— Старайся спускаться сюда как можно чаще. Вотрись в доверие к этому аусваингу, очаруй его, и пусть он таскает тебя с собой. Будешь все рассказывать мне… Мы придумаем что-нибудь, чтобы ты прижился в этом клане. Договор — это не приговор, — успокаивающе усмехнулась суккуба.
Успокаивала она, правда, скорее себя, чем своего сына. Тот был как раз вполне всем доволен, кроме того, что из него пытаются сделать доносчика.
Нет, в храме их обучали не только умению честно сражаться. Иногда какого-нибудь молодого рахса могли отправить лазутчиком к ближайшим соседям. Верховный жрец любил знать обо всем, что происходит вокруг.
Но доносить… да еще противному старику, который орал и ругался на мать, а потом еще затащил Итшуана в какой-то полуподвал под спальней и запер там… очень надолго?!
Сидя в сыром прохладном закутке и упираясь рогами в потолок, юный инкуб не только успел выяснить, что дверь ему не взломать и стены не разнести, но и еще ужасно проголодался. Настолько, что даже сон не помогал отвлечься от голода.
Баджэен просто не нашел другого надежного места, где можно было бы спрятать опасного одним своим существованием мальчишку. Собственная спальня показалась ему наиболее подходящим вариантом, оказавшимся самым предсказуемым.
Суккуба даже не сомневалась, что обнаружит своего сына именно в спальне главы рода. Правда, она немного удивилась, не увидев юношу на кровати. Пришлось повозиться чуть дольше запланированного, прежде чем удалось выпустить Итшуана, и на объяснения осталось меньше времени. Да и не ожидала она такой подлости, как изменение условий договора…
На самом деле юному инкубу очень повезло. Старый демон был настолько озабочен одновременно свалившимися на него сразу двумя неприятностями — смертью одного члена рода и появлением другого — что предпочел отказаться от плотских утех. Не до того было…
Но это совсем не означало, что со временем он бы не передумал. Баджэен никогда не ограничивал себя в подобного рода развлечениях. Но с возрастом стал более впечатлителен и требователен к спокойному состоянию души для того, чтобы можно было посвятить время ублажению тела.
— Я все понял, — спокойно произнес Итшуан, когда его мать начала повторяться уже неизвестно какой раз по счету.
Почувствовав, наконец, что насытился, он вытер рот и руки лежащим рядом с тарелками влажным полотенцем и внимательно посмотрел на сидящую рядом женщину:
— Мне надо сообщать все, что удастся узнать, тому, кто будет приходить проверять, жив ли я или нет. И самому стараться почаще появляться здесь, чтобы проверить, как они заботятся о тебе.
— Да, и рассказывать мне все, что тебе удалось узнать, — напомнила суккуба, вставая со стула и наклоняясь, чтобы поцеловать своего сына в лоб. Потом, обняв его и прижав к себе покрепче, она прошептала: — Аусваинги единственные, кто сумеют защитить тебя от гнева высших демонов. Постарайся очаровать и привязать их к себе как можно крепче. А теперь мне пора уйти. Скоро сюда придет этот страшный монстр…
Итшуан лишь снисходительно улыбнулся. Боевую форму аусваингов он видел только на картинках, но ничего страшного в ней не было. Черно-коричневая кожа, обтягивающая гору мышц, лысая голова с огромными раскосыми глазами сине-зеленого цвета. Рога, острые и длинные, как у козлов, чем-то похожие на рога самого Итшуана. А за спиной кожистые огромные крылья… Да, эти монстры умели летать, как архидемоны!..
Юноша тоже встал, чтобы обнять мать на прощание. Волнение на ее лице и то, как она заботливо-ласково погладила его по щеке, заставили сердце тоскливо сжаться. Столько лет не знать, что у тебя есть мать, встретиться с ней, успеть почувствовать ее любовь и снова расстаться… это оказалось неожиданно очень болезненно.
Но Итшуан сумел скрыть свои чувства и даже улыбнулся.
— Я соблазню его, не волнуйся, — успокоил он мать.
Наверное, если бы у него было время продумать все как следует и посоветоваться…
Люди живут мало, вырастают быстро, а Итшуан развивался, как и положено демону — сначала дорос почти с человеческой скоростью до подросткового возраста и словно заморозился в нем. Даже бояться начал, что так и останется вечным недоребенком. Но со временем потихоньку немного повзрослел и сейчас выглядел вполне взрослым, вот только принимать самостоятельные решения и командовать хотя бы небольшой группой рахса-канов ему позволили совсем недавно и он еще не успел этому как следует научиться. Зато беспрекословное послушание было доведено до уровня инстинкта. Вот и послушался, не раздумывая…
Но едва мать ушла, юноша ощутил легкую досаду оттого, что позволил использовать себя вслепую. Восхищение матерью никуда не делось, а вот уверенность, что надо было слушаться ее, даже не задумываясь, слегка потускнела.
Когда вернувшийся Эрстен вошел в свои покои, юный инкуб дремал, устроившись на кровати, сверху на покрывале. Мужчина усмехнулся… и тут же встретился с настороженным взглядом карих глаз.
К спящему Жуану можно было подкрасться совершенно незамеченным, а этот на легкий шорох открывающейся двери подскочил, внешне расслабленный, но внутренне напряженный и собранный.
— Собирайся, мы уходим, — объявил аусваинг, с циничной ухмылкой изучая усевшегося на кровати парня.
Тот послушно кивнул, чуть не задев Эрстена рогами. Однако в его глазах промелькнуло что-то неуловимо-упрямое и тут же пропало, сменившись безэмоциональной отрешенностью.
Глава 5
Подъем из объятого природным пламенем мира низших демонов прошел довольно быстро.
Итшуан даже не вздрогнул, когда его спутник сменил свою ипостась и действительно оказался огромным мускулистым чудовищем с темно-коричневой, почти черной, кожей и лысой головой, на которой красовались мощные, толстые и длинные рога, заостренные на конце. А за спиной зашевелились кожистые коричневато-желтые крылья, которые можно было бы использовать как опахало в этом безумном пекле.
Но Эрстен поступил проще — он укрыл ими и себя, и идущего с ним рядом юношу. Стало не так жарко, даже появилась возможность вдыхать воздух, не обжигая легкие. Правда, и запах, идущий от аусваинга, стал ощутим гораздо лучше. Гнилостно-сладковатый аромат сырого, чуть протухшего мяса…
— Привыкай, — засмеялся хозяин, заметив, как спутник непроизвольно вздрогнул и сморщил нос.
Итшуану не очень нравилось осознавать, что у него теперь есть «хозяин».
Хотя, если задуматься, всю свою предыдущую жизнь он беспрекословно слушался жрецов в храме. Они решали, что ему делать, чему учиться, когда есть, когда спать… И вежливо склонять голову в поклоне, произнося: «Да, тихса-кан», «сделаю, тихса-кан», «простите, тихса-кан»…
Только все равно не было ощущения, что он чья-то собственность. А теперь это неприятное чувство шкрябало внутри, разливалось по телу и настойчиво напоминало на каждом шагу о подписанном договоре. И о том, что он теперь обязан следить за своими хозяевами.
Мать попыталась его уговорить расписаться еще на какой-то бумажке, но при этом в ее словах не было ни уверенности, ни настойчивости. Поэтому Итшуан ограничился лишь скупым устным обещанием, решив, что хорошего понемногу. Один раз уже поставил свою подпись, и хватит на сегодня. Жрецам хватало его слов, и здесь должно хватать.
— Родня у тебя пахнет приятней, согласен, — продолжил аусваинг начатый разговор о запахах.
Итшуан лишь плечом едва заметно дернул, но потом еще и головой мотнул. От инкубов пахло сладостями, приторно до невозможности. Пряно-сладкий, густой тяжелый аромат, на который слетаются мухи и пчелы. К такому привыкнуть было сложнее, а вот запах аусваинга уже почти не раздражал, только есть снова захотелось.
Эрстен рассмеялся:
— Что, не любишь сладкое? А Жуан был страшным сладкоежкой…
После этих слов огромные выпуклые брови на страшной морде сдвинулись к переносице и словно стали выпирать еще больше. Раскосые темно-синие глаза зло сверкнули, обещая громы и молнии на голову того, кто посмел убить любовника сестры…
Мать вкратце пересказала Итшуану причину, по которой клану аусваингов потребовался новый инкуб. Так что юноша сообразил, откуда взялись чувства печали и ненависти, промелькнувшие и тут же исчезнувшие у его спутника. Похоже, не только его обучали эмоции прятать…
К тому времени большая часть пути, которую обязательно надо было преодолевать именно пешком, закончилась.
Эрстен, подхватив Итшуана за талию, взмыл в воздух. Юношу сразу согнуло пополам, и он несколько раз задел рогами собственные ноги… Хорошо, что прошло какое-то время после того, как он поел, а то порой возникало желание низвергнуть на землю содержимое желудка. Перед глазами все крутилось и вертелось, кости чуть ли не хрустели от силы сжатия, острые когти болезненно упирались в кожу между ребер, да и сама поза вниз головой была не слишком удобной.
Нет, он догадывался, что схватил его аусваинг именно так не из-за желания причинить боль или унизить, а ради собственного удобства и безопасности. Но понимание не сильно помогало, и только долгожданная, пусть и не слишком мягкая, посадка принесла облегчение.
Мать спускала Итшуана вниз с помощью вихря, в котором они кружились, пролетая уровень за уровнем, пока не оказались в самом пекле. А вот по пеклу пришлось идти, и дорога была довольно длинной.
Аусваинг, наоборот, пролетел все нижние уровни, где было буквально нечем дышать от жары. И пусть не слишком приятным способом, но зато быстро, принес Итшуана почти к самой границе между обычным миром и миром демонов. Обернувшись человеком, он подождал, пока инкуб немного отдышится.
А тот пару минут постоял на четвереньках, дожидаясь, пока внутренности улягутся и кровь отхлынет от головы. Даже потряс ею, хотя сразу сообразил, что лучше не увлекаться, а просто спокойно подождать. Потом поднялся, отряхнул испачканные в какой-то густо-землистой грязи штаны и, сглотнув последние поползновения исторгнуть съеденное, уверенным голосом спросил:
— Куда дальше?
— Дальше пешком вон до тех ворот, — Эрстен махнул рукой в направлении высокой арки, одиноко стоявшей на дороге. Вокруг была влажная земля, на которой не росло ничего — ни травы, ни деревьев, ни даже мха…
Этого места Итшуан не помнил, но оно ему не понравилось не меньше, а может, даже и больше, чем огненно-раскаленное место обитания инкубов. Здесь было безжизненно тихо. Подозрительно тихо… Инстинкты просто вопили об опасности!..
Аусваинг с интересом наблюдал за напряженно-настороженным, постоянно оглядывающимся, прислушивающимся к каждому шороху парнем. Не паникует, взглядом ищет хоть что-то, что можно использовать как оружие. Вот подобрал камень… неужели не понимает, что это камножулица? Подкинул в руке и, даже не вздрогнув, спокойно откинул в сторону:
— Оно живое!
Эрстен ухмыльнулся:
— Тут много живого, так что давай поторопимся. Не самое приятное место, но перелетать через границы верхних уровней я не могу. Придется воспользоваться воротами.
Арка действительно оказалась воротами, потому что вышли они совершенно в другом месте. Обычная, почти земная дорога и привычные взгляду валуны, покрытые зеленым мхом. А впереди какой-то огромный замок, чуть подальше виднеется еще один, и слева от него — третий…
— Здесь нам тоже не стоит разгуливать, привлекая внимание к твоим рогам, — буркнул мужчина. — Хотя у меня есть несколько дел, но придется их провернуть в следующий раз…
Итшуан чуть замедлил шаг, а нижняя челюсть упрямо выдвинулась вперед. Он, конечно, мало разбирался в законах и правилах своего нового окружения и хитрить в разговоре был не обучен, но выводы из услышанного делать умел.
Из сказанного ясно следовало, что брать его с собой на территорию демонов больше не собираются. И еще, раз мать упоминала о ком-то, кто будет приходить навещать его у аусваингов, значит, дед тоже догадывался, что спускаться к матери ему не позволят.
Но мать искренне надеялась, что Итшуан сумеет очаровать своих хозяев настолько, что ему удастся вернуться. Значит, если постараться, то получится.
Что ж, раньше ему почти не приходилось пользоваться способностями инкуба. Теперь придется этому учиться… И еще тому, чтобы быть осторожным всегда, а не только во время тренировок и сражений.
Поэтому вертевшиеся на языке вопросы так и остались незаданными. Выяснится все, со временем. Это в храме можно было спрашивать все, что непонятно. Ответ мог быть кратким: «Не твое дело!», но мог оказаться действительно ответом.
Здесь вопрос может быть использован против тебя. Так что лучше молчать.
Эрстен отметил перемену в настроении Итшуана, но причину вычислить не смог. Конечно, он догадывался, что Баджэен надавал мальчишке кучу поручений. Это была такая забава между демоническими родами и кланами аусваингов — перетягивание на свою сторону полученных по договору демонят.
Первые мечтали получить как можно больше сведений о вторых, чтобы использовать их в своих целях. Вторым было плевать на первых, но держать руку на пульсе было удобно, так что они тоже пытались вытрясти от попавших к ним демонов как можно больше, не запрещали тем встречаться с родственниками и даже имели собственных осведомителей.
Обмен информацией шел постоянно, разными способами — честными и не очень, информация тоже была разная.
Жуан, несмотря на то, что был много лет любовником Урстенеры, все равно в первую очередь оставался членом рода Туадош. Поэтому при нем никогда не обсуждалось ничего, связанного с другими демонами, если, конечно, это не должно было достигнуть ушей Баджэена. Но обычно всеми новыми сведениями было принято делиться сразу. И тут же выделялся выходной день, чтобы инкуб мог навестить родню и передать все, что узнал.
При этом Эрстен был уверен, что любопытный старый демон не узнал ни одной тайны аусваингов. Жуан был честен со всеми, насколько мог себе позволить. И такие взаимоотношения не были редкостью. Со временем почти у всех инкубов преданность роду слабела, заменяясь привязанностью к своему клану.
Просто обычно демоны и аусваинги поддерживали между собой нейтралитет и сражались только на стороне своих «договорных» союзников.
Конечно, иногда выходило так, что отряд аусваингов от одного демонического рода вынужден был по договору биться с таким же отрядом на стороне другого рода. Но для этого существовало правило — оценивать преимущества еще до драки, а если они равны, устраивать практически тренировочный бой, не до смерти. Не хватало еще убивать своих ради каких-то демонов…
Эрстен еще раз повернул голову, чтобы посмотреть на идущего рядом инкуба. Да, они с сестрой изначально планировали держать его взаперти и потом поменяться с кем-нибудь, кому тот приглянется. Передав заодно и договорные обязательства. Правда, теперь их стало чуть больше — клан в лице Эрстена пообещал роду Туадош защиту от всего, связанного с Итшуаном, в обмен на изменение условий конкретно для этого инкуба.
— Бес попутал? — поинтересовалась Урстенера, вдумчиво читая договор и иногда поглядывая на стоявшего в дверях кабинета Итшуана.
Юноша послушно стоял там, где было велено, и внимательно рассматривал все вокруг. В первую очередь он долго изучал взглядом тело своего предшественника, так и продолжавшего сидеть в кресле.
— Красивый же бес, — ухмыльнулся Эрстен, старательно игнорируя недовольные нотки в голосе сестры.
— Путал тебя не он, а старый воняющий затхлыми леденцами хитрожопый Баджэен, — с легким презрением фыркнула женщина и пальцем поманила к себе инкуба…
Быстро преодолев верхние уровни демонического мира и оказавшись на земле, Эрстен воспользовался умением аусваингов пересекать пространство и время и перенесся поближе к их с сестрой дому. Итшуана, естественно, он захватил с собой.
Вернулись они практически к моменту расставания Урстенеры и ее брата, перед тем как тот отправился в обитель демонов.
То, что в одной и той же точке временного континуума какое-то время теперь находилось двое Эрстенов и двое Итшуанов — мелочи. Аусваинги могли себе позволить пересекаться даже в пространственно-временных осях — именно эта способность, а не страсть к сокровищам, досталась им от драконов.