— Скажи мне, — настаивает он. — Сейчас. Скажи. Мне.
— Я не хочу, чтобы ты уходил. Я хочу, чтобы ты остался. Я хочу тебя, Эйс. Ты мне нужен.
Эйс стонет и застывает.
— Черт, Красная. — Я знаю эту интонацию его голоса. Я скучала по ней. Необъяснимый, но захватывающий звук. Эйс прижимается ко мне, он все еще внутри меня, он крепко сжимает мою задницу и освобождается от годов разочарования и лишения. — Ты чертовски невероятна.
Я откидываю голову и замираю. Прежде чем выйти из меня и поцеловать, Эйс ставит меня на ноги. Я качаюсь, словно пьяная, чувствуя себя опоенной Кроу.
Подобрав шорты и позволив Эйсу отдышаться, я со вздохом говорю:
— Ты не можешь снова появиться здесь... не так. Грег...
— Капитан полицейского участка, — продолжает он, нахмурив лоб и поправляя галстук. — Я знаю. Глупый выбор, Красная.
— Он хороший парень.
— Ты так отчаянно старалась забыть меня?
Хотя это и так, я не хочу спорить. Не сейчас. Я разворачиваюсь, но Эйс вздыхает и обнимает меня.
— Эйс. — Произношу я твердо, но кроме его имени, ничего не могу сказать. Ощущение его позади меня, его тепло, вызывают трепет в моем животе. Удовольствие накрывает меня, когда он целует меня в плечо, а затем в изгиб шеи. Я поворачиваюсь к нему. — Зачем ты это делаешь?
— Что? Заставляю тебя вспомнить меня?
— Нет… — Я встречаю его глаза. — Заставляешь меня выбирать.
Его челюстные сжалась, он ошеломлен. Я жду, что он что-то скажет, но вместо этого он отходит, создавая пространство между нами.
— Пойдем.
— Нет, Эйс. Зачем?
— Ты не поймешь.
— Попробуй объясни.
Он смотрит на меня, и становится угрюмым. Кухня заполняется тишиной, которая начинает душить меня. Это случается не часто, но его лицо печально, и на этот раз Эйс не знает, что сказать.
— Боль, — шепчет он. — Боль, которую я вижу в твоих глазах, Лондон. Она из-за меня. Я хочу вернуть тебя. Хочу, присутствовать в жизни моего сына, но знаю, как тяжело это будет для тебя — возвращаться ко мне, мужчине, который явно не достоин тебя.
Я смущенно смотрю на него, и когда он начинает отходить, понимаю, что он пытается сказать.
— Эйс...
— Я вижу, что у тебя есть, Красная. — Он пробегает глазами по кухне. — Вижу, сколько ты работала, чтобы действительно двигаться дальше.
Я иду за ним.
— Нет... ты не понимаешь. Ты не понимаешь, что я все еще твоя. Я никогда не забуду тебя. Грег просто... — замолкаю. Да, это реальность. Я останавливаюсь, прежде чем скажу, что на самом деле имею в виду. Я не могу признаться, что... Только не Эйсу.
Но кажется он уже и сам знает:
— Отвлечение?
Я опускаю руки, отказываясь подтверждать это. Отступаю и, к счастью, Эйс не продолжает разговор. Вместо этого он смотрит на часы.
— Я заберу тебя в шесть.
Я хмурюсь.
— Нет, Эйс, ты не сделаешь этого. Я не могу взять и уйти, когда захочу.
— Ты уйдешь. Либо ты пойдешь со мной, либо я вернусь сюда.
— Ты шутишь?
— Я серьезен, детка. Ты ведь знаешь меня. Ради тебя я бы отказался от своего счастья,… но и ты не особо счастлива здесь.
— Меня все устраивает. Этого достаточно. В десять раз лучше, чем ношение траура после чьей-то смерти.
Эйс смеется и этот звук согревает меня изнутри.
— Сегодня в шесть. Будь готова. Найми няню для моего сына. — Волна нерешительности пробегает по его лицу. — Я хочу встретиться с ним.
— Скоро. — Его глаза вспыхивают от луча солнца, упавшего на его лицо. — Просто... еще рано, Эйс. Он ребенок. Он еще маленький. Я не хочу его пугать. Единственный мужчина, которого он сейчас знает и которому подражает, это Грег.
Эйс несколько раз моргает, прежде чем с недоверием посмотреть на меня. Я уверена, что ему больно это слышать. Мне хочется как-то успокоить его, но я не знаю, какие слова использовать. Уверена, что ему больно знать, что его сын считает другого мужчину своим отцом. Больно от того, что Эйден смотрит на кого-то другого.
Несмотря на то, что я хочу сказать гораздо больше, чем уже сказала, Эйс не дает мне времени на новые речи.
— В шесть, Лондон. Я не шучу. Нам надо многое обсудить.
Глава 7
Эйс
Man On The Moon — Kid Cudi
— Ты это наденешь? — спрашивает Бьянка, когда я направляюсь в ванную. Она пробегает глазами вверх и вниз. — Лаванда? Почему лаванда? Это определенно не твое.
Я смотрю на свой галстук, поджимая губы, прежде чем поднять глаза.
— Хотел надеть более мягкий цвет для нее.
— Ох, Эйс, — усмехается Бьянка, встает с кровати и подходит ко мне. Снимает галстук с моей шеи, а затем открывает шкаф, чтобы найти другой. — Знаешь ли, Лондон не такая мягкая, как раньше. — Он выбирает между бирюзовым и пурпурным галстуками. — Она стала твердой, в какой-то мере. — Выбор падает на пурпурный. — Вот это идеально.
— Почему ты так говоришь? — спрашиваю я, когда она прикладывает галстук к моей руке. — Лондон...
Бьянка отступает.
— С тех пор многое изменилось, Эйс.
— Ясно, — бормочу, поворачиваюсь и вхожу в ванную.
— Я не имела в виду ничего такого. Просто ей нужно было стать сильнее, когда она думала, что потеряла тебя, к тому же у нее есть кое-кто, сделавший её сильной. Она многое потеряла. У нее просто не было выбора.
— Хм.
— Можно вопрос?
— Если ты о том, чтобы я ее оставил, то ответ «нет». И разве ты не должна быть в Нью-Джерси?
— Рейс отложили. И у меня есть помощник. Шоу начинается в десять, так что я собираюсь немного опоздать. — И Бьянка продолжает. — Но дело в не этом.
— А в чем?
— Твоя смерть... Зачем все это? Кто тебя забрал? И чья это идея со вскрытием?
Я смотрю на нее сверху вниз, а перед глазами мелькают кадры из прошлого. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки.
— Скажи, где деньги! Твои связи! Скажи! — рявкает Уэст, поднося руки к моей шее. Он душит меня. Я задыхаюсь, но отказываюсь просить пощады. — Скажи, где эти гребанные деньги?! — Он отпускает меня, и я, тяжело дыша, падаю к оковам, надетым вокруг моих запястий.
Сквозь хрипы, тяжело выплевываю слова:
— Да пошел ты, толстая, грязная сука. — В тот же момент кулак Уэста врезается мне в лицо, из-за чего я впечатался в стену и отключился на несколько часов.
— Есть вещи, которые мы должны оставить в прошлом, — говорю Бьянке, прежде чем закрыть дверь ванной.
— Эйс, — зовет она, но я игнорирую ее. Она дергает дверную ручку, но я поворачиваю кран, надеясь заглушить ее голос.
В конце концов, она сдаётся, и я тяжело выдыхаю, сжимая край раковины. Я сжимаю прохладный фарфор, пока мои пальцы не немеют.
Я задыхаюсь.
Мое тело вибрирует от ярости.
Меня мучат три года избиения, насилия и унижения. Я испорчен, это точно. В какой-то момент я думал, что останусь в той камере навсегда. Я не хотел так думать, потому что всегда искал выход из любой ситуации.
Думаю, единственным позитивным в Брюсе было то, что он не трус. Но Уэст мертв. И я знаю, что он с кем-то работал. «Большая акула», — так он говорил. Вот почему мне трудно доверять кому-либо. Я просто не могу не задаться вопросом, кому хватило смелости забрать меня и думать, что я не найду его, когда выберусь.
Очевидно, это кто-то, кого я знаю, иначе они бы убили меня сразу. Тот, кто знает мои слабости. Тот, кто хочет прибрать к рукам мой бизнес и готов ждать. Кто-то, кто знает, что у меня есть секреты и кому они нужны. Это единственная причина, почему я еще жив. Ведь этот кто-то предпочел бы, чтобы я страдал, чем умер.
Раздается стук в дверь, и я слышу голос Морриса:
— Эйс, у тебя там все нормально?
— Да. — Выключаю кран, надеваю костюм, который выбрала для меня Бьянка, и брызгаюсь одеколоном. В зеркале отражается моя кривая ухмылка.
Черт, я вернулся.
Эти три года теперь ничего не значат. Я вернулся, и я здесь. И скоро моя империя будет больше, чем когда-либо раньше.
Мое королевство будет непроницаемо.
Неуязвимо.
Нерушимо.
И я буду в этом уверен. Но сначала мне нужна моя Красная. Навсегда. Зачем править королевством, если в нем нет королевы?
Она — моя королева. Моя родственная душа. Моя жизнь.
Она может чувствовать себя потерянной, но я это исправлю. Я верну ее. Мне все равно, даже если это последнее, что я сделаю на этом свете.
***
Уличные фонари мелькают в окне, и я поворачиваю запястье, чтобы проверить время на ролексе. 5:54.
— Сколько еще?
— Недолго, мистер Кроу. Мы будем ровно в шесть. Вы можете застрелить меня, если мы не успеем. — Макс хихикает и смотрит в зеркало заднего вида.
Раньше я нервничал, гуляя с Лондон. Я не знал, как она поведет себя, гуляя со мной по улице. Но я уже тогда знал, что мне нужна такая женщина, как Лондон. Она — моя потребность. Мне нужно показать ей чего ей не хватало все это время. Что, между нами, ничего не изменилось.
Улыбка появляется на моих губах, когда я вспоминаю, как же это хорошо быть в ней. Спустя столько лет поглаживать ее мокрую и жаждущую киску. Я хотел сделать гораздо больше, но должен был сдерживаться. Мне пришлось оставить ее с воспоминаниями. Я должен был дать ей время подумать. Но я знаю, она выйдет ко мне в шесть.
Когда Макс паркуется возле ее дома, дверь распахивается.
Лондон — рисковая девушка, любительница неизвестного. А я — незнакомец.
Она останавливается перед дверью и поправляет платье, прежде чем положить черный клатч подмышку. Ее блестящее черное платье сияет, когда она направляется к машине. Макс собирается выйти, чтобы открыть ей дверцу, но я его останавливаю.
— Сядь. — Калифорнийский бриз обдувает меня, когда я обхожу автомобиль. Я вдыхаю соленый воздух, позволяя себе расслабиться. Лондон останавливается за шаг от авто, ее карие глаза широко раскрываются. — Едешь? — спрашиваю, потянувшись к дверной ручке.
Она открывает рот, будто хочет что-то сказать. Я отступаю, и как только я начинаю что-то говорить, ее каблуки цокают по тротуару и она проходит мимо меня.
— Поехали.
Когда она оказывается внутри, я закрываю за собой дверцу. С улыбкой на губах сажусь на свое место. Макс сразу отъезжает, поднимает перегородку между нами и быстро подмигивает мне. Я сказал ему это сделать, но у меня еще никогда не было такого своевольного водителя.
— Почему он это делает?
— Потому что я ему сказал.
— Зачем?
— Потому что нам нужно поговорить.
Она опускает голову.
— Эйс, нам не о чем говорить. Что случилось раньше... больше не произойдет.
— Не лги себе.
Она наклоняет голову, и каштановые волосы закрывают ее лицо.
— Я чувствовала себя виноватой с тех пор, как это произошло. Я не должна была.
— Что ты чувствуешь, Лондон?
— Будто я ломаюсь… — Она поднимает глаза. — Все так было хорошо... я исцелялась. Шаг за шагом возвращалась к жизни. Но сейчас ... Теперь все снова испорчено, запутано, сложно. Сейчас, — она качает головой, — я не знаю, что, черт возьми, делать дальше.
Мы молчим, и только радио нарушает тишину, повисшую в салоне. Я не знаю, что сказать. Должен признать, я не думал, что этот разговор начнется так, хотя знал, что мы не будем его оттягивать.
— Но, — вздыхает она, пожав плечами, — знаешь, может так и должно быть?
Я хмурюсь.
— Может, моя жизнь должна была быть испорчена. Может, я никогда не буду жить так, как хочу...
Я останавливаю ее, касаюсь ее лица и целую. Она стонет, прижимая ладони к моей груди и пытаясь оттолкнуть меня, но я придвигаю ее ближе к себе, проводя рукой вверх и вниз по ее спине, она колеблется.
И сдается.
Она обнимает меня за шею, запускает пальцы в мои волосы и тянет на себя, прижимая меня к своей груди. Опустив руку, я раздвигаю ее бедра и пробегаю пальцами по коже. Она стонет, когда я приближаюсь к ее жаркому месту, но не продолжаю. Я жду, и она отступает, тяжело дыша.
— Не надо, — тяжело дышит она. — Не дразни. Ты знаешь, я ненавижу это.
Мои ноздри раздуваются, когда она мягко кусает мою нижнюю губу. Мой член пульсирует, когда она пробегает рукой по моей груди, медленно пробираясь к пряжке ремня. Ее губы не отрываются от моих, но я все так же держу руку между ее ног. Мурашки покрывают ее кожу при приближении пальцев к киске. Она выгибается, пытаясь коснуться меня.
Я сдерживаюсь.
Независимо от того, понимает она это или нет, ее поддразнивания действуют. А спустя мгновение пряжка моего ремня и молния брюк расстегнуты, а ее теплая ладонь сжимается вокруг моего напряженного члена. Я хватаю ее задницу, подталкивая ее тело вперед. Из меня вырывается стон, когда я оказываюсь между ее ног.
— Боже, Красная, — я дышу. — Что ты делаешь это со мной?
— Что делаю? — Ее голос пьянит.
— Это. С каждым разом все лучше и лучше...
Я поглаживаю ее и она изгибается дугой. Рука, которая была на ее заднице, теперь играет с ее мокрой киской. Блять... она чертовски мокрая. Я толкнул один палец внутрь, и она начала задыхаться. Пока мы целуемся, она изгибается еще больше, я кусаю ее подбородок, увеличивая возбуждение и вводя еще один палец.
Вытаскивая пальцы, я медленно вхожу в нее, но, прежде чем зайти на всю длину, она берет мое лицо в руки и смотрит мне в глаза.
— Если ты хочешь вернуть меня, Эйс, это должно быть на моих условиях.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты должен пообещать мне, что не вернешься к тому, кем был, независимо от того, как это соблазнительно.
Я тяжело сглатываю.
Дерьмо.
Я собираюсь солгать ей. Не хочу, хотя она и не поймет. Мне нужно выяснить, кто заказал меня. Мне нужны деньги. Но я не хочу уходить. И я знаю, что у нее есть бриллианты. Бьянка рассказала мне. И если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы она сохранила их. Я — мужчина. Я не попрошу у женщины, которую люблю, деньги. Я должен найти тех ублюдков.
У меня было достаточно денег. Но за прошедшие два месяца я отдал половину семьям моих друзей. Геррик, Тай и Уэс. Даже Тренту, моему верному водителю. К счастью, он жив. Теперь он живет лучшей жизнью. Я не видел его, потому что я отдал деньги его сестре и сказал передать ему. Я не сломался, но я не такой богатый, как был.
— Эйс, — зовет она меня.
— Да... я услышал тебя.
Резкий толчок и она садится рядом на сидение. Лаская мою щеку пальцем, она шепчет:
— Ты не можешь вернуться. Пообещай, что не вернешься.
Обещание. Я знаю, что не сдержу его. Поэтому я не скажу ей.
— Я не вернусь, Лондон.
Она кивает и тянется к моим губам. Я наслаждаюсь этим, стону, когда тяну ее к себе, заканчивая то, что мы начали. Мы целуемся, она широко расставляет ноги, предоставляя мне себя. Схватив ее бедра, я поднимаю ее, ставя свой член у входа. И когда я вхожу, сантиметр за сантиметром, ее глаза закрываются. Она стягивает с груди платье, играя со своими набухшими сосками.
Я только что солгал. Солгал женщине, которую люблю.
Но я не лгу без причины.
Я защищаю ее.
Моего сына.
Нас.
Я хочу лучшего для своей семьи, прежде чем мы войдем в царство вечного блаженства, и единственный способ это сделать, — завершить все незаконченные дела. А все ниточки ведут к Нью-Йорку.
Я должен вернуться.
Обязан.
Обязан себе.
И людям, которые умерли за меня.
Если я не вернусь и не выясню, кто пытался уничтожить меня, я не смогу жить в мире с собой.
Я не могу жить напрасно.
Глава 8
Лондон
Cold Case Love — Rihanna
Не знаю, какого черта я делаю.
Даже не знаю, как я позволила своему телу обмануть свой разум и встретиться с Эйсом. Грег будет дома через четыре часа, а то и меньше. И у меня всего несколько часов, чтобы получить ответы.