуть и будем ждать. Ждать, пока наши жизни окажутся в руках человека, который способен на все. Мы должны доверять друг другу. Мы будем молиться, чтобы нам все удалось. Молиться, чтобы случилось чудо.
— Ты первая. Не торопись, проверяй ветки.
Я оглядываю высокое дерево. Я боюсь высоты, но еще больше боюсь оставаться на земле. Я тянусь к первой ветке и использую ее, чтобы подтянуться. Это было не так сложно. Я продолжаю, прислушиваясь к Ноа внизу. Он кричит:
— Не смотри вниз!
Я и не думала.
Ветка за веткой мы продвигаемся все выше и выше. Я не знаю, на какой высоте находятся камеры, но думаю, не настолько, чтобы он не мог легко до них дотянуться.
— Все, хватит! — кричит Ноа, когда я поднимаюсь где-то на три четверти от высоты дерева.
И я совершаю ошибку, посмотрев вниз.
Это намного выше, чем мне казалось. Я не вижу земли, только небольшие деревья внизу и их кроны. Дыхание замирает в легких, кровь отливает от лица.
— Смотри вверх, Лара, — требует Ноа.
Я не могу пошевелиться.
Боже. Я не могу пошевелиться.
— Лара!
Мои ноги начинают дрожать, руки тоже, и мне кажется, я сейчас сорвусь.
— Ноа! — отчаянно кричу я. — Ноа!
— Держись, — говорит он, быстро забираясь выше, чтобы добраться до меня. — Не отпускай ветку.
Я не могу. Руки готовы разжаться.
— Ноа! — кричу я.
Он оказывается рядом, обнимает меня, кладет руки по обе стороны от меня и обхватывает ветку.
— Я держу тебя. Я не позволю тебе упасть.
Я дрожу всем телом, ноги все еще не готовы удерживать мой вес.
— Все хорошо, — говорит он дрожащим голосом. — Все хорошо.
— Я н-н-не думаю, что смогу это сделать.
— Сможешь.
— Мне страшно, — всхлипываю я. — Я так устала бояться.
— Посмотри на меня, детка.
Я смотрю на него.
— Все хорошо. Скажи это.
— В-в-все хор-рошо.
— Еще раз.
— Все хор-рошо.
— Еще раз, Лара.
— Все хорошо.
— Хорошая девочка. Я знаю, тут высоко, но деревья большие и крепкие. Держись, и все будет хорошо, поняла?
— Ладно.
— Больше не смотри вниз. Смотри только вверх.
Я киваю.
— Мы должны двигаться дальше, детка.
И мы двигаемся дальше.
Блядь, они не могут похерить мою игру!
Они не могут целоваться!
Они не могут быть вместе, не могут!
Гнев поднимается в моей груди, когда я провожу пальцами по лезвию ножа. Мне нужно сосредоточиться. Я все спланировал. Они не могут убежать. Они могут строить планы вдвоем, да, но не могут убежать.
Я представляю, как этот клинок глубоко вонзается в их тела, погружается в плоть, разрывает ее.
Я улыбаюсь, представляя, какой звук издаст их плоть. Этот хлюпающий, кровавый звук, из-за которого мою кожу покалывает от предвкушения.
Может быть, я вырежу им языки или глаза.
Интересно, как они будут целоваться и смотреть друг на друга, если окажутся слепы и немы?
Да.
Только представьте.
ГЛАВА 11
Я больше не смотрю вниз. Двигаюсь вслед за Ноа по верхушкам деревьев. Не знаю, сколько мы уже прошли, но часа два как минимум мы только и делали, что взбирались выше и двигались дальше. Когда солнце начинает клониться к закату, Ноа находит безопасное дерево с большой толстой веткой, чтобы мы могли остановиться. Ветка достаточно толстая, чтобы я могла спокойно на ней усесться. Уснуть? Нет, вряд ли. Мы не можем двигаться в темноте, так что всю ночь просто сидим там, строя догадки насчет того, что будет завтра.
— Ты как, нормально? — спрашивает Ноа, сидя напротив меня, сжимая ногами ветку.
— Не совсем, но выбора, думаю, нет.
Он берет меня за руку и проводит большими пальцами по ладоням.
— Я не знаю как, но мы выберемся отсюда, и когда это сделаем, я больше никогда тебя не отпущу.
— Никогда?
— Ни на мгновение.
Я улыбаюсь при этой мысли. Значит ли это, что мы снова вместе? Я качаю головой. Сейчас мне нужно сосредоточиться на том, чтобы выбраться отсюда, пока мы оба живы. Остальное подождет.
— Как думаешь, как он собирается нас найти? — спрашиваю я, и мой голос звенит от беспокойства.
— Понятия не имею. Я размышлял об этом и считаю, что ему нужен какой-то транспорт, может быть, что-то, из-за чего он будет двигаться быстрее. Пешком он не пойдет — по крайней мере, я думаю так. Скорее всего, поэтому он и расчистил проход. Он не сможет пробраться через этот лес просто так.
— Значит, есть шанс, что мы его услышим?
— Надеюсь. Это даст нам время.
Я сглатываю. Мне снова страшно.
— Я знаю, что это трудно. Поверь мне, я тоже очень боюсь, но реальность такова, что мы тут вроде как застряли. Неважно, что мы делаем. Мы должны бороться. Надо быть готовыми.
— Да, но это не значит, что мне это нравится, Ноа.
— Я понимаю, детка.
— Я не смогу сегодня спать.
— Я тоже, — признается он.
— А можно нам притвориться, что мы не в лесу и за нами не гонится убийца, а как будто мы просто Лара и Ноа, которые встретились, чтобы побыть вместе?
— Да, детка, — говорит он. — Можно.
Ноа разворачивается и усаживается позади меня, спиной к стволу. Он обнимает меня, наши ноги свисают. С ним я чувствую себя в безопасности. Спокойно.
— Если бы ты мог съесть что-нибудь на нашем свидании на дереве, что бы это было? — спрашиваю я.
Он хмыкает.
— Свидание на дереве?
— Ну, у нас, кажется, свидание, да?
— Да, — соглашается он. — Я бы ел пиццу.
— Ты все еще любишь пиццу только с сыром?
Он смеется, и я чувствую вибрацию его тела спиной. Это приятно.
— А есть еще варианты?
— Ну, да. С начинкой, например, пепперони и грибами, луком…
— Черт, нет. Эта фигня все портит. Я не знаю, кому пришла в голову идея класть в пиццу всю эту дрянь, но пицца должна оставаться пиццей. Только сыр.
— Как скучно. — Я морщу нос.
Он фыркает.
— А ты, малышка? — шепчет Ноа мне на ухо. — Что бы ты хотела?
— А ты не заешь?
Он скользит пальцами под мою футболку, чтобы погладить мой живот.
— Если ничего не изменилось, то это был бы пирог с яблоками, испеченный Ба.
Мое сердце ноет при воспоминании о моей прекрасной Ба. Боже, я скучаю по ней. Я так по ней скучаю. Это мое наказание за то, что с ней случилось? Мне больно от этой мысли.
— Прекрати, — тихо говорит Ноа. — Не позволяй этому тебя мучить. То, что случилось с ней, не твоя вина, Лара.
— Моя, и мы оба это знаем. Я слишком много говорила и была слишком самоуверенна. Я нарвалась на неприятности, и она заплатила за это.
— Ты не можешь вечно винить себя. Она бы этого не хотела. Ты должна отпустить это, Лара. Ты должна.
— Я пытаюсь, — шепчу я. — Я правда пытаюсь.
— Хватит об этом. Если будешь постоянно винить себя, будет только больно. Давай лучше поговорим, это наш вечер.
— Хорошо, Ноа, — шепчу я.
Он спускается пальцами ниже, скользя по моим бедрам, и я возбуждаюсь. Как всегда.
— Значит, у нас есть еда для свидания на дереве. Что еще нужно? — говорю я дрожащим голосом.
— Зачем этот глупый вопрос? — спрашивает он хрипло.
— Ноа. — Я тихо смеюсь. — Мы на дереве. Как ты собираешься это делать?
— Есть способ.
Я задыхаюсь, когда он скользит пальцами в мои трусики, чтобы найти ноющий клитор.
— Это неправильно, — выдыхаю я. — Возможно, завтра мы умрем.
— Тем больше у меня причин прикоснуться к тебе еще раз, — шепчет Ноа мне на ухо.
Он проводит пальцем вниз по моему клитору и проникает в меня. Я издаю стон и выгибаюсь ему навстречу. Это приятно. Очень приятно.
— Ты влажная, — бормочет он. — Блядь.
— Ноа, — наполовину предупреждаю, наполовину умоляю я.
— Тише, позволь мне сделать это.
Он двигает пальцами так же уверенно, как и всегда, руководя моим удовольствием, пока я не оказываюсь на краю. Я цепляюсь за его руки, ногтями скольжу по его коже. Его пальцы входят и выходят, пока я не срываюсь. Я с криком кончаю, все тело дрожит от столь необходимого освобождения. Издав довольный гортанный звук, Ноа убирает руку.
— Это стоило каждой секунды, — шепчет он мне на ухо.
— А как насчет тебя? — шепчу я в темноту.
— Я в порядке.
Этот мужчина. Как он может быть таким идеальным? Почему я так долго отталкивала его?
— Отдохни немного, Лара.
— Я не хочу упасть, — признаюсь я, хотя мои веки отяжелели от усталости.
— Я не позволю тебе упасть, ты разве не знаешь?
Да.
Этот мужчина не даст упасть.
Нас будит звук.
Я не осознаю этого пока, я слишком охвачена ужасом, но этот звук будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
Он доносится откуда-то издали, просто низкий гул, который пробуждает нас ото сна. Требуется мгновение, чтобы проснуться, и когда мы просыпаемся, я понимаю, что звук приближается.
Звук автомобиля, может, мотоцикла. Я не знаю, насколько он далеко, но звук приближается с каждой секундой. Сердце рвется из груди, и я знаю, что сегодня — самое страшное пробуждение в моей жизни.
Я не могу подобрать слов, чтобы это описать. Этот страх словно засел где-то в голове, но окутывает мое тело до самых кончиков пальцев ног. В груди так тесно, что я не могу дышать, живот скручивает, голова кружится. Я думала, что достаточно сильна, но, услышав приближающийся звук, уже так не считаю.