— Благодарим за понимание, — сказал Бом.
Это точно. Теперь бы знать, что открывает этот ключ, и точно ли он тот, что нужен, и не взяла ли я ключ от комнаты ректора. Сегодня меня ожидает веселая ночка. Тяжело быть ведьмой, которая хочет кого-то спасти.
Теперь за нашим обеденным столом прибавилось народу. Умеет все-таки мой друг организовывать толпу. Вся группа собралась, спрашивая, что и как с преподавателем, а затем мы все вместе пошли в сад на концерт Бома и его братьев. Они расположились под деревом пятого курса. Трое огромных парней с барабанами. Первый начал стучать.
Бум-бум. Пауза. Бум-бум.
Второй запел тоненьким голосом.
Чака-чака-чака. Бум-бум.
А главное — пятый эльфийский курс не особо сопротивлялся. Из листвы торчали головы, прислушиваясь к музыке.
Я сняла очки, пытаясь расслабиться. Монотонная мелодия, размеренные удары, смешались в один ритм, будто мантра. Просто шикарно для медитации.
Я даже представила, как танцуют под такую музыку — покачиваясь в такт движениям и топая ногами, кругом пламя, а люди танцуют. Казалось, что я сама двигаюсь в этом танце, на мне гавайская юбочка из пальмовых листьев, на груди — два кокоса, светлые волосы распущены, а я вскидываю руки, кружусь и топаю, верчу бедрами, а затем чувствую, как горячие руки касаются их…
Развернулась и увидела Максвелла. Он смотрел на меня затуманенным взглядом, прижал к себе, и мы вместе задвигались в такт движений друг друга, не сбиваясь с музыкального ритма. Рука к руке, нога к ноге, кожа к коже. Не было стыда, что он видит меня полуголой, что мы танцуем далеко не так невинно, как дети на утреннике. Рядом вспыхнуло пламя, а мы остановились, глядя друг другу в глаза. Он опустил голову, и наши губы едва соприкоснулись…
— Э, ты чего, — меня кто-то больно пихнул в бок.
Я открыла глаза, увидев, что завалилась на Линуэль. Еще и губы трубочкой.
— Который час? — хрипло спросила.
— Без пяти четыре, — ответила она, помогая мне выпрямиться.
Ох, матюшки-батюшки! У меня же дополнительные! С объектом своих фантазий.
— Спасибо всем за внимание! — крикнул Бом. — Это была народная орочья песня о любви. А сейчас прозвучит народная орочья песня завоевателей!
Начали с любви, продолжили завоеваниями, а закончат чем?
Я бежала по коридорам академии — нельзя его заставлять ждать! А вдруг продолжение вчерашнего случится? А вдруг он меня поцелует? И вновь фантазии заняли разум: как он меня обнимает, и его руки скользят по моей спине, втирая мазь, и эти танцы… Даже волнительно идти на дополнительные. А может, лучше не идти? Я резко затормозила. Еще пара шагов — и его кабинет. Но идти не хочется. Ведь там он — мистер Вселенная, а я ведьма-двоечница.
— Здравствуйте, Олеся, — я услышала позади Максвелла. — Не думал, что вы придете сегодня.
— Во мне больше смелости, чем даже я ожидала. Но вы сами написали — сегодня на четыре.
Мужчина усмехнулся. Он очутился рядом, приложил руку к двери и та открылась. Мужчина пропустил меня вперед.
— Рассказывайте, — мы прошли в его комнату, где в прошлый раз он мазал мою спину мазью.
Мне тут же показалось, что здесь слишком жарко, а кровь прилила к щекам.
— О чем?
— Я только что был у ректора, — Максвелл протер глаза пальцами и сел за стол.
Упс.
— Мне двойку поставили на зельеварении. Я не так… — запнулась. — положила два элемента рядом друг с другом.
— В котел? И залили его горячей водой? — Максвел приподнял одну бровь.
Да что ж он умный такой. Нет, ну сказать ему правду, так и вовсе: мне надо было попасть к ректору в кабинет, чтобы забрать там ключ, который попросил меня найти голос из книги.
— Вы же к ректору попасть хотели? — спросил он. — Если честно, то совсем не ожидал.
Это он о чем? Я нахмурилась.
— К ректору хоть и бегают студентки, но это же не значит, что им это как-то поможет сдать сессию. Он-то может хоть со всеми переспать, но сессию все равно будут принимать другие, — Максвелл слегка прищурился, а на лице появилась едва заметная улыбка. Проверяет или испытывает меня? — Никогда не понимал такой повальной тяги к вышестоящему руководству. И хоть бы за знаниями тянулись.
— Да, дело не в ректоре. Просто…А разве он им не поможет сдать сессию?
Я усомнилась в способностях ректора.
— Каждой с кем переспит? — удивился Максвелл.
Я с мамой об отношениях между мужчиной и женщиной не разговаривала, а тут почти незнакомый человек мне нравоучения читает.
— Ладно, двойку мне поставили заслужено, но ректор к этому не имеет отношения. И вообще он меня не интересует. Он же старый.
— Похвально, что вы заинтересованы в учебе.
— Мне не нужна учеба, — прошептала я. — Какой от нее смысл, если на каждой паре, кроме вашей, и то не факт, что я не буду получать двойки. Историю я тоже не знаю…
— И вы решили договориться с ректором радикальным способом при помощи наказания? — на лице Максвелла растеклась предвкушающая улыбка.
А мне это только на руку, что он сам за меня додумывает. Вот пусть и дальше считает, что читает меня как открытую книгу. И даже спокойней стало. Вот в душе только-только буря начала разгораться, а он раз и одной фразой успокоил.
— Да. Радикальный, но весьма действенный способ к нему попасть. Но я честно не подбивала всю группу идти за мной.
Максвелл не выглядел разозленным, казалось, что он наоборот расслабился. И доволен.
Мы будто оба ходили по какому-то краю. Что-то скрывая и недоговаривая. А что? может, он тоже людям не доверяет?
— Ректор новый. Это его первый год, но и он привел с собой преподавателей старой закалки. Они тем более не ожидали, что студенты способны встать и уйти с пары всей группой, особенно, если их что-то не устраивает, — он достал из ящика какую-то тетрадку и обычную пастовую ручку. — Но цель нашей Академии — выпустить учеников со знаниями. А вот как они будут ими пользоваться — уже их личное дело.
Особенно мне очень помогут знания ведьмы.
Он что-то быстр начал писать, не отрывая взгляда от тетради.
— А что со старым ректором? — осторожно спросила я.
Рука Максвелла застыла над тетрадкой.
— Его больше нет, — ответил он, подняв на меня синие глаза. В них скользнула едва заметная печаль. — Он был хорошим ректором. Хотя и нынешний не так уж и плох. По крайней мере, он согласился поменять преподавателя по зельеварению. Только я вас прошу, не взрывайте больше котлы. Мы отрезаны от нормальных миров, инвентарю неоткуда будет взяться.
Я кивнула целиком и полностью с ним соглашаясь. Но он знал прошлого ректора! А ведь тот ректор и просил помощи. Надо будет почитать о тьме, и понять как помочь ему.
— Со мной что-то происходит? — я уставилась на свои пальцы, будто там скрывался ответ на все вопросы мироздания.
— Олеся, если вы хотите поговорить об этом — я вас слушаю.
Его задело, что я не к нему пришла с проблемой? Но я же ее и создала. Да и совесть пала смертью храбрых в тот момент.
— Очки, — я коснулась оправы. — У меня нет магии, а когда я их снимаю, то выпускаю что-то.
— Дело не в очках, а в вас. Можете сказать, как вы заметили проявление силы?
— Мне стало обидно за двойку, я расстроилась, сняла очки. Без них я ничего не вижу. И кое-что произошло, — сбивчиво ответила. — Все расплылось перед глазами, а когда я надела их обратно — Аврила была напугана.
— Эмоции раскрывают вашу силу. Очки тут не при чем. Это всего лишь барьер, — мужчина откинулся на стуле, приняв расслабленную позу.
Ну вот, земля не разверзлась, когда я доверилась. И он не рассмеялся, и не отмахнулся. Хотя для магической Академии норма пользоваться магией.
Максвелл резко поднялся и подошел ко мне. Взял меня за руки. Я ощутила его грубые пальцы и тепло, излучаемое ими.
И мы вновь смотрим друг на друга. Я вспомнила свое видение, вчерашний день. Неужели все сейчас произойдет, и он меня поцелует. Я нервно сглотнула, сдерживая себя, чтобы не сделать губы трубочкой. А Максвелл смотрел мне в глаза сосредоточено.
— Давайте, договоримся. Я ваш преподаватель. Я не претендую ни на какие связи с вами. Мы здесь, чтобы сделать из вас ведьму и раскрыть магический потенциал. Ничего большего от вас требовать не буду.
Есть такие вещи, которые окрыляют, но они же могут заставить почувствовать себя как на внезапном айс челлендже. Так и здесь, мне показалось, что меня облили холодной водой. И сделал это мистер Вселенная.
Оно и к лучшему. Мама всегда говорила, что от мужчин одни неприятности. Только зачем он это сказал, держа меня за руки?
Сквозь наше тепло я почувствовала едва заметное покалывание.
— Я согласна. Вы для меня тоже старый, — я понимающе кивнула и немного улыбнулась.
А что? так больше на учебе сосредоточусь и выкину из головы всякие мысли о нем.
Вот и договорились.
— Никогда не считал себя старым, — ответил Максвелл, — но рад за наше взаимопонимание.
От нахлынувших чувств мои руки, казалось, горели, как и я сама, Максвелл убрал свои ладони, не отводя взгляда от моих, а я увидела, как разгорелось небольшое пламя на тыльной стороне моей кисти. Обида отошла на задний план. Мне срочно потребовался пожарный!
— Это что такое? — с ужасом спросила я. — Что вы сделали?
— Это сделали вы, — ответил Максвелл. — Я всего лишь был вашим аккумулятором.
Я помахала рукой, пытаясь сбить пламя, но оно не угасало.
— Леся, перестаньте.
Ага, сейчас! У меня руки в огне!
Всполохи пламени соскочили с пальцев на пол и поползли, будто червяки, к столу с бумагами.
— Так, спокойно, — Максвелл вновь взял меня за руки, крепко сжав запястья.
Часть пламени перекинулась на его рубашку и тут же потухла.
— И чего люди так к магии относятся? Это же всего лишь энергия.
— У нормальных людей руки не горят, — ответила я, наблюдая, как пламя затухало, и рука стала нормальной, хоть и дрожала, как осиновый лист.
— Я тоже человек, и я могу использовать магию. Ладно, успокаиваемся. Делаем вдох… выдох, — Максвелл первый сделал вдох своей мощной грудью, и выдох.
Я повторила за ним. Вдох-выдох. Вау, круто! У меня горела рука, а с ней ничего не случилось!
— Это был огонь. И это я сама? — восторженно спросила, высвободив руку из его хватки. — Наверное, лучше меня не учить магии, — прошептала я, глядя на пламя.
Вдруг всю академию сожгу.
А затем мы почувствовали запах гари — огонь дополз до стола и начал медленно пожирать бумажки. Максвелл кинулся к нему, выхватил пару горящих книг. Пламя потянулось за своей добычей, но осталось на столе и образовало круг, а затем влезло на армиллярную сферу. Какой-то слишком умный огонь. Я глянула на стол, замечая единственную нетронутую книгу — «Орки и тьма».
«И шел впереди Тимбердиль с посохом света, разгоняя тьму, а за ним его народ. Вот уже несколько лет они блуждали во тьме. Тьма расступалась в стороны, позволяя оркам занимать все больше и больше территорий. Они встречали тела на своем пути, скрученные и вытянутые…»
— Магией пользоваться нельзя, а вот вода не всегда есть, — Максвелл вышел из другой комнаты, куда ушел с горящими книгами.
— А он вас не задел?
Интересно, а что я еще могу? Мне, конечно, понравилось зажигать, но хочется чего-то еще.
— Нет, я был вашим проводником, и потому меня магией не задело. Мы с вами были как сообщающиеся сосуды. Если ваш огонь не трогает вас, значит, не тронет и меня.
— Круто. А давайте еще? — спросила я, чуть не захлопав в ладоши.
Если так и дальше пойдет, я смогу спокойно сессию сдать. У меня есть магия!
— Не все сразу, — сказал Максвелл. — Давайте, я вам немного расскажу о магии. И вашем мире.
Глава 11
Жаль, что я таким огоньком не могла пользоваться в школе. Тогда мои обидчики не смогли бы даже подойти ко мне. И тут, едва приготовилась слушать интересный рассказ, я зевнула. А затем еще раз. Спать захотелось безумно. Да и хватит с меня столько знаний за одно занятие. Зажигаю — и то хорошо.
— А может, в следующий раз? — спросила я, густо краснея. Усну. Вот прям здесь, в его кресле.
Я просто ходячее недоразумение. Да и хотелось книгу о тролле и тьме почитать. Когда высплюсь. Если в оркской написано, что они во тьме ходили несколько лет, значит, бывший ректор все еще жив. Конечно, я не против общества Максвелла, и то, что у меня огонь срывается с рук, но слушать лекцию мне было неинтересно.
— Как вам будет удобно. Давайте хоть три раза в неделю проводить дополнительные занятия.
— Хорошо.
— И еще, Олеся. Будьте осторожны. Особенно с преподавателями, — сказал Максвелл, когда я уже подошла к двери.
— Хорошо.
***
Мой голод столкнулся с моей сонливостью, когда я переступила порог комнаты. Сон победил, и вместо ужина я легла спать. Проснулась, когда за окном стемнело. Линуэль спала, посапывая вместе с растениями, укрывшими ее, будто одеялом. Спать не хотелось[О1], но и включать свет и читать тоже. Я покрутилась в кровати, думая о ключе. К чему он может подходить? Взял ли бывший ректор с собой посох света, чтобы блуждать во тьме. И главное, зачем он туда вообще пошел?
На голодный желудок не думалось. Где бы раздобыть еду в двенадцать ночи? Может, в столовой осталось что-нибудь? Дверь-то новую еще не поставили. А вдруг ключ от старой двери в столовую? Никто ведь не будет вешать ключ от какой-то важной двери на видном месте.
Я поднялась с кровати и, пока одевалась, нащупала телефон. Включила его — было еще больше половины заряда. Отлично, мне хватит. Времени — половина двенадцатого. Я глянула на эльфийку и вспомнила первый день. И вот надо было ей просить меня приходить в комнату в двенадцать, если она еще раньше спать ложится?
В столовой, понятно, никого не было. Поторчав в ней, я все-таки решила вернуться к себе. Мне не было страшно идти по темной Академии — по этажам никто не ходил. Кроме ведьмы. Голодной ведьмы. И последнего, кого я бы хотела встретить — дракон.
Бывает такое — поворачиваешь за угол, а там идет какая-то парочка. Вот то же самое произошло со мной. Я увидела Васю и какую-то девушку, замотанную в тряпки с ног до головы. Они шли впереди и, если бы обернулись, увидели бы меня. Но мне этого не хотелось. Вот она еще одна невеста дракона. Бедная девушка. Ничего, дракону сегодня было бы полезно побыть одному. Надо будет узнать, подействовали ли таблетки. Терпеливо дождалась, пока они не свернули куда-то.
— А вы что тут делаете? — услышала позади голос.
У меня сердце подскочило и лихорадочно забилось. Стало страшно. И было бы кого пугаться — Максвелла Деуса, мистера Вселенная. Да что ж он сзади подкрадывается постоянно? Медленно обернулась к нему. На мужчине была рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, немного оголявшими мощную грудь, черные брюки и сапоги. Одной рукой он держал телескоп, а другой огромную котомку.
— Поесть решила. На ужин не успела, — ответила ему.
— Вы же ушли на ужин с дополнительных.
— Да, но вместо ужина я пришла в комнату и уснула. Только недавно проснулась. У меня ночной дожор.
Я, вообще, могу нести чуть меньше чуши? Просто мужчина на меня так действует, что я уже нервничать начинаю. Хотя нет, я больше испугалась дракона.
— Ведьма на ночной охоте за едой? — усмехнулся Максвелл. — Столовая закрывается в восемь. Кто успел стащить с собой еду, тот и ест позже.
— Это да. Ладно, пойду, посплю. Доживу до утра. Спокойной ночи, — сказала я, разворачиваясь к нему спиной. Заглянула за угол — нет ли там драконов. Коридор чист и пуст. Отлично.
— А не хотите со мной? — спросил Максвелл. — У меня есть бутерброды.
Желудок, ты предатель!
***
Мама бы меня убила, если бы знала, чем я занимаюсь по ночам, да еще и с мужчиной. Но чем больше времени я проводила с Максвеллом, тем больше понимала, что не все так плохо, как описывала мать. Ее слова больше подходили дракону, но не преподавателю.
Мы сидели с ним в чаще академического сада, он настраивал телескоп, а я уплетала бутерброд с компотом. Максвелл налил его в пластиковую бутылку из-под минералки из моего мира.