Джим кивнул. Бригадир – Аарон Морган – на самом деле был бригадиром строительной бригады, в которой работали отцы, его и Боксера. Когда мальчикам было по двенадцать лет, их отцы работали на стройплощадке, и находились на балке на уровне четвертого этажа, та упала и увлекла за собой на землю обоих мужчин, и на них упали несколько стальных столбов, придавив под себя. Бригадир видел Джима и Боксера беспокойными подростками, матери которых были слишком подавлены потерей мужей, чтобы беспокоиться о воспитании мальчиков на пороге полового созревания, и он вмешался, как отец.
- Думаю, да, - согласился Джим. Он колебался, вспоминая день, когда Бригадир впервые привел их в клуб. – Ты когда-нибудь жалел о том, что вступил в клуб? – спросил Джим.
- Черт, нет! – реакция Боксера была восторженной. – Это лучшее, на что я мог надеяться. Я не очень хорошо учился в школе, братан. Ты это знаешь. И я не совсем Мистер Чарминг, но я получаю всех женщин, которых хочу. – Он засмеялся. – Я помню выражение твоего лица, Уэйд. Мы вошли сюда, и какая-то цыпочка с огромными сиськами сидела на коленях у Ари. Он зарылся в них лицом. Ты был похож на того волка из мультика с жужжащими глазами, и языком, свисающим на шесть футов из рта.
Джим тоже засмеялся.
- Мне было четырнадцать лет. Я никогда раньше не видел и пары буферов, кроме своей собственной матери. – С того момента пути назад уже не было. Хотя он и Боксер не присутствовали на больших вечеринках или не ездили с клубом, они были младшими членами. У них была работа, и они зарабатывали деньги, чтобы прокормить себя и своих матерей, и затем выросли мужчинами в этом клубе.
- Клуб – это все, что у меня есть, Уэйд, - на этот раз мрачно сказал Боксер. – Это все, что у меня было с тех пор, как умерла моя мама. У меня нет другой семьи, кроме тебя и этих братьев. Даже Бригадира больше нет.
Джим кивнул.
- Я знаю об этом. Мы оба здесь одиноки. – За исключением Сьюзан. Эта мысль промелькнула в его голове. Джим оттолкнул ее, он не стал бы полагаться на девушку, как на семью. Они никогда не будут так близки. Они жили разными жизнями, и иногда собирались вместе для взаимной разрядки. Уэйд стоял рядом с человеком, которому доверял больше всего на свете, а остальные из этого короткого списка находились где-то в здании позади него.
Боксер повернулся к нему лицом, его глаза убежденно горели.
- Разница лишь в том, что я готов умереть за этот клуб, Уэйд. Вот насколько я предан. Я не уверен, что ты тоже.
Джим не хотел признавать того, что Боксер был прав. Было время, когда его преданность «Стальным Когтям» была так глубока, но теперь он не был в этом уверен. С тех пор, как умерла Трина, он сомневался в своих обязательствах. Уэйд хотел больше, чем просто братьев. Он не мог сказать правду Боксеру или кому-либо еще, но Джим хотел страсти и нежности; чего-то, что противостояло бы жестокому и хладнокровному поведению, с которыми он ежедневно сталкивался здесь. Развернувшись, он улыбнулся.
– Ладно, Боксер, мы – братья больше, чем кто-либо здесь. Я сделаю все, чтобы вернуться. – Это было все, что он мог честно сказать.
- Я знаю, - сказал Боксер, поворачиваясь, чтобы вернуться внутрь. Джим смотрел ему вслед, удивляясь тому, что творилось в голове его лучшего друга. У него были подозрения в том, что Боксер готовился к тому, чтобы умереть в этой войне, которая была неизбежной, и Уэйду это не понравилось. Ему нужно было придерживаться позитивной стороны, сохраняя некоторую надежду на то, что он выживет, и это будет очень трудно, если Боксер не устоит.
Обеспокоенный, но решительный, Джим пошел следом за другом, направляясь к своей койке, чтобы немного отдохнуть. Он не спал прошлой ночью, после того, как уехал домой, и смертельно устал. Ему был нужен отдых, если он собирался ехать обратно на территорию «Диаблос», а потом в Вайоминг.
ГЛАВА 3
Когда на следующее утро Сьюзан не услышала ни слова из больницы или от своей семьи, то предположила, что ее мать была слишком зла, чтобы позвонить, и что ни один из медицинских работников не посчитал, что она заслуживала внимания. Расстроенная, и, не зная, как провести свой выходной, она плюхнулась на диван и позвонила в больницу, надеясь найти хоть кого-то, кто что-нибудь скажет.
Но после нескольких минут ожидания девушка сдалась. Она заворчала от разочарования и схватила телефон, набрав номер единственного человека, который, по ее мнению, мог бы ей помочь. Эрик поднял трубку после третьего гудка.
- Эй, красавица, чем обязан такому удовольствию, услышать твой звонок?
На губах Сьюзан неохотно появилась улыбка.
- Не думаю, что тебе будет так же приятно, если я отвечу на твой вопрос.
- Испытай меня, - усмехнулся он.
- Мой отец в больнице. Я увезла его туда вчера и, вероятно, моя мать и сестра там, с ним. Я ни за что туда не пойду, чтобы его проверить, но не могу никого попросить выяснить, что случилось и сказать мне. – Она вздохнула. – Не хочу беспокоить тебя в твой выходной, но служащие там тебя послушают. Они тебя уважают. Может быть, ты бы смог получить у них некоторую информацию для меня.
- Мне очень жаль, Сьюзан. Должно быть, это было трудно сделать. Ты хоть представляешь, что с ним не так?
- Кроме того факта, что в девять утра он был пьян? – девушка засмеялась. – Ну, вероятно, сейчас он на детоксикации, и капризничает, как черт. Кроме того, у меня предчувствие, что выпивка сожгла его печень. Но, как я уже сказала, мне никто ничего не говорит.
- Вероятно, ты права, - Эрик пробормотал что-то себе под нос. – Ты будешь мне должна, но только потому, что мы друзья, и ты заслуживаешь того, чтобы знать о своей семье, я узнаю.
- Считай это долговым обязательством. Спасибо, Эрик. – Она повесила трубку и уставилась в потолок. Больше всего на свете Сьюзан ненавидела скучать. «Тебе нужно заниматься». Но у нее не хватало ни терпения, ни внимания. И если она останется дома на весь день, то будет думать о Джиме. Не прокатит.
Конечно, только его имя, возникшее у нее в голове, подкинуло ей идею. Это не было ее обычным времяпрепровождением, но занимало Сьюзан, пока она ждала ответ Эрика. Она нетерпеливо поднялась с дивана и отправилась в душ. Потом быстро оделась, заколола мокрые волосы и схватила ключи.
Ближайший магазин по продаже мотоциклов находился в десяти минутах езды, и когда она туда добралась, то долго сидела в своей машине, наблюдая за потоком людей, проходящий в магазин и выходящих из него. Десятки ярких, блестящих мотоциклов, выстроенных в совершенно ровные ряды, со сверкающим в солнечном свете хромом и полированной черной краской. Она никогда не понимала одержимость мотоциклами. И никогда в жизни не была одной из них, и не думала, что когда-нибудь захочет такой стать.
В то же время, Джим был таким же, как и многие из этих людей. Они внимательно изучали детали и благоговейно прикасались к мотоциклам. Это было почти культовое поклонение. Для нее они были такими же ужасными, как разъяренные быки на родео, а она никогда не могла понять такую сильную любовь. Но если она не сможет этого понять, то никогда не узнает о том, что заставило Джима так жить, почему он чувствовал себя таким лояльным к клубу или почему ездил на двух колесах вместо четырех.
Сьюзан вышла из машины и прошла вдоль линии мотоциклов, стоящих снаружи, пытаясь почувствовать их. Она старалась впитывать позитивную, восторженную энергию покупателей и поклонников. Но ее ничего не задело. Девушка повернулась, чтобы уйти, но оглянулась на магазин и решила посмотреть, что там, внутри. Там было больше мотоциклов и много снаряжения. Может, что-то там привлекло бы ее внимание.
Девушка осмотрела полки и стеллажи, наслаждаясь ощущением кожаных курток под пальцами и читая саркастические и непристойные надписи на некоторых футболках. Она подумала, что некоторые из шлемов были отличными, а некоторые просто глупо выглядели. По-прежнему не ощущая покалывания внутри себя, Сьюзан вернулась к мотоциклам в магазине, изучая их более внимательно. Она прочитала информацию о некоторых из них, подробности о мощности двигателя, скорости, расходе топлива и ценах.
Когда она подошла к следующему мотоциклу, то восхитилась им. Нет, он не вызвал в ней чувство возбуждения и она не почувствовала мгновенной связи с машиной. Но там была красивая часть оборудования, окрашенная в блестящий черный цвет с неоновыми синими молниями по обе стороны от бака. У него были хромированные детали – руль и детали колес – и это выглядело неистово и классно одновременно.
- Кто бы мог подумать, что я найду тебя здесь? – от прозвучавшего голоса Сьюзан подскочила и уставилась прямо в невероятные глаза Джима. Он очаровательно улыбался. – Я думал, что у тебя серьезная вендетта против мотоклубов. Ты никогда не говорила мне о любовной интрижке с гонками.
Смущенная тем, что ее поймали с поличным, девушка закатила глаза.
- Не знаю. Я просто..., - она умолкла, не желая объяснять причину своего приезда сюда сегодня.
Он хихикнул.
- Все в порядке, Сьюзан. Ты можешь признаться. У многих людей есть странные фетиши, о которых им неудобно говорить. И многие из них прячутся под видом ненависти к ним. Я вижу, как ты смотришь на этот байк. – Мужчина указал пальцем на мотоцикл, который она осматривала. – Думаю, что настоящий сюрприз здесь в том, что у тебя безупречный вкус. На самом деле, возможно, я попрошу тебя убрать руки от моей тачки.
- Я имею право быть здесь также, как и все остальные, - возразила она. Почему он всегда заставлял ее защищаться? – И у меня нет никакого фетиша. Я просто хотела посмотреть, смогу ли понять страсть людей к этим машинам смерти. – Она пристально смотрела на Джима. – Итак, скажи мне, умник. Скажи мне, почему ты любишь мотоциклы. Объясни мне это так, чтобы я смогла понять.
Джим ошеломленно уставился на Сьюзан. Он дразнил ее, но теперь девушка была непреклонной – и почти страстной – в желании понять, что такого особенного в гонках. Это только добавило шока к тому, когда он увидел, что девушка восхищалась именно этой тачкой. Вероятно, она не поняла, что четыре байка перед ней находились внутри магазина потому, что были уже проданы.
- Хорошо, но сначала позволь спросить кое-что. - Сьюзан приподняла одну бровь. - Разве ты не видела на нем наклейку «продано»?
Девушка нахмурилась, проверила и покраснела.
- Я не собиралась его покупать.
- Ты чертовски права, потому что я уже это сделал. – Выражение ее лица было воплощением удивления, и мужчина рассмеялся. – Ты действительно подумала, что я пошутил? Да, ладно, мне пришлось заменить тот, который ты видела в куче металла на дороге рядом со мной. Вчера я сделал с ним кое-какие изменения – добавил несколько персональных деталей – и теперь я здесь, чтобы забрать его домой.
Девушка ничего не сказала, а потом улыбнулась.
- Я не люблю мотоциклы в целом, но этот привлек мое внимание, потому что красивый. Не по-женски. Я бы не хотела оскорблять твою мужественность. Но, думаю, что дизайн у него красивый.
- Я рад, что ты одобряешь мой вкус. – Джим закрыл глаза и подумал о том, какие ощущения будут у него во время поездки. – Причина, по которой люди буквально увлекаются гонками, заключается в том, что это похоже на полет. Не в замкнутом пространстве, а когда ветер в лицо и раздувает волосы, и ты можешь ехать так быстро, как хочешь. Это здорово, и нет в мире ничего, что может заставить тебя чувствовать себя так свободно. Это действительно взбадривает.
Он открыл глаза и надеялся увидеть на лице Сьюзан понимание. Вместо этого Джим увидел смятение и сомнение.
- Я просто этого не понимаю, - сказала она. – Когда я смотрю на них, то вижу отсутствие ограждения и меньшую защиту. Думаю, что обдувающий воздух меня только раздражает и затрудняет дыхание. А что касается скорости, то я боюсь собственной машины, если не замечаю ее. Мне не нужна необузданная лошадь, которая может скакать в три раза быстрее и при этом не вспотеть.
Неутешительно и грустно.
- Кто научил тебя ненавидеть клубы и гонки? – спросил Джим, понизив голос.
- Почему это важно?
Мужчина не собирался давить на нее, но он все равно узнает.
- Я знаю, что это трудно представить, Сьюзан. И не могу выразить этого словами. Но позволь мне отвезти тебя и показать. Это единственный способ, чтобы ты что-то поняла.
Глаза Сьюзан расширились, и она энергично покачала головой.
- Нет! Я не собираюсь садиться ни на один из них. – И девушка ткнула пальцем в мотоциклы, отступая от них.
Джим улыбнулся.
- Если я пообещаю держать скорость ниже предела, пожалуйста, дай мне шанс показать тебе, каково это? Говорю тебе, что это единственный способ понять. И если для тебя это окажется слишком, я верну тебя обратно и больше не попрошу на нем ездить.
Джим видел, как девушка колебалась, и у него не заняло много времени, чтобы подтолкнуть ее.
- Поживи немного, Сьюзан. Ты же парамедик. Ты, как никто другой, должна понимать, что жизнь коротка и драгоценна. Позволь мне подарить тебе приключение, о котором ты никогда не задумывалась.
Она нервно переводила взгляд от мотоциклов к Джиму, и он знал, что она согласится. Ее грудь поднялась от глубокого вздоха и девушка сказала:
- Одна недолгая поездка. И все.
Удача.
- Ты не пожалеешь об этом. – Джим указал на стойку с очками. – Подбери пару, которая подойдет тебе и отнеси к прилавку. Мне нужно выписать чек, чтобы уехать с тобой на машине смерти в закат. – Мужчина рассмеялся, когда она показала ему язык. Прихрамывая, он отправился платить за дополнительные детали своего байка. Это будет дикая поездка.
ГЛАВА 4
Сьюзан не знала, что на нее нашло. Ей нужно было просто сказать «нет», она не собиралась этого делать. Но внутри девушка все равно что-то знала. Она не могла этого объяснить, но и не могла определить свою потребность. Сьюзан охватило что-то, помимо невероятного страха, пока она ждала у обочины, и Джим остановил грохочущий мотоцикл возле нее. Сердце Сьюзан колотилось, и она закричала сквозь шум:
- Что теперь?
Джим улыбнулся.
- Надень очки и закидывай правую ногу позади меня. – Она сделала так, как он велел, и почувствовала себя неловко. Мужчина откинулся назад и сказал ей через плечо: - Теперь усаживайся и обхвати меня руками за талию. Я не хочу, чтобы ты упала на спину. – Он засмеялся, но Сьюзан не показалось это осбенно смешным, когда она представила, как Джим делает трюк на заднем колесе, и она падает на тротуар.
Девушка прижалась к нему изо всех сил и, как ни странно, почувствовала себя более интимно, чем когда они занимались сексом. Она прижималась к его спине, и в отличие от секса, должна была полностью доверять его способности защитить ее. Сьюзан не нравилось терять контроль, особенно деля то, что она поклялась никогда не делать.
К чести Джима, он не надавил на акселератор, а медленно поехал к выходу, и когда повернул на дорогу, то двигался так же медленно. Девушка сомневалась, что он проехал этот отрезок пути так по своей воле, но была благодарна Джиму за то, что он не пытался ее напугать. Джим постепенно увеличивал скорость, пока они ехали; волосы вылетали из ее заколки, и разлетались на ветру, который обдувал ее лицо.
Джим повернул за угол и байк наклонился. Сьюзан чуть не запаниковала, и ей пришлось ухватиться за него. Она была уверена в том, что в любую секунду они окажутся на земле, придавленные тяжелым мотоциклом, но Джим выправил его и помчался по улице. Сьюзан потрясенно смотрела по сторонам, отмечая про себя, как позади них мелькали здания. Она никогда не замечала из своей машины, как быстро менялся мир, и теперь задавалась вопросом, насколько быстро он ехал. Но это не имело значения, потому что Джим держался уверенно, и она стала держаться за его талию менее крепко, чтобы между ними было пространство.
От такого ощущения Сьюзан откинула голову назад, и ей показалось, что на мгновение она оторвалась от земли. Мотоцикл, который вибрировал под ней, исчез с дороги, и ее тело нес ветер. Она закрыла глаза, и представила облака, которые плыли над ней, и громко рассмеялась.