– Все в порядке, Джорджи-бой, – Джерси приязненно жмурится, перебирая длинными пальцами на своем колене. – Я контролирую себя.
Джорджи только фыркает, как будто это вовсе его не интересовало, и удобнее опирается на бедро Джерси левой рукой, глубоко заглатывая. Туда-обратно по языку идет мокро и легко, Джерси все больше нравится, и он нетерпеливо когтит свое колено.
– Джорджи, – но он все-таки привлекает внимание Джорджи.
– М-м? – тот реагирует, поднимая взгляд, но не выпуская член изо рта, и Джерси ощущает приятную вибрацию по стволу.
– Можно мне все-таки?.. – через силу спрашивает Джерси, приподнимая черную ладонь. Через силу, но он не хочет давить на Джорджи на самом деле. Пусть тот сам согласится.
– Если попробуешь нажать или че еще, откушу к хуям, – агрессивно говорит Джорджи, все-таки отстранившись.
– О'кей, – но Джерси только тихо смеется, мягко притягивая его за шею обратно. Он ласкает Джорджи, перебирая пальцами по шее и лысому затылку, и чувствует, как у того идут приятные мурашки. Джерси потирает за ухом, охватывая весь затылок огромной ладонью, и чувствует, как Джорджи послушно обвивает языком его еще потяжелевший член, видит, как не насильно, только с тихим причмокиванием входит потемневшая головка промеж губ. Потому что это поцелуй, а не унижение. Даже с тем, кому ты платишь. Таков дьявол.
Джерси едва заметно надавливает, больше направляет, и Джорджи уже почти хорошо гоняет губами его красную шкурку, давая налитой головке тереться о небо. И Джерси легонько поддает бедрами, уже трахая Джорджи в рот, но еще не давая ему этого понять.
– Зубы, Джорджи, – негромко говорит он, дергая носом. Удержать желание выбить эти блядские зубы одним ударом изменившегося локтя и засадить красный звериный член в его девственное горло, отъебать его мягкие губы, дорвать их мигом закровавившие края пальцами.
– А что я с ними сделаю? – опять зверится Джорджи, сразу выворачиваясь. – Я, блядь, тебе не девка-членососка, у меня уже челюсть болит.
– Это с непривычки. Пройдет, – цедит Джерси сквозь зубы, настойчиво, но не давяще возвращая Джорджи назад. Снова заткнуть членом сквернословящий рот, по языку, к горлу, Джерси пару раз двигает бедрами сильнее, но не перегибает, мягко охватывает шею Джорджи мохнатыми пальцами и засаживает ему за щеку. Здесь можно и побыстрее немного, и Джерси ласково трахает Джорджи в полные губы, до все еще не слишком крепкого, но хорошего стояка от того, как натягивается кожа на щеке. Изнутри та нежная, упругая, и Джерси с удовольствием проезжается по ней головкой, его движения становятся мельче, животнее, и еще тяжелеет член. Широкие брови Джорджи сходятся на переносице. Он упирается ладонью в заросший лобок, пока еще мягко пытаясь вывернуться, но Джерси только скалится, засаживая пожестче.
– Зубы, мальчик, – тихо говорит он, приобнимая Джорджи за шею и второй изменившейся рукой.
– Пошел на хуй! – огрызается Джорджи. Хотя звучит это как "М-мф-н-нх!", и Джерси улыбается. Но он все еще не хочет – хочет, но не применит – насилия и отпускает Джорджи, пока тот не пустил зубы в ход по-настоящему.
– Я что-то немного увлекся, да? – спрашивает он со смешливым сарказмом, ловя гневный взгляд тут же высвободившегося и утирающего рот Джорджи. – С тобой сложно остановиться, – а вот это уже серьезно – и понимай, как хочешь.
– Слушай, бля, давай без этих слащавых фразочек, меня от них блевать тянет, – морщится Джорджи, потирая челюсть. – И без заглота, без всего этого, блядь, таких условий не было.
– Тогда с руками? – предлагает Джерси.
– О'кей, – соглашается Джорджи, видимо, уже приняв неизбежное и собственную жадность. И снова берет член в ладонь – но все еще с мученическим видом, – мелко надрачивая и обхватывая губами головку. И тесно обсасывает ее, быстрым ритмом двигая крайнюю плоть, и Джерси возвращает руку на напряженную шею. Но мышцы постепенно расслабляются; Джорджи водит языком вокруг головки, легко скользя по ней губами. И рукой он работает лучше, чем сосет, живо и уверенно дроча быстро твердеющий под татуированными пальцами член. Джерси одобрительно и ласково гладит его затылок, другой рукой сперва потирая свое бедро, а затем и без стеснения поглаживая, оттягивая покрытые кучерявыми волосками яйца. Он жмурится снова, издавая какой-то мягкий, утробный звук, чуток двигая бедрами и с хлюпаньем вталкивая головку в красные, натертые губы Джорджи. Выступают мутные капли смазки, терпко пахнущие мхом и мокрой древесной корой, и Джорджи морщится, невольно глотая. Джерси сдерживает ухмылку и как бы нечаянно толкается бедрами, размазывая пахучие капли по губам Джорджи и не давая утереться, сразу засаживая между ними в горячий рот. Но Джорджи снова царапает его зубами и рефлекторно пытается вытолкнуть сочащуюся головку языком – и хотя делает этим только лучше, так что дьявольская смазка еще больше течет ему в рот, Джерси смягчается.
– Хей, Джорджи-бой, сделаем перерыв? Для первого раза неплохо, но перекури перед продолжением, а то меня уже доебали твои зубы, – он окончательно отпускает шею Джорджи и откидывается на диване. И Джорджи определенно не возражает, простецки сплевывая смазку со слюной на пол, падая назад на колени и беря бутылку с вермутом. Он щедро пьет, первым глотком хорошенько прополоскав рот, и после вытирает губы.
– Фу, блядь, этот привкус никогда не уйдет, – он зло жалуется, а Джерси только тихо смеется, медленно поглаживая свой твердый член раскрытой черной ладонью. – Дерьмо какое-то, блядь. Какое же дерьмо.
– Дерьмо? – Джерси лениво оглядывает Джорджи с головы до колен, задержав взгляд на его промежности. На напряженном члене, тесно прижатом к бедру узкими штанами. Джорджи невольно опускает взгляд, и его передергивает.
– Это потому что я пиздец нервничаю, блядь, сукин ты сын, – он резко пьет еще, уже почти кончив бутылку, но не останавливаясь. Достает сигареты из кармана и нервно закуривает. Раздраженно затягивается несколько раз подряд, жмурясь. – О'кей! – он почти кричит, сдерживая голос. – Я не знаю, почему! Я не ебаный педик и это не из-за твоего ебаного хера, но… блядь, это пиздец какой-то. Просто… не знаю я, блядь… – он сбивается и не может остановиться в самооправданиях, не поднимая взгляд, но Джерси легко перебивает его, снова с этими почти отцовскими нотками:
– Все в порядке, Джорджи. То есть да, ситуация для тебя дерьмовая, конечно, но если тебя это успокоит, я не думаю, что ты педик, – и он правда так не думает.
– Да срать я хотел, че ты там себе думаешь, – огрызается Джорджи, но его тон едва заметно смягчается, а самоуничижения – видит Джерси – становится меньше.
– Мы можем прекратить это прямо сейчас, – говорит Джерси, слегка откидывая голову. Он изучает Джорджи внимательно, уже зная, что тот скажет.
– Чтобы я еще и сосал тебе бесплатно, блядь? – Джорджи хмурится.
– Есть другие методы, – Джерси пожимает плечами. – Как в тот раз. Немного суходрочки – как по мне, отличный способ скрасить недоеб и не слишком заголубиться. Впрочем, если ты опять обкончаешь мне живот, я тоже не буду возражать. Ну что, это пойдет?
– За сколько? – жадно приценивается Джорджи, как обычно, быстро забывая обо всех обидах.
– За удовольствие, – Джерси смачно хрустит шеей. – Шучу. За те же деньги. Так-то ты половину уже отработал, Джорджи. За вторую половину можешь и сам покайфовать.
Джорджи нерешительно поглядывает на Джерси, еще пьет и докуривает сигарету до половины.
– Ладно, – он решительно тушит сигарету в пепельнице и поднимается навстречу Джерси. И уверенно перекидывает ногу через его бедра, садясь дьяволу на колени. Джорджи еще напряжен, но упирается обеими ладонями в спинку дивана и глубоко вздыхает, когда Джерси размашисто гладит его бедро.
– Х-ха… – второй шумный выдох приходится уже куда-то в шею Джерси, Джорджи склоняется, горбя спину, когда тот находит черными пальцами его член, поглаживая через штанину. Тесно прижавшая головку ткань уже слегка повлажнела от выступившей смазки, и Джерси фыркает, наглаживая ее пальцами, позволяя Джорджи кусать его под ухом, царапая зубами чувствительную родинку. Джерси ведет ладонью выше, стискивая и так зажатый член, и Джорджи кусает выше, хватает зубами мочку и горячо дышит прямо в ухо. Джерси хотел бы, чтобы он запустил туда язык и вылизал. Джерси знает, что Джорджи этого не сделает. И берет его свободной рукой за татуированный загривок.
На губах Джорджи спиртовой привкус вермута и солоноватый – пота, Джерси держит его за шею, когда они смыкают губы, и не без труда для огромной руки расстегивает молнию. Пальцы наполовину уходят под ткань, большим Джерси проводит по всей длине твердого члена, вытаскивая, и Джорджи, через силу сдерживаясь, стонет сквозь сжатые зубы. Джерси прихватывает его нижнюю губу, оттягивая, и Джорджи с утробным, вибрирующим рыком прижимается к нему ртом. И хотя эти поцелуи одними губами сочные, жесткие, жадные от похоти, Джерси, как в контраст, неспешно сгребает татуированный член мохнатой лапищей, хозяйски оттягивая узорчатую шкурку, большим пальцем неторопливо поглаживая липкую и блестящую головку. Джорджи яростно рычит Джерси в рот и сходу несдержанно качает бедрами, трахая звериную ладонь в густой, жирный мех. Но Джерси только отечески посмеивается и сводит его член со своим, все еще довольно твердым.
Джорджи вздрагивает. Вот это уже слишком тесно, слишком интимно и – ему определенно казалось, что член Джерси был меньше. Джорджи пытается хоть чуть освободиться, но Джерси только еще смеется, жестко прижимаясь к его губам, и крепче перехватывает шею. И Джорджи испытывает слишком много чувств сразу. Его пугает ощущать чужой член кожей, даже после того, что он только что делал. И ему на самом деле довольно противно целоваться с мужиком, чувствуя, как густые усы щекочут над верхней губой, но в остальном Джерси целуется хорошо, решительно и уверенно. И даже усы не так уж противны, как когда-то давно выговорила Джорджи Вивиан, велев побриться, но определенно противен сам факт. Хотя еще больше Джорджи стыдно от удовольствия, потому что хватка Джерси на обоих членах сильная, теплая и – ебаться в рот – такая тесная, и так хорошо двигаться в ней, по жирной шерсти и собственной смазке. Джорджи нравится секс и все, что с ним связано. Джорджи не нравятся мужики. В общем, у Джорджи неоднозначное мнение насчет Джерси и того, что они делают. Но он продолжает.
Джорджи ритмично качает бедрами, обтираясь сочащимся членом о член Джерси, и дьявольская лапа опять спускается ему под зад. Длинные пальцы обжимают ягодицы, и Джорджи ерзает, тычась членом в перебирающие по нему пальцы, подставляясь языку Джерси, ласкающему его сомкнутые зубы. И похоть дурит мозг, яйца сладко поджимаются, член тяжелеет в чужой руке, прижимаясь к чужому горячему члену, а в подмышках выступает липкий пот. Джорджи хорошо так ведет от духоты, возбуждения, выпитого на голодный желудок вермута и резких запахов пота, мокрой шерсти и срезанной травы. Джорджи приходит в голову сумасшедшая идея.
– Хей, Джерси, – негромко говорит Джорджи между губ Джерси, приоткрывая глаза и опираясь на его плечо, втягивая носом животный запах от влажных пятен в подмышках футболки, – а хочешь сыграть по-крупному?
– Ты это о чем, Джорджи-бой? – кажется, у Джерси начинают меняться зубы – Джорджи не удерживается и с ухмылкой проводит по ним языком, – а голубые глаза становятся темнее, уходя в серо-синий, и желто-зеленые вкрапления в них исчезают.
– Я бы поимел тебя вот хоть на этом диване, Джерсийский Дьявол, – Джорджи продолжает ухмыляться, он чувствует себя привлекательным и очень молодым, ритмично вталкиваясь в сжатую ладонь. – Сколько это стоит?
Джерси сперва смотрит на него с удивлением, а потом резко смеется, крепче стискивая пальцы, и Джорджи задыхается от тесноты, но только вгоняет член в звериный кулак до яиц, распаляясь еще больше.
– Джорджи, ты что, блядь, думаешь, я мало того, что позволю тебе отодрать меня в зад, так еще и заплачу за это? – Джерси так же резко меняет тон на серьезный и злой, продолжая грубо надрачивать им обоим.
– А че, Джерси? – ничуть не смущается Джорджи, еще ускоряя движения бедер. – Ты же покупаешь меня, бля, так целиком бери, пока предлагаю, – он кладет ладонь Джерси на горло, пережимая, и кусает его в щеку. Джерси мигом отпускает его зад и больно хватает запястье. И смотрит внимательно.
– Хорошо, – наконец говорит он, и Джорджи, собравшийся уже спорить, осекается. – Хочешь объездить дьявола, Джорджи-бой? Будет тебе дьявол. Вставай, – Джерси приподнимается, и Джорджи приходится живо слезть. Его твердый член покачивается, и он машинально накрывает его ладонью, слабо поглаживая и притискивая к плоскому татуированному животу. Джерси встает с дивана, тоже не застегиваясь, и выдыхает носом, закрывая глаза. Спадающие чары окрашивают комнату цветом зеленым, как кислотный неон.
– Ну что, этого хотел, Джорджи? – Джерси смотрит на него пустыми глазницами, покачиваясь на месте, и Джорджи оглядывает его не то с возбуждением, не то с ужасом. Не то чтобы он на самом деле думал опробовать зверя, но это уж точно лучше, чем чувствовать мягкое, немолодое тело под собой и терпеть щекочущие усы. Если, конечно, не считать здорового члена, прижатого к мохнатому животу. И хотя не такого уж огромного в сравнении с телом, но Джорджи здраво оценивает, что такой хер не только бы порвал ему зад в мясо, но и без проблем бы насквозь кишок достал до желудка, выворачивая дьявольскими фрикциями. И Джорджи сперва даже присвистывает, но ухмылка снова наползает на его лицо.